— Расскажи мне о своей жизни.
— Я выросла на Корусканте, была направлена на имперскую службу, а когда Люк Скайуокер стал героем Повстанческого Альянса, я присоединилась к Альянсу.
— Чтобы убить его.
— Нет, хуже — чтобы дискредитировать его. Опозоренный герой нанёс бы Восстанию гораздо больший урон, чем мёртвый, — она отвела взгляд, и Джейсен ощутил, что она словно вновь переживает события, происходившие ещё до его рождения. — Вообще—то, я сильно привязалась к твоему дяде. После того, как его репутация среди повстанцев была бы подорвана, я собиралась привлечь его на службу Империи. Но во время боя истребителей, он, вместо сигнала ретранслятора «свой—чужой», положился на Силу, и сбил меня.
— Об этом я слышал.
— Я выжила, но дорогой ценой. Фактически, это стоило мне больше половины моего тела. Мои конечности, некоторые мои органы… — Она взглянула на себя. — Кибернетические заменители, — когда Джейсен не отреагировал, она продолжила — И именно тогда на меня обратил особое внимание Дарт Вейдер. Возможно, из—за нашего сходства. Он чувствовал во мне потенциал Силы, и не требовалось особого знания психологии, чтобы уловить моё желание отомстить.
— Что ты и пыталась сделать.
— Снова и снова, после того, как я прошла обучение пути ситхов на Зиосте. Да.
— Ты, похоже, не особо стремишься извиниться.
— Мне не за что перед тобой извиняться. Если бы здесь присутствовали Люк Скайуокер или Лея Органа… что ж, всё было бы по—другому. Ты хочешь осмотреть оставшуюся часть дома?
— А в ней есть ещё что—либо, кроме светлых и ярких красок, спален, ванных комнат и тому подобного?
— Теперь нет. В его библиотеке было много артефактов, но я переместила их в библиотеку, которую ты видел в жилище. Здесь остались лишь ярко раскрашенные протокольные дроиды.
Джейсен пожал плечами.
— Уже это является неоспоримым свидетельством, что Вективус был злом… Нет, экскурсию по дому мы сможем провести после твоих объяснений, и когда я верну Бена и Нилани. Итак — Палпатин и Вейдер умерли, и ты потеряла возможность получить достаточно знаний, чтобы стать Повелительницей ситхов.
— О, в этом ты ошибся, Джейсен. — Лумайя покачала головой, как будто укоряла его за невежество. — Я никогда бы не смогла стать Повелительницей ситхов. Независимо от того, сколько знаний я бы ни получила.
Джейсен подошёл к следующему бюсту. Это было лицо ботана, внимательное и умное.
— Почему нет?
— Сила — это энергия живых. Ты взаимодействуешь с ней, с её водоворотами и течениями, используя своё тело. Это нормально — иметь одну, две механические детали — имплант или заменённую ступню. Но для истинного мастерства в использовании Силы, тёмной или светлой её стороны, твоё тело всё же большей частью должно быть органическим. Со мной не так, и поэтому я никогда не смогу научиться самым могущественным, самым значимым возможностям Силы.
Джейсен нахмурился.
— Минутку. Это означает, что Дарт Вейдер никогда бы не смог стать Повелителем ситхов… истинным Мастером.
— Правильно. Я не уверена, что он это понимал. А возможно, ему было всё равно. Он был ошеломлён своей потерей. Кстати, ботан, на которого ты смотришь, был старым другом Дарта Вективуса. Он научил его основным принципам ведения переговоров.
— Ты хочешь сказать, что ни один из тех, чьи бюсты установлены здесь, не был ситхом?
— Именно так. Это не музей ситхов. Это память о юности и жизни Вективуса. Его жизни, Джейсен. Его радостей и побед.
Джейсен опёрся локтем на голову ботана.
— Значит, ловушка именно в этом.
— А? — Лумайя удивлённо посмотрела него.
— Ты заманила меня сюда не затем, чтобы убить. Ты заманила меня сюда, чтоб убедить меня принять путь ситха.
— Да.
— Потому что у меня все части тела целы.
Она усмехнулась.
— Не совсем. Потому, что ты избран. Все знамения, все пути будущего, сближающиеся в одной точке, говорят об этом, особенно с тех пор, как тебя достаточно серьёзно обучили пути ситхов.
— Объясни.
— Сейчас. О чём я? Ах, да. Я не пытаюсь превратить тебя в Палпатина. Он был, как ты и сказал, психопатом. Разрушительным и равнодушным интриганом. Он выбрал тёмную сторону, чтобы достичь своих целей, но был слаб и запутан настолько, что тёмная сторона извратила его. В отличие от твоего дяди Люка, тебя не исказила светлая сторона, поэтому я уверена, что ты сможешь сопротивляться и искушениям тёмной стороны Силы.
— Я услышала достаточно, — голос принадлежал Нилани, которая широкими шагами входила в парадную дверь, держа в руке отключённый световой меч. — И я уверена, что ты тоже, Джейсен.
— Где Бен? — спросил Джейсен.
Нилани покачала головой.
— Нас разделили.
— Вы и не были вместе, — сказала Лумайя. — Когда ты разговаривала с ним, а он — с тобой, вы на самом деле находились в сотнях метров друг от друга, разговаривая с фантомами Силы. В этом месте, где столько свободной энергии, проделать подобное несложно, — она вновь обратилась к Джейсену. — Энергии, которую ты сможешь использовать для того, чтобы улучшить жизнь людей, если ты выберешь этот путь.
— Тихо, — сказала Нилани.
Джейсен повернулся к Лумайе.
— Где Бен? — повторил он вопрос.
— Без сознания. Не ранен. Он очнётся с лёгкой болью, — пожала плечами Лумайя. — Если бы я была тем чудовищем, которым ты меня считал, он был бы мёртв, Джейсен. Сын человека, который сбил мой истребитель и уничтожил моё тело? Подумай об этом.
— Подумай вот о чём, — сказал Джейсен. — Бриша—Шира—Лумайя, называй себя как хочешь, против тебя выдвинуты и до сих пор существуют очень серьёзные обвинения в совершении преступлений в прошлом, когда ты служила Империи. Кем бы ты ни была сейчас, тебе придётся за них отвечать.
— Возможно, — Лумайя внезапно стала выглядеть очень усталой и подавленной. — Я бы хотела лишь того, чтобы ты не отправил бы меня в тюрьму из—за своего собственного страха. Это печально.
— Страха? — мрачно посмотрел на неё Джейсен. — Мне нечего бояться.
— Ты боишься, что мои слова могут оказаться правдой, — сказала Лумайя. — Что тёмная сторона сама по себе никого не разлагает и не извращает. Что ты избран, чтобы стать следующим Повелителем ситхов — первым за десятилетия действующим ситхом, и первым за столетия, обладающим силой использовать способности ситхов, чтобы помогать другим. Поскольку, если это правда, тебе придётся принять решение, сделать выбор между своей сегодняшней жизнью — комфортной, но почти бесцельной — и той жизнью, какой она должна быть.
С шипением зажёгся световой меч Нилани.
— Я думаю, тебе пора заткнуться, — сказала она.
— В этом нет нужды, — сказал Джейсен. Слова Лумайи его зацепили — замечание о бессмысленности его жизни были слишком близко к истине, чтобы полностью его игнорировать. Люк бы сказал, что направление и цель в жизни можно понять, подчиняясь велению Силы. Но после окончания юужан—вонгской войны, за исключением тех случаев, когда он противостоял врагам, чьё поведение воспринималось в Силе как сигнал «ПОСКОРЕЕ УБЕЙ МЕНЯ», он не видел большого смысла в своей жизни в качестве джедая, так, как её, по—видимому, воспринимал его дядя. — Нет нужды, если она не будет сопротивляться.
