— Теорун, тоже на нашей стороне, — подключилась к обсуждению женщина — дракону хаоса не пришлись по вкусу игры Семара. Сваро как обычно будет держать нейтралитет, Ляну вообще брать в расчет не стоит, она всегда на стороне Семара, Оланэ темная лошадка, от него неизвестно чего ждать.
— Оланэ непредсказуем в первую очередь сам для себя, как и все его дети, не может предугадать свои действия с поступками. Оборотней магов истребили, за их могущество и полную непредсказуемость, помнишь первых его детей?
— Помню, дорогой, бедняжки. Но хватит о прошлом, надо заняться детками, ты только посмотри, они сейчас оба в девочке. — сразу после этих слов раздался громкий громоподобный хохот, оттеняемый звонким женским голоском.
Отсмеявшись, мужчина продолжил разговор — Интересный способ лечения, гляди ж ты, подействовало, аура восстановилась, к тому же девочка инициировалась.
— Чего только маги не натворят по незнанию, ну да ладно, что есть, то есть. Дорогой, на них начнется охота с двух сторон, могут не выжить, если останутся связанными.
— Ты права, детки сорвались с крючка с самого начала. Драконы просто не могли предположить, что они встретятся, по их задумке это никогда не должно было произойти. Но тут мы подоспели вовремя, драконы забыли одну простую истину — две половинки одной души встретятся всегда, если находятся в одном мире. А тут еще и полные противоположности к тому же, Тьма и Свет, Порядок и Хаос всегда найдут друг друга, как говорится: — "Противоположности притягиваются". Но разорвать нити мы не можем, это решать им самим, не нам.
— Но ведь... — попыталась возмутиться женщина.
— Так надо, дорогая. — твердо оборвал мужчина свою спутницу, затем приблизился к нашему с Ксенией пока общему уху — Знаю, что вы нас прекрасно слышите. Вы две половинки одной души, ты прав, темный, ваша любовь не случайна, но драконы тут не причем, это мы постарались. Вот только никто, даже мы не предполагали, что вы так рано встретитесь. Нити, связующие вас, ни что иное, как нити управления. Из тебя, темный, хотели сделать марионетку, полностью подконтрольную Истинным Драконам, а тебя, светлая, бросить на произвол судьбы, чтобы ты прожила обычную человеческую жизнь. Состарившись, столетие — полтора, еще тянула бы жизненные силы из парня, пока не убила.
Женщина начала говорить с другой стороны — Вы должны дополнять друг друга. Только ты, девочка, можешь показать своему темному правильный путь, ты — указующая, он — наказующий, это ваша природа, смиритесь с этим. Доверяй ему, не будет доверия, горько об этом пожалеешь!
Хмыкнув, мужчина продолжил — Запомни, темный, можешь доверять Маре и Теоруну, но только до определенной степени, если почувствуют реальную угрозу для тебя со стороны твоей девочки, ее тут же попытаются убрать. Если не будет ее, превратишься в беспощадное чудовище, тогда я лично тебе голову оторву, даже если для этого придется разнести несколько миров! — "предупреждение" подействовало, желания спорить как-то резко поубавилось, если быть честным, даже мельком в мыслях не проскакивало. Тем временем неведомый посетитель продолжил — Храни девочку, темный, пока вы находитесь в родном мире, ей угрожает большая опасность, за себя постоять не сможет, потому что просто не умеет, ваша жизнь только в твоих руках. В Северье ей ничего не грозит, несколько лет сможет прожить спокойно, пока не накопит достаточно сил, чтобы самой о себе позаботиться. Прощайте, дети, мы еще встретимся, в другое время и в другом месте.
Серебряное сияние исчезло, как и ощущение чужого присутствия.
— "Сергей!" — донеслась недоуменная мысль Ксении — "Что это было? Кто они?"
— "ЦУ в ультимативной форме, насколько понял, а вот кто они такие, сам бы не отказался узнать, знаю только то, что они ну очень крутые и древние".
— "А что за нити, о которых говорили?"
