Я стоял, прикрывшись щитом и периодически колол мечем в торс очередного прото викинга. На фоне сияющей в небе луны, их оголенные торсы светились белым пятном в ночной мгле, и нужно было всего то вовремя выбросить руку и ткнуть в белое пятно мечем или рубануть по волосатой голове. Иногда такой прото викинго-берсерк прыжком приземлялся на моих щитоносцев, сбивая их весом тела с ног и начинал рубить топором как заправский лесоруб. Однако после двух трех ответных ударов и этот воин падал, заливая бревенчатый пол чайки своей кровью и потрохами. Судно раскачивалось после каждого налета врага, не смотря на то, что мы надежно связали попарно все корабли, но все таки сильная килевая качка сваливала меня все чаще с ног. Уже было трудно стоять, я все чаще и чаще поскальзывался на мокром деревянном полу, но бой продолжался, я встал на колено и привалился щитом к борту, так стоять удобнее.

Вдруг борт судна подпрыгнул вверх, и резкий треск ломаемого дерева огласил ночную тьму. Я схватившись рукой о борт, и не усмотрел вражеского воина, что пытался в этот момент перепрыгнуть к нам на борт, его ноги уже коснулись скамейки, но палуба подпрыгнула и воин задрав ноги упал на меня. Я саданул по голой груди пару раз локтем, а потом откатываясь с оттягом резанул мечем, рассекая мышци грудной клетки.

Воин выбросил оружие и схватив меня за шлем, потащил мою голову к себе. Вот сука, чуть шею не свернул, если бы я упирался, то мне бы свернули голову как кутенку, но я в последний момент распрямил колени и подавшись вперед навалился головой в стальном шлеме на противника, а потом достав рукой за сапожный нож три раза резко вогнал нож в левый бок вражины, потом отпихивая противника левой рукой еще раз пять ударил врага ножом. Но тот гад отпускать шлем не собирался, и я резким движением руки развязал кожаный ремешок шлема и с удовольствием вытащил голову с захвата. А враг уже умирая, все еще сдавливал в могучих руках стальную полусферу шлема. Я посмотрел на этого убогого и вогнал ему нож в глаз. Это единственный способ быстро обезвредить противника, лезвие попадает прямо в мозг, разрушая нервные связи с мышцами и руки вражеского воина безвольно обвисают, а тело завалившись на спину падает на пол чайки. Еще один, еще один смердящий кровью и мочой труп. После окончательной смерти тела из него вытекает наружу все, что может теч, включая фикалии из заднего прохода. Вонь, какая же вонь вокруг, однако никакого рвотного эффекта нет.

Да странно, всякие фантасты на перебой пишут про блюющих воинов, а я вот не блюю. Уровень адреналина в крови такой, что можно покорять Эверест на одном дыхании, адреналин держит раненного воина на границе жизни и смерти. И вражеский вояка с проткнутым железным клинком пузом еще успевает нанести с десяток ударов топором, пока потеря крови постепенно не закрывает ему глаза. Вот только минуту назад свирепый прото викинг огромнейшего размера детина с куском сулици в груди размахивал топором направо и налево, а сейчас он тихо сполз на пол и прерывисто дыша закрыл глаза. Смерть от потери крови, равносильно сну. У воина просто закрылись глаза и он уснул вечным сном, а на его место уже влетел очередной прото викинг и одним мощным ударом щитов выбил моего соседа с чайки, и бедолага в полном бронном комплекте полетел в воду, его смерть будет еще тише, он просто в полной темноте опустится в царство морских богов, а утром мы даже не узнаем, что произошло с бедолагой.