Лумайя улыбнулась.
— Не волнуйся. Нилани никогда не нападёт на меня, если я не буду сопротивляться. Она очень хорошая девочка. Милый и догматический джедай.
— Этот милый и догматический джедай вот—вот врежет тебе по зубам, — заявила Нилани. — Джейсен, я чувствую твои колебания.
— Это не колебания. Мне просто любопытны её аргументы. В них есть здравое зерно.
— Как любой адепт тёмной стороны, она мешает правду с ложью, пока ты не потеряешь возможность отделить одно от другого.
Джейсен проигнорировал её слова. Он обвёл рукой бюсты и стены.
— Лумайя, ты представила мне этот дом так, как будто он является доказательством, что Дарт Вективус был хорошим человеком, несмотря на его обучение тёмной стороне Силы. Что ж, это неубедительно. Любой может заказать постройку такого приятного дома. Тот же Палпатин покровительствовал искусству. Что же до самого Вективуса, то ты не только не доказала, что его не извратила тёмная сторона, ты даже не предоставила подтверждения того, что он вообще существовал, — он посмотрел на неё с весёлой снисходительностью. — Тёмная сторона извращает. Ситхи неизбежно притягиваются ко злу.
— Я могу привести пример того, кто не был злым, — сказала Лумайя.
Нилани яростно посмотрела на Джейсена.
— Не слушай.
— Продолжай, — пожал плечами тот.
Лумайя уныло посмотрела на него.
— А следует ли? Зачем суетиться? С этой милой Нилани, нашёптывающей тебе, ты наверняка автоматически отвергнешь всё, что я тебе скажу, — затем несчастное выражение покинуло её лицо, сменившись на слабую улыбку. — В конце концов, всё, что я говорю тебе — это ложь.
Джейсен уставился на Лумайю, но продолжения не последовало. Нилани озадаченно переводила взгляд с одного на другого, ощущая, что в разговоре что—то изменилось, что она пропустила какую—то деталь.
Джейсен откашлялся.
— Интересный оборот речи, — сказал он.
— И не случайный, — Лумайя повернулась к Нилани. — Выключи эту штуку, дорогая. Ты посадишь батарею.
Нилани не пошевелилась. Лезвие меча осталось активированным.
— Джейсен, что—то не так. Что она имеет в виду?
— Ничего конкретного.
— Тогда я назову тебе имя, — заявила Лумайя. — Верджер. Она сказала эти слова, не так ли? Когда обучала тебя пути ситхов.
— Она учила меня выживать, — сказал Джейсен. Он подумал о своей былой наставнице, маленькой птицеподобной инопланетянке, которая родилась в этой галактике, но в течение долгих лет жила среди юужан—вонгов, вернувшись вместе с ними, когда они ринулись в эту галактику с целью захватить ее, уничтожив непокорных.
— Да, — сказала Лумайя. — Выживать. Выживание — это черта ситхов. Джедаи тренируются для самопожертвования, для соединения с Силой, и поскольку их так много, они могут позволить себе эти суицидальные наклонности. А ситхи учатся выживать.
— Сейчас ты уже начала выдумывать, — сказал Джейсен. — Нилани, держи её здесь, а я найду Бена.
Лумайя покачала головой.
— Не стоит приводить сюда Бена. Кто—то скоро умрёт. Это можешь быть ты, Нилани, или я. Если ты приведёшь сюда Бена, это может оказаться и он. Смерть — здесь, среди нас, и это будет очень печально.
