Симона чуть вздрогнула, взгляд метнулся к лицу Рёко, после чего вновь устремился прочь.
— А, ну, это, — слегка улыбнулась она. — Это не слишком, м-м, критично.
— Ты уверена? — спросила Рёко, противопоставляя растерянному языку тела Симоны собственное серьезное поведение. Она не ожидала, что ее вопрос вызовет подобную реакцию, особенно с учетом потери беглого владения японским, когда она обеспокоена. Что-то не так.
— Да, э-э, я уверена, — ответила Симона.
— Ты абсолютно уверена? — повторила Рёко.
— Да, — тверже повторила Симона.
— Симона, — серьезно сказала Рёко. — Если это важно, тебе правда стоит сказать сейчас. На этой неделе я уйду. У тебя еще долго не будет нового шанса.
Она едва не сказала «У тебя может не быть нового шанса», но сочла это слишком фаталистичным.
— Уверена, Рёко, — сказала Симона, ее глаза вдруг потемнели и посерьезнели. — Абсолютно.
Рёко на мгновение задумалась, после чего медленно кивнула.
Не совсем то, что она хотела сделать, но она решила не давить. Она верила в самостоятельность: Симона могла принять собственное решение. Кроме того, Рёко нужно было спросить еще кое о чем.
— Ладно, — сказала она. — Доверюсь твоему мнению. А, тебе это может показаться странным вопросом, но ты помнишь тот день, когда перевелась в нашу школу? Около года назад?
— Да? — сказала Симона, на этот раз в замешательстве. — А что?
— Ну, э-э, — начала Рёко, осознав, насколько глупо прозвучал вопрос, когда она его озвучила. — Когда ты представлялась, я подумала, что ты смотришь на меня. Кажется глупо сейчас об этом говорить, но в то время я готова была поклясться, что ты как будто знаешь меня. В то время меня это по-настоящему обеспокоило. Можно сказать, я недавно об этом вспомнила. Что это было?
Рёко смотрела в сторону, не встречаясь взглядами при столь нелогичном вопросе, так что удивилась, когда не получила ответа в течение нескольких секунд.
— Симона? — спросила она, взглянув другой девушке в лицо.
— Я просто подумала, что ты выглядишь, э-э, необычно, вот и все, — наконец, ответила она, в свою очередь теперь избегая взгляда. — Я, э-э…
Рёко подождала.
— Ты была самой маленькой в классе, — твердо сказала Симона. — И выглядела так молодо. Вот о чем я подумала. Я никогда об этом не упоминала, потому что посчитала, что ты не захочешь слышать это от еще одного человека.
Рёко закрыла глаза и изобразила страдальческое лицо.
— Ну, ты угадала, — со вспышкой раздражения сказала она. — Все так говорят. Хотелось бы мне однажды…
Она резко остановилась, вспомнив причину, по которой начала этот разговор.
— Ты уверена, что это все? — спросила она. — Я и правда подумала, что ты смотрела по какой-то другой причине. Как будто ты смотрела прямо на меня.
— Нет, это в общем-то все, — пожала плечами Симона. — Ты меня подобным вопросом удивила, после всего этого времени.
— Ага, — бесцельно сказала Рёко.
— Могу я кое-что сказать? — сказала Симона, склонившись над столом.
— Конечно. Полагаю, это справедливо, — ответила Рёко.
— Тиаки по-настоящему о тебе заботится, — сказала Симона, наклонив голову в сторону уборной. — По-своему, они обе. Как думаешь, почему они там так долго? Держу пари, обсуждают тебя. Я знаю, что ты стремишься к большему, но…
Рёко закрыла глаза и кивнула.
— Я знаю, — сказала она. — Я об этом немного размышляла. Я по природе своей всегда смотрела в будущее. Очевидно, об этом я и думала, заключая контракт. Но мне стоило больше думать о своих друзьях. Просто… такая я, наверное. Всегда больше склонная к совсем другому.
