Сколько войск везли на всех транспортах, и из всех морей — один султан ведает, но если суммировать все, что бросили на стены крепостей, или везли к ним — боюсь, у султана осталась только охрана его гарема. Если ответа на посланный мирный договор не будет в ближайшее время — тут скакать-то меньше трех сотен километров — отправим к Эдирне армию казаков. Пожалуй, можно уже теперь отправлять.
Поделился этой мыслью на совете, обосновал убедительно. С некоторыми поправками, так и сделали. Пойдут четыре тысячи казаков, пять сотен рыцарей, и полторы тысячи солдат ордена. Больше просто лошадей не набрали. Задача корпуса дойти до Эдирне и поторопить султана. Ни о каких изменениях условий договора о мире речи не вести, в бой с большими силами не вступать и султана не захватывать, даже если они войдут в Эдирне. Нам этот султан нужен живой и на троне. Опять эта политика.
Головин принес несколько флагов, упаковал их в красивый деревянный ларец. Теперь можно начинать и дополнительную часть плана, только дождаться возвращения корпуса, посланного к султану.
А пока, основное дело — привести корабли в состояние, достойное сильнейшего флота на Черном море.
Два дня прошли в ремонтах. Задался целью вылизать фрегаты перед очередной миссией. Наплевать, что у нас снарядов опять не так много, как хочется. Нам не привыкать. Зато фрегаты переоденутся в чистые белые гардеробы, и будут готовы ко всему. Вот с гардеробами была проблема, но, в конце концов, согласился на желтоватые, и слегка, ладно — сильно, заштопанные. Но, что бы все остальное блестело и сверкало.
Теперь мысли были только о лежащих впереди планах. Мысли о султане стали вторичны — считал вопрос с ним решенным.
А вот войска султана посчитали иначе.
Середина дня. Как обычно провожу время на борту фрегатов — проводили ревизию пушек и решали, какие из них заменим пушками с затонувшего в Дарданеллах фрегата. И вдруг, в бухте поднимается суета. По сходням кораблей побежали на борт команды, некоторые наши корабли уже отжимались от пирсов Золотого Рога. Наверное, что-то срочное. Но, раз пушки молчат — ничего страшного.
По набережной около наших фрегатов бегал рыцарь, и довольно забавно кричал "Адмирал" на французский манер. Вышел на пирс, помахал ему рукой. Переводчика то же не было. Но рыцарь прекрасно говорил по-русски, для рыцаря, само собой. Он знал слово "Там" смог потыкать пальцем в сторону пролива, нарисовал над головой высокую шапку и закончил пантомиму словом "Много". Все остальное забили восклицательные знаки. Все же приятно, рыцари потихоньку находят общий язык с нашими солдатами, а от моих морпехов теперь то и дело слышу иностранные словечки. Надо будет попозже уговорить Петра полностью сменить гарнизоны — а этих ребят отправить в русскую глубинку, пусть там интересные истории рассказывают.
Встрепенулся на очередной крик рыцаря "Там!". Ну что там? Османы что ли? Чего так орать то? Мы же, вроде как победили — какие к овощу османы. У меня, их нет в графике на ближайшее время, только через год или полтора.
Тем не менее, дал команду отчаливать. Четырем фрегатам. Остальные были временно нетрудоспособны.
Выходили из бухты, думал не об османах, с печалью думал о том, что пол года назад из Воронежа, блестя бортами, спустилось две дюжины прекрасных кораблей. Труд тысяч людей — надежда России. И теперь мне придется рассказать этим людям, почему их адмирал не сберег надежды. Пока лазил по кораблям, обращал внимание — то тут, то там — вырезаны на дереве напутствия. "Спаси и сохрани" было самым распространенным. Не спас и не сохранил. Вот и думал, можно ли было, хоть что-то изменить.
И тут ударили пушки крепости со стороны пролива. Неужели все так серьезно?
