Букеты, слава Императору, больше никто не метал. Этот быстро затоптали и цветочки с белоснежными лепестками превратились в кашицу под ногами. Проспект был широким и длинным, но Хват сам не заметил, как они его миновали и за углом крупного административного здания гвардейцев уже ждали те самые транспорты, что привезли их сюда. Водители быстро переехали по параллельным улицам и, получив указания, ждали своих пассажиров. Полковник Конот вздохнул с облегчением, когда солдаты начали рассаживаться по машинам — официальное мероприятие закончилось и сейчас гвардейцев отвезут в казармы. На улицах немного потемнело — яркость освещения снизили, тучи наползли на город и начал накрапывать мелкий кислотный дождик. Все жители тут же скрылись в домах, а транспортеры нырнули на нижние уровни города, скрываясь от едкой химии. Оказывается под бетонными автострадами и высотками прятались жилые районы с магазинами, лавками, мелкими производствами и кабаками. Водители хорошо знали город и вскоре доставили пехоту в казармы, тогда как танкистам и артиллеристам пришлось тащиться под дождем по опустевшим улицам.
Хват вошел в казарму, проверяя все ли вещмешки доставили в целости и сохранности — людям он не доверял точно также как и его соплеменники. Каждый кинулся проверять свои запасы. И если между собой они никогда друг у друга не воровали, то доверять в этом деле незнакомцам совершенно не собирались. Пока огрины разоблачались, снимая броню, размещаясь на койках, идя в душ и готовясь к ужину — парад был назначен на послеобеденное время, то в казарму к ним заглянула канонисса, выглядывая фигуру вождя. Огрины сняли маски, бродили голыми по пояс и среди мускулистых громил, которые для Симоны были все на одно лицо, определить вождя было сложно. Ее заметили и окликнули своего лидера — все догадались кого именно она высматривает. Хват подошел к ней с полотенцем через плечо — собирался в душ. От тела огрина исходил терпкий запах, но он был не неприятной вонью, как ожидала канонисса — она еще полуголым его не видела, все время в броне и заляпанного кровью врагов — так мог пахнуть обычный здоровый человек, занимающийся физическим трудом.
— Через два дня нам надо быть на балу у главы Дома. — Тут же начала канонисса с порога. — В чем ты собираешься туда идти?
— Можно в броне или оденусь в шкуры. — Пожал огрин плечами. — Мне все равно, я ведь тупоголовый дикарь и должен выглядеть соответствующе.
— Нет, так не пойдет. — Упрямо тряхнула волосами Симона. — Завтра мы идем в ателье. И возражений с твой стороны я не приму — для меня бал такое же событие как и для тебя, происходит впервые и я не хочу показать перед аристократами всех сестер битвы как обыкновенных рубак. Мне наплевать на их мнение обо мне лично, но не наплевать на мнение об ордене в целом. А раз инквизитор назначила тебя в мои кавалеры...
— В телохранители вообще-то. — Поправил ее Хват. — И я могу быть официально на приеме в броне.
— Я этого не хочу. — Тихо сказала Симона, глядя огрину прямо в глаза. — Воинов и без тебя хватает, а вот кавалеров днем с огнем не сыщешь. Особенно под мой рост. — Канонисса ждала ответа.
Хват посмотрел на нее словно оценивая, потом вздохнул и буркнул:
— Ладно, пойду туда в костюме, как ты хочешь. Только нужно сразу же пришить петельки под оружие.
— Ты сам — оружие. — Заметила Симона, мысленно уже одевая громилу в камзол и брюки. — Рукоять твоего болтера будет выпирать и под костюмом заметно.
— Я возьму кинжал и пару метательных ножей — добыть пушку я сумею. — Ответил ей Хват. — Да и тебе бы не помешало скрытно разместить лазпистолет.
— У меня для этого есть ноги и не придется пихать его в сумочку. — Усмехнулась Симона и тут же закусила губу. — Проклятье варпа, я совсем забыла об этой штуке! Так, встречаемся завтра в девять, хорошо?
— А где? Ты уже изучила это место? — Хват обвел казармы рукой. — Я вот еще нет.
— Мы заняли левый ряд казарм, вы — правый. Встретимся у выхода в гараж.
— Хорошо. — Кивнул огрин. — До завтра.
— Не опаздывай.
— Что от тебя хотела эта святоша? — с неприязнью в голосе спросила Веселушка, подходя, и это насмешило Хвата.
— Предложила завтра прошвырнуться по магазинам.
— И что это значит? — глаза девушки сузились.
— Только не надо наводить на нее порчу — я вижу, что именно это ты и собираешься сделать. — Серьезно сказал Хват, беря ее за плечи и разворачивая к себе. — Это насчет подготовки к балу у главы, нужно выглядеть соответствующе проклятому человеческому этикету, то есть обрядиться в костюм и повязать галстук.
— Ты будешь выглядеть смешно и непривычно — повседневная одежда удобная. — Произнесла Веселушка.
— Для нас — да, но не для людей. — Покачал головой вождь. — И вообще, вождь я или нет?! — спросил он слишком громко, так что многие повернулись в их сторону, ожидая продолжения. — Как решу, так и будет!
— Успокойся, вождь. — Со смехом в голосе произнесла Веселушка. — Просто мне не нравится, что эта святоша постоянно крутится возле тебя. — Добавила она уже тише.
— Ревность?! — изумился Хват и украдкой оглянулся по сторонам, все остальные вроде как занялись своими делами, но держали ушки на макушке, да еще и Эмилия, услышав недовольные нотки в голосе Хвата, поспешила на разборки. — Не ожидал от тебя, честно. Разве я достоин такой красотки как ты? Одноглазый и без руки? — он попытался все перевести в шутку.
— Это уже мне решать. — Твердо сказала Веселушка. — Для того, чтобы сделать ребенка у тебя все на месте, не оторвало, я проверяла.
Хват аж поперхнулся от такой откровенности и замолчал, не зная что сказать, а вот девушка явно была довольна тем, что заставила вождя смущаться. Эта маленькая месть была приятна, но потом в душе заняло чувство вины за то, что она выставляет командира перед остальными дураком и это вытеснило бабскую дурь из головы.
— Прости, я не хотела этого говорить, просто... эх, все так сложно.
— Что сложно? — спросила Эмилия, подходя. Она услышала последние слова Веселушки и хотела вникнуть в суть разговора.
— Я знаю закон. — Произнесла девушка на поморском, чтобы комиссар не поняла. Язык немного отличался, вроде как диалект, но для комиссара, которая понимала с пятого на десятое сойдет. — И он прав, но ничего не могу с собой поделать.
— Держи свои чувства при себе, нехорошо когда вождь первым нарушает закон, который обязался хранить и соблдать — это приведет к вседозволенности. Не показывай их так явно, многие и так уже догадываются. Я ведь не слепой, я все вижу. Считай, что мы находимся в дальнем и долгом походе, вокруг враги и помощи ждать не откуда, надеяться можно только на себя. — Он посмотрел на обидевшуюся Эмилию, которая не понимала новую тарабарщину и сказал на обычном имперском. — Прими мой совет и не заходи за черту.
— Ты обрекаешь себя на одиночество, вождь. — Упрямо сказала Веселушка на поморском. — Так поступать не следует — ты можешь погибнуть в любой момент, как это произошло с Горой, Костью, Тараном и многими другими отважными воинами. Они не оставили потомства, лишили наш род своей храброй крови и это приведет к вырождению.
— Я знаю, но таковы правила. — Вздохнул огрин. — Я вождь. — Хват ткнул себя большим пальцем в грудь. — Вы выбрали меня им, я не стремился к власти и я не могу принадлежать кому-то одному — я принадлежу сразу всем. И думаю сразу за всех, и потеря каждого из вас серьезно ранит меня. — Он смотрел в глаза Веселушки, пытаясь внушить ей эту мысль. — Когда ты поймешь это, то повзрослеешь, сейчас же передо мной стоит взбаламошенная девчонка, которая думает не головой, а другим местом. Так?
— Я...
