— А это Вы им скажите, учитель.
— Вот как раз сейчас и скажу, Николас, не сомневайся. Но сначала мне надо похвалить тебя и твоих воинов. Мне уже сказали, кто первым бросился на ряды противника.
— Я просто не сдержался, учитель!
— Запомни: воины любят тех командиров, что сражаются в их рядах. Возможно, тебе когда-нибудь это пригодится, если эта война несколько затянется.
— Не затянется, милорд маг, когда у нас есть такой командир и такой господин, — Жихарь поклонился Тенперону, снимая шлем.
— Надеюсь, Жихарь, надеюсь! Ну а сейчас мне надо заставить подумать этих, — глаза Тенперона сузились, — огнаров.
— Конечно, милорд, конечно, — Жихарь встал за моей спиной, махнув остальным "рыцарям".
Владек через мгновение оказался возле меня. Его молот растворился в воздухе. Лкашек и Сташек всегда завидовали этому: им-то, в отличие от кенари, приходилось таскаться со всем своим железом. Владарь лишь хмыкнул и закинул свой топор за спину — там у него были трофейные ножны.
— Вы знаете, кто мы? — Тенперон не слезал с лошади, каждый реджинальдист должен был его видеть.
— Бандиты али мародёры! — послышался выкрик откуда-то из кучи пленных.
— Мы — воины Фердинанда, единственного законного наследника огнарского трона! А вы — те, кто сражается против него.
— А ты, видать, Тарик! — снова тот же голос.
— Я был среди героев Креси и Кирсекри! Есть тут кто-нибудь, кто побывал в одной из этих битв.
— Ну, я! — вперёд вышел уже поседевший огнар, в старинной кольчуге, явно доставшейся ему от предков. — Только мало ли кто может сказать, что битвой с айсарами не командовал!
— А ты, — Тенперон улыбнулся, — атаку рыцарской конницы припомнить можешь? Когда отсекли несколько тысяч варваров?
— А кто ж её забудет-то! Тогда их как комья грязи раскидали!
— А оборону латной пехоты на Коровьем холме? Когда там копьеносцы засели?
— А это уж вообще забыть нельзя: я там, среди них, и был! Постой, да и тебя узнавать стал. Ты ж тот маг, что войском командовать стал?
— Да, он самый. Ну так что, кто вам там всем жизни спас, а?
— Так ты ж и спас, милорд, — воин потупился. — Зря я тут супротив тебя топором махал. Ежели бы не ты, не видать моей сотне жен да детей. Земной тебе поклон, что тогда выручил. Ох, насели на нас тогда, не отмахались бы без магии...
— Теперь ничем не лучше, воин. Думаешь, я вас тут убить всех захотел? Нет, просто воинам еда и крыша над головой нужны, чтобы против Реджинальда продержаться. Что он вам тут хорошего сделал?
— Налоги поднял да зерно отобрал, — помрачнел тот старый воин. За ним то же самое повторяли и окружавшие его люди, а скоро все пленные начала даже выкрикивать, что успел натворить Реджинальд. А такого было очень даже немало.
— За такого короля ещё и умирать, а? А ты знаешь, что с остальным Королевством делается? — воин кивнул. — Так вот! И за кем же ты теперь пойдёшь, огнар? За командиром, с которым ты уже в бою побывал, или за выскочкой, сидящим где-то далеко на юге и пьющим вино за твой счёт?
— Ясно за кем — за командиром. — Внезапно до старика дошло. — Так чего ж мы тут говорим? Мне бы только меч назад, я бы много что припомнил, Реджинальду-то!
— Вот и славно! Завтра же мы выступим дальше, и будем идти, пока не упрёмся в стены Тронгарда!
— Это Вы серьёзно, учитель? — спросил я у Тенперона, когда он отъехал от пленных воинов.
— Совершенно серьёзно! Утром я пошлю гонца в замок, пусть Блад Торн очистит горы и двигается к нам. Надеюсь, подойдёт хоть несколько айсарских племён, тогда мы уж точно повоюем!
— Да, учитель, мы ещё как повоюем!