Перехромал на нос — оттуда, постепенно, открывался вид на пролив. Вид привел в некоторую оторопь. Мы же уже все выяснили! Откуда их столько!
Османы надвигались как стая саранчи — от середины пролива и до самого азиатского берега воды было не видно. Только теперь дошла вся серьезность положения, хотел сразу по выходе из бухты поворачивать в Мраморное море, потом подумал, что перекроем пушкам директрисы, и приказал поворачивать к Румельхисару, освобождая место линейным кораблям — им тут самое место, вот уж действительно, пять ходячих батарей.
Фрегаты поднимались против течения, отстрелявшись один раз правым бортом. После этого приказал опустить вымпелы стрельбы — бесполезно, расход боеприпаса бешенный, а толку мало. Лихорадочно думал, саранча наплывала на крепость, явно планируя войти в бухту. Никаких сюрпризов на бортах нет, придется лезть на рожон. И делать это надо сейчас, пока на азиатском берегу еще полно солдат — а то они все окажутся на нашем берегу.
Заложили правую циркуляцию, пересекли пролив и приблизились к азиатскому берегу. Поднял вымпела полного хода и делай как я. Задумка была совершенно банальной, идем вдоль берега и стреляем тремя башнями левого борта по всему, что шевелится на берегу — попадая по земле наши снаряды значительно эффективнее, чем, попадая в воду. Обе передние башни пробивают нам коридор, во флоте водной саранчи, ну а правый борт — стрельба картечью, если кто окажется в зоне поражения, фугасы экономим, как обычно.
На этот раз, план сработал далеко не безупречно. Никогда раньше не сталкивался с большим количеством мелких судов населенных озлобленными экипажами. На фрегаты накинулись, как лилипуты на Гулливера. Все ближайшие к фрегатам плавсредства меняли курс и шли на абордаж. Первый раз применили охлаждение стволов уксусом, до этого обходились, уходя маневром. Сразу сделал вывод — такое охлаждение не для башен. Вонь стояла жуткая, канониры чуть ли не выскакивали на свежий воздух, глотнуть кислороду. Точность стрельбы упала, хотя, это было не так важно, все равно не промахивались.
Три десятка стволов устроили на азиатском берегу знатные разрушения. Там было слишком много плавсредств, подготовленных к переправе, и солдат, ожидающих ее. В принципе, идея была удачной. Только вот уже наши абордажные наряды включились в схватку, в кой то веки, демонстрируя, как они умеют пользоваться штуцерами. До рукопашной пока не дошло. Фрегаты продирались сквозь плотные ряды мелких судов, порой маневрируя, обходя плоты или крупные лодки. Мелкие таранили, ветер и течение позволили набрать приличный ход.
Абордажа удалось почти избежать, не считать же пару лодок, все же переливших на фрегаты осман, пока ослаб огонь пробаниваемых орудий, за серьезный абордаж. Нас все же в три раза больше было.
Вот третьему фрегату в линии повезло меньше. Кильватерный строй уже вышел на чистую воду, а на палубе фрегата еще шел бой. Приказал прижиматься к нему, будем брать на абордаж собственный фрегат.
Результаты нашего прохода были и печальными и обнадеживающими. Хвост саранче мы изрядно подрезали, над плацдармом, с которого шла переправа, стояло густое дымно-пылевое облако, и что-то весело разгоралось. Поток лодок от берега заметно снизился, теперь между основной массой осман, идущих на крепость и азиатским берегом расширялась полоса воды, заполненная обломками.
Печальным был расход фугасов. Надо принципиально увеличивать производство. Одной Тулы, для, более чем, трех десятков фрегатов, в следующем году — будет катастрофически мало. И надо дооборудовать фрегаты палубными картечницами, на случай прорыва на борт. Записал в блокнотик, на листочек, где подрастал новый список модернизаций.
Скомандовал к повороту, теперь пойдем медленнее, против течения, зато не будем больше отвлекаться на берег, а уделим все внимание тылам лодочного флота. Уделим картечью, у нас, ее традиционно много остается.
