— Несколько дней назад в этом самом баре ты дала мне очень хороший совет. Жаль, я не успел им воспользоваться...
Слова "Расстанься с ней до того, как она узнает, что ты корп" так и повисли непроизнесенными между собеседниками.
— А ты собирался? — наконец, с иронией спросила кореянка и, увидев, как мужчина замялся, продолжила: — Рекс, мне двадцать семь. На улице я с десяти, младшей бонзой стала в девятнадцать. Ты действительно думал, что я поверю в твое благоразумие? Не проколись ты так быстро, завтра я бы повторила свой совет... настоятельно повторила. Но теперь уже ничего не поделаешь, Мэрилин очень проницательна, а я не учла, что ты новичок.
— Может... есть варианты? — Рекс проглотил оправдания, сейчас его волновало только одно — реально ли всё исправить, поэтому он уцепился за робкую надежду. — В конце концов, ты-то работаешь с... — он не стал озвучивать, с кем именно, но собеседница поняла.
— Увы, вариантов нет, — вздохнула кореянка. — Я — это я. А Мэрилин — это Мэрилин. Она трижды сталкивалась с... представителями твоей стороны. И все три раза ей ломали жизнь об колено. Просто забудь. Это единственный выход. Когда определишься, где обитаешь, свяжись, перешлю твои вещи.
— Что оставил, то оставил, — покачал головой Рекс. — Единственное, мне пока нужен один из трёх коммуникаторов, которые я снял с мужиков на арене. Любой. И чуть позже, возможно, понадобятся остальные два. Из них ведь уже вытащили всё, что можно?
— Конечно, давно. "Пока"? "Один из трех"?
На лёгкое удивление собеседницы Рекс едва заметно кивнул в сторону стойки.
Су Мин засмеялась:
— Ты так деликатно меня используешь, что даже не обидно. Пришлю. Кстати, я рада, что ты не раскис. Держись и дальше. Сестра — не единственная женщина на свете. Хотя, если учитывать, как конкретно ты на неё залип... Впрочем, бывает. А главное — проходит.
— Не единственная, — эхом повторил Рекс. А про себя закончил: "Просто — самая лучшая".
* * *
Первая встреча, состоявшаяся еще утром, прошла ровно. Очень ровно. Посредник прибыл с двумя телохранителями. При Эйнаре была Ита. Обе стороны достали заранее подготовленные списки точек, которым доверяют проведение анализа, сверили данные друг друга и из двух пересекающихся, бросив монетку, выбрали одну.
На месте всё тоже прошло ровно: пробирка законсервированной крови (взятая месяц назад — Эйнар, как всегда, был внимателен к мелочам), собранный на глазах у обеих сторон комплекс датчиков (в котором точно не имелось ничего неоговоренного), прозрачная рабочая область, а затем уничтожение пробирки и дезинфекция датчиков на глазах у обеих сторон. После этого распечатка результата — то есть никаких подстав, что дана информация сверх запрашиваемой.
Старый добрый параноидальный танец, где обе стороны знают каждое па друг друга, а любое отклонение означает немедленный разрыв.
И вот вторая встреча.
Уличное кафе на перекрестке двух центральных улиц — как ни удивительно, но наиболее безопасное место в этом секторе. Если, конечно, ни одна из сторон не склонна к самоубийству — Ли Янь Цинь жестоко карает за глупости в безопасной зоне, а патрулей у неё много. К тому же выбор по жребию даёт гарантии, что ни одна из сторон не подготовила место переговоров заранее.
Двое телохранителей посредника сидят в стороне. Ита — рядом с Эйнаром, но молчит и держит людей противника. А за столиком, друг напротив друга, "высокие" договаривающиеся стороны.
— Ты параноик, — посредник смотрел на лист бумаги с записанным номером сектора, порядком выхода на связь и датой.
— Какая грубая лесть, — усмехнулся Эйнар.
— Как мне сообщить тебе о принятии решения? — мужчина сложил записку и выжидающе посмотрел на рейдера.
— Никак, — пожал плечами тот. — Я жду в указанном секторе в указанное время. Порядок выхода на связь обозначен. Невыход на связь считаю отказом от сделки.
Собеседник снял очки в тонкой дорогой оправе и потер переносицу:
— Круто заворачиваешь. Те, кого пришлют, могут быть недовольны местом.
— Вряд ли. Ты этот сектор знаешь?
— Нет, — покачал головой мужчина. — Я в нейтралке не работаю. Всего лишь свожу нужных людей, помогаю им находить друг друга и делать дела к обоюдной выгоде.
— В него только удобных входов полтора десятка, — пояснил Эйнар. — А если в меру неудобные считать, то два-три. И передай, что играть по правилам я и на нейтралке умею не хуже, чем в городе. Так что не обмани и не обманут будешь.
— Передам, — серьезно кивнул собеседник. — Итак, в этот день, — палец с ухоженным ногтем постучал по дате, написанной на бумаге, — ты ждешь в этом секторе, когда с тобой выйдут на связь. Дальше договариваетесь уже лично и встречаетесь без моего посредничества. После ты предъявляешь образец, даёшь возможность его проверить, а там уже договариваетесь или об эквивалентном обмене, или о следующей встрече.
— Именно так, — Эйнар скомкал записку и положил в пепельницу.
Собеседник достал из кармана строгого пиджака зажигалку и с легким щелчком откинул с неё крышку. Синее пламя с шипением вспыхнуло, бумага в пепельнице загорелась, быстро превращаясь в комок чёрного пепла.
— Приятно было иметь с тобой дело, — спокойно сказал мужчина в элегантном костюме и дорогих очках. — Непросто, но приятно. Может, хотя бы намекнёшь, кого представляешь?
— Считайте пока, что себя, — ответил Эйнар.
В ответ на это собеседник только уважительно кивнул.
* * *
Войдя в комнату Мэрилин, Су Мин сразу поняла, что сестре по-настоящему плохо. Очень плохо. По помещению витал запах дорогих сигарет, а глухие шторы на окнах оказались опущены, из-за чего в комнате повис депрессивный полумрак. Сама Мэрилин сидела в кресле и задумчиво смотрела в пустоту. Пепельница рядом с ней была полна окурков. Если бы не хорошая сплит-система, втягивавшая никотиновый смог, гостья не разглядела бы сестру за плотной завесой дыма.
— Онни... — Су Мин тихо прикрыла дверь и, подойдя к Мэрилин, опустилась на пол перед ней. — Я уже знаю, что вышло с Рексом. Хочешь, убью его для тебя?
Та ничего не ответила, только задумчиво отправила в пепельницу очередную истлевшую до фильтра сигарету. Достала из пачки новую, щёлкнула зажигалкой, прикурила.
— Я вот всё думаю, — невпопад спросила Мэрилин, выпуская к потолку струйку дыма. — Поумнею когда-нибудь или нет? Но, похоже, блондинкам интеллект не светит по определению.
Су Мин слабо улыбнулась:
— Ты куришь. Это плохо. Но ты всё-таки шутишь. И это, наверное, хорошо?
Мэрилин дёрнула плечами:
— Изначально я хотела хлопнуть стакан вискаря и пьяно поплакать. Но мне показалось, это будет чересчур мелодраматично.
Сестра положила голову ей на колени:
— Поплачь. И прости, что не защитила.
На затылок Су Мин легла тёплая ладонь:
— Маленькая... У нас ведь всё хорошо, правда?
— Нет, — ответила собеседница, устремляя застывший взгляд в пустоту. — Тебе больно. Это плохо.
Послышался полный грустной иронии смешок:
— Тем не менее, это не повод сидеть здесь со мной и предаваться ипохондрии.
— Буду сидеть, — упрямо сказала Су Мин, не отрывая головы от колен сестры.
Тонкие пальцы разбирали на пряди гладкие длинные волосы, Су Мин прикрыла глаза. Мэрилин сделала очередную глубокую затяжку и произнесла с раздражением:
— Вот ведь урод. Сколько лет не курила.
Сестра чуть подняла голову, посмотрела снизу вверх и повторила:
— Давай убью его для тебя. А рядом высыплю окурки из пепельницы.
Мэрилин фыркнула и снова затянулась сигаретой, скрываясь от испытующего взора тёмных глаз за завесой сизого дыма.