Она слегка улыбнулась.
— Мама говорит, что я должно быть получила это отца, потому что уж точно не от нее.
— Не нужно извиняться, — сказала Симона. — Пока ты помнишь. Я…
Ее голос стих, пока она не пожала в итоге плечами.
Наконец, из уборной вернулись Тиаки и Руйко, ничуть не смущаясь, что провели там столько времени.
В обычных обстоятельствах пора уже было бы возвращаться домой, но Рёко на мгновение задумалась о другом. Ее таккомп сразу отправил ее родителям сообщения.
Довольно краткое уведомление о запланированной ночевке, но она посчитала, что в эти дни ей будет позволено немного больше.
«Ты уверена?» — спросила Кёко, глядя на плюшевого инкубатора на своем крохотном деревянном столе, пусть даже была уверена, что нет никакой насущной функциональной причины смотреть в его сторону.
«Думаю, настоящий вопрос: А почему нет? — ответила игрушка — вернее, Юма. — Полагаю, это вполне естественное действие».
«Мне это кажется несколько навязчивым, — подумала Кёко. — Я прекрасно могу проследить за Рёко; я ее командующий офицер. Если захочу, я могу постоянно наблюдать ее местоположение».
«Что значит сидеть на месте, если у какого-то гипотетического убийцы достаточно возможностей и хорошая электронная гигиена, — возразила Юма. — Слушай, это для ее же защиты. Не понимаю, почему ты так противишься».
Кёко покачала головой, пусть даже никто не мог ее увидеть.
«Меня просто не устраивает, что ты посадишь на нее жучок», — подумала она.
«Сказала девушка, которая дала родителям и дедушке Рёко конфеты со встроенным микрофоном, — сухо подумала Юма. — С твоей стороны это несколько противоречиво».
«Это… это другое! — подумала Кёко, мгновенно осознав, что Юма права. — Это стандартная процедура ОПЗ».
«Да, — согласилась Юма. — И наблюдение ОПЗ тоже для защиты, пусть и иного рода. Она никогда не узнает».
«А почему нет?» — спросила Кёко, пусть даже уже догадываясь, что скажет Юма.
«Потому что, как бы она нам ни нравилась, мы в то же время не можем всецело ей доверять. Сможем рассказать позже, если сочтем, что не будет ничего плохого».
Кёко улеглась на свой стол, прижавшись щекой к поверхности. Вздохнула.
«Я ведь тебя не отговорю, не так ли?»
«Нет. Но если это хоть как-то утешит, ты, по крайней мере, согласна со второй половиной, верно?»
Кёко снова вздохнула. Она посмотрела на кровать, на этот раз аккуратно заправленную и совершенно пустую.
«Да, — подумала она. — Просто… все, на кого я в чем-то подобном рассчитывала, очень скоро уходят. У меня не хватает рук, а я лично в цейтноте».
Ненадолго повисла тишина.
«У тебя полно подчиненных, Кёко-нээ-тян».
«Знаю, знаю, — подумала Кёко. — Просто инерция. Выберу кого-нибудь, чтобы постараться занять и в то же время приглядеть за ней. Будет даже не так уж сложно объяснить».
«Уверена, ты справишься. И нээ-тян…»
«Да?» — спросила Кёко, когда не последовало никакого продолжения.
«Береги себя. Не хочу принимать во внимание эти видения, но если в них есть хоть какая-нибудь правда, может быть недостаточно держаться подальше от подводных лодок».
Кёко задумалась.
«Ладно», — подумала она.
Глава 12. Охотница на демонов
Одной из ценнейших привнесенных МСЁ в систему волшебниц инноваций является совершенствование охоты на демонов. Рационализация МСЁ привела к процессу, ставшему величайшим откровением в состоянии волшебниц за все время. Парадигма всей системы изменилась с ситуации, где команды волшебниц изо всех сил старались собрать хотя бы часть доступных в их городе кубов горя, к вполне достаточному сбору кубов горя даже с небольшими усилиями. Уровень смертности рухнул, поставка кубов горя из постоянного дефицита обратилась в постоянный избыток, и заметное большинство МСЁ прекратили прямое участие в сборе кубов горя, занявшись вместо этого зарабатыванием денег, проведением исследований, или даже просто ведением относительно нормальных приятных жизней.
Подход МСЁ к охоте на демонов подчеркивает два ключевых принципа: эффективность и безопасность. Эти идеалы достигаются и максимизируются через полный контроль и управление всем процессом сбора кубов горя, с рассмотрением и анализом всех деталей.
Во-первых, миазмы патрулируют со статистической точностью, частота проходящих по территории патрулей прямо пропорциональна частоте формирования миазм за время ведения записей. Эти вероятности постоянно обновляются, корректируемые такими факторами как недавнее возникновение миазмы, день недели, присутствие важных персон и так далее, влияние всех факторов эмпирически рассчитывается из столетий данных.
Во-вторых, тактика охоты отшлифована до точки, где охота на демонов не является ни искусством, ни наукой, но лишь рутиной. Тщательно подбираются оптимальные сочетания команд, настойчиво описываются и стандартизуются используемые боевые тактики, при этом практикуется аккуратное разделение труда. Основополагающие доктрины систематизируются и внедряются в культуру, практикуется управление огнем.
Наконец, пусть это не помогает МСЁ напрямую, по этическим причинам высоко приоритетно спасение гражданских, пусть и не ценой риска для членов организации — правило, что исполняется неидеально.
Сборочная доктрина МСЁ ни что иное как рационализация производства основного товара, то же, чего мир добился с остальными основными товарами столетие назад. Так же, как рационализация промышленности трансформировала человеческое общество, рационализация кубов горя трансформировала скрытый мир общества волшебниц. С этой точки зрения, успех МСЁ это ни что иное как триумф мысли капиталистической экономики.
— «МСЁ как триумф рационализации», Журнал экономики, статья для общественности, выдержка.
Первая партия кубов горя для Рёко прибыла на следующий день. В отличие от полученного недавно, казалось бы, более опасного пистолета, их доставили не через стандартную систему доставки малых объектов. Вместо этого, проснувшись после еще одной утренней дремы и одевшись, она получила от таккомпа сообщение, что у двери ее ждет доставка.
Удаленно открыв дверь, она вышла из своей комнаты, чтобы встретить на полпути бота-доставщика.
Он отличался от обычных пакетботов, но не намного. Он был небольшим, треть метра в диаметре и едва выше ступни Рёко. Закругленный сверху, он сильно напоминал робота-уборщика, хотя был слишком крупным, чтобы быть одним из них.
При ее приближении он перекатился ей к ноге.
«Нужны кубы?» — спросил он у нее тем, что она начала инстинктивно узнавать как имплант-опосредованную телепатию. Его мысленный голос был пискляв, пусть даже в этом не было никакой необходимости.
Он снизу вверх посмотрел на нее единственным оптическим сенсором.
«Не сейчас, — подумала она. — Но я все равно их возьму».
«Не нужно размещать их лично, — подумал робот. — Оставлю их там, где ты хочешь».
«Тогда у меня на столе?» — вопросительно подумала она, гадая, как он вообще их туда доставит.
«Очень хорошо», — подумал он, покатившись в сторону ее спальни, искушая Рёко добавить к описанию «весело», пусть даже она знала, что устройство слишком просто, чтобы обладать такими эмоциями.
Рёко с любопытством проследовала за ним обратно в свою комнату. Он остановился перед ее столом, после чего левитировал прямо с пола, поразив Рёко, которой пришлось напомнить себе, что да, антигравы существуют — пусть это редкая экстравагантность, что можно было найти в основном на космических судах, самолетах и очень дорогих игрушках.
