-Не договариваю, — я невесело усмехнулся, проговаривая эти слова, как бы пробуя их на вкус. — Это тяжело, Женя. Знаешь, я так привык к ней. Мы очень хорошо понимали друг друга, а когда вы нас видели, мы действительно были искренними, ничего не придумывая. Если я ее обнимал, то крепко, не потому что мы хотели вам лишний раз что-то показать, а потому что мне просто было приятно обнимать эту веселую девчонку. Все наши разговоры, шутки — не разыграны и не отрепетированы, мы ведь почти всегда так общаемся. Иногда шутливо, иногда серьезно. Она бывает улыбнется, как милая дурочка, но иногда ее улыбка бывает грустной. Когда ей плохо, мне хочется просто прижать ее к себе и говорить, говорить ей всякие глупости, только бы она не расстраивалась. Ее счастливая улыбка дороже всего на свете. И, знаешь... мне кроме нее никто не нужен, только я, дебил, осознал это буквально сейчас. Понимаешь, вокруг столько симпатичных девчонок, а мне наплевать. Ни одна из них не похожа на мою Иру.
-Пипец...
-И не только. Кажется, я залетел, брат. Эй, не ржи ты так, я же про 'паутину любви' говорю, а не про это!
Я улыбался, но на душе скребли кошки. Как там современный народ говорит? Когда на душе скребут кошки — это не просто так. Это они что-то закапывают! Вполне возможно, они закапывают все мои чувства и эмоции. Только не получается ничего. Я люблю своего мышонка. Даже произнося эту фразу про себя, становится как-то неожиданно тепло и волнами тебя окутывает нежность, приправленная щепоткой легкости с ароматом счастья. Люблю, люблю — вот черт, какое это слово, однако, красивое. Особенно рядом с моей малышкой, а именно так я про себя уже давно называл Иру. Моя малышка. Моя любовь. Моя прееелееесть... Так, только без фанатизма!
Проблема была в другом. Если я уже давно и полностью осознал чувства, испытываемые к своей обезьянке, то Ирка как раз таки запуталась. В том, что она ко мне не равнодушна, я был уверен. Стоит вспомнить тот поцелуй в парке. Хотя, лучше не вспоминать его до тех пор, пока я не получу полное разрешение целовать свою мышку когда мне вздумается. Как же подтолкнуть мою девочку к правильному решению? Этим вопросом я задавался уже несколько дней подряд, а толкового ничего почему-то не приходило.
-А чего вы поссорились-то? — поинтересовался Женька, наблюдая за моим задумчивым лицом.
-Да... из-за поцелуя того, — ответил я. — Случайно же все вышло.
-Так это было ваш первый поцелуй? То-то она на тебя, как на умалишенного смотрела,— хмыкнул Женя.
-В этом все и дело. Мы же друзьями были, Жень. А там все так вышло случайно... в общем, что-то с этим делать надо...
-Уже придумал что-нибудь?
-Есть одна идейка. Но это будет нелегко.
Ирка.
Уставившись на яркую Луну (а этой ночью она была действительно яркая), я думала о том, что ждет меня дальше. И, конечно, о том, что совсем недавно произошло.
На кровати мирно посапывала Оксана. На стене тикали часы. Под окном на скамейке у подъезда сидела весьма шумная компания, чье веселье было приправлено алкоголем. Постоянно я слышала шум от колес машин. Эти простые звуки и не давали мне спать. Хотя, конечно, я просто как всегда все спихнула на шум. Мне просто не хотелось спать.
Я даже сейчас не могу однозначно сказать, как много успело произойти всего за один день. И что для меня значат эти поступки. Во-первых, я, наконец, поняла, что за неимоверно крепкой дружбой парня и девушки тщательно скрывалось взаимное влечение друг к другу. Я просто не хотела себе признаваться, что влюбилась. И спихивала это на дружеские отношения. Не совсем обычные, конечно, но какие есть. Все-таки не зря говорят, что между парнем и девушкой дружбы не бывает. Проверено.
