— Вот.
— Что вот? — спросил великан с таким видом, что Алексей сам устыдился своего поведения. Как он себя ведет? Словно пацан перед походом в зоопарк.
— Грымт, — примирительно сказал он. — Я буду осторожен.
— Ох, и не надежный ты, — буркнул великан, поворачиваясь к костру. Сел к нему так близко, что Алексею почудился запах паленой шерсти. Секиру оставил под рукой и временами Алексей ловил спиной его настороженный взгляд.
Леший продолжал неподвижно висеть в воздухе. Алексей сделал шаг вперед. Вниз от тела прорисовались две черточки и Алексей в который раз убедился, что леший летать не умеет. Он все-таки на земле стоит. Памятуя о совете Грымта, Алексей держал пистолет перед собой, а палец не убирал со спусковой кнопки. Кто знает, какие нравы у этих аборигенов лесных. А то дикие совсем. Небось зверями воспитаны. Надо будет утром Сергея порасспросить, раз это он сказки Ване читает.
— Ну, привет, — обратился он к застывшему силуэту.
Леший чуть качнул тем, что у него заменяло голову. Моховой пушок негромко зашуршал.
— Что молчишь?
Леший снова кивнул и застыл. Алексей тоже замолчал. Такое странное начало разговора угнетало, заставляло чувствовать себя неуютно. Неожиданно Алексею захотелось, чтобы леший ушел, пропал, чтобы оставил его одного и наконец исчезло это гнетущее чувство. Хотелось, но... Чем-то леший его заинтриговал.
— Послушай, мы уже одни, великан ушел, нам не мешает.
— Ты нетерпеливый, — вздохнул леший.
— Фух, наконец-то, — обрадовался Алексей, — заговорила красна девица.
Леший качнулся. Глаза открылись широко-широко.
— Не называй меня так.
— А что тут такого?
— Не называй меня так.
— Да это просто присказка такая. Шутка.
Леший как-то сразу съежился, потускнел.
— Злой ты, — сказал он, — разговора не будет.
Алексей опешил. Молча смотрел, как леший отвернулся и растворился в темноте. Постоял, ожидая, может передумает, потом пошел обратно к костру. Увидев выражение его лица, великан усмехнулся.
— Ну что, поговорили?
Алексей мотнул головой.
— Не знаю, вроде ничего такого не сказал, — проговорил он.
— Эх волхв, учить тебя еще и учить, — великан осторожно похлопал его по плечу. — Это же леший.
— И что? — заинтересовался Алексей.
— И все.
Х Х Х
Тропинка юлила перед ними настолько узкая, что они могли идти только гуськом. Хорошо, хоть в высоте неограниченно, иначе Грымту пришлось бы совсем туго. Он и так вынужден был сражаться чуть ли не с каждой веткой, вцеплявшейся ему в волосы словно разъяренная изменой женщина. Алексей посматривал на него и, наконец решил, что быть большим совсем не так хорошо, как он думал в детстве.
Непроглядный лес тянется по обе стороны дорожки как забор. Деревья все старые. Ветви лишены листьев и хвои. Наверно это сделало их такими злобными и наполнило чащу такой давящей атмосферой. Алексей чувствовал как здоровье и силы высасываются из него. Как он становится слабым, в бессилии падает на рыхлую, проросшую редкими желтыми травинками забытую тропку. Пробует ползти, но даже на это у него уже не хватает сил. Он замирает. Начинает на глазах иссыхать. Кожа морщится, натягивается на костях. На лице становится тугой как барабан. Губы высохли, оголили десна в жутком оскале. Глаза запали.
Перед глазами предстали Юля, Ваня, Оля, Сергей. Он не может умереть. У него нет на это права.
Алексей замотал головой избавляясь от наваждения. Обернулся. Сергей шагает рядом на автопилоте. Глаза открыты, но закатились так что радужки не видно совсем, одни, отдававшие розовым белки. Он залепил сыну пощечину. Сергей вскрикнул, удивленно заморгал, непонимающе оглядываясь по сторонам.
Грымт взрыкивал борясь с очередной, вцепившейся ему в волосы веткой.
— Подожди! — закричал Алексей.
Великан оглянулся, остановился. Горыня, не видя, налетел на него, уперся. Ноги равномерно передвигались в шаге на месте. Великан скрежетнул зубами. Залепил богатырю такую затрещину, что тот вмазался в ближайшую сосну, да так и сполз по ней, мотая головой. Карликов Грымт чуть придержал, чтобы не ушли вперед. Два кулака поднялись и опустились на шлемы. По лесу пошел гул, словно он ударил по пустым бакам. Карлики молча опустились на землю и прилегли. Наверное, отдохнуть.