Этот план оказался еще хуже, чем предыдущий — фрегаты поднимались слишком медленно, а тылы османов решили взять реванш, развернувшись к нам слишком большой толпой. Вовремя передумал, и не стал искушать удачу — фрегаты развернулись, правым разворотом, разрывая дистанцию с османами. Слишком близко подошли к берегу — с довольным рыком к нам начала пристреливаться береговая артиллерия осман. Пришлось огрызнуться фугасами, ориентируясь по дымам, и скатиться обратно в Мраморное море.
Там снова развернулись, и упорно полезли назад, в пролив — задачу отсекать хвост никто не отменял — а с теми, кто уже прорвался, надеюсь, крепость и монстры справятся.
Вечер застал уставшие команды за дежурством по проливу. Второй волны осман так и не было, но и первая наделала нам проблем. На берегу еще шли бои, один линейный корабль мы потеряли, расстрелянный собственной крепостью, после того, как его затопил абордаж осман. Помочь экипажу рыцари смогли только так, слишком все быстро произошло. Хорошо, что мы ушли в пролив, тут было очень жарко, а борта у фрегатов существенно ниже, чем у монстров. Пометил в блокнотике вместо двух картечниц, поставить четыре. Задумался о пулемете. Хорошо бы, но оставим его на вторую волну перевооружения — когда все страны уворуют наши секреты и захотят продемонстрировать свою силу. Если захотят, безусловно. Тяжело вздохнул, ведь наверняка захотят. Россия постоянно воевала, и, боюсь, не избежать этого будет и теперь.
Принял решение, идти в бухту — хоть экипажи, частично, поменяю на свежие. Пусть пока торговцы дежурят, монстрам так же отдохнуть не помешает.
В бухте шла активная деятельность. Солдаты ордена готовили галеры, и явно не покататься. Искал переводчика, а потом, с ним на пару, искали гроссмейстера. Не то, что бы отговаривал его от ответного удара, просто предостерегал от береговой артиллерии и от опасности увязнуть на том берегу в массе войск. Но, в конце концов — он Великий Магистр, и не мне его учить.
Галеры уходили в ночь сплошным потоком, увозя значительные силы гарнизона. План гроссмейстера был уж очень прямолинеен — зайти с двух сторон от батарей и накрыть все, что шевелиться метателями. А с другой стороны — ночью только простые планы и срабатывают.
Вспомнив про метатели, приказал абордажным командам фрегатов делать гранаты и складывать их на фрегаты в бочки — теперь из бухты без гранат ни ногой, сегодня в бою их катастрофически не хватало.
Ночью сидел на стене крепости, ждал обратно рыцарей. Если они там увязнут, а еще хуже, не вернуться — нужно будет что-то срочно придумывать. Слишком нас мало останется. Но хотелось верить в лучшее.
На той стороне пролива мигали вспышки, горели точки пожаров, и доносилась приглушенная канонада. И чего они туда полезли? Ведь у нас тут все преимущества! Наверное, все же чего-то в стратегии не понимаю.
Галеры вернулись утром — на вид, не менее полные, чем уходили. Расслабился и ушел со стены, все равно нам всем теперь стоит отоспаться до вечера, тогда все и узнаю.
На этот раз, вечернее собрание офицеров проходило в приподнятом настроении, обсуждали вылазку. Вопрос о потерях опять спустили на тормозах — надоела мне эта формулировка, мизерные потери. Попросил разъяснить тупому мне, что все-таки происходит. Мы тут османов уже сотни тысяч переварили, а они все прут и прут. И как при этом потери могут быть мизерными?
За столом повисла тишина, на меня смотрели с любопытством, и это раздражало еще больше. Помолчали. Видимо гроссмейстер решил, что вразумлять непутевого брата по ордену является его прямой обязанностью, и дал несколько шокирующий ответ.