Когда вокруг меня образовалась свободное пространство я наклонился к борту. Что бы проверить причину такого сильного удара. Оказалось, что очередной вражеский корабль, не имея возможности пристать к борту на полном ходу врезался в нос привязанного к моей чайке судну. Дерево, слишком плохое дерево в этом мире, нет пока ни укрепляющий вставок, ни обитого железом носа. От такого удара носовые доски обоих судов треснули и стали принимать воду. Вражеский корабль уверенно шел ко дну, а мой сосед еще держался, так как был похож на плот, его уверенно держали в зажатом состоянии соседние суда, но бой продолжался уже по колена в воде. И так долго продолжатся не может, рано или поздно сосед справа уйдет под воду и возможно перевернет мое судно, ведь я привязался к нему канатами по борту.

— Все ко мне на борт, руби канаты — заорал я из последних сил, а сил кричать уже не было, да и перекричать этот адский шум было невозможно.

Однако меня услышали рядом стоящие воины и кинувшись к соседям стали тащить их за брони к нам на судно, уже застучали топоры разрубая канаты. А враг все перепрыгивал и перепрыгивал на обреченное судно. Я успел снять с тонущего соседа всего девятерых воинов, а остальные так и не услышав команды на эвакуацию продолжали сражаться стоя по пояс в воде, а раненные лежали у борта обреченно смотря на заполняющую чайку воду.

Все, шансов у этих людей нет. Нет шансов ни у моих воинов, ни у вражеских, утонут все вместе.

Нас было все еще много, половина воинов лежали либо убитыми, либо раненными на полу чайки, но больше двух десятков воинов собравшись у борта отбивались от наседающего врага.

Так есть зазор, с права тонет судно моего союзника и судно вражеского капитана самоубийцы, что на полном ходу врубился в связанный остров, значит времени немножко есть и есть незначительный перевес сил. Я бросил щит, левой рукой поднял кем то оброненный топор и с криком 'все за мной', бросился на вражеское судно, что стояло с лева по борту.

Неожиданный контр удар потряс противника, мы слишком долго оборонялись, слишком долго, что бы противник расслабился, и тут на его палубу перепрыгнул десяток одетых в бронь воинов и бой закипел с новой силой.

Всего несколько ударов мечем и топором и вражеское судно захвачено, так как оставалось там всего пятеро воинов, готовящихся к атаке, вот и профукали контрудар.

Слева по борту от захваченного корабля был еще один, и я долго не думая прыгнул на него. После приземления сразу упал на колени, и начал рубить врагов по ногам, пару ударов прилетело в спину, и я заваливаясь на бок отмахнулся мечем, хлестанув противника сзади по торсу, а потом лупанул топором под щит очередного воина, угодив ему в голень. С трудом встал и завертел смертельную мельницу мечем, но меч тут же ударился о скамейку кончиком лезвия и чуть не вылетел с руки. Я отвлекся, вытаскивая железку из толстого дерева, а в это время враг в меня бросил щит, и тут же здоровяк кинулся в мою сторону.

Удар корпусом и мы вместе вываливаемся за борт. Ебтить, что ты будешь делать, я же мертвой хваткой вцепившись в меч вылетел за борт уже с бесполезной железкой. Ведь в воде такой хренью не помашешь. А вражина уже вцепился мне в шею могучими руками, подминая под себя.

Мы красиво тонули. Враг оказался просто чудовищно злым. Нет, он не пытался всплыть, он просто меня душил и топил и тонул вместе со мной.

Я потянул за сапожный нож и ударил вражину в бок, но хрен там, попал кудато в ногу, потом еще и ера раз ткнул железкой во вражеское тело, и даже вроде попал, при том прилично попал пару раз нож вошел по самую рукоятку, но чудовищной силы руки врага все сжимали и сжимали мое горло. Враг уже мертв, я видел как последние пузырьки воздуха выходи с его рта, но стальная хватка кистей не отпускала мое горло.

Так спокойно, вспомним уроки МЧСовцев, я как человек проживающий возле моря несколько раз подрабатывал спасателем на пляже, а там учили освобождаться от захвата утопающего.

Так подсунуть ладонь под большой палец утопающего.

Блин, уже темнеет в глазах.