— Онни, возможно... — Су Мин чуть замешкалась, подбирая слова, — возможно, если уж не хочешь его убирать, то зря рубишь сплеча? Если тебе с ним хорошо, может... просто закрыть глаза на то, кто он и откуда?
Было видно, эти слова дались ей не без усилия.
— Вот ведь сама не веришь в то, что говоришь ... — грустно ответила сестра.
— Но ведь ты не хочешь его смерти, — снова оторвала голову от её колен Су Мин. — Да, все корпы — опасные твари, но с ними вполне можно ладить, находить общий язык и даже получать дивиденды от сотрудничества.
— Не нужны мне его дивиденды, — отрезала Мэрилин, сминая окурок в пепельнице. — Его дивиденды я от любого, кто не импотент, получу. А спать с мужиком, зная, что он в любой момент по приказу кого-то, кого ты никогда не видела и не увидишь, может тебя кинуть... Нет. В случае с корпами подстава — всего лишь вопрос времени.
— Чш-ш-ш... — Су Мин легонько стиснула руку сестры. — Я его не защищаю и не пытаюсь вас помирить. Только хочу, чтобы ты снова стала счастливой. Как вчера, позавчера и ещё сегодня утром. Я никогда не видела тебя такой светящейся. Но, если вернуть всё назад невозможно, я бы просто хотела, чтобы тебе стало хоть чуть легче, не так плохо, как сейчас.
Мягкая ладонь легла Су Мин на плечо:
— Хватит на полу сидеть, идём на мягкое, — Мэрилин поднялась, протягивая руку сестре.
Они устроились на кровати, как устраивались в сотне мест сотни раз в жизни, когда было плохо, когда проблемы казались неразрешимыми, а опасности фатальными. Мэрилин обнимала Су Мин, уткнувшись подбородком ей в затылок.
— Совсем забыла, — вдруг хлопнула себя по лбу Су Мин. — Я ведь не с пустыми руками.
Она высвободилась из объятий и под вопросительным взглядом сестры вытащила из-под футболки нечто в красивой дорогой обёртке.
— Шоколад? — искренне удивилась Мэрилин, а присмотревшись, уточнила: — Натуральный?!
Су Мин искренне рассмеялась.
— Ага, — она вскрыла термо-обертку и разломила увесистую плитку на две равные части. — У сотрудничества с "Виндзором" есть и такие приятные бонусы. А откажешься есть или продолжишь грустить, буду силком скармливать по кусочку.
Мэрилин легко отобрала свою половинку.
— Не откажусь, даже не надейся. Еще и вторую отберу и одна всё съем, — с этими словами она стиснула сестру в объятиях. Та жалобно пискнула, а потом тесно-тесно прижалась в ответ:
— Онни, мне, правда, очень жаль, что так вышло. Ты выглядела такой счастливой в эти дни...
— Маленькая, почему ты меня не остановила... — едва слышно не то спросила, не то сказала Мэрилин.
— Я хотела, чтобы всё прошло легче, — голосом, в котором сквозила искренняя боль, ответила Су Мин. — Решила поговорить с ним, не с тобой. Просила его расстаться до того, как ты всё узнаешь, но...
-...Но он, как и все мужчины, решил, что умнее какой-то там девчонки, — закончила за нее собеседница.
Сестра только вздохнула:
— Кто же знал, что он так быстро проколется? Думала, за неделю-две надоест тебе, и ты его отбреешь...
Мэрилин улыбнулась:
— Я тебя ни в чём не обвиняю. Прекрати оправдываться,
— Онни, — нерешительно начала Су Мин, однако в последний момент замялась и осеклась.
— Что?
— Можешь объяснить мне, почему ты из-за него так... — Су Мин повернулась к собеседнице, чтобы видеть её глаза. — Что в нём настолько особенного?
— Особенного? — похоже, Мэрилин этот вопрос и саму очень занимал. — Не знаю...
— Он ведь зелёный совсем. Да, смазливый, да, обходительный, но... попадались ведь куда круче, куда перспективнее. Неужели его нельзя заменить?
Сестра молчала, глядя в полумрак комнаты.
— Заменить можно любого, — глухо ответила она.
