— Алексей Петрович, выполню, как прикажите! — Карачун наконец-то выпрямил спину. — А с нашими делами — что будет? — староста снова напомнил о наболевшем.
— С нашими? — Странник на мгновение задумался. — С нашими — будет всё хорошо! Любимый барин "выкупит оброк" у своих крестьян по самой высокой цене! Потому, что это — его крестьяне, о которых он заботится, и которые его кормят.
Путник закончив разговор с Кирьяном, пошел к рабочим. На половине пути он повернулся к старосте и произнес важно... — Да! Помнится самым работящим я скид... послабление обещал! Так, передай трудягам — я от своих слов не отказываюсь!
* * *
Повозка Кирьяна неспешно двигалась по сельской дороге. Причем последние двадцать саженей телега старосты замедлилась настолько, что поползла со скорость пешехода. Видно Пяток — сивый мерин Карачуна почувствовав неладное в настроении хозяина, не торопился активно "двигать копытами". Он даже перестал фыркать и хлестать себя хвостом по бокам. Конь "затаился" на столько — на сколько было возможно в "его положении". Со стороны могло показаться, что скотина медленно "кралась" вдоль дороги, аккуратно тянув за собой подводу.
Впереди повозки, шли два человека. Один из них был дед Потап Козепин — бывший барский конюх. Его недавно повысили до новой неведомой ранее должности. Теперь он обзывался громким заморским званием — товарищ Вторпомпех. (Примечание автора. В мирное время сокращение от гражданского звания — Второй помощник Пехоты. Должность (Перпомпеха) первого помощника Пехоты пока была вакантной).
— А кто повысил? — Староста недовольно "скрипнул" зубами. — А повысил — недавно появившейся молодец, идущий рядом с конюхом. Этот сопливый, рыжий, тощий как дрын прощелыга — Пашка Пехота и повысил. Подняв в должности старика на "невиданную высоту", он сразу поручил ему ответственное задание — обучать набранных ратников стрельбе из пищалей и пистолей. Дед был единственным в селе человеком, знавшим как заряжать и стрелять из огнестрельного оружия, доставшегося в наследство от старого барина. Козепин был горд полученному званию. Теперь "его великолепие" ходило по селу важно, задрав голову, и смотрело на всех свысока своего нового положения.
— Павел Ляксандрович! — Потап не обращая внимания на окружающую обстановку упоённо доказывал Пехоте своё мнение. — Облагодетельствуй! Как же так? Я тут покумекал и пришел к выводу... — Не по чести дела делаются в нашем отряде! Нешто на военную науку, которую мне доверили — выделяется столь мало времени? Разве можно так безответственно относиться к огневой потехи? Пошто вдругорядь гораздо больше внимания и времени уделяется занятиям Силантия? Или навыкам, которые Вы преподаёте? А про уроки бойцов с Алексеем Петровичем — я вообще молчу. Получается, что идёт самоуправство со стороны приезжих Новгородских учителей. А своих местных, доморощенных, с большим опытом "списыалистов" — притесняют. Буквально во всём. А это несправедливо. — Потап взял паузу. Подергал себя за козлиную бороду. Почесал затылок. Крякнул. — Ведь надо приучать робят сразу к огненному бою. Показывать, как правильно забивать пыжи в ружьё, сыпать порох на полку, ставить кремень.
— Ышь, ты какой суходрищь выискался! — староста критически, из-за телеги оценил нового "педагога". — Чтоб тебя лихоманка скрутила, повалень запрокисший! — Он потихоньку сплюнул сквозь зубы. — Тьфу, пропасти на тя нет, на проклятущего! Эх, ма! Лежал бы на печи да кости грел. А то всё туда же в "енералы" лезет.
— Я тут покумекал — надо бы добавить мне... — времечка, — дед не обращая внимания на мысли "прошлогоднего" начальства показательно на вершок вытянул из кулака указательный палец. — Хотя бы на маненько? На крохотулечку?