А ведь сначала все было нормально! И он мне даже не нравился. Даже как друг не нравился. Нет, как человек!!! Все его любят, все от него без ума. Даже учителя о нем отзывались, как о любимом сыночке! А девушки от одного его взгляда таяли как ледышки под солнечным лучиком. И если бы не это случайное знакомство в клубе, быть может, мы бы никогда не познакомились...
Если бы я не пряталась от себя еще в самом начале, все тоже было бы иначе. Наверное. И ведь нас с самого начала друг к другу очень сильно тянуло. Как же я не замечала всего этого? И еще один вопрос, который мучает меня больше всего... когда я успела влюбиться? Когда впервые мое сердце откликнулось на проявление его нежности? Или когда первый раз мне показалось, что слово "мышонок" звучит не так уж плохо, если так меня называет именно Кир? Когда именно я начала воспринимать его как парня (весьма симпатичного, все же стоит учесть, и умного, и... вообще у него очень много качеств), а не как друга? Когда мы целовались в парке? Или это все же произошло гораздо раньше? И если да, то когда конкретно?
Тысячи вопросов — ни одного ответа!
Сейчас, по-прежнему глядя на Луну, я чувствую себя отвратительно. Ведь теперь все совсем запуталось. А вкус поцелуя остался. Разве это справедливо? Я точно знаю одно — у меня не получится забыть Кира. Нет. Он — не Женя. Потому что Женю я всегда возвышала, но не знала его настоящим. А с Котайским все по-другому. Мы не притворялись друг для друга идеалами. Мы были сами собой — веселыми, забавными, а порой все же до безумия влюбленными. И я не дрогнувшим голосом уверенно говорю, что эти дни, которые я провела с Киром, по праву записываются в список "самых лучших". Потому что те дни вернуть, увы, нельзя.
И еще все же очень интересно узнать, о чем думает мой теперь уже настоящий возлюбленный. Скорее всего, жалеет, что вообще додумался поцеловать меня. И пусть жалеет. Мы оба виноваты в этой ситуации. А я не буду скрывать, что от его губ мне голову сорвало. Я никогда не верила, что любовь может быть такой: сказочной, веселой, интересной, и одновременно невероятно страстной. И, может, это всего лишь я приукрашиваю то, что случилось несколько дней назад. Наверное, должно пройти какое-то время, чтобы взглянуть на ситуацию трезво. Но, по крайней мере, сейчас я высказываю свои мысли. А они все беспорядочны, как огромный клубок разных нитей. Хочется распутать все, но не знаешь, за какую нить хвататься в самом начале.
Время шло. Четыре дня уже прошли. Каждый день я со вздохом смотрела на календарь, искала ответы на мучающие меня вопросы, но, в конце концов, запутывалась в себе еще больше. Что я могу ему сказать? Я не пришла к какому-либо ответу. Без него будет слишком тяжело, но получится ли нам быть вместе? Не окажусь ли я его временным увлечением? Если раньше его ветреность меня не беспокоила, то сейчас в пору об этом задуматься.
Но самое главное остается под вопросом. Как понять, люблю я его или это просто симпатия вкупе с привязанностью?
Несмотря на то, что новогодние праздники, ко всеобщему ужасу, остались далеко позади, зима-то уходить никуда не собиралась. Почему-то после теплого провождения Нового года, на город стремительно налетели морозы, бьющие все рекордные показатели за последние пять лет. Речи о 'выйти на улицу' не велось — хотелось лечь в кровать, укутаться теплым пледом и с чашкой горячего шоколада заняться каким-нибудь любимым занятием. Но некоторых тянуло на улицу, на подвиги, как и людей, о которых здесь пойдет речь.
За день до начала третьей четверти в парке у поющего фонтана, который сейчас, естественно, не работал, стояли трое: две девушки и парень. Их встреча могла бы показаться совершенно случайной, так как леди смотрели на их спутника с затаенной тревогой и плохо скрываемым любопытством. Молодой человек делал вид, что не замечал взглядов, которые на него искоса бросали, а думал, с чего же ему начать разговор.
Девушки не выдержали первыми и принялись задавать самые разные вопросы, на которые получали прямые ответы. Хоть они и так были в курсе всего, но требовалось узнать то, что, быть может, осталось за кадром. Посмеявшись над некоторыми казусами и просто смешными историями, на их лицах вновь появилась тень грусти.