— Тогда, в чём дело? — Су Мин легонько встряхнула Мэрилин за плечи. — В чём дело?!
— Я... не знаю, — беспомощно ответила та. — Он не самый перспективный, ты права. Не самый опытный, не самый крутой, но...
"Он просто единственный в своем роде", — мысленно закончила Мэрилин, отправляя в рот кусочек шоколада.
А вслух сказала:
— Надо поднять шторы. Темно, как в подвале.
Су Мин отстранилась, давая сестре встать. Через несколько секунд комнату залил яркий солнечный свет.
— Маленькая, я хотела завтра поехать в лагерь беженцев, — сказала Мэрилин и повернулась к собеседнице. — Там есть симпатичные девчонки, а мне уже пора набирать и готовить новеньких.
— Завтра? — сестра что-то прикинула в уме. — А можешь послезавтра?
— Могу, — легко согласилась Мэрилин. — Тогда пока погоняю тех трёх, что пришли с арены. Надо ведь им сегодня ещё и комнату освободить, не утерпят же, к вечеру обязательно прибегут с вещами...
— Кстати, о вещах... — Су Мин заговорила несколько осторожно. — Рекс сказал: "Что оставил, то оставил". Он за своими не придет.
Мэрилин пожала плечами.
— В чём ему не откажешь, так это в чувстве самосохранения. Послушай, мелкая! — возмутилась она. — Я, конечно, всё понимаю, но это я в горе, а не ты! Имей совесть!
С этими словами она выхватила из рук Су Мин остатки шоколада:
— Иди, иди, а то прыщиками покроешься.
Сестра расхохоталась и вновь стиснула старшую в объятиях:
— Я тебя люблю, онни.
— А я тебя нет, — беззлобно огрызнулась та. — Ты слишком прожорливая.
* * *
В крохотном тупиковом закоулке нейтральной зоны, зажатом между тремя хорошо сохранившимися постройками, стояли друг напротив друга высокий широкоплечий европеец и миниатюрная азиатка. Несмотря на хорошую экипировку и оружие, эти двое выглядели рядом довольно комично: макушка женщины находилась на уровне груди мужчины. Безобидный подросток рядом с боевым киборгом.
Чуть в стороне — у выхода из тупика — застыли ещё двое. И на фоне друг друга они тоже смотрелись забавно: высокая рыжая девушка и приземистый азиат же, достающий рыжей в лучшем случае до плеча.
В воздухе висело напряжение. Все молчали.
Наконец, со стороны улицы донеслись неторопливые шаги, и показался ещё один азиат.
— В доме чисто. На втором этаже прозрачный столик. Установлен недавно, — сообщил он.
Маленькая женщина чуть отрешённо кивнула и всё также молча вышла на узкую извилистую улочку. За ней отправились остальные участники встречи. Идти оказалось недалеко — шагов пятьдесят до относительно целого трехэтажного здания с одним подъездом, возле которого стоял очередной азиат.
По-прежнему молча проследовали внутрь. Только два проверяющих остались стоять у входа. Четверо же из переулка поднялись по неплохо сохранившейся лестнице на второй этаж, где в просторном зале их ждали прозрачный пластиковый столик и разложенное походное кресло, в которое села азиатка. Напарник женщины молчаливой тенью застыл у неё за спиной.
Рыжая вышла в боковую комнату. Её спутник остался отслеживать "гостей". Через секунду партнёрша вернулась с ещё одним раскладным креслом. Поставила его перед столиком и отошла в сторону. Мужчина же, не отрывая взгляда от узкоглазой визави, уселся.
— И как мне тебя теперь называть? Керро или Эйнар? — наконец, заговорила азиатка.
— Называй Эйнар. Привык за три года, — отозвался собеседник.
— Жаль. Керро как-то привычней, хотя, не скрою, с новым лицом не вяжется, — улыбнулась женщина. — Ну что ж, Эйнар, так Эйнар.
— А ты по-прежнему Су Мин?
— Да. Для меня смена личности повлечёт слишком большие потери, так что держу на самый крайний случай, — Женщина прищурилась. — Не верю, что ты не мог достать мои нынешние контакты и из-за этого связался по старому, ещё времен тридцать седьмого... Намёк поняла. Чего ты от меня хочешь?