Блистательная Партафа. Ипартафар.
Туннель отыскался очень быстро. В сумерках войско уже заходило в него. На Андроника этот ход произвёл огромное впечатление. Ещё бы: по коридору в ряд могли пройти семеро человек, а пол и стены были укреплены каменной кладкой и дубовыми балками. Внутри никого не обнаружилось, даже горцы не знали о существовании подобного хода, не говоря уже о партафцах.
— Иллюстрий, как Вы узнали об этом туннеле? — Андроник замыкал ряды, с ним же шли и почти все командиры, кроме Иовиана.
— Император предоставил мне старые карты этой местности, и на них я нашёл указания насчёт этого туннеля, — при дворе умение врать не задумываясь часто могло спасти жизнь. Или помочь лишиться головы твоему сопернику.
— Да будет благословен Иоанн Дука Ватац! — Валент произнёс традиционные слова, которые должны звучать при упоминании императора. Правда, многие аркадцы этого обычая не соблюдали.
— Кстати, этот ход должен вывести нас прямо к одному из столичных фортов. Менгли-Дубрей, как думаешь, к какому именно?
— К одному из двух: к Аль-Магрибу или Аль-Тинару, только они расположены ближе всего к этой части гор. Они же и самые высокие из всех, только вот...
— Что "только"?
— Только я сомневаюсь, что охрана даже не подозревает о существовании туннеля! Вы что, думаете, что за два века партафцы не облазили все эти горы? Я сам в детстве часто ходил по горам возле города, но ничего, кроме небольших пещер, не находил.
— А вот мы и узнаём, так это или нет! Смотрите, к нам Иовиан бежит! — Валент махнул рукой, в сторону нескольких бежавших к Андронику легионеров. Воинам приходилось расталкивать айсаров и горцев, шедших в хвосте войска.
— Иллюстрий, дальше хода нет!
— В смысле, нет? — Андроник застыл на месте. Он предполагал нечто подобное, но чтобы так быстро...
— Нет, и всё. Там просто каменная стена, которая не выглядит очень уж тонкой.
— Дайте-ка я проверю. Может, это выход в форт, этим можно объяснить, почему партафцы не нашли этот туннель.
— Я с Вами, камандир! — Ибрагим, бряцая оружием, поспешил за Андроником. Горец с самого начала почувствовал, что лучше держаться поближе к Ласкарию — и врагов больше, и добычи. Но и намного безопасней.
— Ну, тогда уж и мы, — Михаил и Констант старались не отстать от горца. Это им еле удавалось.
В туннеле было очень тесно из-за того, что в нём было всё войско Андроника, а оно с битвы на перегороженной дороге увеличилось на две тысячи горцев. Ибрагим обещал в три раза больше, если войско окажется возле столицы. Похоже, что горцы наконец-то решили сбросить партафское ярмо. А заодно и пограбить бывших хозяев.
Андронику пришлось распихивать аркадцев и айсаров целый час, чтобы наконец-то добраться до конца туннеля. Всё оказалось ещё хуже, чем говорил Иовиан: путь воинам преграждала глухая каменная стена, выглядевшая крепче ипартафарских стен.
— А вот это мне уже не нравится. Остановите воинов, пусть пока отдохнут. Дальше-то всё равно идти некуда.
— Легионеры, отдыхать! — центурионы поспешили выполнить приказ дрункария.
— Как по-твоему, Иовиан, можно её разбить? — Андроник осматривал стену, пару раз стукнув по ней ногой.
— Возможно, здесь есть какой-нибудь механизм, открывающий проход. А может, подобного здесь никогда и не было... — Иовиан потупил взгляд.
— Его не может не быть! Тащите-ка лучше сюда таран, да покрепче!
— Исполняю, иллюстрий! — Михаил направился к обозу, снова расталкивая легионеров.
— А мне надо подумать, — Андроник прислонился к стене и задумался.
Камень вокруг был достаточно гладким. Значит, долго и упорно обрабатывали. Стена здесь была укреплена такими же кирпичами и камнем, что и до этого, причём кладку сделали намного толще. Только одно не нравилось Андронику: явное отсутствие дверных механизмов.