— "Уже говорил, этих чертовых нитей ровно девять штук. Насколько понял, через них, нами пытаются управлять, и мне уже довелось испытать на себе это "удовольствие". Только одному рад, благодаря нитям ты, Кнопка, осталась жива! Не доверять словам этого мужика, нет никаких оснований, следовательно, на тебя уже ведут охоту, судя по ауре, уже кто-то пытался с тобой что-то сделать, ну ничего, доберусь, мало не покажется! Нити надо оборвать, только еще бы узнать, как это сделать?"
— "Серый, почему ты такой жестокий?!" — прозвучало как-то грустно с обвиняющими нотками.
— "Ксюшка, встречный вопрос — почему ты такая добрая?! Что мне, по-твоему, делать, отойти в сторонку и смотреть, как какая-то ... пытается убить мою любимую? Каждый раз в страхе прибегать и вытаскивать с того света?! Мне не жалко, готов спасать хоть каждый день и по нескольку раз, но покушения на тебя как-то не прибавляют доброты, совсем даже наоборот! Поставь себя на мое место, представь, меня медленно режут на кусочки, твои действия? Будешь слезно умолять оставить меня в покое? Как бы не так, Ксюха! Уж лучше оторву голову самому главному, другим урок и нам спокойнее!"
— "Может они по незнанию?" — прозвучало очень неуверенно.
— "Дорогая, не будь такой наивной! В покое нас оставят только после смерти, и то не факт! Пойми, идет игра, где ставка — наши с тобой жизни, за себя бояться разучился, а вот за тебя, Кнопка, боюсь, до дрожи в коленях, до предсмертного хрипа! То, что сейчас скажу, тебе не понравится — ты, Ксюха, балласт, довесок, к тому же любимый настолько, что самого в дрожь бросает. Взрослей быстрее, я не смогу носиться с тобой постоянно, не резиновый, по сути никто кроме меня не будет тебя опекать. Пора становиться самостоятельной, если не повзрослеешь, мы обречены! Запомни, Ксюша, мы маги, которых отправят в другой мир, мир магии и вечной войны, где, к сожалению, нашим дорожкам придется разойтись!"
— "Зачем!?" — всего перекосило от страха, исходящего от Ксении.
— "Повторю слова нашего недавнего визитера, так надо! Он не зря сказал, что для тебя опасности в другом мире нет, заметь, он говорил только о тебе. Тебе, Кнопка, предстоит учиться, и ты должна это делать в безопасности, а мне, судя по всему, предстоит длинный и кровавый путь, на котором тебе не место! Не прошу тебя измениться, не прошу становиться жестокой, просто будь тверже, научись постоять за себя, а врагов оставь мне и самое главное — дождись, я обязательно приду".
Вдруг тела резко упали на пол, озарившись напоследок яркой вспышкой, зрение затуманилось, сознание медленно поплыло.
Жуткая слабость не давала нормально сориентироваться, единственное что понимал, так это то, что лежу на полу, а сверху придавило что-то тяжелое и мягкое.
— Кнопка? — из-за того, что горло пересохло, голос прозвучал как-то сипло и тихо, громким урчанием, желудок возвестил о том, что очень голоден. Снова позвал — Ксюха, Кнопка, отзовись! — Ксения на мне завозилась, открыв глаза, уперся взглядом в вертикальные зрачки, в обрамлении светящихся сине-зеленым светом радужек. Помотав головой и поморщившись от боли в затылке, снова открыл глаза.
— Сергей? — донеслось странным, почему-то мужским голосом, глаза резко отдалились, кроме светящихся глаз не видел ничего, темень, хоть глаз выколи. С трудом, поднявшись на ноги, смерил расстояние до возвышающихся надо мной глаз, затем медленно, скользнул ладонями по себе, тут же донеслось негодование — Ты чего меня лапаешь!? — посмотрев в округлившиеся глаза, зашелся в гомерическом хохоте, сполз на пол.
Немного отсмеявшись, снова посмотрел в светящиеся глаза — Ксюха, разрешаю тебе лапать меня сколько влезет! Не, ну юмористы елки-палки, это ж надо было до такого додуматься! — утерев слезы, попросил. — Ксюш, помоги мне встать, пожалуйста, твое тело, жуть какое слабое! — "девушка" вздернула меня, словно пушинку и усадила на кровать. — Включи свет, вместе поржем. — свет зажегся, зажмурившись посмотрел на Ксению и расплылся в улыбке — Интересный способ взглянуть на себя со стороны, не находишь?
