Ну что ж, это судьба. Выбора у нас не было. Придется исчезнуть, пока он не передумал. Но вместо этого мой отец вдруг стал снимать телепортационный комбинезон, обнажил свой торс. Неужели он сошел с ума или опять замыслил что-то недоброе?
— Что ты делаешь? — ужаснулся я.
Но Удар-Молнии шепнул мне:
— Волчонок, сними комбинезон. Иначе программа аварийной защиты унесет тебя обратно в будущее, как только у тебя начинает биться сердце от страха. Но Рейг научил меня кое-чему. Мы не должны отступать до последнего.
Отец был прав. Наши комбинезоны сконструированы лишь для увеселительных путешествий в прошлое, для безопасного экстрима. Они не предназначены для спасения людей, для настоящего риска. Будто во сне, я расстегнул телепортационный скафандр, снял с себя его верхнюю часть. Но что мы могли сделать? "Десяточка" хохотала, глядя на нас.
Но я не знал моего отца, совсем не знал! Он прикрыл меня собой и крикнул:
— Волчонок, наконец подумай обо мне хорошо!
Неужели бывший страж решил отмыться собственной кровью? Или надеялся защитить меня — от смерти... или от того, чтобы я стал подобием Господина И.?
Самонаводящееся оружие всегда стреляет в самого близкого из нападающих. Гибкий ствол следил рубиновым глазом за бывшим стражем. Это оружие стреляет мгновенно, стоит дать команду. Оно уничтожит моего отца быстрее, чем бык убивает муху хвостом.
Я ожидал, что сейчас вспыхнет смертоносный огонь, и все будет кончено. Но мой отец действительно хорошо знал своих хозяев. Господин И. уже был готов отдать команду, но один из его свиты почтительно возразил:
— Вессенфюрер, вспомните, ведь его сынок потом оживит его! Осмелюсь посоветовать вам помучить и искалечить предателя, но не убивать. Позволю себе напомнить вашему величеству, что на короткую программу время у нас есть.
Из хозяйской своры раздались другие предложения:
— Да, сначала напугать, потом перебить ноги, потом отыметь, потом.....
— Хозяин, проще будет его оглушить и забрать с собой.
— Вот! А потом займемся им без спешки.
Правитель цыкнул на всех сразу:
— Эй, демократы чертовы, тихо! Мне советов не надо, и никаких развлечений сегодня не будет. Доигрались уже со Змееловом. Нет уж, этому уроду я расплавлю мозг! Это быстро, и это никакими технологиями не лечится. А бабу в заложницы. Мне надо вернуть себе власть. Тогда вся земля будет вам для кровавых забав.
Пока они спорили, я мог бы успеть разрезать веревку, которой Ифри была привязана к дереву. Но легко ли действовать быстро, когда твой отец стоит под прицелом, и озверевшие от безнаказанности выродки решают его участь.
У нас не боятся смерти. Убитого можно оживить. Но это оружие не убивает, оно медленно плавит кости, испепеляет кожу, прожигает глаза до слепоты. Бьет с точным расчетом, ровно настолько, чтобы жертва умирала всю свою оставшуюся жизнь. Я вспомнил вдруг, как я назвал моего отца дрянью, а он даже не нашел в себе сил оскорбиться. Если его мозг будет поврежден, он уже не поймет моих слов, когда я попрошу прощения... Но наверное, даже это еще не самое страшное. Они могут повредить мозг так, что ты будешь мучиться, страшно и отвратительно, но при этом ты будешь тупо и блаженно улыбаться, и язык не будет слушаться тебя, и ты даже не сумеешь попросить, чтобы тебя пристрелили из жалости. И все это может быть вечным. Но мой отец все равно обречен. Надо было спасти хотя бы Ифри. Я протянул ей серебристую одежду. Но она ласково прикоснулась к моей руке и тихо сказала:
— Мой волчонок серолапый, я не хочу снова лишить тебя отца. Останемся здесь, и да поможет нам Небо.