Нахмурившись, Джейсен, словно сеть, раскинул свои чувства, прикасаясь и к настоящему, и к будущему. Варианты будущего были различными, но в каждом из них один из трёх присутствующих людей умирал. Джейсен, чья голова была отсечена гибким световым кнутом. Лумайя, тело которой было разрублено сверху вниз мечом Нилани, так, что её органическая часть едва ли осталась незадетой. Нилани, с сердцем, пробитым световым мечом Джейсена. Джейсен, убитый выпадом Бена сзади, непонимающее выражение лица подростка давало ясно понять, что он видел перед собой что—то совсем другое. Лумайя, брошенная на мраморную стену ударом Силы Джейсена, её череп был расколот…
Джейсен закрыл глаза, прерывая этот хоровод трагедий. Он открыл их снова, навстречу реальности.
— Ты права. Я не вижу ни одного пути, который бы не привёл к смерти. Давайте—ка изменим существующие обстоятельства, и посмотрим, есть ли у нас иные альтернативы в ближайшие минуты.
— Хорошо, — сказала Лумайя. — Итак, Верджер. Рыцарь—джедай, которая втайне возмущалась закоснелыми путями старого Совета джедаев, его сопротивлением любым учениям, не входящим в те механические методики, которые так долго были частью Ордена. Она изучала Силу нестандартно, затрагивая и те её методики и пути, которые не вполне являлись частью обучения джедаев. Ты согласен?
Джейсен кивнул.
— В своих исследованиях она изучает графа Дуку, и этот след приводит её к Дарту Сидиусу, который только что сделал Дуку своим учеником. К Дарту Сидиусу, которого десятилетия спустя галактика будет знать как Палпатина. Сидиус начинает учить её, как кандидата в ученики. Ситхов может быть только двое — Мастер и его ученик, но кандидатов в ученики могло быть много, и она стала одним из них.
— Доказательства, — обронил Джейсен.
— Ты найдёшь доказательства в своих чувствах, — Лумайя посмотрела на Нилани. — При условии, что добрая девочка—джедай не убьёт меня за то, что я скажу вещи, которые ей не понравятся.
— Она не будет это делать, — сказал Джейсен.
— Верджер учится от Палпатина… и изучает его. Она наблюдает. Она видит его слабость, его жадность, его непреодолимое стремление править и манипулировать. Она осознаёт, что он может быть самой разрушительной живой силой в галактике. И она решает убить его.
Джейсен не отреагировал. Его обеспокоило, что в словах Лумайи не было ничего несовместимого с той Верджер, которую он знал. Он был уверен, что если бы Верджер изучала Силу в тот период, в который, как он знал, она её изучала, она бы изучила любую грань Силы, какую смогла бы найти. А если бы она точно узнала, что её учитель встал на путь разрушения, она бы наверняка попыталась найти способ уничтожить его.
— Но Верджер наносит удар слишком рано, — продолжала Лумайя. — Палпатин выживает и направляет по её следу убийц. Она использует ресурсы Ордена джедаев, чтобы на шаг опережать преследователей, и вскоре получает задание, которое может дать ей возможность избавиться от врагов. Это задание приводит её на планету Зонама Секот, откуда она отправляется на другое задание, которое, в конце концов, приводит её в галактику юужан—вонгов.
— Это не делает из неё ситха, — парировал Джейсен. Его голос был ровным, но он ощутил, как в глубине души растёт сомнение. Слова Лумайи имели смысл, раскрывая Верджер в том контексте, который, в конечном счёте, делал её понятной для него… но только если заявления Лумайи о неразрушительной, неизвращающей основе философии ситхов действительно были правдой.
Тон Лумайи стал укоряющим.
— Подумай, Джейсен. Она заботилась о тебе, заботилась о судьбе галактики, заботилась обо всех. Она дала Маре Джейд лекарство, которое позволило ей выносить сына. Она была ситхом, но всё же помогла родиться сыну Люка Скайуокера. Она могла быть безжалостной до жестокости, не так ли? Однако каждый такой акт безжалостности исправлял ситуацию. Улучшал то, что её окружает. Улучшал тебя.
Нилани ещё раз посмотрела на Джейсена, и в её взгляде было беспокойство и страдание.
— Ну всё, — сказала она.