Грымт направился к Аленке. Сергей как только это увидел, закричал. Бросился между ней и великаном. Схватил девушку за плечи, начал трясти. Сначала легонько, но постепенно входил в азарт. Девчушка чуть приоткрыла глаза. Видны одни белки без радужки. Сергей встряхнул изо всех сил. Девочка вскрикнула. Коса взметнулась вверх словно бешеная змея. Упала, повисла, дергаясь из стороны в сторону, пытаясь поспеть за мотающейся головой.
— О-о-тпусти, — кое-как проговорила она, лязгая зубами при каждом рывке. Сергей заулыбался. Осторожно усадил ее, не забыв подстелить собственную куртку.
Алексей дернул великана за руку. Тот раздраженно глянул, кто это беспокоит его внизу. Улыбнулся.
— Что это было?
— Ты волхв, тебе лучше знать.
Сергей сидел рядом с Аленкой. Нежно поддерживал ее, чтобы не упала. Алексей опустился рядом на корточки.
— Сергей?
— Да, пап, — ответил Сергей, не оборачиваясь. Его взгляд сконцентрировался на лице девушки.
— Помню, ты говорил, что как будто являешься экспертом этого мира.
— Почему "как будто"? — обиделся Сергей. — Я и есть эксперт. Я здесь все знаю. Например, позавчерашних конников помнишь? Я их придумал. Они часто вторгаются в эти земли из степей. Убивают, жгут, уводят в полон. Сами себя они называют детьми змея.
Алексей прищурился.
— Придумал? Об этом мы еще поговорим. Меня интересует событие, имеющее место быть буквально только что. Это что, тоже твоя выдумка?
— Да, — Сергей гордо улыбнулся. - Это, — он обвел руками вокруг, — Зачарованный лес. Он навевает на всякого входящего смертную тоску. Сильные духом выдерживают. А слабые...
Алексей посмотрел на Горыню, что все еще сидел, опираясь на сосну и потрясенно держал себя за голову. Нахмурился. Брови поползли как мрачные тучи в дождливый день, столкнулись. Раздался гром, сверкнула молния. Алексею захотелось залепить сыну еще одну пощечину.
— Придумал, говоришь, — проговорил он свистящим шепотом. — А предупредить ты мог? — последнее слово чуть ли не рявкнул.
Лицо Сергея плаксиво сморщилось. Вот-вот закапают слезы из глаз. Ну, ничего, небось чему и научится. Сейчас жалеть нельзя.
А Сергей — молодец, сдержался. Взглянул на удивленно следящую за ним Аленку и сдержался. Вскочил, но Аленке помог осторожно подняться, словно она ваза китайской династии. Повел ее вперед по тропке. Отошли далеко, но так, чтобы не терять из виду группу.
— Чтобы через пять минут был здесь! — крикнул ему вслед Алексей. — Расскажешь, с чем тут еще можем столкнуться.
Грымт удивленно вслушивался в разговор волхва и ученика, что называл Алексея странным словом "пап". Наверно, "учитель" по тьму-таракански.
Набежала тень. Алексей посмотрел в небо — среди сухих верхушек открывается узкая полоска синевы. В центре желтое пятно солнца. Проглядывается сквозь закрывшее его облачко, пытается вырваться.
В сумерках лес зашумел, затрещали ветки, корни. Словно деревья силятся выдраться из державшей их земли, и, перебирая толстыми, ветвистыми корнями, пойти в яростной атаке на вторгшихся ненавистных чужаков.
— Мне это не нравится, — Алексей достал пистолет, который после разговора с Грымтом всегда держал при себе. Закричал. — Сергей, бегом сюда! — Увидел, как сын схватил Аленку за руку и, таща за собой, побежал к ним.
— Пап! — закричал он, когда до них осталось совсем немного. — Здесь... Сейчас...
— Говори, — и тут же тихо, только для Сергея добавил, — что твое извр... развитое воображение придумало?
— Энты! — выдохнул Сергей.
— Это что еще за чудо в перьях?
— Энты? — вскричал Грымт. — Леший их подери. Волхв Алексей, уходить надо.
— Кто-нибудь, что-нибудь может мне объяснить? — вскричал Алексей, но тут же сам удивился собственной дурости. Ясно же, что это что-то опасное.
Великан тем временем поднял Горыню, одного карлика. Второго так и не смог привести в чувство, забросил на плечо легко, словно тот и не был закован в броню.
— Бегом!