— Товарищ Вторпомпех — Пехота с ходу начал вводить подчиненного в рамки субординации и "политической ситуации в селе и на прилегающих окрестностях". — Вы не правы! Я стараюсь равноценно распределять время на подготовку бойцов среди всех командиров. Я итак их нагружаю сверх меры. Они у меня возвращаются ползком с занятий. Потап, пойми — они же молодые ребята. Должны иметь время на личную жизнь. Им помимо службы ещё с девчонками погулять надо, отдохнуть, поесть, поспать. Семье помочь в выходной. Ну и личное время должно быть? Причем мое мнение примечает Алексей...
— Примечает его, Алексей, — Карачун мысленно передразнил Пашку. Потихоньку стукнул вожжами по крупу лошади. — Гляди-ко! И "откель" этот супостат столько влияния со стороны барина получил?
Старосте новичок сразу не понравился. С виду простой молодец пятнадцати — шестнадцати годков с торчащими ушами и детской улыбкой. Ну, может быть семнадцати — не более. Ему бы за материну сиську держаться, да за батькиным кафтаном влачиться. — Кирьян снова еле слышно сплюнул, выразив недовольство. — Родители из дома случайно выпустили, недоглядели — теперяча на этого самохвала управы нетути! Вьюнош в возрасте желторотого кутенка ведет себя, так как будто он матерый волчара! Измывается над взрослыми людьми, перечит, шагу ступить не даёт. Задиристый Пашка — как тысяча чертей.
Кирьян медленно потер глаза ладонью. Стал вспоминать недавние события. — На третий день появления в селе местные мужики хотели поставить на место приезжего нахала. Чем всё закончилось — лучше не кому не говорить. Господи, слава тебе, что все живы, здоровы! А то, что ушибы синяки и царапины, да несколько зубов не досчитались — это так — обычное дело в кулачном бою. Здесь был — другой случай... Бог миловал, что народ от обиды за колья с рогатинами не схватился. Как потом оказалось. Этот христопродавец ловок и селен как бес. Помимо кулаков — паршивец умеет бить всем, чем можно и не можно. Ну, а если у него в руке нож... — лучше вообще про драку не думать. (Примечание автора. Это ещё Кирьян в его руках саперскую лопатку не видел).
— Лады, тогда у меня к Вам последний вопрос. — Потап остановился и продолжил выливать недовольство, накопившееся на вышестоящее начальство. — Тут, такое дело! Я краем уха слыхал — о чём отроки судачили... — ну, про название моего обучения. Оказывается! По их словам, я преподаю науку древнего оружия. Представляете! — Вторпомпех произнес внезапно фразу из будущего с правильной интонацией! — Только вдумайтесь — коллега — древ-не-го! — Он самозабвенно, как профессор, почесал переносицу носа. — Помилуйте, сударь — окаянная сила! Какое же оно древнее? Негоже так думать — оно есть самое настоящее. Разве можно его обзывать древним и сравнивать с луком, копьём или пращей. А пищаль, это оружие, которым сейчас вооружают все войска нашей государыни. И вообще разве то, с чем хаживал наш покойный барин Петр Андреевич на войну с ляхами — может быть старым, тем паче древним.
— Потап, пойми, — Пехота вступил в научный диспут. — Сейчас мы закладываем основы начальной военной подготовки. Подтягиваем физику, обучаем первоочередным навыкам. А твой предмет это спец. дисциплина. Она у нас засекречена. Тем более скоро с Новгорода привезут новые ружья. Вот тогда мы, возможно, сменим название твоего предмета и естественно увеличим количество занятий по огневой подготовке. Так, что не беспокойся — времени у тебя будет достаточно и даже больше.
— Ну, коли так — тогда добро. — Вторпомпех довольно затряс тощей бородкой. — Я вам верю на слово. Пообещал, значит, так оно и будет.
— Ишь — ты! Пообещал, значит, так и будет, — староста снова передразнил конюха. — Это точно — семя бесовское! — Один раз — в самом начале Кирьян попытался возразить Пехоте. Тот в шутку применил какой-то захват, загнул мужика так, что у него потом стреляло неделю в пояснице. И вообще, после своего появления Пашка по отношению ко всем начал вести себя, как будто он старший по возрасту, должности или умениям. Складывалось впечатление, что он знает всё наперёд. И ещё, если раньше можно было барину пожаловаться на солдат за их безобразия напрямую. То после появления Пехоты это стало невозможно. Все вопросы стал решать этот рыжий деспот. Причем, вел себя, так как будто он ровня барину, а может быть и выше.