На вилле Ласкариев тоже был потайной ход, построенный века три-четыре назад, и Андроник прекрасно его изучил. Аркадцы всегда прятали дверные механизмы в пол или в факелы, так было меньше вероятности, что его найдут противники или варвары. Однажды дрункарию довелось даже увидеть потайной ход, спрятанный за фреской. На которой, как ни странно, было точное изображение того потайного хода, что был скрыт за ней. У аркадских мастеров было своеобразное чувство юмора.
К сожалению, ничего подобного здесь не было.
— А вдруг это и вправду тупик? — Андроник тихо прошептал.
И Ласкарию стало так плохо от этой мысли, что он со злости ударил по стене возле входа. Он часто избавлялся от гнева подобным образом: пару раз со всей силы бил по стене или полу, и сразу успокаивался.
Ну, а если и это не помогало, то он выезжал на коне в свои владения в поисках айсарских шаек, что во множестве бродили в пограничных землях. Жаль только, что целых восемь варваров выжило после подобных прогулок. Надо ли говорить, что в последнее время Андроник был лишён удовольствия вот таких вылазок? Просто айсары перестали соваться в его владения, вспоминая истории своих выживших собратьев.
На этот же раз удар по камню помог Андронику не только успокоиться, но и решить проблему. Очень неожиданным способом.
Камень дрогнул под ударом дрункария, посыпалась каменная крошка, и плита стала медленно отъезжать в сторону, погружаясь в нишу, выбитую в скале.
— Аркар всемилостивый! — только и смог выдавить из себя Валент, глядя на кулак Андроника, стену, каменную плиту и ошарашенное лицо дрункария.
— Камандир сдвинул скалу, камандир сдвинул скалу! — а это уже Ибрагим орал во всю глотку. На его крик сбегались воины...
За минуту у отъезжающей плиты собралась толпа, полностью перекрыв путь возвращавшемуся Иовиану. Командир плевался и орал на легионеров, чтобы те дали пронести таран, но через минуту и до него дошло, что же произошло....
И вот наконец-то камень остановился.
Взору Андроника открылись Партафские горы, тянувшиеся, насколько хватало глаз. Но стоило посмотреть чуть ниже — и вот уже был виден Ипартафар.
Столица Блистательной Партафы раскинулась в горной долине, края которой упирались в пологие склоны. На них было возведено чуть больше десятка фортов, образовывавших полумесяц, который рогами упирался во вход в долину.
Ипартафар также окружали два ряда каменных стен в пять человеческих ростов высотой. Сотни домов жались друг к другу, зато вот в центре была огромная пустая площадь, а перед ней — султанский дворец. Этого, правда, увидеть было нельзя, но именно так описывали Ипартафар побывавшие там аркадцы.
Дворец представлял собой целый комплекс зданий. Четыре здания, отделанные красным гранитом, были ориентированы по сторонам света, а в центре была султанская резиденция. Восемь минаретов с крышами, покрытыми сусальным золотом, возвышались над мраморными стенами, на которых были выбиты партафские Святые заповеди. Ворота из красного дерева и серебра, инкрустированные рубинами и опалами, вели во внутренний дворик, откуда можно было попасть в двадцать огромных комнат, а те уже выводили во внутренние покои и апартаменты для высокопоставленных гостей.
Только одна вещь выдавала аркадских строителей города: акведук. Когда-то славившийся на всю Ксариатскую империю, он заметно обветшал, но до сих пор его "дорожка" спускалась с гор к специальному зданию, где хранились запасы воды. Вот только из-за того, что здесь царствовала зима, движение воды перекрыли, и теперь на акведуке лежал один снег да поблёскивал кое-где лёд.
— Вот я и дома, — Менгли-Дубрей глубоко вздохнул, глядя на Ипартафар. — Только, похоже, война добралась и сюда.
И правда, в нескольких местах видны были пепелища сгоревших домов. Несколько десятков зданий были повреждены огнём: выгорели крыши, стены были закопчены.
