Тут Яританна основательно перепугалась, признавая в новом кавалере счастливо обворованного на пару порций шашлыка любителя клубничной наливки. По степени опьянения он не слишком отставал от щербатого детины и до женского тела стремился не менее активно. Отбиваться от ищеек, даже пьяных, даже нарушающих законы, в их княжестве было опасно для жизни. Девушка в экстренном порядке попыталась вспомнить какое-нибудь мало-мальски полезное заклятье, не сильно воняющее некромантией и непочтительностью к представителям власти, но в голове от паники крутился только заговор от поноса и заклинание непромокайки.
— Эт чё это? — серьёзно обиделся первый претендент на чистую и вечную любовь за пару медяков. — Я сам видел, как она тут с каким-то облезлым дрыщом обжималась!
— Вот именно дрыщом! — нагло расхохотался в лицо весьма упитанному собрату ищейка.
Лапа на боку стиснулась сильнее, практически вжимаясь в межрёберные щели короткими пальцами. Ещё чуть-чуть, казалось, и тать начнёт прощупывать печень. Танка болезненно скривилась, но не рискнула даже пищать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Пока никто из молодчиков не делал поползновений на девичью грудь, предмет тайной гордости и постоянной головной боли для весьма фигуристой чародейки, она могла терпеть. В конце концов, дядя Ивас при встрече со всех щедрот своей завистливой и мелочной душонки и не так норовил обнять "дорогую" племянницу. Эти хотя бы не щипали до синяков под видом ласкового подтрунивания и не трясли за щёки.
"А если сейчас попробовать поднырнуть под руки, вывернувшись из шарпана и дать дёру?" — с затаённой надеждой подумала девушка, но вынуждена была от гениального плана отказаться. Бегала она слабовато и от двух даже пьяных боевиков не удрала бы ни в жизнь; её извечное невезение грозило привлечь к попытке бегства оставшихся четырёх ищеек, да и оставлять в руках татей добротный практически новый шарпан не хотелось категорически. Яританна попыталась отстраниться от слишком наглых объятий, но тут же наткнулась на руку чернявого.
— Да я ей сейчас покажу, что значит настоящий мужик, вмиг вкусы поменяет! — щербатый уже практически рычал, видать проблема веса была для него весьма болезненной.
— В монастырь уйдёт что ли? — задиристый молодчик перехватил облюбованную тушку в опасной близости от девичьей груди и по-хозяйски огладил стройный бочок. — Да от такого зрелища не только в монастырь, можно сразу к Триликому записываться в ряды великомучеников.
— Ах, ты глиста раскорячья! — ощерился первый поклонник, перехватывая свободной рукой за грудки собрата.
Чернявый явно нарывался на добрую драку и не собирался этого скрывать, если судить по наглому и весьма довольному выражению небритого лица. Видать, слава недавно боровшихся у коновязи мальчишек не давала покоя его подвыпившей душе и бурлящей молодецкой удали, буквально взывая к повтору на более профессиональном уровне. До светлой идеи разделить подвернувшуюся девицу по-братски, а то и употребить совместно ему не хватало ещё кружки полторы, и Яританне оставалось надеяться, что подобные светлые мысли не посетят голову более пьяного детины.
— А ты у нас только по раскорякам и гож? — не стал молчать любитель шашлыка.
"Божечки, — девушка, задыхаясь в тисках из двух отчаянно воняющих пивом боевых петухов, возвела очи к солнцу, хотя и не особо верила в помощь Триликого одному из своих опосредованных конкурентов, — пусть эти дурни сейчас начнут мордобой! Пожалуйста! Я даже согласна, если пару раз и мне прилетит, лишь бы отвлеклись и лишь бы не по лицу!"
Девушка была на гране паники и смертоубийства, если убить в попытке самообороны этих двоих, что уже само по себе было не простой задачей, то проще было бы сжечь постоялый двор целиком, чем потом в княжеских застенках объяснять, чем тебе не понравилось пьяные знаки внимание и требования в оказании интимных услуг. На миг припомнился чёрный огонь на урочище близ Станишек, но как повторить его она не смогла бы сейчас вспомнить даже на пытках у инквизиторов.