— А зачем бегом? — крикнул Алексей вслед попутчикам. Те, увидев что он и не думает бежать, начали кричать ему, замахали руками.
— Надоело бегать. От инсектов набегался.
В сердце кольнуло. Если б ему тогда, да такой пистолетик. Все бы живы остались. И Рейсон, и Рита. Все. Он обернулся на встречу треску. Энты, говорите? Где-то он о них слышал.
Шум приближался. Скрежетало так, словно огромную сосну медленно скручивали, наблюдая как отслаиваются острые отщепы, со звоном летят щепки. Деревья затряслись. Верхушки сдвигались, словно открывая проход.
Нет. Никому они проход не открывали. Двигались сами деревья. Выворотив корни, перебирали ими. Между ними мелькают куски земли, камни. С треском разламываются в кусочки. Опустились ветки. Толстые как обожравшиеся удавы. Маленькие веточки на концах сгибаются словно пальцы. Алексей посмотрел вверх и застыл. На него смотрели лица сложенные из коры. Губы и носы из наросших грибов и черные, бездонные глаза, не выражающие ничего. Холодное равнодушие растений, знавших только одно - свою территорию надо охранять.
Алексей задрожал. Словно маленькому мальчику ему захотелось спрятаться под одеяло. И пусть обезумевший разум кричит, что это бесполезно, но главное, не видеть это лицо. Убрать его.
Пистолет с тихим "поум" выстрелил. Древесное лицо покрылось желтизной и тускло блеснуло. Дерево застыло на месте. Закачалось и начало заваливаться назад. Тяжело опустилось на землю. В ответ раздался тяжелый стон. Несколько деревьев склонились над упавшим собратом.
Как только лица исчезли, Алексей наконец смог вздохнуть. Сразу закашлялся. Значит, оружие на них действует. Страх исчез. Он не стал ждать, когда эти энты снова обратят на него внимание. С силой вжал кнопку в ручку и повел пистолетом косо, снизу вверх.
ГЛАВА 25
Полянка выпрыгнула перед ними так, словно долго ждала в засаде и наконец дождалась. Вкруг полянки высокие заросли крапивы, но среди них вьется тропинка. Мечется из стороны в сторону, словно по ней стреляли из пулемета. Хорошо хоть по кругу обратно не возвращается — упирается в избушку. Избушка классическая - небольшая, на одну комнату, сложена из бревен. Бревна поросли мхом, что свисает как борода Черномора. На невысокую крышу шутник ветер набросал разного сора. Занес грибных спор, и теперь там во всю процветали мухоморы. Алексей никогда не видел таких огромных и красных шляпок — светятся наверху как светофоры. Внизу неизменно выставляют пышные окорока курьи ножки. Одна из них как раз согнулась, почесала другую. Встала на место.
— Дошли, — сказал Грымт.
— Сам вижу. Сергей, быстро сюда. Кайся, есть здесь какие каверзы?
— Есть.
— Я и не сомневался. Что замолчал?
— Пошли, — подтолкнул их локтем Горыня. После случая в Зачарованном лесу богатырь изо всех сил старался доказать, что он не слаб духом, и буквально пер на рожон. Он сделал шаг к тропинке.
— Стой! — Сергей ухватил его, попробовал оттащить. Горыня был не по его силам, но он остановился сам.
— Что? — брови сошлись на переносице, а в глазах загорелся злой огонек.
— На тропинку нельзя ни в коем случае. Там разрыв-трава растет.
— Так, что еще? Говори быстрее.
Сергей столкнулся с решительным взглядом отца. В них прочел недовольство.
— Справа ядовитая крапива, а слева сверчки камикадзе. Прыгают, и сразу взрыв.
— А если сзади обойти?
— Ты что, волхв, — громыхнул Грымт, — белены объелся? Там череп смотрит.
Лицо у великана такое, что и без слов ясно насколько страшно нарваться на череп, который смотрит.
— Понятно. Сергей?
— Да, сзади тоже нельзя.
— Ты лучше скажи, где можно.
— Можно? Здесь где-то вторая тропинка...
— Нет здесь ничего, — коротко сказал один из карликов. Алексей посмотрел удивленно: кто это голос подает? Во, гномы. А он уже успел и позабыть о своих навязавшихся телохранителях, настолько незаметно они себя вели. Ведь даже имен не назвали.
— Есть, — сказал Сергей и еще раз с бахвальством — Есть! Только она тайная, завороженная. Чтобы открыть ее, надо тайные слова сказать.
— Так говори, — резко перебил его Алексей.
Сергей недовольно посмотрел на отца, но сдержал слова, готовые слететь с губ.
