Картинки воспоминаний сменяли друг друга, а мне как будто вынули сердце. И тут я вспомнил про ягоды ризли. Меня захлестнуло надеждой. Я подхватил Вайолет на руки, и в этот момент в спальню вошел Михаэль.
Он молча подошел ко мне, положил мне на плечо свою руку и щелкнул пальцами. Мгновение спустя мы оказались в его апартаментах. Здесь было прохладно и светло.
— Положите ее сюда, — он указал на постель. Ему не о чем не нужно было говорить, он уже сам все знал.
— Я не буду выгонять вас Крис, можете остаться, — сказал он и я понял, что моя боль отчетливо читалась на моем лице.
Он вынул из кожаного саквояжа склянку с черной жидкостью.
— Я уже рекомендовал вам приглядывать за вашей женой. Сегодня вечером королевские бои, у меня есть предположение, что Донна появится именно в это время, когда ваша жена останется без защиты. Приглашения уже доставлены и вам и Курту. — Михаэль выдержал паузу. — Понимаете о чем я?
Я понимал, а верховный демон слышал мои мысли.
— Ничего не хотите мне рассказать?
Рассказывать я не хотел, и мы просто сели в кресла напротив друг друга. Я рисовал в мыслях картины происходящего, а Михаэль видел их. Он видел события моими глазами и я ничего не пытался от него утаить. Он чувствовал это и был благодарен. Я исчерпал воспоминания и откинулся в кресле. Вот и все, теперь всего три пути: он поможет нам, уничтожит нас, или останется в стороне.
Несколько долгих минут он молчал, осмысливая информацию.
— Вашей жене нужна защита, — наконец вымолвил он. — И я не знаю никого лучше, чем Вайолет и Лиада Лингстрем.
И все. И никаких комментариев относительно моих знаний о конце света, о теле мертвого короля. Я начинал привыкать к его манере общаться: коротко, скупо и только по делу. Значит, его интересует Рини.
— Совершенно верно, маршал, — ответил он на мои мысли. — Она легко контактирует с божественной сущностью, а нам это очень важно.
Реанимация своих подданных — это маленькие секреты глав сообществ. Так же, как совсем недавно Самаэль выпаивал меня зельем, после того, как гадание на Таро Смерти едва не стоило мне жизни, Михаэль терпеливо вливал в губы Сони содержимое черной склянки.
— Это кровь одного из древнейших, — пояснил он. — Как адреналин для людей, если не поможет, придется ставить укол в сердце.
Не помогло. Пришлось. Слишком она сопротивлялась оживлению. Вынув из саквояжа стерильный шприц, Михаэль разорвал упаковку и наполнил шприц кровью.
— Распустите корсет, — приказал он.
Расшнуровывать корсеты я умел, но снять нижнюю сорочку не смог.
— Дьявольщина! — заорал на меня Михаэль. — Вы ее убьете, торопитесь же!!!
Я не глядя рванул тонкий шелк.
— Все, теперь отойдите!
Он ощупал ее ребра и поставив между ними иглу, резко вдавил ее в плоть. Раздался хруст, короткий вскрик Вайолет. Она распахнула вспыхнувшие фиолетовым неоном глаза, и осмотрелась вокруг. Не в силах подняться, она поднесла к глазам свои руки, пытаясь разглядеть порезы.
— Зачем вы? — тихо спросила она, и ее тело сотрясли рыдания.
Михаэль сел рядом с ней на кровать и заговорил с ней на древнем языке и умная, древняя кровь, влитая прямо в сердце Фиалочки, говорила с ней. Я не знал этот язык и не понимал ни слова. Соня понимала и иногда она что-то отвечала Михаэлю, а он гладил ее по волосам и снова говорил ей о чем-то. Это продолжалось очень долго, потом она кивнула и закрыла глаза. Михаэль встал и подошел ко мне.
— Не тревожьтесь, теперь она будет жить. Она просила сказать вам: не смотря ни на что, она благодарна. К вечеру с ней все будет в порядке, — он улыбнулся. — Несчастная любовь не повод уходить из вечной жизни. Благодарю вас и от себя, вы благородный человек Кристиан.
Он посмотрел мне в глаза горящими то черным, то красным, как тлеющие угли глазами, и добавил.
— Вы настоящий друг в древнем понимании этого слова. Обещаю вам всестороннюю поддержку во всех ваших замыслах. А сейчас ступайте, вам нужен отдых и пища.
* * *
— Что случилось с Вайолет? — глаза Айрин тревожно блестели. Она вошла ко мне сразу, как только я вернулся от Михаэля. — В ее комнату выбили дверь, на полу повсюду кровь.
Я плотно прикрыл за ней дверь.
— Ты в курсе ее ситуации с Валенсианом?
Айрин неопределенно пожала плечами.
— Так, в общих чертах. Я думала это блажь.
— Я был бы рад, будь это блажь. Садись, — я указал Рини на кресло.
— Это все Жюслен, черт бы его подрал! Мало ему Алисы! — я в сердцах грохнул кулаком по столику. Рини озабоченно погладила себя по растущему животику.
— Не горячись, милый, давай все по порядку.
— По порядку? Хорошо. Фиалка действительно влюбилась в Стоцкого. После королевского ужина, когда он выступил в защиту Жюслена, помнишь? Она пришла ко мне с просьбой, чтобы я помог ей. Понимаешь о чем я? Уверен, она и к тебе с этим обращалась.
— Ты про приворот сейчас говоришь? — нахмурилась Айрин. Я кивнул.
— По-твоему я должна была ей помочь?
— Честно говоря, и я не стал. Приворот им был не нужен. Я наблюдал за Стоцким, и на сто процентов уверен, он как минимум влюблен в Фиалочку. У них все было бы великолепно, если бы не Жюслен. Он ревновал фаворита, и когда стал подозревать, что у него с принцессой дамасской какие-то отношения, устроил ему разборку. Сразу после этого Валенсиан поговорил с ней, — я вздохнул. — Он любит ее, я уверен, но Жюслен — это смысл его жизни, он не посмеет пойти против его желаний.
— У Вайолет со Стоцким что-то было? — заинтересованно спросила Айрин. Я кивнул.
— Понятно, — Рини сокрушенно покачал головой. — Бедная девочка. Как же ее удалось спасти, это же было невозможно, насколько я понимаю.
— Я это понял только под утро, — с сожалением вздохнул я. — Собрался было нести ее к Самаэлю, в надежде на чудодейственные ягоды ризли, а тут Михаэль собственной персоной.
— Ты долго был в его обществе? — в голосе Рини отчетливо прозвучала тревога.
— Ему уже обо всем известно, — спокойно ответил я.
— Кристи, — Рини покачала головой и задумчиво потерла виски кончиками пальцев. — Может быть, это и к лучшему, — как будто пытаясь успокоить себя, проговорила она. Потом вздохнула, откинула назад тяжелые локоны и выжидающе посмотрела на меня.
— Ты так не ответил мне, что с Вайолет.
— Михаэль ее реанимировал. Сейчас она спит.
— Понятно, а ты чем планируешь заняться после бессонной ночи?
— Да вот подумываю смотаться к Марле и вытащить из тюрьмы одну знакомую горгону.
Рини неодобрительно нахмурилась.
— Тебе пришло приглашение на бои?
Я перевел взгляд на столик возле кровати. На нем лежал запечатанный конверт с королевской печатью.
— Пришло, — сама себе ответила моя жена, проследив за моим взглядом.
Вскрыв печать, я вынул из конверта лист гербовой бумаги. Это действительно было приглашение на королевские бои. Красивым почерком были описаны условия участия, которые сводились к тому, чтобы уровнять между собой силы представителей разных сообществ, и список допустимого оружия. Я подумал о принце, о его фаворите, вспомнил Соню снова и снова рассекающую себе вены и у меня зачесались кулаки.
— Я знаю этот твой взгляд, — со смесью сожаления и восхищения заметила Рини. — Постарайся не убить его, все-таки это политика.
Она не стала уточнять кого именно я должен постараться не убить, я и так ее понял.
— Донна здесь, — тихо сказал я, стараясь не смотреть ей в глаза.
— Я знаю, — лицо жены осталось равнодушным.
— Тебя будут охранять Вайолет и Лиада. Ты, кажется, собиралась встретиться с Санталом, помнишь? — Айрин усмехнулась.
— Это была моя идея, помнишь? Фрей и Матье будут рядом, так что не беспокойся за меня, хватит одного Курта. Ложись, отдохни. Хочешь, я посижу с тобой рядом?
Она заговорила со мной, как с ребенком, я снова посмотрел на ее живот. Что-то новое появилось сейчас в Айрин, она снова готовилась стать мамой. Какая-то запоздалая боль кольнула где-то в глубине моего сердца. Я резко встал.
— Боюсь, что после кофе мне не уснуть. Рвану-ка я, лучше, за горгоной.
— За какой горгоной? — глаза цвет индиго вспыхнули интересом.
— Самой настоящей, она помогала мне искать Алису, а потом ее за это арестовали и заточили в Башню Правосудия.
Айрин непроизвольно поежилась. Да, Башня Правосудия то еще местечко!
— Да уж, в таких местах друзей не бросают! — Жена с уважение посмотрела мне в глаза. — Отважный ты человек, Кристиан Лантье. Запрещать тебе бесполезно, да и не правильно. Когда вернешься, загляни ко мне, иначе буду волноваться. Освободить узника из такого места, это не в салочки попрыгать, так что будь добр по возвращению ко мне и удачи тебе, маршал Легиона.
Она наблюдала, как я переодевался в форму, тревожно качая головой. Я понимал: она очень за меня переживают, но был уверен, что поступаю правильно.
— Не переживай, скоро буду назад. Не станут же они чинить препятствие маршалу Легиона!
Рини поцеловала меня в щеку, прижалась к моему лицу своей щекой и прошептала.
— Пожалуйста, будь осторожен.
Спасение друга.
Башня Правосудия предстала передо мной всей своей мрачной, отталкивающей красотой. Переместившись, я оказался за калиткой ограждения. Перед моими глазами оказалась фантастическая картина обрыва, сливавшегося с бесконечным небом. Небольшой пятачок земли, на котором, устремляясь в небо, возвышалась Башня Правосудия, выжженные газоны перед ней и невысокая оградка, опоясывающая всю территорию Башни. За оградкой тянулась лента голой земли, шириной метров пять.
В старинных книгах мне доводилось видеть рисунки этого места. Представьте себе пространство, ограниченное плоскостями, и заполненное небом, переливающимся всеми оттенками красного, переплетенными с угольно-черными и темно синими тонами. Что-то подобное рисуют в компьютерных играх. Небо вечно пламенеющего заката. На нижней плоскости стоит перевернутая острием вниз крутая скала, точнее было бы даже сказать гигантская каменная сосулька. На усеченном основании этой сосульки, и расположена территория Башни Правосудия.
В любой точке периметра, с легкостью перешагнув низенькую чугунную оградку, вы окажетесь на полосе голой земли, шириной примерно в пять метров, а если вы пройдете эти пять метров, то окажетесь на самом краю площадки, за которой обрыв и бескрайнее небо. Бежать некуда. Никто не знает, что стало с теми, кто срывался в низ. Никому никогда не удавалось увидеть, что же там внизу, под толщей розовых облаков, обнимавших опору.
Я видел рисунок этой площадки на картинках, но никогда не пробовал подойти к самому краю обрыва и заглянуть вниз. Переместившись, я оказался примерно в метре от края площадки, стоит мне сделать пару шагов назад, и я улечу в бескрайнее закатное небо.
Я сделал шаг, ощущая, как в висках стучит адреналин. Какая-то детская дерзость заставила меня сделать этот шаг, та самая дерзость, толкнувшая меня спасать горгону вопреки воле судьи.
Я стоял на самом краю голой земли, а передо мной полыхало небо. Чувствуя, как едва не вырываясь наружу, штормовыми раскатами ухает мое сердце, я опустился на колени и ощупал кромку площадки. Вцепившись в нее пальцами, я лег на живот, раскидывая ноги по спасительной тверди голой земли, и заглянул вниз.