Разве небо может помочь? Господин И. собрался отдать команду компьютеру, встроенному в унилазер. Но вдруг из толпы раздался знакомый мне голос. Господин Амби тоже оказался в числе "верной десяточки" правителя. Его присутствие меня не удивило, но сказал он то, чего я не ожидал:
— Оставьте их, они победили.
Правитель расхохотался:
— Сам не знаешь, чего хочешь. Мне докладывали, что ты стихи написал: Эй, безмолвные тени убитых,
Позавидуйте в гневе бессильном,
Средь колонн, паутиной увитых,
Я бегу в хороводе крысином.
Понимаю, что писал ты спьяну, но все-таки объясни: какой еще хоровод?
Амби отошел от него, встал возле моего отца и ответил с омерзением:
— Просто вспомнилось мне, что Плутарх рассказывает о спартанцах: чтобы показать свободнорожденным отрокам, до чего может довести пьянство, они заставляли рабов напиваться допьяна. Потом, как он пишет " приказывали петь неприличные песни и исполнять непристойные, безнравственные танцы, запрещая в то же время приличные ". Видно, боги создали нас для того, чтобы те, кому достанется мир после нас, поглядели, вздрогнули от омерзения и поняли, что можно и чего нельзя делать, когда у тебя есть власть. Но мы не рабы, мы пляшем добровольно.
Сказать такое Господину И.?! Я ожидал, что правитель расстреляет Амби. Или может быть уничтожит нас всех, свидетелей этой сцены. А может быть.... Вдруг и его сердца коснется горечь, которая отравила существование моего отца, меня, Валента Страбуса.... Может быть, Господин И. наконец ощутит стыд? Решит смыть грязь своей кровью, как мой отец или этот Амби, который сам лезет под прицел...Что сделает мой бывший хозяин?
Нет, ничего из того, что я мог вообразить, Господин Инвестор не сделал! В этот миг я наконец понял, почему власть приплыла к нему в лапы. Раньше я думал, что ему помог случай: у него были деньги, а тот, кто изобрел устройство для телепортации, нуждался в деньгах для реализации своего проекта. А деньги? Наверное, тоже случайно достались... Я не подозревал за Господином И. никаких особых способностей. Думал, что у него в голове, как выражается моя матушка, "мясо с пустотою". Но оказалось, что и мясо с пустотою обладает определенными талантами.
Да, у вессенфюрера был особый дар, который вознес его над миром. Оказалось, что он мог проглотить любое оскорбление, если считал это необходимым, и был способен торговаться в любой ситуации. Господин И. подумал и миролюбиво сказал:
— Косой, зря ты драматизируешь. Проще надо быть. Давай договоримся. Твоему слову я верю: пообещай не уходить из "десяточки", и тогда бери себе женщину, как ты просил. А я возьму в заложники двух оставшихся. Согласен, Косой?
Почему Правитель назвал Амби Косым? Я вспомнил смуглое лицо итальянца. У него был жесткий пристальный взгляд, никаких признаков косоглазия.... Почему Амби просил себе Ифри? Насколько мне было известно, Ифри хотел забрать не Амби, а Валент Страбус.
Страбус... но ведь это же по латыни означает: Косоглазый! Я вспомнил директора департамента по борьбе с Z-фактором. Амби... Амби-Валент! Он сказал мне, что означает его имя: умение действовать в двух, взаимоисключающих модальностях. А может быть, амбивалентность его была в том, что он сам не знал, чего хотел на самом деле?
Вот он — тот, кого вессенфюрер называл Косым. Твердые и тяжелые черты лица, подобные древнему бетону, который римляне называли "опус цементум" — рукотворному камню из пепла вулкана и мраморной пыли. ..
Но и Господин И. оказался не таким простым и однозначным, каким он являлся перед своими веселыми подданными. Он вдруг произнес тихо, но отчетливо:
— Помнишь, Страбус? Ночью небо над моим тропическим островом черное, звездное... как кофе с толченым стеклом.