Подвода старосты сравнялась с разговаривающими людьми. Кирьян начал осторожно объезжать собеседников. Он делал вид, что не замечает их. Мало ли зачем люди стоят посередине дороги и о чем-то разговаривают между собой. Может быть, они просто вышли подышать свежим воздухом или полюбоваться природой. Он почти проехал. Осталась последнее колесо и палка, торчащая из повозки.
— На месте, стой! Раз — два! — Подросток рявкнул так, что у Пятка пригнулись от страха уши, и он недовольно фыркнув, остановился.
— Вот, змей искуситель — заприметил, — в голове Карачуна возникло нехорошее предчувствие. — Боже, избави от лукавого! Ну, почему я по другой дороге не поехал? И чего я вообще поехал? Хотел же сегодня стога осмотреть в поле. — Ох, долюшка моя — неприкаянная! Отчего же так не везет?
— Майор Пехота, — рыжий стервец упоенно козырнул рукой возле головы. — Ваши водительское удостоверение, техпаспорт на транспортное средство и страховку на животину — быстро!
— Ча-во? — староста от удивления открыл рот.
— Чаво — чаво! — затейник передразнил Кирьяна. — Гражданин, покиньте повозку — и откройте багажник для досмотра...
— Да, едрёна осердие через палати к верху дном, — невольный нарушитель красочно выругался про себя. — Вот басурманский супостат. Говорит вроде по-нашему, а что глаголет — ничего не понятно. И кто их учит этому в Новгороде? — Недовольный Кирьян слез с телеги и подошел к Пехоте.
— Товарищ Вторпомпех!
— Я! — Потап произнес четко, по-военному.
— Оставьте нас с младшим старостой наедине. Нам нужно поговорить, срочно.
— Есть, оставить наедине, — Козепин задрал голову и важно двинулся к барскому дому.
— Так, нарушитель, теперь с вами разберёмся, — худощавый юноша буквально навис над невысоким Кирьяном. — Ну, что... штраф будем выписывать или договоримся?
— ... Хь-ы-мы я-то николи, — Карачун пролепетал, по-прежнему не понимая, что от него хотят. Он смущенно потупился и развел руки. — Не виноват, кабы.
— Отвечай на вопрос! — строгий патрульный резко повысил голос. — Почему хулиганим и не посещаем школу? Старших, понимаешь, не уважаем? Младших — обижаем? Помещика — отца родного не слушаемся! Дожили — в должности понизили — стал младший староста! Тьфу, срамота-то, какая. Как можно жить с такой должностью — да ещё и не ходить в школу? Верно, бабы говорят — лучше лямку тянуть без мужика, чем непонятно с кем да в звании младшего старосты.
Кирьян покраснел и опустил глаза.
— Что скукожился — стыдно тебе.
— Дык, понятно всё... — недовольный проскрипел зубами.
— Вот скажи, голубь сизокрылый, — ты, служил в армии.
— Нетушки, — Карачун покраснел, а затем зачем-то опустил руки и спрятал их за спину.
— А, я — всю жизнь, от звонка до звонка. И уже не одна война за плечами.
— Вот, врёт-то! — Кирьян искоса посмотрел на болтуна с недоверием. — Как сивый мерин, врёт! Ну, какой с него служивый? Какие войны? Небось, с коровами на лугу бодался или хвосты быкам за околицей крутил?
— У меня наград — малолетка задумчиво покачал головой. — Всю грудь увешать можно! Представь — даже иностранные есть.
— Нет, ну брехло конопатый... — брехло! — староста продолжал с недоверием слушать "россказни" сопливого юнца.
— ...И всё равно считаю, что нужно учиться, — Пашка похлопал собеседника по плечу. — Кирьян, ты погляди, как быстро меняется мир. Развивается наука, техника. Всё, что ты знал и умел вчера — сегодня этого уже не достаточно! Люди полетели уже в кос...