Он мягко приземлился к ней на стол, из его бока выскользнула крупная металлическая коробка, с тихим стуком опустившись рядом с ним. Коробка была восемь сантиметров с каждой стороны и около пяти в высоту. Рёко почувствовала, что знает, что в ней.
Весьма отличается от стандартного пакетбота, мысленно поправилась она.
Рёко не требовалось смотреть на кольцо, чтобы знать, что она, образно говоря, почти полна, но она все же подошла к коробке, раскрывшейся по ее команде. Внутри на каком-то неузнанном ею белом материале устроились три куба горя. Три было избытком, но говорилось, что с новыми рекрутами проявляют осторожность.
Она подобрала один из них, взглянув на него при солнечном свете из окна. Они почему-то казались не такими, как она ожидала. Те, что они нашли рядом со зданием три ночи назад, выглядели источающими злобу. Эти же казались тихими, почти послушными.
Хотя те были полны, тогда как эти пусты. Так что в этом был смысл.
Тем не менее, ее это встревожило.
Хотя, в чем бы ни было дело, эти уж точно были пусты. Она могла это определить.
Она поставила тот, что держала, на стол, после чего призвала самоцвет души и поместила его рядом с кубом. Самоцвет выплеснул заряд тьмы, частицы чистой черноты летели к кубу, быть может, десять секунд, после чего все успокоилось.
Рёко вздохнула, потому что показалось правильным это сделать. Сложно было описать — как будто бы ослаб ее стресс, пусть даже слегка.
Затем кольцо вернулось ей на палец, и она поместила куб обратно в коробку.
Пакетбот пронаблюдал за процессом, развернув немигающий взгляд круглого оптического сенсора.
«Очень хорошо, — подумал он. — Когда полностью используешь куб, не стесняйся оставить его на столе или в коробке, и я о нем позабочусь. Как вариант, если ты вне дома, можешь в любое время сама вызвать воздушный дрон».
«Ты о нем позаботишься? — подумала Рёко. — Это значит, что ты не уходишь?»
«Верно, — подумал дрон. — Я останусь здесь и присмотрю за кубами. Это служит нескольким целям. Помимо обеспечения удобства, я также могу предупредить гражданских не трогать их. Сама коробка также предупреждает о возможности появления из кубов демонов. Весьма маловероятно, учитывая их пустоту, но теоретически возможно. Если хочешь, я могу уйти, но в противном случае меня назначат в эту квартиру до твоего отбытия».
«Подожди, как коробка может узнать? — спросила Рёко. — Разве не помешает миазма?»
«Если куб горя исчез, немедленно предполагай худшее, прежде чем миазма успеет вырасти».
«О, верно. Ну, э-э, не волнуйся. Можешь остаться».
Робот опустился на стол, втянув колесики в тело, пока на столе не остался лишь гладкий корпус с оптическим сенсором, молча глядящим на коробку.
Рёко легла обратно на кровать, на мгновение уставившись в потолок. На сегодня у нее ничего не было запланировано.
«Может быть, стоит поучиться», — подумала она.
«Текущая доктрина наземных боевых действий подчеркивает мобильность, гибкость и выживаемость», — зачитал ей таккомп.
Урок Объединительных войн в том, что с технологической способностью каждого отдельного солдата достичь беспрецедентного уровня боевой осведомленности, невозможно скрыть от противника слабости. По-настоящему крепкую оборону можно обойти и обесценить, в то время как в любом другом боевом секторе победа достается тому, кто сможет первым ударить по слабости противника. При склонности обеих сторон использовать орбитальный огонь, чтобы опустошить обширные территории, редко представляется возможным выстроить успешную глубокую защиту. Надлежащий ответ на приближающееся наступление врага это удар первым; надлежащий ответ на неожиданную атаку это попытка контратаки. Нейтрализация командного контроля и уничтожения коммуникаций непропорционально эффективнее по сравнению с простым уничтожением техники.