— Сергей, — Ксения нахмурилась — я не нахожу ничего смешного! — отвалившись на кровать, снова зашелся в хохоте. — Мы поменялись телами, а ты смеешься! — "девушка" начала крутиться на месте, рассматривая себя, по ходу дела опрокинула стул, задев крыльями.
— А что, плакать что ли? — спросил, утирая слезы, посмотрел на Ксению, находящуюся в моем теле, подумал. — "Честно говоря, жуткое чувство, смотреть на себя, но не в зеркале!" — в слух произнес. — Любовь моя, во всем нужно искать позитивную сторону, нам с тобой выпал великолепный шанс понять друг друга изнутри, так сказать влезть в чужую шкуру, радоваться надо, а не лить слезы!
— Не смешно! — Ксения уселась рядом — Давай, меняй нас местами обратно! — расплывшись в улыбке, посмотрел на себя, обозрел все это великолепие: тощие руки — ноги, выпирающие ребра, впалый живот. Затем посмотрел на Ксению, наблюдающую за моими манипуляциями сузившимися глазами.
— Ксюха, надо твое тело срочно приводить в порядок! — проведя ладонями по себе, поморщился, посмотрев на зардевшуюся Ксению, сказал — Никогда не думал, что у меня могут так полыхать уши! — улыбнувшись, провел ладонью по ее-своему лицу — Надо кое-что проверить! — произнеся это, резко поцеловал.
— Бе-е! — Скривилась девушка и утерла губы.
Отплевавшись, согласился — Угу, заходить дальше поцелуев не стоит, даже ради эксперимента!
— Откройте, милиция! — донеслось из коридора, переглянувшись, уставились на дверь, начавшую содрогаться от тяжелых ударов с той стороны.
— Попали! — пробормотала Ксения, кивнув головой, лихорадочно пытался войти в медитативный транс, ничего не выходило, толи не мог этого сделать в женском теле, толи просто из-за спешки не мог сконцентрироваться. — Что нам делать?!
— Помолчи, пытаюсь вернуть все по местам! — в очередной раз попытался провалиться в транс, не выходило, словно что-то мешает. Закрыв глаза, начал погружаться в себя, медленно, ступенька за ступенькой, пока не уперся в белоснежную стену. Стена ярко горела, резала глаза и обжигала, препятствуя пройти вперед. Стена полыхнула, на ней проскочил какой-то непонятный огромный силуэт, затем проявилась какая-то женщина с белыми длинными волосами в белоснежном платье, напоминающей греческую тогу.
Взглянув на меня, женщина сказала, голосом чарующим, но одновременно отдававшим холодом — Ты моя, Страж Жизни! Признай свою госпожу! — сделала шаг вперед — Пади ниц пред своей богиней, раба!
— Ага, бегу и падаю! Отвали, ты не в моем вкусе! — развернувшись, сорвался со всех ног, хоть и происходило все это внутри моего сознания, но ломился как никогда ранее. Придя в себя, огляделся по сторонам, Ксения напряженно смотрела на дверь, уже готовую вылететь вместе с косяком, скомандовал — Беги, Ксюха, сам тут справлюсь, охота началась!
Нервно осмотревшись по сторонам, "девушка" спросила — Куда, дверь-то только одна!?
— Ксюха, дорогая моя, у тебя за спиной крылья, между прочим! — подтолкнул к окну.
— Но я же не умею летать! — в голове промелькнуло — "Никогда не думал, что мое лицо может настолько убедительно изобразить панику".
Снова толкнув в направлении окна, крикнул — Зато я умею! Блин, Ксюха, не будь трусихой, тело помнит, что нужно делать, главное маши крыльями! Беги, елки зеленые, потом бояться будешь!
— Я тебя не брошу! — Ксения, вдруг успокоилась, на лице застыла мрачная решимость.
Наконец, дверь вылетела от сильного удара, в палату ворвались три человека в милицейской форме, со светящимися белым светом глазами.
Оценив перспективу, пробормотал — Быстро, ну сейчас буду рвать! — только приготовился встать на ноги, как немедленно опрокинулся на спину, затем, перекатившись через спинку кровати, приземлился на пол, на все четыре кости. Ксения, настолько сильно толкнула койку в сторону нападающих, что меня просто с нее снесло, двоих придавило, один успел отскочить обратно к двери.
— Беги! Меня не тронут, а вот тебя убивать будут всерьез! — Ксения не обратила на мои слова никакого внимания, только успела прикрыть от грянувшего выстрела, "девушка" вздрогнула, над ухом послышался стон. Скорее со злости, чем осознанно, вывернувшись из объятий, толкнул Ксению в окно, пробормотал вслед — Хоть мы и поменялись телами, это не дает тебе права прикрывать меня собой! Но приятно, черт возьми!
Вновь грянувший выстрел и боль в плече, оторвали от размышлений. Мельком бросив взгляд на царапину, оставленную пулей, прошедшей по касательной, обернулся к нападающему. — Понеслась! — подскочив к опешившему мужику, по всем правилам нанес хук справа в челюсть и тут же взвыл от боли, схватившись за ушибленную кисть. — О, черт! Ксюха, какая же ты у меня слабенькая! — причитания завершил удар рукояткой пистолета в лоб, искры посыпались из глаз, словно трансформаторную будку коротнуло.
Сделав пару шагов назад, потирая ушиб, смерил ухмыляющегося противника злым взглядом. Двое почему-то не принимали активного участия в нашей потехе, глаза обоих не выражали ничего, словно были мертвы. Белоглазый, ухмыльнувшись еще разок, прошелся похотливым взглядом по мне, от чего моментально рассвирепел, но ясность рассудка оставалась, про себя подумал. — "Блин, женщинам памятник нужно ставить! Как это они умудряются при таких-то физических данных, выходить победителями из подобных передряг!? Ладно, силой его не взять, придется хитростью действовать! Ишь, пялится урод, хоть и под контролем, но кобель кобелем!" — широко улыбнувшись и медленно проведя ладонями по телу, сделал шаг вперед, — "Сейчас глаза в стену влипнут, тварь!" — остановившись в шаге от мужика, зазывно провел языком по губам, свет в его глазах немного притух, губы расплылись в похотливой улыбке. Внутренне содрогнувшись от омерзения, провел ладонью по его щеке, почему-то холодной. Рука с зажатым в ней пистолетом медленно опустилась, вторая потянулась к моей груди. — Никто не смеет лапать тело моей девушки! — с этими словами со всей силы нанес удар ногой в пах. Лицо мужика исказилось в болезненной гримасе, пистолет выпал из ослабевшей руки. Опасаясь подходить слишком близко, отошел в сторону, споткнувшись о валяющийся стул, приземлился на пятую точку.
— Ты мне за это заплатишь, дрянь! — процедил мужик, безуспешно пытаясь разогнуться.
— Уже плачу! — схватив стул, с размаха опустил на его голову, глухой удар и мужик упал на пол, распластавшись недвижно. — А это так, для профилактики! — еще раз накрыл его стулом, — Кстати, пялиться на тело моей девушки, тоже никто кроме меня не имеет права! — с третьего удара, стул не выдержал, нижняя половина улетела куда-то в коридор, у меня в руках осталась только спинка.
* * *
Ксения.
Вылетев в окно, почти у самой земли расправив крылья, спланировала на землю. При приземлении не удержавшись на ногах, перекатилась по снегу, наконец, отдышавшись и лежа на спине, пробормотала. — Думала, умру от страха или оглохну от собственного вопля! — затем, вскочив на ноги, уже в панике — Сергей! — побежала к входу в больницу, но, не добежав несколько метров, остановилась, отойдя в спасительную темноту облетевших и припорошенных снегом кустов. Мимо пролетел милицейский уазик, озаренный проблесковыми маячками, резко со скрипом затормозив, автомобиль выпустил из себя четверку милиционеров. Стражи порядка, не мешкая, влетели в двери приемного покоя.