— Поговори тут у меня! — щербатый ослабил руку на девичьем боку, переключившись на сослуживца.
— А то что?
"Врежь ему! Врежь! Врежь!" — как мантру повторяла про себя духовник, готовая уверовать в силу молитв.
— А то ща... — хватка на рёбрах совсем исчезла и карающая длань уже пошла на замах.
Танка взволнованно затаила дыхание, ожидая момента, когда сможет безнаказанно слинять с поля разворачивающейся драмы. От волнения у неё подрагивали ноги и тело, казалось, окаменело, от чего удары сердца раздавались как в пустом кувшине. Ещё чуть-чуть, немного... можно и не сильно ударить, лишь бы чернявый отцепился, а там она заставит себя сдвинуться с места.... Неожиданно чьи-то руки обхватили сзади, выдёргивая из ненавистных объятий. Танка бессильно дёрнула в воздухе ногами и испуганно затихла, поминая нехорошими словами коварного Триликого, ухитрившегося и здесь подгадить скромному тенегляду.
— И чё здесь случилось? — гаркнул над головой Виль, нисколько не устрашившись ни количества, ни подготовки парней, ни силы, буквально веявшей от этой парочки за версту. — Какие-то проблемы, мальчики? Так валите их решать за ворота и баб в свои разборки не втравливайте!
Уже второй раз за непродолжительный срок всё внимание обитателей "Стойбища" обратилось на долговязого и сильно потрёпанного рыжеватого блондина в нелепом тряпье. В этот раз народ реагировал более активно, радостно подтягиваясь к месту событий, раз уж актёры и скоморохи сегодня не спешили с выступлениями. Расцепившиеся ищейки, хотя, вероятно, они были под прикрытием и передвигались тайно, раз прятали форменные рубашки и не спешили щеголять княжескими знаками, слаженно повернулись к общему врагу и смерили наглеца уничижительными взглядами. В ответ вор лишь поудобнее перехватил девушку, нарочито пройдясь рукой по груди, чем вызвал ещё больший ажиотаж у публики. После такого желание побить рыжего оборвыша появилось даже у выглянувших из трактира подавальщиц. Танка лишь горестно прикрыла глаза, понимая, что теперь её не спасёт даже давешняя армия призраков, и жечь постоялый двор всё-таки придётся, благо золота в рюкзаке хватит, чтобы пару лет успешно скрываться где-нибудь в Царстве. В том, что вора сейчас побьют, а её попытаются уволочь, как трофей, никто из собравшихся не сомневался. Хотя нет, сомневался, иначе Снежев должен был страдать токсоплазмозом, чтобы лезть с претензиями к таким субъектам. Допустим, силу Снежев, не будучи чародеем, мог и не разобрать, но это никак не отменяло того, что любой из пьяных забияк выглядел на фоне доходящего вора настоящим атлетом, если не сказать полубогом. Казалось, этого не замечал только сам Виль.
— Что тут происходит? — шепнула Танке на ухо тихонько прокравшаяся меж зевак Алеандр, опасливо поглядывая на боевиков.
— Идиотизм, — печально вздохнула потенциальная добыча.
Виль неторопливо выпустил из рук изрядно помятую девицу и задвинул обеих спутниц за свою не слишком надёжную спину. Любопытная травница тут же попыталась выглянуть обратно, но схлопотала по лбу от вора и демонстративно насупилась.
— И какого ... вам тут нарисовались? — бесстрашно, что лишний раз подтверждало предположение Танки о диагнозе, подошёл вплотную к пьяноватым ищейкам Снежев. — Что зубы лишние или дерьма накопилось?
— Это я ща тебе дерьмо повыколачиваю ... угробьский! — тут же полез вперёд щербатый, умудряясь грозно смотреть сверху вниз на неожиданного заступника, хоть и не доставал вору и до носа.
— Бабам слова не давали, кобелёк столичный, — злобно улыбнулся Виль, неприятно растягивая в зверином оскале тонкие губы. — Бери свою кралю и шуруй отседва.