Схватить большой палец, вывернуть кисть утопленника, есть. Поднырнуть под вторую руку утопающего и круговым движением головы вокруг кисти как бы завернуть руку утопающего наружу сбросить захват. Есть, а теперь контрольный удар кинжалом в сердце, все, плыви себе дальше, вальгала там на дне, а мне на верх пора, на воздух, я же не человек-амфибия.

Вот блин, но ведь я тоже иду на дно, бронь тащит вниз. Перерезаем веревку, стягивающую в районе пояса наборный доспех из стальных пластин, а теперь кувырок головой ко дну и снимаем железный панцирь через голову, все теперь только вверх, на морально-волевых, сил уже нет, а вот злости хватит на троих, и ногами, ногами почаще работаем.

Я вынырнул в трех метрах от борта чайки и хватанув пару раз ртом воздух, а потом большими гребками приблизился к судну. Схватившись рукой за борт бросил тело вверх и лег животом на борт. Бой уже почти притих, на коленях стоял раздетый по пояс мужик и закрывал огромную дыру в боку, с которой толчками вываливалась темная кровь. Так этот не жилец, печень пробита, но не жилец увидев меня встал, и шатаясь направился ко мне. Я перевалился за борт и упал внутрь судна, а потом медленно встал, ожидая последнего врага. Шаг влево и противник чуть задев меня на последнем вдохе проваливается вперед, а я вгоняю ему кинжал в поясницу, а потом наотмашь бью тыльной стороной ладони по голове. Враг медленно падает вперед, всё, все умерли, а я тут вроде место возле себя расчистил. Да нет не место а целый шнек очистил от противника. Всего то. Где враги, где эти супостаты, ведь их было так много?

Я пошарился в ладье и нашел себе оружие. Теперь я взял настоящее оружие, как ни странно я взял топор. Да, меч я потерял, где то там в морской пучине утонуло целое состояние. Крутейший меч, стоимостью в 100 гривен серебра, это же 10 гривен золота, это ж квартира в Москве по меркам 21 века, а вот так бездарно взял и тупо кучу серебра утопил. А может ну их нахрен эти мечи, я ведь и засунул себе кинжал за сапог из-за страха потерять меч в бою. А тут на кораблях махать блинным мечем не удобно, может поэтому у пиратов 15-17 века были специальные абордажные короткие сабли и широкие для большего вса палаши. А я тупо стал жертвой кинорежиссеров 20 века, которые всегда викингов изображали с мечами. Им, этим режиссерам нужна красивая картинка, им нужен брутальный мужик с мечем в кадре, а вот мне нужно более надежное оружие в морском бою. Ладно об этом подумаю уже там в Полоцке.

Как то буднично мы потеряли одну чайку и завладели двумя шнеками, и бой опять перешел в первую фазу, опять в нас метали сулици и пытались пристать. Но задор у врага был уже не тот, видно самых резвых мы успели перебить, а остальные просто запутались в ночном бою и не могли понять что происходит, где враг, где свои. К тому же и метательное оружие подошло к концу.

То тут, то там слышались команды врагов и темные силуэты стали отваливать в ночную мглу.

Всё, первый натиск мы сдержали.

— Берем эти три корабля — прокричал я, команду — разделить поровну экипажи, вяжите корабли веревками, раненных на средний корабль, трупы врагов за борт.

Походив по кораблям я перебрался на свою чайку и подобрал валяющийся арбалет, потом пошарил у раненных и убитых воинов по поясам нашел аж целых шесть болтов.

— Ищите арбалеты и сулици — прокричал я — готовимся к бою, раненных перевязать.

Мы были готовы ко всему, но больше нападений не было. Ранние лучики утреннего солнца показали нам врагов, где то в сотне метров от нас стояли тринадцать вражеских кораблей, вся поверхность моря была замусорена обломками деревянных обшивок и плавающими веслами. На воде держались пять островков моих воинов, целых пять островков, мы не победили, враг не разгромлен, но мы и не проиграли, так как у врага сил атаковать уже нет, все патовая ситуация.

