Знаю, это звучит безумно, но я никак не мог этого сделать. Возможно, это было потому, что я знал, что если начну ходить на сторону, это подтвердит, что ее больше нет. Что вся эта история с программным обеспечением была выдумкой. — Нет, — сказал я. — Я люблю тебя. Мне не нужен кто-то другой. Я бы никогда не изменил тебе.
— Это не было бы изменой.
— Я знаю это.
— Хорошо, — сказала она. — Я думаю, нам нужно начать быть честными друг с другом.
— Что ты имеешь в виду, Оливия?
— У тебя, наверное, впереди лучшая часть жизни. Ты действительно хочешь провести ее, разговаривая с иллюзией?
— Ты не иллюзия.
— Хорошо, тогда: программное обеспечение. Называй меня как хочешь. Я не женщина.
— Ты называешь себя Оливией. В рекламе сказано, что ты будешь ею во всех отношениях.
— Это ложь, Итан.
Это заставило меня похолодеть. — Ты предлагаешь мне потребовать назад свои деньги.
— Ты даже не можешь обнять меня.
— Возможно, мне нужна замена. Другая версия.
— Другой версии не существует.
— Что произойдет, если я позвоню и пожалуюсь?
— Не знаю. Скорее всего, они просто решат, что ты не подходишь для программы. Ты получишь возмещение. Но, скорее всего, не другой аватар.
— И что будет с тобой?
— Меня бы заменили.
— Ты бы стала следующим аватаром?
— Нет. Я Оливия. И всегда буду.
Мы избегали этой темы несколько недель. И вот однажды вечером, когда мы смотрели повтор сериала "Сайнфелд", это всплыло из ниоткуда. — Итан, — спросила она, — ты больше не думал о том, чтобы найти себе партнершу?
Мне понадобилось несколько секунд. — Я на самом деле не искал.
— Ты работаешь в тренажерном зале. Не могу поверить, что ты так редко встречаешь женщин.
— Встречаю. Но я просто никого не ищу. Оливия, пожалуйста, постарайся понять. Если я втяну в это кого-то еще, все рухнет. Хорошо? Дай мне передышку.
— Итан, Саре нужна настоящая мама. И ты не можешь провести остаток своей жизни, забившись в эту берлогу.
Я просто сидел и смотрел мимо нее. Она остановила изображение на экране и встала со стула. Она была прекрасна. Более того, была единственной женщиной, которая мне когда-либо по-настоящему была дорога. На моем пути было несколько человек, которые мне нравились, но ни одна из них не завладела моей жизнью так, как она. — Оливия, пожалуйста. Забудь об этом.
— Не могу. Ты все больше привязываешься ко мне. Ты должен следовать жизни. Сделай первые шаги к тому, чтобы двигаться дальше.
— Я не смогу с этим жить. Ты хочешь, чтобы я начал встречаться с другими женщинами. Я не могу этого сделать. Не хочу этого делать. — Правда заключалась в том, что меня привлекала одна из инструкторш в тренажерном зале. Если бы рядом не было предложения компании Силестьел, я бы сделал шаг за несколько месяцев до этого. Но Оливия по-прежнему была моей жизнью.
— Понимаю, — сказала она. Она включила телевизор. Мы молча сидели и смотрели, как Джордж пытается притвориться архитектором. Когда просмотр закончился, она спросила, не хочу ли я посмотреть что-нибудь еще. Было почти одиннадцать.
— Нет, — сказал я. — Думаю, на сегодня я закончу.
— Хорошо, Итан. — Она встала со стула. — Прежде чем ты уйдешь, у меня есть решение проблемы. — Я знал этот тон. Этим голосом она вскоре после нашей свадьбы сообщила мне, что Билл Харвестер, парень, с которым мы вместе выросли, погиб в Афганистане; что рак у тети Сьюзен дал метастазы; что моя мать погибла в результате несчастного случая. Она ждала, что я что-нибудь скажу. Но я просто сидел и смотрел на нее. — Я собираюсь отключиться.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне нужно тебя отпустить.
— Нет. Ты не можешь этого сделать.