-Мне нужна ваша помощь, — сказал он мрачным голосом. — Я все исправлю, очень постараюсь. Но одному сделать это совершенно не получится!
Выслушав странный план, они, недолго думая, со всем согласились. Конечно, можно было бы придумать что-то другое, менее жертвенное и не столь торжественное, но почему-то они не стали предлагать своих вариантов. Хотелось сделать приятное человеку, о котором шла речь. Эта награда была вполне заслуженной...
До последнего дня я ходила в раздумьях и не знала, что же делать. Как дальше общаться с парнем, что мне ему сказать, стоит ли пробовать быть вместе или это заранее будет бессмысленно? Если мы совершенно не подходим друг другу?
Но, как оказалось, в понедельник все решилось очень просто. Я жутко волновалась, до последнего раздумывала, что же ответить. Совершенно случайно в голове появилось слово 'люблю'. Я приуныла. Если бы дело было только в симпатии, было бы гораздо легче. Я стояла в холе у входа в школу вместе с подругами, которые больше старались ничего не спрашивать про Кира и выглядели какими-то задумчивыми, и в этот момент увидела Кира. Он мило разговаривал с какой-то девчонкой, потом просто чмокнул ее в щеку и она ушла. Девушка была точно не из нашей школы. Невысокая, стильно одетая, она не выглядела хрупкой и от кого-то зависимой. Об этом говорили упрямо поджатые губы, хотя на Кирилла она смотрела с нежностью, как и он на нее. Черные, как смола, волосы были распущены. Она почему-то бросила взгляд в мою сторону, и ее уголки губ дрогнули в подобии улыбки прежде, чем она исчезла с нашего поля зрения. Кир кинул в нашу сторону мимолетный равнодушный взгляд и скрылся в коридорах.
-Ир! Ты знаешь эту девушку? — тихо поинтересовалась Ната.
-Нет, — ответила я. — Первый раз в жизни увидела.
Я ожидала, что сейчас девчонки начнут расписывать, какой же Кир плохой. Но девушки тактично промолчали и снова задумались о чем-то своем. Я была им благодарна.
Как же быстро все изменилось. Несколько дней — и он меня уже забыл. А еще хотел попробовать быть вместе. Вот же дурак.
Только я еще большая дура. Потому что рядом со мной теперь появилась скромная персона, которая должна ходить вместе с госпожой радостью, а вместо этого познакомилось с девушкой-печалью. Эту персону зовут Любовь.
Где только я набралась смелости, осталось для меня загадкой. За день мы сталкивались друг с другом очень часто. Может, это злой рок? Неужели раньше я так часто видела Котайского в коридорах? Или это просто сегодня день такой невезучий? Я очень торопилась добежать до другого конца здания, так как забыла кое-что спросить у преподавателя по истории, но совершенно неожиданно налетела на кого-то. Стало очень неловко и из-за того, что я такая неуклюжая, и из-за того, что сейчас придется тратить время на извинения. Но почувствовав во всем этом какой-то подвох (и даже зная какой именно), я подняла взгляд выше, смирившись со своим смертным приговором (а завещание-то написать не успела).
-Кирилл, — это был вовсе не вопрос, а констатация факта. Мы стояли друг против друга и старались оглядывать себя совершенно спокойными, ничего не значащими, взглядами.
-Привет, — сухо поздоровался он.
Я уже поняла, что сегодня мы разговаривать не настроены.
-Мне нужно тебе кое-что сказать, — собравшись с духом, пробормотала я.
Он кивнул, не сдвинувшись с места. Полдела сделано. Осталось понять, что именно я хочу ему сказать.
-В общем, я прекрасно понимаю твое нежелание видеть меня, — выпалила я на одном дыхании. Потом, прервавшись на секунду, я осознала, что, кажется, даже зажмурила глаза. Но Кир внешне оставался совершенно спокойным, и я продолжила чуть более уверенно. — Я не буду высказывать тебе что-либо. Как раз наоборот. Ты помнишь, у меня ведь осталось желание, которое ты должен выполнить?
Парень чуть вскинул вверх брови, от удивления, но промолчал.