— Павел Александрович, позвольте! — староста перебил высокое начальство. — Так я же вроде грамоте обучен. Цифирь знаю. Даже по таблицам считать могу. Зачем мне учиться?
— Обучен, говоришь, — Пашка как всегда передразнил Кирьяна. — Все знаешь?
— Ну, да.
— Хорошо, проведем тест из последнего экзаменационного списка вопросов по ЕГЭ. А ну-ка умник, скажи, чему равен логарифмический корень квадратного трехчлена от дробного числа 6754133.
— Э-э-э... У-у-у... А, что эта за цифирь такая — ась?
— Первый ответ в молоко, — Пехота азартно пощелкал пальцами на руке. — Зададим задание попроще... За какое время семья из пяти человек, с грудным ребенком и одной хромой собакой без перерыва на ночлег дойдет пешком отсюда и до Москвы через Казань с заходом в Ростов и переходом через Архангельск? Ну-у, говори?
— ... То-о-о, — всезнайка округлил губы и протянул букву, шмыгнул носом, а затем начал перебирать варианты, что-то считая на пальцах. — Эта-а... Чай... Небось... Эдак... Покамись...
— Опять стрельба по воронам! Ладно, самый простой вопрос, — строгий экзаменатор наконец-то проявил милосердие к "круглому двоечнику и прогульщику уроков". — На него в Новгороде все отвечают без запинки — даже малолетние дети. — Говори быстро, кто убил Кеннеди?
— ...И-ы-ых... — крестьянин начал чесать голову. — Тутачи надо покумекать. — Ответчик напыжился. Покраснел. Закусил губу. Свел брови. И наконец-то выдал ответ... — А кто это?
— Вот! А говоришь — всё знаешь... Так, что тебе ещё учиться и учиться. Поэтому, завтра чтобы был в школе как штык, за первой партой, напротив окна — ясно!
— Помилуйте, Павел Александрович, что угодно, любое поручение — только не в школу! Меня же засмеют. Взрослый мужик пришел учиться с недорослями.
— Ладно, хорошо, — строгий участковый внезапно согласился. — Убедил, можешь не ходить.
— Правда? — удивлению Карачуна не было предела. Первый раз он увидел, чтобы Пашка отступил от своей затеи. — Ну, слава тебе господи! Вот спасибо за понимание! А то ужо расстроился, что меня обсмеют.
— Обсуждение завершили, — Пехота демонстративно отвернулся от собеседника. В одежде поискал карманы. (Примечание автора. Не было их там ещё в то время.) Засунул руки за пояс. Носком сапога стал взбивать землю. — Кстати, у нас с Алексеем Петровичем имеется к тебе вопрос.
— Да, конечно, спрашивайте.
— Мы тут решили по весне с челобитной к государыне обратиться. Хотим деревню попросить... дворов на пятьдесят — сто. Хитрец поднял руки и начал тереть ладошки. — Может быть больше. И нам нужен умный человек, который бы в школе учился, а также подавал личный пример в учебе для других мужиков и баб. И этому умельцу мы хотим предложить управление двумя наделами сразу — Таганово и той деревней. Вот думали тебе предложить. Ну, раз ты не хочешь учиться — тогда ладно... — будем другого искать.
— Дык.... Дак — я готов. — Карачун встрепенулся. Схватил Пехоту за руки. — Батюшка, ты только скажи я же всё, что надо! Я эту школу — да, за год! За пол... За зиму закончу! Я умный! Я догада и востряк — я всё смогу!
— Вот радость-то! — глаза парнишки засияли от радости. — Пойду, обрадую Алексея, что нашел нужного человека. А ты уговори ещё нескольких мужиков, и приходите все на занятия в вечернюю группу, да без опозданий.
— Лады, отец родной — будет исполнено!
— Договорились, не благодари! — Пехота приобнял старосту за шею и начал вторую часть марлезонского балета. Он медленно потянул собеседника вдаль от телеги. — Я тебе не отец родной, а скорее любимый дитятя. Слушай, Кирьян! А можно я тебя буду называть другом в домашней, неформальной обстановке?