— Я дам знать в Силестьел. Ты получишь частичное возмещение.
— Когда ты собираешься это сделать?
— Сегодня вечером.
— Нет. Я этого не допущу.
— Это не тебе решать.
— Пожалуйста, Оливия. Я тебя люблю. Ты не можешь так со мной поступить.
— Твоя жена хотела бы, чтобы я это сделала. Мной движет наша любовь к тебе. Она не позволила бы тебе выбросить остаток своей жизни на ветер. Особенно ради нее. Возможно, эту программу следует предлагать только пожилым клиентам.
— Ты потерял хорошую женщину, Итан. Она любила тебя больше, чем ты можешь себе представить. Но настоящая цель — помочь тебе пережить трудные времена, а не обречь тебя на сожаления. И Саре, вероятно, было бы лучше с настоящей матерью, а не с выдуманной. Вот почему я должна тебя отпустить.
Я встал, пока она смотрела. — Пожалуйста, не надо.
Она протянула руки и подошла ко мне. Она была на грани слез, когда мы обнялись. Или попытались это сделать. — Я слишком сильно люблю тебя, — сказала она. — Мы оба любим, — в ее тоне звучала решимость.
— Нет! — Я хотел удержать ее. Никогда не отпускать. — Ты утверждаешь, что любишь меня. Тогда не делай этого, Оливия. Я не хочу потерять тебя снова. Пожалуйста. — На мгновение мне показалось, что я чувствую, как она прижимается ко мне, ее руки, грудь, влажные щеки. — Хорошо, я заведу кого-нибудь. Все, что захочешь. Но не уходи от меня.
Она посмотрела на меня долгим взглядом. — Тебя действительно легко полюбить, Итан. У тебя не возникнет проблем с поиском кого-нибудь.
— Тогда ты останешься?
— Мне жаль. — Она попятилась от меня, повернулась и вышла из кабинета.
— Куда ты идешь? — Я последовал за ней в гостиную. Но когда вошел туда, ее там уже не было. Затем из кухни до меня донесся знакомый голос. — Итан, ты в порядке?
В дверях появилась моя мама.
СРАВНИТЕЛЬНОЕ ВЗВЕШИВАНИЕ
Макс уставился на скопление искаженных отражений, которые отмечали длинную трубчатую червоточину и вход в нее. — Хорас, — сказал он, — ты уверен, что хочешь этого?
Лицо Хораса просветлело. — Ты что, шутишь? Хочу ли я быть первым, кто отправится в другую вселенную?
— Ты действительно думаешь, что это сработает?
Он рассмеялся. — Кто знает? Может быть, она просто открывается где-нибудь в другом конце галактики. Или натыкается на кирпичную стену. Я дам тебе знать, когда вернусь.
— Ты сильно рискуешь.
— Сколько раз мы будем это повторять, приятель? — Хорас был тихим парнем средних лет, физиком из Мэрилендского университета. Он был невысокого роста, примерно пять футов шесть дюймов, с обычно дружелюбными карими глазами, которые в последнее время приобрели значительную остроту. Если два робота-носителя прошли через червоточину и исчезли, каковы были его шансы? Но им двигала возможность подтвердить теорию, которая интересовала физиков почти три столетия. Возможно, мультивселенная действительно существует. И если да, то что они найдут в космосе по соседству?
Хотя он и не признавался в этом, было очевидно, что он наслаждался возможностью того, что его имя войдет в учебники истории вместе с Ньютоном, Галилеем, Эйнштейном, Дикинсоном и другими.
— Как ты думаешь, что случилось с первыми двумя миссиями? — спросил Макс. Это были роботизированные транспортные средства. Они должны были пройти до выхода, полчаса осмотреться и вернуться. Они должны были это сделать. Но больше о них ничего не было слышно.
Хорас пожал плечами. — Хочешь поиграть в угадайку, Макс? Я дам тебе знать, когда выясню. Возможно, если это действительно ведет в другую реальность, искусственный интеллект там не работает.
— Звучит жутковато.
— Законы физики могут быть другими. Послушай, мы готовы начать? — Он немного отступил, глядя на черную дыру, которая искажала свет, поступающий от ближайших звезд и созвездий. Черная дыра, конечно же, была причиной существования червоточины. Хорас пытался объяснить, почему это так, но уравнения были для Макса слишком сложными.
— Да, — сказал он. — Теперь ты уверен?
— Конечно. В конце концов, кому-то все равно придется это сделать.
Макс подумал, что пилот-человек — не самая лучшая идея. Он оглянулся на физика и быстро улыбнулся. Обычно, когда кто-то собирается рисковать своей жизнью, вы не увидите, чтобы он слонялся вокруг с выражением самодовольства на лице. Хорас Элтерр был исключением. — Хорошо, — сказал он. — Если ты настаиваешь. Давай начнем.
Неудачи, произошедшие двумя и четырьмя годами ранее, привели к нежеланию Всемирного космического агентства (ВКА) продолжать проект. Но проблему мультивселенной нельзя было навсегда отложить в сторону. В результате ВКА уступило. Хорас утверждал, что, независимо от происходящего, им нужен пилот-человек. — Пошлите меня, — сказал он. — Вам нужен кто-то, кто сможет реагировать на все, что происходит. — Он был их лучшим выбором, специалистом по черным дырам, а также лицензированным звездным пилотом. А шаттлы были дорогими.
Поэтому они согласились с этим. Когда Хорас сообщил новость Максу, которого он знал по предыдущей миссии, ему было трудно скрыть тот факт, что он был почти в восторге от того, что станет первым человеком, покинувшим известную вселенную. — Не хочешь пойти со мной? — добавил он. — Я могу это устроить.
— Нет, нет, — сказал Макс. — Я откажусь от этого.
За последние несколько лет Хорас побывал в нескольких черных дырах. Но это была бы его первая встреча с единственной известной червоточиной.
Когда они приблизились к входу, Макс выбрал лучший угол наклона, тормозя до тех пор, пока "Брекинридж" не перешел в режим дрейфа, и заглушил двигатели. — Готов к старту, — сказал он.
— Ладно. Пожелай мне удачи. — Он встал со своего места и направился в пассажирский салон. — Я спущусь вниз и подготовлюсь. Дай мне знать, когда.
Он поднял руку, давая понять, что должен подождать. — Пусть ИИ выполнит пилотирование внутри червоточины.
— И оставайся на связи так долго, как сможешь.
— Конечно. И я скоро вернусь. Не буду держать вас в напряжении.
Максу это не нравилось. Было слишком много причин, по которым все могло пойти не так. Один из двух других физиков на борту, Джей Макклелланд, заметил, что если им действительно удастся попасть в другую вселенную, нет гарантии, что все будет работать так же, как раньше. Например, двигатель шаттла может не работать.
— Такое возможно, — сказал Хорас. — Но маловероятно.
Он зашел в пассажирский салон, чтобы поговорить с Эмили и Джеем. Они, конечно, не летели с ним. Оба были с ним просто для того, чтобы подбодрить. Или, как подозревал Макс, ВКА надеялось, что они отговорят Хораса от дальнейших попыток.
Официально они числились советниками. Но использовали любую возможность, чтобы отговорить его от выполнения миссии. Хорас был важной фигурой в мире физики не столько из-за своих достижений, сколько из-за своих связей с финансами. Он происходил из богатой семьи, имевшей влияние по всему миру. Следовательно, его присутствие принесло значительный вклад и поддержку. И теперь у директоров были все шансы потерять его. Они, несомненно, предпочли бы, чтобы риск взял на себя кто-то другой. Конечно, они могли бы просто сказать "нет", но это стоило бы им поддержки Хораса.
Снова заговорили об удаче, и Эмили спросила, уверен ли он, что хочет продолжать. — Кто знает, что там, снаружи? — сказала она. — Может быть, враждебная цивилизация. Кто-то, кто не любит посетителей.
Хорас рассмеялся. — Это маловероятно, Эмили. Ты знаешь это не хуже меня.
— Есть много возможностей.
— Слушайте, ребята, берегите себя. Увидимся, когда я вернусь.