— Так?! — повысил голос Хват.
— Да. — Тихо отозвалась Веселушка.
— Тогда разговор окончен. — Жестко произнес капитан и посмотрел на Эмилию. — Вот так приходится воспитывать некоторых забывчивых особ.
— Что случилось? — спросила комиссар.
— Так, ерунда. — Отмахнулся огрин и посмотрел на девушку. — Кстати, ты ведь идешь на бал к главе, а платье соответствующее у тебя есть?
— Есть. — Гордо ответила Эмилия и тут же вспомнила с каким выражением лица на нее смотрели тетки-аристократки в губернаторском дворце на Кассандре, это захолустной планетке и тут же помрачнела. Местные расфуфыренные барышни точно обольют ее с головы до ног холодным душем презрения и брезгливости. Все эмоции были отчетливо написаны на ее лице, так что Хват все понял.
— Идешь завтра с нами по магазинам — канонисса будет подбирать себе платье, да и на меня индивидуально сошьют костюм. И нужно еще вытащить полковника Попова, а то заявится в своем старом кителе или танковом комбезе, каково тебе будет с таким кавалером?
— Но для этого с ним нужно встретиться. — Пролепетала комиссар. — Хват, можно я пойду с тобой, а канонисса — с майором! — она ухватилась за руку огрина как утопающий за соломинку.
— Слишком заметно. — Покачал головой тот. — И потом, ты хочешь нарушить приказ инквизитора?
— Просто майор такой старый. — Пробурчала Эмилия и громила захохотал.
— Если его причесать и приодеть как любого мужика, то он будет еще очень даже ничего. — Хват лукаво посмотрел на комиссара. — Не кисни, Попова тоже с собой возьмем. Я подозреваю, что к походу могут присоединиться и инквизитор с полковником. Бери пример с них — совершено никого не стесняются и ведут себя естественно.
— Вот именно. — Вставила свою шпильку Веселушка.
— Сгинь. — Махнул на нее рукой Хват. — Ты наказана, будешь сидеть в казарме безвылазно.
Девушка надулась, но потом поняла, что вождь так шутит, да и подруги уже подскочили — им страсть как хотелось узнать что же там произошло между ней и вождем. Бабье совсем распоясалось, подумал Хват, глядя на то, как они перешептываются в углу, нужно подтянуть дисциплину в подразделении.
— И потом, проверь раненных. — Заметил огрин. — Их должны были доставить в госпиталь на планету. Найди эту вездесущую Магнолию, она покажет где именно их разместили.
— Где же я ее найду?
— Обратись к сестрам — они подскажут. — Хват с хитринкой во взгляде смотрел на медика. — Давай, шевелись, до ужина успеешь. И своих подружек тоже забери — помогут.
— Как прикажешь, вождь. — Язвительно ответила Веселушка и покинула казарму в сопровождении еще двоих.
— Еще одна Заноза, — сказал, подходя к комиссару и вождю Шорох. — Я смотрю, тебе не слишком удалось вправить ей мозги? — перешел он на поморский.
— Встряска не повредит. — Ответил тот. — Но ведь не успокоится, настырная, как ее папаша. — Вздохнул Хват.
— Верная, честная, храбрая, — стал загибать пальцы Шорох. — Зачем сопротивляешься?
— Уступаю. — Засмеялся Хват, а потом добавил серьезно. — Не время и не место.
Тот согласно кивнул.
— Забыв обычаи, мы забудем кто мы. — Шорох задумался о своем. — Так сделали людоеды и ты знаешь, в кого они превратились.
— Поэтому и не хочу того же для вас. Покинув свою родину мы столкнулись с чужими обычаями и верованиями, которые могут легко занять место наших, потому что слишком соблазнительны. Молодые этого не понимают и впитывают всякую ересь.
— Ты сам молодой. — Усмехнулся огрин. — А ведешь себя как мудрый вождь. У тебя даже детей нет, открой свой секрет, Хват, как тебе удается?
— Он прост. — Пожал плечами тот. — Я слишком рано повзрослел.