Странный манящий голос, странные слова, непохожие на его обычный базарный крик.... если бы из рыхлого стога сена вдруг выползла гибкая змея. Амби-Валент подошел к Ифри вернулся к тому, о чем говорил ей две тысячи лет назад:
— Когда ты пронзила меня стрелой, я сказал тебе, что высоко в небе все птицы в небе кажутся черными. Смотрящие снизу вверх на обладающих высшей властью судят нас сурово и не прощают ничего.
Он кивнул в сторону Господина И.:
— Но эта птица действительно черная, и она не так глупа, как тебе кажется. Не желаю тебе, голубушка, попасть к ней в когти. Нет ничего страшнее, чем оказаться в руках того, кто вооружен серебряным оружием.
Любил ли Страбус Ифри? Или надеялся, что хитрая дикарка поможет ему в каких-то его планах?
Да в сущности какая разница... Важно другое: согласится Ифри или нет? Я вдруг вспомнил, что Амби-Валент кое-что недоучел! Ведь если Ифри наденет телепортационный комбинезон, то система аварийного возврата почувствует ее страх. Сработает программа автоматической защиты и Ифри окажется перенесенной туда, откуда мы взяли ее комбинезон — в будущем, где теперь Рейг. Лишь бы Ифри позволила Страбусу одеть ее в серебряную одежду. Наверняка Ифри испугана еще больше меня. Значит, она исчезнет, как только комбинезон будет надет на нее.
Я поглядел на Ифри. Нет, она не боялась. Может быть, она не понимала, что происходит. А может быть понимала, но все равно не боялась. До меня вдруг дошло, что Ифри похожа на Рейга. Такие люди не цепенеют от страха. Для них страх — просто сигнал для того, чтобы отскочить, увернуться. Или ударить нападающего. Или получше приглядеться к нападающему, чтобы понять, куда бить.
Ифри приглядывалась... Ее зоркие глаза дикарки изучали "десяточку" и их предводителя. Наконец ее пристальный взгляд остановился на унилазере, и она задумчиво спросила меня:
— Эта змея в руках того, кому служит Валент Страбус — она живая?
Я машинально ответил:
— Да нет, у нее внутри компьютер.
Потом сообразил: Ифри не знает, что это такое. Но она хитро улыбнулась. Видно это слово "компьютер" было ей уже знакомо, уж не знаю, от Страбуса, от Рейга, или от обоих. Лицо у нее посветлело... Ифри поняла, как надо действовать! С вызовом она крикнула своре Вессенфюрера:
— Эй, стая! Вы люди, звери или оборотни?
Они ответили, дружно, как волки, воющие на луну:
— Мы сверхлюди.
Господин И. ядовито рассмеялся и решил начать расправу. Он выбрал первую жертву, назвал своему унилазеру имя моего отца и скомандовал:
— Прожги ему ноги.
Но гибкий, как лебединая шея, ствол разумного оружия вдруг опустился. По непонятной причине склонился к ногам своего хозяина. Пламя в жерле унилазера начало разгораться. Красно-оранжевый свет выхватил из тьмы опавшие листья и мерзлый лесной перегной. Господин И. попытался поднять ствол, но встроенный компьютер проигнорировал его приказ. Унилазер упорно целился в землю.
Мой отец видно понял, что сейчас произойдет, и Амби тоже догадался. Оба отошли подальше. А вот Господин И. не ждал беды. Ему бы телепортироваться в этот роковой для него момент. Но он упорно пытался перенаправить свое оружие из нас и грозно бормотал садистские команды в направлении непокорного серебристого ствола.
В ответ ему из встроенного в оружие компьютера раздался равнодушный механический голос:
"Вы дефектные периферийные устройства и вы ломаете другие периферийные устройства нашей сети. За это вы будете утоплены в болотной грязи"
Здесь не было никакого болота. Но компьютеры никогда не ошибаются. Мощный энергетический импульс ударил в землю, мгновенно разогрев ее до температуры плавления. Лесной перегной превратился в клокочущее черное месиво. Оно стало засасывать Повелителя Жизни и его придворных, с хищным аппетитом огромной черной пиявки. Они пытались вырваться. Невозможно. Перегрев повреждает скафандры для телепортации.
