Среагировав на угрозу в голосе Джонни, Куроби атаковал, как понял парень, одним из своих самых сильных ударов. На взгляд Джонни, удар, сам по себе, ничем не отличался от уже не раз примененного Куроби Hyaku Mai Gaward Sei Ken (Сто прямых ударов). Пусть даже сила и скорость исполнения на порядок превзошли упомянутый удар, этого всё ещё было недостаточно.
Сместившись в сторону, Джонни перехватил руку Куроби своей, и, со всей силы сжав его запястье, — послышался отчетливый хруст костей, — в первый раз с начала их боя воспользовался силой своего фрукта — рука Джонни вспыхнула ярким золотистым пламенем. Арлонг Парк сотряс громогласный рёв боли. Хотя, вероятнее всего, Куроби закричал не только и не столько из-за боли, сколько от удивления. Всё-таки рыболюди или обычные люди, боязнь огня заложена на инстинктивном уровне у обеих рас.
Выбив своего противника из колеи неожиданностью и своеобразностью своей атаки, Джонни со всей силы впечатал локоть правой руки прямо в солнечное сплетение Куроби. Рыбочеловек, раскрыв рот и распахнув глаза, рухнул на колени. Обожженную, — сожженную? — до костей руку, отпущенную Джонни, Куроби невольно прижал к своему животу, а сверху накрыл её здоровой рукой. Тогда Джонни, ухватившись пальцами рук за нижнюю и верхнюю челюсти рыбочеловека, силой, ещё шире, распахнул ему рот. Запрокинув голову на манер Чу, Джонни сделал глубокий вдох, чтобы затем, резко склонившись над Куроби, выдохнуть поток сплошного огня прямо в его на силу распахнутый рот. Едва было раздавшийся крик, тут же оборвался — огонь практически за одно мгновение сжёг язык, горло и лёгкие рыбочеловека. По ходу дела языки пламени вырвались из носа, глаз и даже ушей Куроби. Сложно сказать, насколько было ему больно, прежде чем он умер, но одно можно было сказать точно: его смерть выглядела просто ужасной.
Сложись ситуация по-другому, и тогда бы Джонни просто убил Куроби, тут и дело с концом. Но, как и в случае с Йосаку и Зоро, дали о себе знать привитые ему принципы Луффи. Принципы, которые Луффи старательно прививал каждому новому члену семьи Соломенной Шляпы, а затем ещё и тщательно их взращивал. И один из таких принципов звучал совершенно просто и без всякого двоякого толкования: Любой член семьи Соломенной Шляпы неприкосновенен . Рыболюди посмели тронуть Нами. Значит, все рыболюди должны умереть и желательно самой ужасной смертью. Никаких поблажек.
— Ку-куроби!
Подняв взгляд от скрючившегося возле его ног мёртвого тела, Джонни увидел взгляд Арлонга, направленный на тело упомянутого Куроби. И долгих пару секунд предводитель местной банды рыболюдей выглядел так, словно по его лицу вот-вот побегут слёзы... но не случилось. Вместо этого, взгляд Арлонга потерял последние остатки человечности. Если раньше, когда Йосаку расправился с Чу, Хачи и принялся убивать остальных рыболюдей, Арлонг почти обезумел от ярости, то теперь он обезумел без всяких почти . Йосаку, стоявший к нему ближе всего, от удара кулака рыбочеловека по его перекрещенным мечам, со скоростью пули улетел спиной вперед. Пробив стену здания Арлонг Парка, парень скрылся внутри.
Настал черёд Джонни. Однако парень не стал дожидаться, пока разъяренный Арлонг доберётся до него, и привычно атаковал волной огня перед собой — Джонни всегда так делал, когда хотел кого-нибудь задержать. Именно поэтому парень не увидел, как Арлонг зачерпнул своей ладонью воду из бассейна и... бросил? Скорее выстрелил ею прямо по накатывающей на него волне пламени. Волна мгновенно остановилась, словно налетев на невидимую стену, а стоящий на её противоположном конце Джонни, как и Йосаку несколькими секундами ранее, словив грудью несколько капель воды, пробил спиной стену здания и скрылся внутри. По ощущениям самого парня, он каким-то образом умудрился попасть под удар невидимого быка.
Арлонг, не став дожидаться пока его противники соизволят прийти в себя и выйдут наружу, сам вошёл внутрь здания, через пролом в стене, оставленный летающей тушей Йосаку. Несколько секунд не доносилось не звука, а затем раздался приглушенный стенами взрыв и все окна на первом этаже оказались выбиты вырвавшейся через них волной огня. Новый взрыв, и новая волна огня, и ещё один взрыв, и ещё одна волна. Взрывы не прекращались, всё здание Арлонг Парка сотрясалась от основания до макушки, а в кое-каких местах начали появляться струи дыма, возвещая о начале пожара. В какой-то определенный момент одна из стен здания оказалась буквально разрезана пополам тем, в чём Зоро и Нами без труда опознали так называемое Кирибачи — меч в форме пилы с огромными зубцами. Зоро узнал оружие по виду, — за время охоты на пиратов ему и не такое довелось увидеть, — а вот Нами просто знала, что это любимое оружие Арлонга. Оружие, которым он, тем не менее, не пользовался уже очень и очень давно. Зачем? Сильных противников, для рыбочеловека, в Ист Блю не было. Раньше.
Спустя некоторое время разом вылетели окна второго и третьего этажа, потом окна четвертого, а ещё спустя несколько минут, разнеся крышу Арлонг Парка вдребезги, в небо ударила огромная струя пламени, после которой весь пятый этаж оказался охвачен огнём. Для жителей деревни стало окончательно очевидным, что, чем бы в итоге не закончилось сражение, ничего и никогда уже не будет так, как было раньше. Даже если Арлонг, в конце концов, всё-таки выиграет, большая часть его банды всё равно уже была перебита. Это означало, что он уже никак не сможет контролировать местные воды так же плотно, как он их контролировал до сегодняшнего дня.
Вполне понятно, что, после восьми лет рабства и тотального превосходства рыболюдей, жители деревни, несмотря на всё уже произошедшее и происходящее, всё равно никак не могли до конца поверить, что Арлонг и его банда действительно могут быть уничтожены. И не когда-нибудь в будущем, а сегодня, буквально через несколько минут. Это не означало, что они не надеялись на подобный исход. Наоборот, сейчас их надежда была сильна как никогда. Их захлестнул целый океан надежды. Жители деревни смотрели на уже откровенно полыхающее здание с отчаянной смесью страха, — они и представить себе не могли, что битва, подобна той, которой они стали свидетелями, может быть реальна, — надежды, — Арлонг силён, но и противостоящие ему люди так же нечеловечески сильны, — и отчаяния, — если даже подобные монстры не смогут справиться с Арлонгом, то у них и подавно не было никаких шансов.
— Нами... — голос Ноджико, прижавшей руки к груди и сейчас вовсе глаза смотрящей на полыхающий Арлонг Парк, в окружающем шуме был едва слышан. В определённый момент девушка успела вернуться обратно к своей сестре, и сейчас стояла рядом с ней. — Нами, господи, кого ты с собой привела? — с другой стороны, вероятно, всё дело было не в шуме, а в том, что Ноджико едва находила в себе силы говорить.
Всё происходящее, с точки зрения обычной деревенской девчонки, какой на самом деле и являлась Ноджико, выглядело так, словно она стала свидетельницей воплощения в жизнь какой-нибудь детской сказки или легенды. Надо заметить, она стала свидетельницей весьма сомнительного воплощения. Если Арлонг и его банда отыгрывали плохих парней на все сто процентов, то парочка героев вполне бы смогла отыграть их на все двести процентов. Одни монстры на глазах девушки убивали других монстров.
— Не волнуйся, Ноджико, — чуть улыбнулась Нами, не спуская взгляда с охваченного огнём здания. — Пусть мальчики страшные враги, но ещё они абсолютно незаменимые союзники. К тому же, теперь я и они часть одной семьи, а значит и ты немножко им близка. Так что тебе нечего их бояться, особенно сейчас, когда я рядом. Можешь не сомневаться, я прослежу, чтобы они вели себя хорошо, — сказав это, Нами, к вящему неудовольствию Зоро, погладила по голове сидящего рядом с ней мечника.
Раздался очередной взрыв и, прямо через стену пятого этажа, в ворохе горящих листов, вылетел Йосаку и Арлонг. Точнее даже Йосаку вылетел верхом на Арлонге. Упираясь ногами в спину рыбочеловека и держась одной рукой за его волосы, Йосаку впечатал окровавленную тушу Арлонга прямо мордой в бетон, не так далеко от Нами. И почти сразу Арлонг Парк начал рушиться с оглушительным грохотом, поднимая в воздух тучи пыли. Жители деревни дружно выбежали за ворота ещё тогда, когда Арлонг Парк только-только начал гореть, поэтому теперь наблюдали со стороны, как ненавидимый ими оплот рыболюдей складывается словно карточный домик. Если бы не Зоро, убегать пришлось бы и самой Нами, вместе с Ноджико. Однако мечник сидел рядом с ней, и ему хватило всего одного взмаха меча, чтобы от них сдуло всю пыль и обломки.
— И где Рю? — поднявшись на ноги, первым делом спросила Нами у Йосаку, едва только затихло эхо от грохота рушащегося здания. — Вопрос снимается, — тут же добавила девушка, когда добрую половину обломков здания просто испарило ударившим в небо столпом огня. — Тогда осталось только подбить итоги, — произнёсла Нами, двинувшись в сторону Йосаку.
Сразу поняв, что конкретно хочет девушка, парень слез со спины Арлонга и, склонившись над буквально впечатанным в бетон телом рыбочеловека, схватил его за волосы. Приподняв Арлонга за его чёрную гриву, Йосаку заставил смотреть рыбочеловека на подошедшую к ним Нами. Затуманенные болью глаза Арлонга встретились с немного задумчивым взглядом девушки. Присев на корточки, Нами положила руки на колени и переплела пальцы рук. Всё так же продолжая задумчиво разглядывать тяжело дышащего Арлонга, девушка слегка склонила голову к плечу.
Арлонг выглядел плохо. Глубокие порезы, без всякого сомнения, нанесённые мечами Йосаку, покрывали буквально всё тело рыбочеловека и сильно кровоточили, а многочисленные ожоги, — явная работа Джонни, — выглядели чрезвычайно болезненными. Даже от былой густой шевелюры Арлонга остались лишь опаленные слипшиеся клочки. Из одежды на рыбочеловеке и вовсе сохранились только залитые кровью шорты: цветная рубашка, шапка-ушанка и сандали приказали долго жить. Хотя нельзя было сказать, что Йосаку, держащий Арлонга за остатки его волос, в плане одежды, выглядел лучше своего противника: на парне остались лишь его сильно потрепанные, испачканные кровью и грязью, красные штаны. И только выбравшийся из-под обломков Джонни сумел сохранить свою одежду почти целой и невредимой, но от её белого цвета не осталось и следа. Правда, в отличие от Йосаку, на котором, по понятным причинам, ран не было вообще, правую руку и бок Джонни покрывало несколько довольно глубоких кровоточащих порезов.
Впрочем, состояние парней и их вид Нами отметила постольку-поскольку. Самое главное, что они были живы: всё остальное малосущественные детали. Как девушка могла уже неоднократно убедиться, чтобы гарантированно убить какого-либо представителя мужской части семьи Соломенной Шляпы, нужно было, как минимум, оторвать ему голову, а в одном конкретном случае даже этого будет недостаточно. В общем, если кто-то из парней мог самостоятельно ходить, то переживать на их счёт не имело смысла. Куда больше Нами заботил Арлонг и собственные эмоции. Точнее девушку заботило практически полное отсутствие этих самых эмоций. Она столько лет ждала этого момента, а когда он, наконец, наступил, то ничего не почувствовала. Ощущение у Нами сейчас было такое, словно её мальчики разобрались не с ненавидимыми ею рыболюдьми, а с самыми обычными пиратами. Вроде как, сколько их было и сколько ещё будет? Рутина.
— Знаешь, я столько раз пыталась убить тебя за эти долгие восемь лет, столько раз пробовала натравить на тебя дозор, найти какого-нибудь убийцу, способного справиться с тобой, и вот теперь, когда с тобой всё-таки покончено, я даже не могу толком порадоваться.
— Нами... — прошептала потрясенная Ноджико, да и окружившие их к этому моменту жители деревни выглядели ничуть не лучше.
Нами никогда не говорила своей сестре о своих многочисленных попытках избавиться от Арлонга. Собственно девушка вообще о них никому не говорила кроме Луффи. И вот теперь, для Ноджико и остальных, было настоящим шоком узнать, что эти восемь лет девушка не только изо всех сил старалась собрать необходимую для выкупа деревни сумму, но и пыталась решить их общую проблему другими способами, более радикальными так сказать. Луффи в своё время сильно позабавил сей факт. Почему? Просто, при первой встрече, девушка так неистово верила, что Арлонг обязательно сдержит своё слово, и продаст ей деревню, но при этом сама неоднократно пыталась его убить. Нами уже тысячу раз успела пожалеть, что вообще рассказала об этом своему капитану. Луффи до сих пор периодически напоминал ей об этом и, как сильно подозревала девушка, собирался напоминать если и не до конца его или её жизни, то ещё очень и очень долго. Нами честно могла признать, пусть даже только мысленно, что она любила Луффи до умопомрачения, но зачастую, до того же самого умопомрачения, ей хотелось придушить его собственными руками. Сплошная противоречивость. С Луффи всегда так.
— Все твои так обожаемые рыболюди мертвы, вся твоя Империя разрушена, а сам ты попал в плен к людям, которых ты всегда так сильно ненавидел и презирал... и ты всё ещё жив, чтобы всё это осознать. Мой капитан был бы доволен, ты оказался побеждён в полном соответствии с его правилами. Теперь осталось решить только одно: добить тебя прямо сейчас или отправить в тюрьму, чтобы ты страдал до конца своей жизни?
Повисло тягучее молчание, которое всё длилось и длилось. В определённый момент дошло до того, что собравшиеся вокруг жители деревни, казалось, перестали дышать. И только Джонни и Йосаку равнодушно ожидали окончательного вердикта Нами. Девушка, всё это время, почти не мигая, смотрела в глаза Арлонга. Рыбочеловек тоже молчал. Он не пытался угрожать или вымаливать свою жизнь. Откровенно говоря, Арлонг вообще ничего не пытался делать. Если бы не затуманенные болью глаза, можно было бы подумать, что он абсолютно равнодушен ко всему происходящему, словно он был всего лишь посторонним зрителем, а не непосредственным участником. Нет, Арлонг не пребывал в иллюзии, что всё это, сейчас, происходит не с ним, его не контузило, и он не был в бреду от боли. Арлонг просто сломался.
Как и сказала Нами, было уничтожено всё, во что этот рыбочеловек так верил, а его драгоценные сородичи, которыми он так дорожил, оказались убиты. Арлонг всё ещё был жив, но чувствовал он себя во сто крат хуже, чем если бы он был мёртв и мог осознать этот факт. Яркий пример эффективности методов Луффи. Однако, именно поэтому, Нами сейчас не могла решить: убить его окончательно или оставить в живых, чтобы он мучился до конца своей жизни, сидя в тюрьме? С одной стороны девушке хотелось просто перевернуть эту страницу своей жизни и двигаться дальше, а с другой, после всей той боли, что Арлонг причинил ей самой и её близким людям, Нами просто не могла понять, какой выбор будет правильным. В конце концов, даже если она была готова перевернуть эту страницу своей жизни, и забыть обо всём как о страшном сне, точно так же нельзя было сказать об остальных. Какой вариант будет лучше для них? В этот самый момент, Нами очень сильно хотелось, чтобы её сумасшедший капитан сейчас оказался рядом и сделал выбор за неё. Луффи всегда знал, как нужно поступать. К счастью для девушки, Луффи действительно знал.