Шорох насупился, вспомнив историю вождя. Он положил руку огрину на плечо, мысленно разделяя с ним скорбь.
— Я горд тем, что иду за тобой, вождь. — Сказано это было серьезно, без пафоса. Шорох на самом деле так считал. Хват просто кивнул ему в ответ, принимая.
— На каком языке вы говорили? — спросила любопытная Эмилия, пытаясь скрыть свою досаду.
— На поморском. — Ответил громила. — Языке береговых жителей.
— И зачем это надо было скрывать от меня?
— Потому что это наше личное дело, не твое. Извини, комиссар, но все тебе знать о нас не обязательно. — Хват посмотрел на Эмилию. — Не огорчайся, у нас нет от тебя секретов, но кое-что принадлежит только нам, ты просто не поймешь.
— Так объясни, может быть пойму. — Упрямо тряхнула волосами девушка.
— Чтобы понять, нужно родиться одним из нас. — Ответил Хват. — В Империуме другие порядки, ты воспитана по-другому, для тебя это может показаться дикостью и невежеством, но на нашей боевой подготовке это никак не скажется, уверяю тебя. И на лояльности Императору.
— Я думала, что вы приняли меня. — Обиженно пробурчала Эмилия и Хват засмеялся.
— Ты действительно этого хочешь?
— Да!
— Комиссар хочет войти в нашу дружную семью! — крикнул огрин и все в казарме повернулись на его голос. — Ну, как считаете, устроим ей испытание?
— И тогда я смогу взять ее в жены? — спросил кто-то, кажется Пятка.
— Конечно.
Эмилия от подобной перспективы пришла в ужас. Она испугано посмотрела на Хвата, на остальных огринов, которые ждали ее реакции и чуть отступила назад, попытавшись спрятаться за фигуру вождя, когда грянул оглушительный хохот. Смеялись все и не над комиссаром, как подумала Эмилия, а над славной шуткой вождя, ведь никто серьезно не рассматривал мелкого человечка в качестве жены. Девушка готова была уже провалиться под землю и намеревалась выскочить из казармы, чтобы сгореть от стыда где-нибудь в укромном уголке, но Хват ловко поймал ее за руку.
— Не спеши, это шутка. — Огрин улыбался. — И никто над тобой не смеется, уважать меньше тебя не перестанут. Даже над вождем могут подшутить, он ведь после этого злобу таить не будет, если не дурак, также поступай и ты. Если над тобой шутят, значит тебя уже приняли в семью. Просто ты не знаешь всех наших обычаев и ритуалов, поэтому к тебе относятся немного снисходительно, как к новичку — многое прощают. А насчет принятия в род, — он задумался, — ритуал действительно есть, но для этого мы должны вернуться на родину — на чужбине его не проводят.
— Почему? — Эмилия видела, что огрины, повеселившись, вернулись к своим занятиям.
— Воздух не тот, окружение не то, все не то. Родные горы сил придают. — Хват пошевелил пальцами в воздухе. — Лучше спроси у Веселушки, она дочь шамана, она многое знает, — произнес он и потом добавил, — но не все понимает.
— А что это за испытание? — любопытство победило гордость и обиду.
— Для мужчин — убить паразита или мохнача, поохотится на червя. Для девушек — ублажить вождя. — Хват растянул губы в улыбке. — Шутка.
— Дурак. — Покачала головой комиссар, сообразив, что огрин снова над ней посмеялся.
— Ну, что есть, то есть, у меня этого не отнять. — Развел тот руками. — А если серьезно, то испытания для них не слишком отличаются от мужских — девушек посылают в горы собирать каменный мох. Он растет очень высоко, только гибкая, ловкая и сильная юная дева сможет добраться до самых вершин, при этом не попасться мохначу или паразиту на зуб. Так что испытания легкими не бывают. Ну как, сдюжишь?
— А просто подлететь к нему можно?
— Разве это испытание, результат которого дается легко? — удивился Хват.
— Но как же ваши девушки лезут туда в одиночку? — вопросом на вопрос ответила комиссар. — Они же могут сорваться, их могут сожрать эти твари, замерзнуть в конце концов.
