— Кира! — вскинулась я и хотела уже вскочить на ноги, но Влад уложил меня обратно.
— Не кричи. — Повернулся и указал на кроватку. — Разбудишь.
— Ты забрал ее... — облегченно выдохнула я и обмякла.
— В тот же день. Ни о чем не переживай. Отсыпайся, набирайся сил. Я буду здесь или Лина. Все будет хорошо.
— Нет, — я покачала головой. — Не будет. Все мертвы...
— Не все. Нельзя сдаваться. — Влад сжал мою ладонь. — Никогда.
В глазах — только решимость. Ни тоски, ни боли, ни сожаления. Только чертова уверенность.
Как у него это получается? Неужели ему ни капельки не больно? Неужели никогда не хочется опустить руки, на все забить?
— Влад, атли больше нет! — почти выкрикнула я, словно могла таким образом убедить его, заставить понять. — Они мертвы. Филипп, Кирилл, Глеб, Рита... Милая Оля... Что же делать, если не сдаться? Куда идти? Зачем?
Он посмотрел на меня пристально и сказал:
— Причина всегда одна. Мы живы.
За окном занимался рассвет. Чистое небо постепенно окрашивалось светло-голубым, солнце сквозило сквозь занавески, проникало в комнату. Я лежала и смотрела, как мир постепенно наполняется светом. Ничего не изменилось. Небо не упало на землю, не обрушило на наши головы камни, из воздуха не исчез кислород.
После заката всегда приходит рассвет, и так до скончания веков. Жизни плевать на смерть, а тем, кто умер, все равно, что происходит с нами. И так будет всегда.
Я закрыла глаза.
Эпилог
Слезы пропитали всю футболку, а она все ревет. Наверное, не стоило так пугать ее — чем меньше знает, тем лучше. Все равно ничем не поможет.
Но, черт возьми, как же хотелось выговориться! Сбросить с себя этот груз, разложить на молекулы, услышать простое 'у тебя получится'. Она всегда говорит мне это, а к хорошему быстро привыкаешь.
Приподнял ее подбородок — совсем не изменилась. Такая же рева.
— Ну, хватит, Даша.
— Хорошо, извини... Я просто так рада, что ты приехал! Что жив.
Глядя ей в лицо, я ощутил гордость. Красивая. С каждым годом становится все больше похожей на мать. Удивлен, как она еще не выскочила замуж и не нарожала детишек. Не верится, что у нее нет поклонников среди бранди.
— Замечательно выглядишь, Дашка!
Она улыбнулась и потащила меня наверх — совсем, как в детстве. Тогда после школы мы долго засиживались у скади, играли в шахматы, и Даша хмурилась, когда проигрывала. Она всегда проигрывала, когда я не поддавался.
Хорошие были времена. Хотя мрачно все лишь у нас, в Липецке. У скади все так же светло, как и раньше. Место жительства сменили, а уют остался.
Я дал Алишеру знак оставаться в гостиной. Азиат слегка кивнул и присел на краешек дивана.
— Стремный он, — заметила Даша, открывая дверь в свою спальню.
Даже здесь она не меняется — огромное светлое пространство с минимумом мебели. Простор для мыслей и идей, никакой захламленности — все, как я люблю.
— Зато сильный. Атли нужны сильные воины. — Упав на кровать, я лукаво прищурился: — Ты живешь здесь одна?
— Я встречаюсь с Ричардом Гремом, но у него отдельная комната, — смутилась Даша и присела рядом.
— Моралистка, — рассмеялся я.
— Развратник! — парировала она и тоже улыбнулась.
Ее присутствие, свет, который она излучала, тепло... Я даже не думал, что можно так соскучиться по человеку. Век бы оставался здесь, в туманном Лондоне, вдали от проблем.
Хотя нет, я не такой.
— Где твой братец? Снова в разъездах?
— Ты же знаешь Эрика! — Даша закатила глаза. — Весь в поисках. Сейчас где-то в Украине, а может, уже и нет. Милая Элен все глаза выплакала, а ему как с гуся вода.
— Странно, что ты все еще пытаешься его женить.
— Я не верю в бредни про кан. Рано или поздно он поймет, что придется жить здесь. — Она нахмурилась и сменила тему: — Я боюсь за тебя.
Ну вот, началось! Хотя, признаться, забота подкупает. Непривычно, но приятно. Словно в другой мир попал. И не верится, что когда-то мой мир был таким же. Как же общение с драугром влияет на жизнь...
— Все равно уже ничего не изменить, — я пожал плечами и закрыл глаза.
Нет, все же здесь хорошо. Остаться что ли на пару дней? Нужно продумать дальнейшие действия, колдун наверняка уже в городе. Готов к феерическому появлению. Ну и пусть, козырь все равно у меня.
От этой мысли по телу разлилось злорадное удовольствие.
— Когда я думаю, чем и ради чего ты рискуешь... — Даша замолчала.
— Будто у меня осталось что-то еще. Древний забрал все, забыла? — Я поморщился, вспомнил, как все закончилось.
Что ж, меня сложно удивить, но она смогла. Действительно не ожидал. Сильна, ничего не скажешь. Будь все по-другому, я вполне нашел бы применение этой мощи. Жаль, что все так, как есть, и придется этого лишиться.
Но у этих способностей есть и другая сторона. А еще ее характер... Я становлюсь слабым рядом с ней, это невозможно не признать. Наверное, будет сложнее, чем предполагалось, но разве Вермунды отступают? Я слишком долго к этому шел, слишком много поставил на кон.
Улыбнулся. Нужно верить в себя. Только так можно хоть чего-то достичь.
Поверишь ты — поверит весь мир.
К тому же, у меня нет выбора. Назад дороги нет. Личное нужно оставить и следовать плану.
В глазах Даши горела тревога. Глупенькая. Словно меня можно сломать.
— Ну, перестань, — проворчал я и протянул к ней руку. Она тут же оказалась рядом, теплая, любящая. Словно не из моего мира. Впрочем, так и есть. — Ты должна верить в меня, слышишь.
— Я верю, — прошептала она. Помолчала немного и добавила: — Мне жаль ее. Полину.
Я погладил ее по голове. Тяжело с женщинами о таком говорить. Они всегда сочувствуют, особенно такие, как Дашка.
— Нам всем приходится чем-то жертвовать. Иногда это сложно понять и принять, но ты, как никто, должна знать. Когда-нибудь ты будешь править скади.
— Ты прав. Племя важнее личных интересов. Но чисто по-женски, мне ее жаль.
Я ничего не ответил. Возможно, она права, и я действительно чудовище. Странно, что это воспринимается просто, без истерик и угрызений совести, которые непременно должны были возникнуть у того, кто совершил подобное. У меня их не было. Только уверенность: я все делаю правильно. Так зачем сомневаться?
Нужно просто все взвесить и принять то решение, которое принесет меньше потерь. Я и так рисковал многим, почти подставился. Еще один неверный шаг — и уже не смогу ничего решать. Этого просто нельзя допустить.
Здесь, в Лондоне, рядом с Дашей, в уютной атмосфере я действительно кажусь монстром. Но в Липецке, на руинах — все совершенно иначе. И я готов к последствиям. В конце концов, самое сложное — пересилить себя, побороть собственные слабости.
Да и поздно думать и сожалеть. Ставки давно сделаны. Игра началась.