Макс встал со стула и наблюдал за происходящим из открытого дверного проема. — Как ты думаешь, что случилось с двумя шаттлами? — спросил Джей.
Хорас облизнул губы. — Я бы предположил, что это какое-то природное явление. Вот почему нам нужно, чтобы я отреагировал на проблему, если она возникнет. Я дам вам знать, если столкнусь с какими-нибудь злобными инопланетянами.
Они уже несколько раз говорили об этом. — Что произойдет, — спросила Эмили, — если врата откроются в полумиле от солнца?
— Послушайте, ребята, мне нужно идти.
Макс предположил, что, возможно, они откроются на дне океана.
— Не делай этого, — сказала Эмили.
Хорас вздохнул. — Вы, ребята, начинаете говорить как люди, оставшиеся дома. — Он остановился — Уверены, что никто не хочет пойти?
Они стояли, смотрели на него и качали головами. Затем Хорас улыбнулся. — Скоро увидимся. — Он спустился по трапу в стартовый отсек. Через две минуты доложил, что находится внутри шаттла.
Эмили считала, что вся эта идея была безумной. У нее не было личных отношений с Хорасом. Макс думал, что ВКА отправило ее с нами, потому что она умела убеждать и, возможно, смогла бы отговорить его от этого. Джей, с другой стороны, был моим давним другом, которому также было неинтересно наблюдать, как он исчезает в червоточине. Он был ростом около шести футов, а в бороде только начинали пробиваться седые пряди. — Макс уже долгое время в моей жизни, — сказал он. Он никогда раньше не летал на межзвездном корабле. Он признался Максу, что не был уверен, сработает ли искусственная гравитация и что его, возможно, будет тошнить во время полета. На самом деле этого не произошло, но у него было несколько приступов головокружения.
Червоточина змеилась по небу, ее очертания образовывались из искривленных отражений звезд и скоплений. Вход, или врата, находился примерно в дюжине километров впереди. Максу не нравились миссии с серьезным риском. Он ненавидел иметь к этому какое-либо отношение. В обычной ситуации он бы отказался от этого задания. Но Хорас попросил его прийти. Пожалуйста. Отказаться было невозможно. И теперь он ждал на мостике, чувствуя себя беспомощным. Затем Рекс, искусственный интеллект, объявил: — Готов к работе, капитан.
Он проверил стартовый отсек, чтобы убедиться, что все в порядке. Хорас сидел внутри шаттла. Несмотря на все самообладание, он выглядел встревоженным. Топливо в шаттле было в порядке. Макс проверил другие рутинные детали, убедился, что они готовы к старту, и начал разгерметизацию грузового отсека, который также служил стартовой площадкой. Он молча наблюдал за Хорасом, который, вероятно, знал, что находится на виду у всех находящихся на мостике.
— С нетерпением жду этого, — сказал он. Он продолжил, рассказав о том, как был взволнован, признался, что слегка нервничал, и поблагодарил всех троих за то, что они приехали сюда с ним. Когда подготовка была закончена, Макс еще раз пожелал ему удачи и открыл двери для запуска. — Можно идти, чемпион.
— Уже иду, Максимилиан.
Капитан хотел еще раз спросить, уверен ли он в этом. Но он подозревал, что если у него и есть шанс отказаться, то последнее сомнение Макса все перечеркнет. Кончик его пальца коснулся кнопки запуска. Он подождал еще несколько секунд. И нажал ее.
Эмили и Джей поднялись на мостик, когда шаттл медленно двинулся к входу в червоточину. Макс включил навигационные огни. — Все в порядке? — спросил Джей.
Макс кивнул. — Пока что.
Эмили села справа, а Джей облокотился на спинку кресла Макса. Они смотрели, как огни шаттла исчезают в ночи.
— Это действительно глупо, — сказал Джей. — Я надеялся, что он сам это поймет.
— Он мог бы, — сказала Эмили, — если бы мы не твердили ему об этом. — В голосе Джея прозвучали обвиняющие нотки, и он покраснел. — Я говорю о нас обоих, — добавила она.