— Князь, сотни тысяч османов уже давно взяли бы Константинополь, их не остановили бы не твои придумки, ни стойкость гарнизона христовых воинов. Мы отбились только из-за малочисленности осман. На штурме их и пятидесяти тысяч не было, да и те в основном из ополчения. Было еще тысяч тридцать янычар, с того берега, да и тех господь прибрал на подходе. Город сей, зело укреплен, и потери наши, о которых ты так печешься, не боле как один к десяти вышли — а то и того менее. Не всякая баталия так удачно складывается, не переживай так об усопших, они предстали пред Отцом нашим в сиянии славы и исполненные чести.
Сидел в тихом шоке. ЭТО было малочисленно?! Не верить рыцарям оснований не было, все же у них опыт больше. Но если эти толпы были всего полсотней тысяч, то ... . Мысленно помножил виденные мной бескрайние толпы осман на два, а то и на три. Стало откровенно жутко, если через год султан соберет такие силы. На полном серьезе задумался, где брать урановую смолку. Правда, первый порыв быстро прошел — все равно, кроме названия сырья и конечного продукта больше ничего не знаю. Стал думать в более конструктивном русле — везу сюда судами кислоту и глицерин. На месте, делаем динамит и тут же его прикапываем, запалы будут электрические, как и планировал, но надо добавить грамм пять нитробумажек. За этими мыслями пропустил подробности ночной вылазки, хотя, с ней и так было все понятно — высадились, израсходовали весь боезапас прошлись по пригородам огнем и мечом, и вернулись, почти все. Остальные подробности скорее для любителей смотреть бокс, а мне всегда больше нравилось фигурное катание и футбол.
Большая часть дальнейшего обсуждения, меня не касалась — про печальное состоянии боеприпасов флота, доложил магистру еще вчера, и нас не трогали. Даже патрули назначали из приведенных нами торговцев. Теоретически, ответственность за них так же на мне, а практически, спихнул ее на Крюйса — в конце концов, это его флот.
Вечером пришла Тая. Совсем замученная — эти "мизерные" потери довели ее, и многих рыцарей ордена, занимающихся раненными, до прозрачного состояния. Поговорил с моей прозрачной, о скором отбытии из Константинополя. Велел ей ориентироваться на возвращение нашей армии, в настоящий момент наверняка уже вежливо стучащейся в спальню к султану. Так что дня через четыре-пять ждем обратно послов, забираем Головина и отчаливаем.
Послы вернулись через неделю, когда уже не знал, чем себя занять. Шесть фрегатов мы привели в бравый вид, забрал от ювелира результаты нашего совместного творчества, передал их гроссмейстеру, со своими списками. Закончили разминирование особняков, а то — пришлет султан послов, а нам их и поселить негде.
От нечего делать стал посещать светские мероприятия, на которых появлялось все больше новых хитрых мордочек, европейской наружности — но магистры блюли договоренности, и мордочки бились об стенки, продолжая мило улыбаться — вот ведь выдержка какая!
С этими визитерами проблем, пока еще, не было, но надо скорее заключать договор о мире, а то на эту мутную воду в проливах уж очень много рыбаков набегает. И суда продолжают, чуть ли ни каждый день приходить. Хорошо, что маленькие — а то у нас скоро бухты не хватит.
Послы вернулись во второй половине дня, 27 октября 1698 года. Для меня эта дата и стала датой мирного договора, а вовсе не 22ое, как теперь говорят.
Послы входили в город торжественной процессией, по которой сразу становилось понятно — миссия удалась. Рыцарей и солдат стало заметно меньше, как позже выяснилось, султан любезно организовал при себе посольскую миссию, из наших и орденских дипломатов, позволив им, даже скорее указав, оставить немыслимо большую свиту, почти в две тысячи человек. Взамен, отправив в Константинополь около сотни своих дипломатов со свитами. Вот теперь они и въезжали в город, надменно рассматривая сбегающуюся толпу.