Я поднялся на скамейку и крикнул — ээй, вы там, что дальше? Воевать бедем или как?

В ответ бородатый дядька запрыгнул на скамейку и зычно крикнул — 'svennet tu Hund' — а потом повернулся спиной наклонился и показывая мне жопу постучал по ней рукой.

— Это что за хрень? — спросил я переводчика.

— Он назвал тебя собакой и предложил поцеловать его задницу.

Про задницу то я понял, но вот про венетов и собаку, не понял.

— Ну, Hund по ихнему это означает собака — как бы между прочим произнес толмач.

— Эй ты сучонок, это ты меня собакой назвал? — крикнул я, показывая на себя пальцем, а потом, чисто что бы выразить своё презрение к аппоненту (как и положенно в демократическои и открытом европейском обществе 20-го века) показал врагам согнутую в локте руку, обозначая русский фак.

Как не странно, но на мой оскорбительный жест враг не отреагировал, бородач сплюнул и спрыгнул со скамейки. А потом вражеский капитан, что стоял возле кормчего в хорошей кольчуге и полностью закрытом шлеме что-то сказал кормчему, и вражеское судно начало меделенно отгребать южнее. Ну вот и все, как бы сказал Лавров: ".. переговоры прошли в дружеской и непринужденной обстановке, стороны выразили свою озабоченность, и оставаясь при своих позициях разошлись для консультаций".

Так сказать — плодотворный диалог двух соперничающих сторон окончен.

Там на бортах своих судов стояли с десяток воинов наблюдавших за нами, видно командиры, а остальные воины копошились возле бортов, перевязывая раны и оказывая помощь своим умирающим товарищам. Периодически за борт вылетало тело и шло на дно, это очередной прото викинг отправлялся в вальгалу.

Да, картина маслом, у нас тоже было куча убитых товарищей, и я не знал что с ними делать. Выбросить за борт, или закопать на шведском берегу, а может сжечь. Как отнесутся мои воины к тому, что я просто утоплю трупы, а если обидятся, нет ну его на хрен, лучше подождем и со всеми почестями похороним на берегу, вместе с оружием и броней, по всем правилам воинской традиции, с траурными речами и тризной. Если получится, то можно даже парочку пленных зарезать у могил наших товарищей. А пленные были, вражеские раненные воины, что не смогли вернутся на свои суда были связанны и сейчас лежали на дне наших кораблей. Или все таки лучше сжечь как викинги своих павших сжигали в дракаре

Я осмотрел свои острова, мертвая тишина. Рассвет после кровавой ночи был слишком тихим и в этой тишине я насчитал семьдесят две фигурки копошащихся на наших островках людей. Всего семьдесят два боеспособных воина из двух сотен. Да слишком трудный бой и что мне теперь делать, как только я пойду к берегу, эти прото викинги пойдут за мной, и теперь я уже не смогу отбиться, уж очень много раненных у нас. Но боевой дух врага тоже пострадал, нет больше тех криков и боевых кличей, враг тоже устал, устал и обескровлен как и я. И тоже потерял не менее половины своих воинов, но что враг будет делать дальше.

Я ждал, ждал всего чего угодно, от вызова на поединок, до банально последнего штурма, но ни того, ни другого не происходило, судно их морского главнокомандующего в страшном шлеме, больше напоминавшем рожу ящера или дракона, медленно отваливало на юг, а за ним вытягивались в линию и остальные корабли.

Может так и должны заканчиваться древние войны, все устали и разошлись по домам? Вряд ли, это было бы слишком просто. На трех моих кораблях, что сейчас представляли один плавающий остров на ногах осталось всего шестнадцать воинов, многие лежали раненными, многие уже и остыли, это были те кто погиб еще ночью. На остальных островках дело обстояло не лучше. Я осмотрел детально все три корабля и пришел к выводу, что мое судно и сосед с лева по порту более менее боеспособные суда, а вот крайний левый кораблик гниловат.