— Не надо стараться выглядеть хуже, чем вы есть, — проворчал Правитель с некоторой брезгливостью, видимо, мельком представив, как предложенное крестником смотрелось бы в реальности. — Впрочем, пытаться изображать благопристойность после того, что они о вас узнали, тоже не имеет смысла. Филип, тебя ждут завтра после обеда. В отношении тебя, Ив, они проявили необычайный такт: можешь прийти и поговорить с Палатой, если захочешь, но они на этом не настаивают.
— Хотят проверить, насколько я люблю мужа, — фыркнула девушка с презрением. — Или настолько боятся вас, отец?
— Полагаю, немного того, немного другого, — улыбнулся Правитель. — Ты хорошо разбираешься в мотивах людских поступков.
— Я же вам говорил, крестный: думая о преемнике, следовало больше внимания обращать на собственную дочь.
— Возможно, ты прав. Моя дочь — вторая в истории Алтона Правительница... Это интересно.
— Тебе нужна жена-Правительница? — ехидно поинтересовалась Ив у Филипа.
— Ты могла бы ликвидировать дополнения к "Дару Правительницы" и вернуть закону его первоначальную простоту и изящество.
— Собираешься опять податься в разбойники, после того, как тебя восстановят? Не забудь только предварительно получить развод, — съязвил Правитель. — Ладно, обсуждайте планы на будущее вдвоем. Меня за последние дни сильно утомило обсуждение вашего прошлого. Завтра зайду за вами, и сам отведу на заседание. Надеюсь, выглядеть и вести себя вы будете прилично.
На следующий день они едва дождались обеденного времени. Дочь Правителя не могла и думать о еде, ее мужу пришлось трапезничать в одиночестве.
— Как ты можешь наедаться перед этим слушанием? — удивлялась Ив.
— Во-первых, привычка, — он взял с блюда очередного жареного перепела. — Я поначалу здорово волновался перед разбойничьими операциями, но идти туда на пустой желудок смысла не было. Пришлось приучить себя есть в любых обстоятельствах. Во-вторых, я столько раз за последние пару лет позорился на публике, что теперь меня это мало волнует и даже начинает нравиться: можно повеселиться.
— Какое уж тут веселье?
— Вот и дамы из Звездной Палаты так думают, — ухмыльнулся Филип. — Не говорю про мужиков. Зная твоего старика, можно себе представить, кого туда приглашают. Кендрика там точно не будет. А я люблю пошутить, даже над собой. Посмотрим, кто кого.
— Мне нравится твой настрой, но я вряд ли смогу... — она нервно вертела кольцо на пальце.
— Сможешь, милая! Прекрасно помню, как ты отвечала на вопросы судьи, перед тем как он окрутил нас.
Вскоре пришел Правитель, критически осмотрел обоих и остался доволен. Одеты красиво, но не вызывающе, и прекрасно смотрятся как пара. Конечно, вид дочери все равно вызовет у мужчин вполне однозначную реакцию, но тут уж ничего не поделать: такой уродилась. Крестник со своей широкоплечей фигурой, непринужденностью осанки и движений и разбойничьей улыбкой непременно произведет на женскую часть Палаты неизгладимое впечатление.
— Выглядите, как нужно, — сказал глава государства. — Захватите мечи.
Ив быстро сообразила, куда они направляются. Во дворце имелся небольшой амфитеатр, построенный давным-давно. Его первоначальное назначение было неведомо. Теперь он использовался для проведения религиозных и научных диспутов, обсуждения особо важных для блага государства вопросов, реже — для выступления знаменитых поэтов, писателей, артистов. Правитель подвел молодых людей к двери, ведущей в нижнюю часть амфитеатра. Они вошли и оказались в небольшой каморке, из которой открывался прекрасный вид на освещенное пространство в центре. Их же никто не мог видеть, поскольку пол комнатушки располагался выше уровня "сцены".
— Сидите здесь, пока вас не вызовут, — распорядился Правитель. — Тут все прекрасно слышно. Сначала они захотят посмотреть на тебя, Филип, потом очередь дойдет и до тебя, — кивнул дочери. — Они обрадовались, узнав, что ты решила прийти. Хочу предупредить: свет установлен таким образом, что вас будет видно прекрасно, а вот вы не разглядите никого в зале. Не таращитесь туда попусту.
— Извращенцы! — пробормотал молодой человек.
— Я ухожу, удачи вам! Насколько могу судить, большинство настроено в вашу пользу, — Правитель вышел.
— Ну, все, Энджи, последний рывок, и мы сможем до конца жизни посылать всех, кто к нам попробует сунуться, подальше, — Филип обнял девушку.
— Ты так в себе уверен?
— Да. Должно же мне когда-нибудь повезти. Ведь я делаю все это ради тебя.
— Тогда и я уверена.
Он улыбнулся, хотел еще что-то сказать, но тут из зала донеслось:
— Звездная Палата желает видеть Филипа, сына герцога Томаса Олкрофта!
Крестник Правителя выпустил жену из объятий и вышел на освещенную "сцену".
В первые несколько минут в амфитеатре стояла тишина, присутствующие, судя по всему, изучали Филипа. Он поначалу сощурился от яркого света, но глаза быстро привыкли, и молодой человек спокойно взглянул в темноту перед собой. Наконец раздался голос, принадлежавший пожилой женщине:
— Я встречалась с вами на большой дороге, молодой человек.
— Надеюсь, моя леди, от этой встречи у вас остались только приятные воспоминания? — чуть улыбнувшись, сказал Филип.
— Более чем приятные, — ответила женщина с коротким смешком. — Я бы отдала вам в два раза больше золота, чем тогда, за ту услугу, что вы оказали моей племяннице.
— Простите, моя леди, я не очень понимаю, что вы имеете в виду.
— Благодаря похищению мой скудоумный братец разрешил дочери выйти замуж по ее выбору. Все быстро узнали, что девочка побывала в плену у разбойников, и на блестящую партию с каким-нибудь стариком или придворным хлыщом рассчитывать не приходилось.
— Графиня, вы благодарны этому молодцу за то, что он обесчестил вашу племянницу? — раздался мужской голос, чуть картаво произносящий слова.
— О, нет, барон! — рассмеялась женщина. — Он мою племянницу и пальцем не трогал. Она сама мне об этом сказала, и у меня нет оснований ей не верить. Мы с ней очень близки, я, можно сказать, вырастила девочку. Для брака с избранником ей хватило сплетен о похищении. Да она и к разбойникам попала уже не девственницей — успела переспать с будущим мужем.
— Это случилось года четыре назад, моя леди? — спросил заинтересованный Филип. — Ваша племянница пухленькая, рыженькая, кудрявая, с голубыми глазами?
— Совершенно верно, молодой человек, — ответила графиня. — Я вижу, вы ее вспомнили. Она была очень миленькая, пока не родила двойню.
— Думаю, моя леди, ваша племянница и сейчас выглядит соблазнительно, — ухмыльнулся Филип. Графиня не удержалась и хохотнула. Ив, слушая все это, только глаза закатывала. — Да, — продолжал тем временем ее муж. — Девушка жаловалась, что отец не дает ей выйти замуж по любви. Теперь понятно, почему она меня так расцеловала на прощание.
— Вы пытаетесь убедить нас, молодой человек, — проговорил картавый мужской голос, — что не тронули девушку, которая не хотела?
— Я не пытаюсь никого ни в чем убедить. Говорю честно: женщин никогда не принуждал. Неужели в это так трудно поверить?
— Так-таки и не принуждали? — в разговор вступил еще один мужчина. — Зная вашу репутацию...
— Зачем принуждать какую-то одну, если рядом десяток, которым очень хочется? — пожал плечами Филип. — И потом, насколько я понимаю, у меня репутация бабника, а не насильника. По-моему, это разные вещи.
— Разные, согласна, — прозвучал довольно молодой женский голос. — Да и не похожи вы на насильника с вашими ухмылочками. — Филип при этих словах обворожительно улыбнулся. — Но вот насчет десятка желающих как-то не верится. Еще расскажите, женщины дрались из-за вас, — закончила говорившая с ноткой презрения, но бывший разбойник ничуть не смутился.
— Моя леди, я выразился фигурально, имея в виду, что всегда без труда находил женщин, которые со мной были не прочь. Неужели за последние пару лет я столь сильно изменился внешне, и мне никто не верит? — спросил Филип с кошачьей улыбкой.
Несколько человек в зале хмыкнули, а Ив подумала: "Драться из-за себя он вряд ли позволял, скорее, выстраивал в очередь, а потом ублажал всех желающих."
— Значит, вам все равно, с кем спать? Никогда не хотелось остаться с какой-нибудь одной женщиной? — продолжал тот же женский голос. — Мы для вас все одинаковы?
— Нет, моя леди, это не так. Я люблю женщин и ценю их, но, должен признаться, до встречи с моей женой все были одинаковы в одной весьма существенной детали, — усмехнулся Филип.
— Что вы имеете в виду? — на этот раз любопытствовал мужчина.
— Ни одна не могла принять меня целиком, — крестник Правителя перестал улыбаться.
По залу пронеслось возбужденное шушуканье. Наконец, картавый голос произнес:
— А ваша жена может это сделать?
— Да, может.
— Вам так хотелось похвастаться? — поинтересовался женский голос.
— Нет, моя леди, я предпочел бы вообще не обсуждать подобные предметы, — лицо Филипа оставалось серьезным. — Но я понимаю — рано или поздно до этого все равно дошло бы. Лучше на такие вопросы отвечу я, избавив супругу от неприятной обязанности.
В зале воцарилось молчание.
— Я надеюсь, моего слова достаточно, и уважаемая Звездная Палата не станет спрашивать Евангелину о том же?
— Вы так заботитесь о своей жене, молодой человек. Любите ее? — спросила графиня, не пытаясь скрыть участия в голосе.
— Да.
— Странно было бы, если б не любил, — фыркнул картавый. — Или признался, что не любит.
— Помолчите, барон, — осадили его сразу несколько женских голосов.
"Дамы, похоже, все его", — подумала Ив.
В амфитеатре снова повисло молчание, крестник Правителя стоял спокойно, опустив голову. Наконец женский голос произнес:
— Хотелось бы увидеть вас обнаженным.
— Да, конечно, моя леди, я удивляюсь, почему с этого не началось, — Филип усмехнулся и начал раздеваться.
Он быстро снял одежду и с улыбкой посмотрел в темноту перед собой. Шушуканье, начавшееся, когда он остался без рубашки, достигло апогея. До Ив долетали уже отдельные фразы, но слов она разобрать не могла, пока не высказалась графиня:
— Ну и дурочка же моя племянница! — заявила она. — Вы ее не выгораживаете, молодой человек? Она действительно с вами не спала?
— Нет, не спала, моя леди, — Филип еще шире расплылся в довольной улыбке.
— Повернитесь кругом, — потребовал очередной женский голос.
"Интересно, а подрочить они его не попросят?" — подумала Ив.
Молодой человек подчинился. Вид его спины вызвал несколько болезненных женских вскриков. Он снова встал лицом к залу.
— Можете одеться, — сказал мужчина, Филип узнал голос крестного и не заставил просить себя дважды.
Когда он оделся, картавый мужской голос произнес:
— Молодой человек, вы раскаиваетесь в том, что стали разбойником?
Филип на минуту задумался.
— Если б я мог изменить прошлое, не стал бы тем, кем был, уверяю вас. Но это не в моих силах, значит, незачем предаваться пустым сожалениям. Думаю, на избранном пути я вел себя вполне достойно, — крестник Правителя чуть улыбнулся. — Можно сказать, был честным разбойником.
— Так вы не раскаиваетесь? — настаивал голос.
— Я сожалею о неправильно выбранном пути, но не о том, как шел по нему, — твердо сказал Филип. — "Карьерой" своей не горжусь, хотя, как вы знаете, достиг многого.
Следующий вопрос снова задал мужчина:
— Чем будете заниматься, если вас восстановят в правах?
— Буду спокойно жить со своей женой. Я ей многим обязан и хочу сделать Ив счастливой.
— Хороший ответ, — снова высказалась графиня. — Хотелось бы теперь посмотреть на вашу супругу и задать ей несколько вопросов.
Дочь Правителя вышла на "сцену" и встала рядом с Филипом. Он взглянул на нее, она была серьезна.
— Ваше высочество, вы любите мужа? — без обиняков спросил мужчина.
— Да. В противном случае у глубокоуважаемой Звездной Палаты не было бы шансов задавать мне вопросы.
— Вы с самого начала все знали о нем и... полюбили? — продолжал тот же голос.
— Да, все так, — ответила девушка чуть раздраженно. — К чему равнять знания и чувства? Желание иррационально. И потом, я не знала и до сих пор не знаю о Филипе ничего такого, что могло бы оттолкнуть меня. Возможно, я сама испорчена, но это не смущает его, как могло бы смутить другого.
— И вы не измените своего отношения, даже если он не получит назад титул и права? — спросил картавый барон.
— Конечно, — усмехнулась Ив. — Я люблю моего мужчину, а не его титул, фамилию или имущество.
— Вы подвергли его опасности, когда нарушили запрет отца, — произнес женский голос. — Поступили, как испорченная, избалованная девчонка: просто взяли, что хотели, не думая о последствиях. Не так ли?
Девушка хотела ответить, но Филип опередил ее:
— Если б она этого не сделала, я сбежал бы из дворца и погиб окончательно. Ив знала: я не могу больше держаться. А вот крестный, по-моему, никогда и не подозревал, насколько близок я тогда был к побегу.
— Молодой человек, не надо так горячо защищать супругу, мы здесь не ее дело рассматриваем, — ядовито проговорил картавый голос. — Пусть она сама ответит, думаю, ее высочество вполне в состоянии это сделать.
— Вы правы, мой лорд, — улыбнулась дочь Правителя. — Ответить за себя я всегда была в состоянии. Да, возможно, я испорченная, не стану отрицать, сама об этом только что говорила. Но никак не избалованная. И о последствиях своего поступка я думала очень серьезно. С самого начала была готова на все, лишь бы уберечь Филипа от гнева Правителя. Запрет отца казался мне несправедливым по отношению к нам обоим. Теперь его величество рад нашему союзу, а это подтверждает мою изначальную правоту.
— Вы нарушили закон, дав взятку начальнику каторги, — продолжил все тот же женский голос. — И, насколько я понимаю, вам приходилось убивать людей во время скитаний с любовником?
Ив видела: Филипа въедливая особа начинает раздражать. Саму ее подобные вопросы веселили. Дама, похоже, мнила себя очень умной и высоконравственной, а на самом деле наверняка страдала от обделенности мужским вниманием.
— Моя леди, при всем уважении к вам, здесь уже говорилось, что сейчас не мое дело рассматривается, — девушка мило улыбнулась в темноту. Несколько человек хмыкнули, видно, дотошную даму не слишком жаловали. — Но я знаю правила и отвечу на вопрос. Да, я нарушила закон, дав взятку, — дочь Правителя вздохнула и сделала грустное лицо. — Но до этого закон нарушил мой отец, отправив на каторгу человека без суда и следствия. И отправил он его туда не за разбой на большой дороге. А еще раньше его величество скрыл от правосудия знаменитого разбойника. Яблочко от яблони далеко не укатится, так чего же вы от меня хотите? Да, я освободила Филипа противозаконным способом, но после мы не занялись сколачиванием шайки, грабежами и убийствами. Жили целый год вдвоем, других людей почти не видели. И закончилось это добровольное отшельничество вопреки нашему желанию, — замолчала, потом продолжила уже без напускного раскаяния. — Убивать людей мне приходилось, но я делала это в честном бою. Знаю, для некоторых это не аргумент, — усмехнулась Ив. — Но те, кто умеет использовать меч по его прямому назначению, меня поймут. Что же касается Армана Шестого, то только благодаря этому убийству мой муж стоит сейчас здесь, надеясь получить назад утраченное.