То, что я увидел, действительно очень напоминало рисунки, вот только ни одному художнику не удалось передать всех красок ужасающей красоты этого места. Розово-красные облака видоизменялись, переливаясь невероятными оттенками, гигантская каменная опора видна метров сто вниз, а дальше ее скрывают облака.
"Сзади!!!", — шибанул в моей голове голос горгоны. Я крутанулся вправо, рефлекторно сгруппировавшись, и в тот же миг увидел, как на то самое место где я лежал секунду назад, обрушилась тяжеленная шиповатая булава. Тонкая кромка площадки не выстояла под этим ударом, и увесистый кусок с хрустом отломился, и ухнул в бездонную пропасть.
Передо мной стоял страж Башни, большой тупой монстр обученный только убивать. Ростом он был около двух с половиной метров, косая, в прямом и переносном смыслах сажень в плечах, и глаза горящие безумием.
Мне не было известно налажено ли где-то производство по выпуску этих дуболомов, но я обратил внимание на то, что периметр Башни охраняли каждый раз разные уроды. За все время службы на должности Магистра Тайной Печати, я на них вдоволь насмотрелся. Но никогда прежде, подобного не случалось!
Никогда прежде, стражи Башни не нападали на представителя закона. Каким-то чутьем они отличали служителей Зи Пи от узников. Я же был не просто на страже закона, я был маршалом Легиона, и на тебе — рядовой страж бросается на меня, пытаясь убить! Этому может быть только одно объяснение: этот урод был заранее натравлен на меня. Хотя может быть я излишне эгоцентричен и монстр бросился бы на любого, кто бы посмел ступить на территорию Башни. Повторюсь только: прежде такого не случалось.
Вампирам летать проще, чем колдунам, но когда для жизни есть реальная угроза...
Конечно, пожелай я сбежать мне стоило бы только щелкнуть пальцами, но этот урод меня разозлил. Теперь я не собирался бежать, пока не убью эту тварь и не узнаю, что здесь происходит.
Шепнув заклинание, я стремительно взлетел вверх метров на пять. Так стремительно, что что-то внутри меня даже булькнуло. Со свистом рассекая воздух, подо мной мазанула булава. Я разозлился всерьез.
Отлетев подальше от края, урод ведь может швырнуть в меня свою булаву — с него станется, я скатал на ладошках огненный шар и запустил им прямо в голову недоумка. Он попытался увернуться, и шар угодил ему куда-то в область солнечного сплетения. Тряпье, надетое поверх его доспехов, обуглилось. Доспехи же, вопреки моим ожиданиям, не пострадали ни капли.
Я сконцентрировался и ударил по нему молниями, сорвавшимися с кончиков моих пальцев. Отлично, прошил насквозь, прожарив все под доспехами. Страж задымился. Вот так-то сынок, маршал Легиона это тебе не узник безоружный, надо было думать, с кем связываешься!
Еще один огненный шар, как мяч, вышиб стража за пределы площадки.
— Счастливого полета в закатном небе, — тихо проворчал я, опускаясь на землю.
Прежде чем войти в страшную пасть крепостных ворот, я на всякий случай, шепнул заклинание материализации и удовлетворенно ощутил у ладони упругую рукоять заклятого меча. Подарок Самаэля.
Ворота оказались заперты изнутри. Это мне совсем не понравилось.
— Где ты? — мысленно обратился я к горгоне.
"Южное крыло, третья камера", — тихим отголоском прозвучало в моей голове. Щадит мой мозг, умница.
* * *
Я хорошо представлял, где находится третья камера южного крыла, не зря я столько веков служил этой Башне. Я знал ее, как облупленную, все ее уязвимые места. Ворота перелететь мне труда не составило. Центральная дверь тоже заперта? Отлично зайдем с черного хода. Решив не искушать судьбу, я снова поднялся в воздух. Я поднялся вверх примерно на уровень четвертого этажа, неудивительно, что крылатые стражи Башни заинтересовались моей персоной. Эти были более интеллектуальны, недаром им доверили военно-воздушные силы.