Андроник наконец-то решился выйти на свежий воздух. И сильно удивился, увидев слева, чуть ниже, форт. Квадрат каменных стен защищал центральную башню, украшенную полумесяцем. Там же были и катапульты с баллистами. А вот гарнизона не было видно.
— А где воины?
— Похоже, обедают, — Менгли-Дубрей последовал за своим командиром. — Скоро они снова выйдут на стены, так что нам надо спешить. Скорее всего, они нас даже и не заметили.
— Великолепно! Валент, чтобы через пять минут тут были лучники и штурмовой отряд айсаров.
— Делается, дрункарий! — звеня кольчугой, Валент стал протискиваться через легионеров.
Тем временем войско уже начало выходить на свежий воздух. Воины щурили глаза, отвыкнув от яркого солнца и блеска снега. Горцы же хватались за кинжалы и хищно смотрели на раскинувшийся перед ними город: дети гор явно собирались поскорее напоить свои мечи и кинжалы кровью партафцев.
— Камандир! — Ибрагим был тут как тут. — Теперь уж маи братья атамстят за унижение! Только скажите, и мы будем резать этих гяуров как баранов!
— Всему своё время, Ибрагим. Ты лучше приведи ко мне ещё воинов твоего народа, и чем больше их будет, тем быстрее вы сможете отомстить.
— Все джигиты будут здесь, дай только время, камандир! — Ибрагим повернулся к своим воинам и быстро сказал им что-то на своём языке. Через мгновение они уже скрылись за отрогами гор.
— Иллюстрий, лучники сейчас прибудут, — запыхавшийся Валент уже вернулся. Тем временем на свежий воздух выходило всё больше и больше воинов.
— Великолепно, Валент! Как думаешь, мы сможем без лишнего шума взять этот форт?
— А то как же! Надо только как-нибудь перемахнуть через его стены, или хотя бы ворота выломать. А дальше мы их просто задавим числом.
— У меня есть идея получше. Менгли, ты сможешь сыграть роль какого-нибудь партафского командира?
— А почему я должен играть того, кем я и являюсь? — заговорщицки подмигнул партафец.
— Иовиан, у нас есть партафская одежда и оружие? Человек этак для сорока.
— Найдётся и для тысячи, иллюстрий!
— Тогда переодень четыре десятка легионеров в партафцев, но только как можно быстрее, пока у тех, — Андроник махнул в сторону форта, — обед не закончился.
— Делается, иллюстрий!
— Интересно, почему в этом форте даже дозорных не выставили?
— Будь я командиром гарнизона, уже бы давно кто-нибудь висел на башне. Кстати, как я и думал, мы вышли возле Аль-Тинара, самого укреплённого форта. Во всяком случае, он был таковым при султане Аббасе.
— Я молю Аркара, чтобы мы так же легко вошли и в город. Интересно, куда смотрит Менгли-Хазрей: армия врага уже движется к столице, — Андроник хохотнул, — а в фортах даже охрана не выставлена. Хотелось бы мне знать, в столице гарнизон-то хоть остался?
— Думаю, в Ипартафаре вполне могут идти бои воинов Менгли-Хазрея и сторонников Аббаса. Скорее всего, именно поэтому в городе сгорело несколько домов.
— А я боюсь, как бы Ипартафар кто-нибудь не взял, пока мы маршировали по горам. Вполне может оказаться, что тарны или тайсары уже пируют в султанском дворце. Девалась же куда-то партафская армия.
— Какая армия? — Менгли-Дубрей нервно засмеялся. — В той битве, в которой я поклялся служить тебе, Андроник Ласкарий, полегла последние настоящие солдаты.
— Ну ладно, ладно, Менгли, не волнуйся! — Андроник почти понимал чувства партафца. — Вот возьмём мы этот город, вернём Аббаса, и будете вы себе спокойно тут жить. Ну, разве только без северных равнинных земель.
— Боюсь, что будем мы жить вообще без земель.
— Император не дурак: он понимает, что если мы двинемся южнее Ипартафара, то придётся каждый день подавлять партафские мятежи. Эта война и так слишком дорого обошлась казне.