— Откуда ты, такой борзый, взялся? — брюнет невольно нахмурился и попытался обойти сослуживца, выпячивая менее впечатляющую, но вполне себе развитую грудь. — Совсем страх потерял или не видишь, что перед тобой уважаемые чародеи?
— И кого здесь уважать? — Виль насмешливо смерил взглядом ищейку, особенно задержавшись на грязном подоле, повязанной на бёдрах куртки и увешенной оберегами шее. — Сынульку какого-нибудь вшивого лавочника или мастерового, которому посчастливилось в Замок пропихнуться? Что ты о себе возомнил? Думаешь, нацепил побрякушек, как шваль портовая, и уже власть?
От такого выверта молодой и, пожалуй, действительно слегка чванливый парень, что даже для чародея одевался с излишней претензией на ратишанство, порядком обалдел. Точнее был ошарашен, но с таким выражением лица, будто, заходя в столовую, попал в отстойник для личинок гнистов.
— Это ты, пожалуй, слишком круто, — доверительно зашептала травница, решившая прийти на помощь боевому товарищу и новому пациенту. — У тёмненького резерв больше нашего.
— Эл, у любого боевика резерв больше нашего, притом вместе взятого, — так же шёпотом поправила её Яританна.
Девушка была крайне недовольна происходящим и уже несколько раз пыталась незаметно оттащить нежданного народного мстителя от столичных любителей дармовых девок. Виль же, как зачарованный, с места не двигался и на насмешливые замечания собравшихся зевак (очень здравые, между прочим, замечания) по поводу явного неравенства сил не реагировал, даже более чем прозрачный намёк на специализацию чародея просвистел мимо его ушей с неровными следами от вынутых давно серёг.
— Чего здесь столпились? — пророкотал густым басом, буквально влетевший в толпу великан, ловко подхватывая за воротники пьяных ищеек. Хотя ростом новый участник баталии и не особо превосходил долговязого Снежева, вор на его фоне как-то совершенно терялся, будучи раза в два, а то и в три мельче в кости.
— Опа, уже налакаться успели, собаки!?! — не то разозлился, не то удивился мужчина, явно не ожидавший от этих двоих такого ядрёного духа. — Пойдёмте-ка, проспитесь, жрали лесные.
Здоровяк, так же опознанный Яританной с того случая в лесу, добро, как-то по-отечески улыбнулся собравшимся, словно извиняясь за неразумных чад, пожал мощными плечами и практически без усилий потянул обоих к ближайшему бараку.
— Вот и правильно, мужик, — мерзко улыбнулся Виль с какой-то снисходительно-покровительственной интонацией, которую и детки в приходских школах на второй год уже переносить не могли, — забирай своих щенков, чтоб знали своё место. Растявкались ....
— Ты кого ... назвал ...? — вывернулся из-под "отеческой" лапищи более вспыльчивый и охочий до сор брюнет, скалясь не хуже самого вора.
Яританна только тяжело вздохнула, закатила глаза и побрела к дому хозяина харчевни. Сзади раздавалась уже откровенная брань, превосходящая по вывертам царских надзирателей, и девушка понимала, что жители Березняков в этот пятничный вечер всё же получат такое желаемое развлечение.
* * *
* * *
*
* * *
*
* * *
*
* * *
**
Шествие медленно и торжественно двигалось к помосту, вычерчивая вокруг деревянной постройки замысловатые круги, восходящие своим символизмом к временам глубокой и беспросветной дикости. Двух противников, умудрившихся всеми правдами и неправдами доругаться до официального мордобоя, несмотря на всё недовольство шкафоподобного начальства, слабые попытки воззваний к миру и разуму со стороны более трезвых товарищей чародея и провокации местных на славное всеобщее махалово, медленно сводили, словно породистых петухов. За каждым бойцом, переругиваясь и покрикивая, тянулся шлейф из сторонников, сочувствующих и тех, кто всё таки не оставлял желания сойтись под шумок стенка на стенку. Среди брани и претензий, доносящихся с вражеских лагерей, уже начинали слышаться редкие пьяноватые частушки, а хозяйские мальчишки вовсю сновали меж разгорячённой толпы, собирая ставки на стихийном тотализаторе. Несколько особо ушлых березенских баб голосно рыдали, почему они это делали, оставалось загадкой для прочих собравшихся, но этот вой здорово оттенял напряжённость момента.