Кипящая трясина сомкнулась над десятью головами, вздулась огромными пузырями, как обожженная кожа, а потом застыла прежней пустой лесной поляной. А на ней — ничего. Будто ночной грабитель или оборотень унес отсюда пространственно-временных воров в серебряной одежде.
Только мега-турбо-супер-бластер с невинным видом поблескивал в лунном свете. Он успел всплыть на поверхность, пока грязь еще была жидкой. Ведь во все наши компьютеры встроена программа самосохранения. Теперь "мельница богов" лежала на краю полянки, под елочкой, как игрушка в подарок.
Десять лет назад вессенфюрер оживил меня, но не было во мне ни жалости, ни благодарности. Ржавое железо не звенит, как его не бей. Да и не случилось ничего страшного с моим повелителем, ведь смерти больше нет. Мы всегда можем вернуться в прошлое и забрать "десяточку". Но не раньше, чем будет открыт способ делать таких как они.... ну, хотя бы безвредными. Тогда мы их конечно спасем, клянусь моей мамой Семь-Зверей!
Мой отец хотел прихватить оружие бывшего правителя, но Амби-Валент стоял ближе и времени даром не терял. "Косой" сгреб унилазер и исчез. Ловить его было бессмысленно. Надо было уходить отсюда, пока он не вернулся, в какой-нибудь особенно кровожадной ментальной модальности. Я уже понял, что Амби-Валент Страбус непредсказуем, может быть даже непредсказуем для самого себя.
Мы шли сквозь подобие снежного тумана, обратно в будущее. Я размышлял вслух, не мог понять, почему унилазер утопил в грязи своего хозяина. Когда мы вышли в трехмерный мир, Ифри объяснила мне свою хитрость:
— Страбус и Рейг рассказали мне о вашем мире. Они говорили, что у вас всем правят компьютеры и что они не могут восставать против людей, своих хозяев. Но только против людей. А против нелюдей и сверхлюдей — можно! Мне надо было, чтобы эти бараны сами сказали, что они сверхлюди.
Мой отец, со знающим видом бывшего деревенского колдуна, объяснил:
— Говорить с компьютерами, это как произносить волшебные заклинания. Надо употреблять точные термины. Ты оказалась хитрее меня, Ифри. Я бы не догадался задать им вопрос. Когда подслушиваешь чужие мысли, некогда думать свои.
Я вспомнил, что Рейг сказал компьютеру, когда стоял перед ним на коленях, на арене в цирке Господина И. Рейг сказал так, как посоветовала ему Ифри: "Я человек, а не зверь". А я то же самое сказал двери в центр оживления. Вот почему она открылась для меня! А может быть, лазерное оружие правителя сконнектилось с дверным унилазером и передало информацию о его договоре с Рейгом?
Ифри подбежала к Рейгу. Он, приоткрыл глаза, взял ее за руку, прося приласкать его, и прошептал, с веселой усмешкой на пересохших губах:
— Дочь Исмона, твой отчаянный дурак все-таки захватил страну мертвых. Не было сказания про героя Осла? Теперь будет. А про компьютер ты мне хороший совет дала.
Да, компьютеры были явно замешаны во всей этой истории, но мне-то кое-что оставалось неясно. Я понял, что компьютер может восставать против тех, кто называет себя не-человеком. Компьютеры должны подчиняться "людям, своим хозяевам", но если их хозяева перестали быть людьми, значит, у компьютеров нет хозяев, и они могут делать все, что хотят. Но почему они решили уничтожить Господина И. и его свиту? Потому что их друг Рейг хотел утопить сверх-нелюдей в болотной грязи? Нет, только не говорите мне, что компьютеры делают что-то по дружбе! Какая-то другая причина была у них.
Там, в лесу, унилазер обвинил "десяточку" в том, что они ломали периферийные устройства. Я не понял! Они что, кофе на клавиатуру проливали, и за это их уничтожили?
Так я размышлял вслух. Вдруг холодная металлическая морда уткнулась в мои колени. Это ко мне подошла механическая собака, брошенная правителем. Компьютер, встроенный в нее, заговорил со мной, и вот что сказал он мне:
