Я незаметно подошла к Винру, он окинул меня задумчивым взглядом и спросил:
— Так кто добровольно вызвался позвать Тилла?
— Видимо, это Райт...
Карпов бросил на своего соотечественника какой-то уж очень сочувствующий взгляд, заставивший мое сердце ухнуть в пятки — вот так я и знала, что этот безмозглый Райт решил стать 'жертвенной овечкой'.
— Что его ждет? — обеспокоенно поинтересовалась я.
— Разве ты не знаешь? Он тебе не сказал?
— Нет! Я могу лишь догадываться, что это что-то весьма и весьма не хорошее!
Винр перевел серьезный взгляд на Райта, немного помолчал и ответил:
— Если он решил тебе ничего не говорить, то я не имею права выдавать этот секрет! Но не расстраивайся — скоро все узнаешь!
— Утешил, что называется, — мрачно откликнулась я, и огневик незамедлительно отозвался:
— Всегда рад помочь, ведьмочка!
— Рад он, — проворчала и совсем тихо прибавила, — я вот тоже буду тебе загадки загадывать, когда наступит время...
Карпов заинтересованно приподнял темную бровь:
— Ты? Загадки? А на какую тему?
— Скоро узнаешь, — зловеще пообещала я и ускорила шаг, оставляя мага терзаться сомнениями.
Ар'рцелиус вывел наш отряд к тупику, впрочем, возмутиться никто не успел, так как демон нажал на рычаг, расположенный на боковой стене, и преграда сдвинулась в сторону. Тут же в нос ударил тошнотворный запах тлена, оповещая нас, что мы дошли до места. Этот коридор выведет нас к волшебному озеру, а там останется только подождать полуночи — времени, когда откроются все Грани.
Маги, впервые посещающие это место, осматривались и разом хмурились, Винр выглядел мрачнее грозовой тучи, мои подруги зябко ежились, Маресса жалась к Фириону, и только Ар'рцелиус оставался совершенно невозмутимым.
Тишину этого места нарушал только мерный звук падающих капель, да наши неторопливые шаги.
'Вот уж никогда бы не подумала, что добровольно вернусь сюда, — усмехнулась, — да еще и в такой компании!'
Аромат озера перебивал запах, тянущийся из трех коридоров, все расселись по валунам, разбросанным в хаотическом беспорядке на берегу. Устав молчать, сердобольная Ветла предложила:
— Может, спасем кого-нибудь еще из несчастных узников, безвинно томящихся в тюремных застенках?
Ее энтузиазма никто из присутствующих не разделил, только Рейв пробубнил:
— Сейчас нам совсем не до спасения узников, как бы самим не пропасть!
— Это да! — согласно кивнул Фирион и покосился на Райта.
Мне оставалось только молча скрипеть зубами и ждать полуночи.
Едва аромат, исходящий от озерной воды сменился жуткой вонью, Ар'рцелиус подошел ближе, жестом приглашая и нас с Винром присоединиться к нему.
— Повторяйте, что делали той ночью, когда вас приметил Артуар!
— Ну-у...— как слаженно у нас получилось, а потом Карпов широко улыбнулся и поманил меня к себе:
— Иди сюда, обниматься будем!
Спорить и протестовать не стала — не за этим пришла! Поэтому смиренно подошла и прильнула к сильному плечу очередного мага! Вздохнула: 'Куда катится моя жизнь? Это какой по счету маг, с которым мне довелось обниматься? Эх! Чего не сделаешь ради любви...' Пока мы с Карповым стояли в обнимку, изображая то ли двух влюбленных, то ли двух напуганных глупцов, Ар'рцелиус начал что-то говорить. Каково же было мое удивление, когда Грани вдруг замерли, и разноцветный столб не поднялся выше четвертой из них. Дальше ничего не происходило, и мы взглянули на Ар'рцелиуса. Он продолжал что-то говорить на непонятном языке, не обращая внимания более ни на что. И вот, как и в прошлый раз, из Граней показалось лицо с зелеными глазами. Эти глаза совсем не по божественному воззрились на нас, а циничные губы ехидно поинтересовались:
— Ну? Чего надо? Разве в прошлый раз я недостаточно напугал вас, смертные?
Мы с Винром одинаково широко пооткрывали рты, переглянулись и... не выдали ни слова. Ар'рцелиус тяжко вздохнул и вместо нас сообщил:
— Повелитель, у ведуньи Колючкиной будет к вам большая просьба!
— Какая? — Артуар вновь посмотрел на меня.
— Вы так и будете со мной разговаривать? — осмелившись, полюбопытствовала я.
— Что тебе не нравится, ведунья Колючкина? — прищурился проклятый бог.
Как правильно выразится, чтобы он не обиделся, я не знала, потому молчала, и 'папенька' опять пришел мне на выручку:
— Повелитель, моя приемная дочь желает лицезреть вас в истинном облике, а так как она страдает некоторым скудоумием, то просто не нашла слов, чтобы попросить вас об этом!
Я подарила 'папуле' многообещающий взгляд, а Артуар расхохотался и покладисто молвил:
— Ладно! Узрите, смертные, мое величие!
Секунда и из воронки клубящейся тьмы к нам вышел высокий, статный, широкоплечий мужчина. Длинные черные волосы и яркие глаза, изысканная линия высоких скул и уже знакомые цинично изогнутые губы. Голову венчали небольшие золотые рога, а над полом плавно раскачивалась пушистая кисточка хвоста.
— К твоим услугам, ведунья, — Артуар церемонно поклонился, и я, отлипнув от Винра, ответила тем же. Карпов тоже спешно поздоровался с богом, а позади нестройным хором зазвучали приветствия наших спутников, которые решили, что молчать невежливо.
Артуар изучил всех и обратился ко мне:
— Так зачем я так срочно понадобился тебе, ведунья Колючкина?
— А можно для начала позвать к нам вашего брата, и после я все вам расскажу, чтобы дважды не повторять? — осмелела.
— Хм... а зачем? Не думаю, что братец будет рад свидеться! Поверь, за четыре тысячи лет он ни разу не изъявил желания пообщаться со мной!
Я нахмурилась и призналась:
— Это касается вашего воспитанника Эферона Дарова...
— Что с ним? — озадаченно поинтересовался Артуар.
— Его забрала Эрия и приказала нам, — на всякий случай я показала ему на Марессу и Лийту, — собрать вас с Тиллом, пообещав, что только так она вернет мне Рона.
— Нам, — мягко поправила Маресса, вызвав шипение у Фириона.
Проклятый бог снова улыбнулся и задумчиво проговорил:
— Эрия... четыре тысячи лет она не вспоминала обо мне, а тут вдруг... с чего бы это? — поразмыслил и махнул рукой. — Зовите Тилла! Я не против! Вот уж не гадал, зачем шел... Действуйте, маги!
Я быстро повернулась к огневикам, сердце гулко отсчитывало удары, но все равно я оказалась не готовой к тому, что последует. Бросив на меня отчаянный взгляд, Райт молниеносно вытащил кинжал из ножен и с силой воткнул его в свою грудь по самую рукоятку. Ветла взвизгнула, Маресса охнула, Лийта прижала ладони к щекам, а я покачнулась, и если б Артуар меня не поддержал, то осела бы на каменный пол.
Следующее мгновение показалось вечностью, оно вытягивало все силы, мучило ожиданием, заставляло сердце замереть. И вот из огненного вихря, появившегося из ниоткуда, к Райту вышел Тилл. Покровитель магов, как и полагается, выглядел широкоплечим, высоченным мужчиной в самом расцвете сил — на вид, лет тридцать пять, хотя на самом деле возраст Тилла исчислялся тысячелетиями. В противоположность брату этот был рыжим и коротковолосым — теперь ясно, отчего демоны могли похвастаться длинными локонами, а огневики коротко остригали свои шевелюры. А еще у Тилла имелось две пары рук, одна из которых была огненной. Шагнув из вихря, Тилл склонился над хрипящим Райтом, рядом с которым присел на корточки Рейв.
Я кивком поблагодарила Артуара за помощь и заставила себя твердо встать на ноги.
— Если маг выдержит испытание, то мой брат вернет его к жизни и подарит дополнительную силу, — как бы между прочим уронил Артуар.
Винр и Рейв между тем подняли полубессознательного Райта на ноги. Смотрелось это все довольно жутко — окровавленный огневик с торчащей из груди рукояткой кинжала. Глаза Ладов-младший все-таки открыл и, щурясь, посмотрел на своего покровителя. Мне подумалось, что Тилл явно не в своем уме, раз заставляет своих подопечных проводить подобный ритуал. То ли дело Артуар — Ар'рцелиус просто позвал своего покровителя, и он пришел, а чтобы вызвать Тилла магам приходиться терпеть муки.
— Вы слишком громко думаете, ведунья, — усмехаясь, шепнул Артуар, наклонившись к моему уху.
— Что, только я одна? — с мрачным выражением на лице следя за развитием событий, отозвалась я.
— Нет, — очередная ухмылка, — практически также думают и другие ведьмы! И кстати, вы не знаете, какие испытания проходят мои подопечные!
Оглянулась на Артуара и подумала: 'Это и к лучшему!', улыбка проклятого бога стала только шире.
Тилл тем временем резко вскинул одну из пугающих огненных рук и выдернул кинжал из груди Райта, к моему безграничному удивлению, облегчению и восхищению, рана стала быстро затягиваться. Спустя минуту о ней напоминал только бурый разрез на одежде. Ладов недоверчиво прикоснулся к нему, Рейв порывисто обнял брата, а Винр хлопнул по плечу.
Я было дернулась, чтобы подойти к Райту и высказать в лицо все, что думаю о его неразумном поступке. Но в этот момент Тилл повернулся в мою сторону — очи покровителя магов пылали огнем.
— И зачем я нужен тебе, Снеженика Колючкина? — голос Тилла оказался неожиданно приятным.
— Не мне, — опровергла я, — а...
— Мне! — из туманной воронки к нам шагнула Эрия.
Оба мужчины разом посмотрели на нее, на чувственных губах богини сияла довольная улыбка.
— Ты знал? — тихо спросил Тилл у Артуара.
— С чего вдруг? Это твоя жена, а не моя! — демонстративно фыркнул Артуар, стирая с лика Эрии улыбку.
Я отошла с пути богини, но она видела меня, поэтому сказала:
— Хорошо, ведуньи, вы выполнили свое обещание! А я, как и обещала, оставлю вас в покое!
Эти слова заставили меня разволноваться и выпалить:
— Вы обещали вернуть Рона!
— Эрия! — рявкнул Тилл, не дожидаясь ее ответа. — Объясни, что здесь происходит! Что ты тут устроила?
Богиня бросила на меня мимолетный недовольный взгляд, что-то обдумала и коротко объявила:
— Забирай!
Туман медленно двинулся ко мне, отрезая от всего остального мира, а когда он рассеялся, я увидела, что стою в зале с высокими полукруглыми окнами, сквозь которые в комнату проникают золотистые солнечные лучи. В их теплом ярком свете моему взору предстало поразительное зрелище. Все пространство комнаты занимали статуи, и я медленно побрела мимо них, рассматривая, оценивая, восхищаясь мастерству неведомых скульпторов. Все линии были настолько точны, плавны и правдоподобны, что я невольно задумалась. Любуясь на точеное личико одной из каменных дев, на щеке которого прозрачным янтарем застыла слеза, я призадумалась. Что-то жуткое было в этих скульптурах, отчего в жилах стыла кровь, а сердце испуганно билось в груди. Когда я поняла что именно, то судорожно вздрогнула — все эти статуи когда-то были людьми, теми, кто не угодил суровой богине.
Большинство мужчин в попытке спастись вскидывало меч, клинок которого сейчас сверкал белым мрамором. Многие женщины закрывали лица руками, кто-то молил богиню о пощаде, соединив ладони, а кто-то пытался бежать, да так и застыл навеки вполоборота с занесенной ногой. Я бросилась искать Рона среди этих безмолвных камней, которые никогда не откроют своих незрячих глаз и не поведают холодными губами о том, за что их так жестоко наказала Эрия.
Петляя между многочисленными скульптурами, я запыхалась и когда обнаружила любимого, то разрыдалась. Рон, в отличие от многих других, не пытался ни бежать, ни сопротивляться — просто стоял, смело глядя в глаза богини, гордо вскинув голову, расправив плечи и плотно сомкнув уста.
Я прильнула к ледяной каменной груди Эферона, обильно орошая ту слезами, поминутно целуя мраморные губы и шепча слова любви. Не видела ничего вокруг себя, горе полностью поглотило меня, накрыло волной отчаяния и бросило в бездну страданий. От того, столь неожиданным стало для меня то, что вдруг под моей рукой в каменной груди Дарэфа сначала медленно, лениво, а потом все быстрее и чаще забилось сердце. Слезы мгновенно иссякли, но рук от статуи я не убрала. Наоборот, крепче, теснее прильнула к холодному мрамору, целуя его гладкую поверхность. Теперь она постепенно начала нагреваться под моими ладонями, белизна, холод нехотя уступали место смуглой коже и жару мужского тела. Когда Рон открыл очи, моргнул, и на дне этой черной бездны появилась искра узнавания, я разрыдалась по новой. Странно — никогда не замечала за собой подобной плаксивости! О причинах задумываться не стала — потому что любимый обнял меня и прильнул к моим губам, целуя так страстно, что все мысли разлетелись из головы мелкими мотыльками. Оторвавшись, я заметила, что на теле Дарова краснеют раны.
— Рон! — обеспокоенно вопросила я.
— Заживет, — хрипло, словно ото сна, отозвался он.
— Пойдем отсюда, — попросила я, поежившись.
— Дай пару минут прийти в себя, — попросил Рон, и я осознала, что он слегка пошатывается.
Поддержала, подставив свое плечо, теперь мы молчали — с меня хватило на сегодня переживаний, а он потихоньку возвращался к жизни.
По комнате вновь заклубился туман, заставляя нас насторожиться — не зря! Из него вышла Эрия, а следом за ней появились две новые статуи, в которых я с ужасом узнала Тилла и Артуара. Эферон тоже понял, кем были до окаменения эти скульптуры.
Сильнее прижал меня к себе, так, что мне стало трудно дышать, и спросил у богини:
— Мы можем идти?
Эрия смерила нас возмущенным взглядом, потому как ее оторвали от созерцания двух каменных изваяний, изображающих мужчин. Тилл успел вытащить два меча, и теперь они навечно застыли в двух его руках хрусталем. Две огненные руки были вскинуты в защитном жесте и пылали кровавыми рубинами. Ладони Артуара были поставлены ребром друг к другу — видимо, проклятый бог пытался сплести магический 'щит'.
— Правда, они восхитительны? — обратилась ко мне Эрия, заметив интерес, и напрочь игнорируя вопрос Эферона.
— Они великолепны, — искренне отозвалась я, правда, подразумевала не статуи, а самих богов.
— Я также считаю! — благосклонно улыбнулась мне Эрия.
— Вы отпустите нас? — постаралась сделать так, чтобы мой голос звучал просяще, ибо иногда нужно смирить свой нрав и покориться, особенно если противник заведомо сильнее.
— Идите, — запросто велела она, потом кинула взгляд на Дарова, вынуждая меня напрячься, и сказала. — Только не попадайся мне на глаза, бывший маг! Вейтерра теперь моя! Хочешь, живи в Подземье или не живи совсем! А ты, ведунья Колючкина, постарайся сделать выбор с кем ты останешься — наверху с дочкой или под землей с этим мужчиной!
— Что? — мне показалось, что я ослышалась.
— Я запрещаю Дарэфу показываться наверху — пусть проводит оставшиеся дни с другими демонами, которым я тоже запретила посещать Наземье. Хватит мелким бесам и духам противоречия вредить ведьмам и сбивать их с пути истинного! Ты рада?
— За ведьм — да, — осторожно сообщила я.
— Вот и замечательно! А теперь идите прочь! — богиня опять повернулась к статуям.
Я посмотрела на Рона, и он улыбнулся мне одними уголками пересохших губ.
Не прощаясь, мы покинули это жуткое место, и очутились во дворце владыки Подземья, в комнате Дарова.