Как на взгляд Алеандр Валент, это представление для бедных вообще здорово отдавало поминками. Вот двух покойничков под завывания заказных плакальщиц торжественно волокут на погост в окружении родственников и приятелей; тщательно разделившись ещё на выходе из села, чтобы ненароком не накормить на поминках скорбящих конкурирующего лагеря. Кружат они возле разрытых могил, пытаясь в подпитии разобраться, где чья и по возможности не сильно затоптать чужие надгробья. Не хватало только служителя Триликого в церемониальной накидке, что стоял бы на бочке или чьём-нибудь позабытом надгробье и подобно дирижёру руководил бы разворачивающимся процессом. Впрочем, с его ролью неплохо справлялся сам хозяин "Стойбища" нерушимой скалою возвышавшийся посреди помоста и активно подбадривающий народ на зависть любому ярмарочному зазывале.
— Виль, Ви-и-и-иль, — тихонечко ныла девушка, испуганно вцепившись в пояс драных штанов, поскольку до плеч не дотягивалась, — может не надо? Давай тихонечко смоемся. Он же чародей, серьёзно чародей. Тем более пьяный на всю голову. Мы же и трезвые не особо адекватные. Боевикам же вообще все мозги отшибают, они через раз понимают, что вокруг творится. Его же хоть о камень бей, ничего не будет. Задумайся, тебе же ещё жить и жить, в перспективе, конечно...
Тем временем противников вынесли на погост, точнее привели на помост, разведя по разным углам импровизированного ринга, но сути происходящего это не меняло. Темноволосый чародей, после профилактических затрещин от своего грозного начальства слегка подрастерявший общий градус опьянения, держался уверенно, но уже не столь вызывающе. Сделав несколько полагающихся кругов, парень неторопливо, словно танцор, развязал походную куртку, демонстрируя низко сидящий широкий пояс, увешанный мелкими пластинками заговорных оберегов. Также без спешки передал пояс подбежавшему сотоварищу, вытянул мятую, но порядком дорогую рубашку, стащил с ног высокие, практически новые сапоги и остался пред честной публикой в одних штанах. Немногие собравшиеся девицы одобрительно засвистели, выражая радость от такого зрелища. А посмотреть действительно было на что. Молодой человек оказался на диво хорош: несмотря на худобу, мышцы красиво сплетались в правильный, активно навязываемый модой образ, замечательно оттеняясь ровным загаром и крупной, немного вычурной татуировкой из обережных рун. Выглядел боевик, несмотря на свою юность и лёгкую похмельную потрёпанность внушительно.
Ещё раз покосившись на лихого столичного чародея Алеандр сильнее вцепилась в пояс названного братца:
— Ви-и-иль, я, конечно, не оракул, но что-то мне боязно, если не сказать сцикотно. У меня осталось не так много трав, чтобы с того света тебя вытаскивать.
— Просто не вертись под ногами, — невозмутимо проговорил Виль, стряхивая с себя руки назойливой травницы.
Вор с каким-то демонским холоднокровием стянул через голову чужую рубашку, благо ворот всё равно был уже бездарно порван, и передал её растерянной Эл, ловко взгромоздясь на помост. От узких, неимоверно грязных ступней до встрёпанной рыжеватой макушки зрелище из себя Снежев представлял весьма убогое. Немного радовало травницу и вселяло надежду наличие у бледного, покрытого красными пятнами солнечных ожогов тела скромной, но всё же имеющейся мускулатуры. Худое, щедро изукрашенное синяками и шрамами тело напоминало анатомическое пособие или нагайку, так туго обтягивала кожа переплетённые яркими венами мышцы. От этого изрядно пострадавшее от встречи с двумя несдержанными подмастерьями лицо казалось даже немного жутковатым. Вид напрочь портила болтающаяся на шее косичка из некогда розовых ленточек самого девчачьего толка.