-Я надеюсь, что в тебе есть благородство, и ты не будешь меня отпихивать, как надоедливую муху, — я глубоко вздохнула, и, кажется, мне послышалось ироничное 'хм'. — Я прошу тебя, как бы в дальнейшем у нас не складывались отношения, ты... больше никогда не потревожишь мое личное пространство. Если нам и придется общаться, то я хочу, чтобы все наши дальнейшие разговоры проходили в официальных рамках. Надеюсь, я прошу не очень много?
Поднять на Кирилла глаза было еще страшнее, чем высказать все, что я хотела. Как мне пришла в голову эта ерунда с желаниями, я и сама не могла понять. Но мне казалось, что я не делаю ничего плохого. Надо было максимально отдалить его от себя, потому что дальнейшее общение в прежней форме вызывало бы у меня слишком много ненужных эмоций.
Зато сейчас я ясно поняла, что после всего случившегося мы уже не сможем дружить. Вот не сможем и все. Как же я раньше-то этого не понимала? Нас слишком тянуло друг к другу, чтобы мы могли дружить. Даже самой интересно, как так получилось, что мы целых два месяца были чуть ли не лучшими друзьями?
-Ты хочешь максимально отдалиться от меня, я правильно тебя понял? — услышала я его голос (недовольный, или мне показалось?).
-Именно, — я коротко кивнула.
-Я не могу не выполнить твое желание, — он скрипнул зубами. — Если тебе это доставит несравненное удовольствие, я соглашусь.
-Я... буду рада... — пролепетала я.
-Вот и отлично, — фыркнул он и обошел меня по круг, даже не попрощавшись.
Постояв так несколько томительных секунд, я снова глубоко вдохнула и выдохнула. Кивнув взгляд на наручные часы, я снова ринулась бежать. Опять на урок опоздаю. Что ж за день-то такой невезучий сегодня? Первый день четверти, а мне уже хочется закопаться под ближайшим кустиком.
А еще было больно. Я старалась не думать об этом, но боль пугала меня. Реветь не хотелось. Я сильная, я смогу пережить и это. Было обидно, что он так просто согласился. Где-то в душе я хранила надежду. Я была бы счастлива, если бы он возмутился, сделал хоть что-нибудь, только не это.
Во всем случившемся я виновата сама. Ну, и пусть! Он не любит меня. Прошло всего несколько дней, а он уже с другой. И даже выглядел счастливым. Этой девице повезло не больше моего — ведь она будет тоже временным увлечением котика. Только, быть может, ей достанется чуть больше, чем короткий, но такой чувственный поцелуй.
'Обидно, — изрекло мое внутреннее 'я'. — Каким бы бабником он не был, я мы его все равно будем ждать с распростертыми объятиями... и надеяться тоже будем'.
Пожалуй, впервые и мои мозги, и я сама были согласны с моим внутренним маленьким мирком, немного возвышенным и мечтательным, таким наивным, но таким нужным мне.
Домой я в этот день вернулась совсем вымотанная, но приятно удивилась, когда обнаружила у себя дома свою тетку. Вообще, она всегда злилась, когда я обращалась к ней на 'вы', или выдавала, кем она мне приходится. Для нее существовало только ее имя — Марго. Она старалась выглядеть молодо (что получалось успешно, так как ее 35 выглядели на 25), успешно занималась своим бизнесом и редко когда могла найти свободную минуту и почтить нас своим вниманием. За что я любила Марго больше всего, так это за ее хоть и неуловимое, но все-таки сходство с моей мамой. Поэтому мы всегда с ней хорошо общались. Маргарита из-за своей работы редко посещала нас, хоть мы и жили в одном городе. Она часто уезжала в другие города по командировкам, да и в городе постоянно находились неотложные дела. Но как только появлялась свободная минута, она проводила ее в стенах нашего дома. Мельтешила перед папой, который, впрочем, редко когда этому возмущался, спорила с Колькой и называла его 'странным мальчиком', когда была с ним в чем-то совершенно не согласна. Много времени она посвящала мне, но скорее для того, чтобы поговорить о мальчиках и чтобы я могла задать вопросы, которые каждая девушка может задать только матери.
