С громогласным воем, едва живая рота легионеров рванула в ускоренном темпе на вершину холма, о существовании которого прямо по курсу многие и не догадывались, так как были слишком заняты изучением земли под ногами впереди бегущего товарища.
— Пошли, пошли, пошли! Живее, что вы тащитесь, как улитки! — с видимым недовольством прикрикнул на отстающих капитан Дерягин, первым вбежав на вершину и наблюдая за растянувшимся, но все-таки не потерявшим строй подразделением. — Кто не заползет наверх на счет десять, побежит еще раз!
После этого обещания все отстающие влетели наверх на счет семь.
— Ладно, для детско-юношеской секции сойдет. Отдых, господа, — снисходительно фыркнув, огласил свою милость инструктор.
— Товарищ ка-питан, раз-решите о-братиться, — тяжело дыша подошел к Дерягину обливающийся потом сержант Грибников, замыкавший колонну.
— Разрешаю.
— А за сколько надо... этот забег пробежать... чтобы мастером спорта быть?
— Два часа двадцать минут, правда без снаряжения. И не забег, Грибников, а марафон тогда уж. И ты ходи, ходи, не стой на месте, — ответил капитан, обернувшись к рассосавшемуся по холму личному составу. — Всех касается! Кто там, бля, уже разлегся, как тюлень на пляже?! Живо встать, или будете у меня отжиматься до потери пульса! Курсант Обскул, то что ты, биологически, рыба, тебе поблажек не дает!
— Боги, ну за что? — в очередной раз простонала Илисиль, помогая подняться на ноги едва живому ящеру, судорожно вцепившемуся в ее рукав.
В очередной раз она вынуждена была осознать, что забавное на первый взгляд звание — 'мастер спорта по легкой атлетике' у офицера, кажется таковым только первые десять-пятнадцать километров, а вот потом, когда все десятки килограмм снаряжения на горбу начнут тянуть к земле, как могильная плита, а автомат успешно отобьет всю грудную клетку, становится уже нихрена не весело, и единственная мысль, которая начинает биться в висках — это желание скорейшей смерти. Но что было самым страшным в дальних марш-бросках, так это то, что капитан всегда руководил ими лично, вдохновляя солдат личным примером и стимулирующими подсрачниками, причем раздавая последние в том числе и собственным сержантам, которые после этого начинали пинать легионеров с удвоенным энтузиазмом. И если с инструкторами-сержантами еще можно было договориться ласковым словом, то с Дерягиным на физподготовке не удавалось схалутрить ни метра.
— Если бы я не знал обратного, то решил бы, что инструктор — оборотень, — произнес подошедший Гекс, демонстрируя значительно большую чем остальные бойцы бодрость после марш-броска. — Ибо человек столько бежать не может.
— Категорически поддерживаю, — поддержал стоящий за спиной у волка один из немногих людей в отряде, переведенный к ним из второй роты за драку.
Николай же в это время отошел в сторону, скинув рюкзак, и достал из подсумка карту, сверяя дальнейший маршрут по изгибам тихой речушки, протекавшей неподалеку. Сравнив ориентиры с пометками, капитан провел пристальным взглядом вдоль берега, присматриваясь к броду, когда внезапно заметил пару фигур, затихарившихся в кустах возле берега.
'Ну еб твою-то мать', — хлопнул себя по лицу Дерягин, вздыхая. — Сухопар! Ко мне, живо!
Одна из фигур резко дернулась в сторону и, запнувшись обо что-то, вывалилась из кустов, смущенно уставившись на капитана честными голубыми глазами.
— Живо, бля, чего смотришь, я тебе не клумба! — прикрикнул капитан, зло сверкая глазами.
— Сержант Сухопар, по вашему приказанию прибыл, — стараясь не подавать вида, доложился подбежавший боец, вытянувшись перед офицером по струнке.
— И какого же хера ты, красавец, там делал с курсантом Аллим? — поинтересовался Николай, глядя на не менее смущенную эльфийку. — Да-да, выходите курсант, выходите. За маскировку вам 'неуд', возвращайтесь в подразделение. Бегом марш!
— Есть! — пискнула остроухая и быстро скрылась из поля зрения.
Дождавшись, пока лишние длинные уши исчезнут, Дерягин обратился к бойцу:
— Что, товарищ сержант? Семь верст не крюк, сорок километров не марш-бросок для молодого организма? Сперматоксикоз все равно жить не дает?
— Да я это... товарищ капитан, курсантке просто помочь хотел... это, с подгонкой снаряжения! Исключительно в интересах подготовки!
— Подготовки себе досуга на вечер, как я понимаю?
— Товарищ капитан, ну...
— Что 'ну', Сухопар? — начал закипать Дерягин. — Ты вообще в курсе, что ссать в уши командиру это как минимум не вежливо, а как максимум сурово наказуемо? Вот что бы случилось, если бы эти товарищи в порыве энтузиазма нас на ленты резать начали, пока ты там в кустах сиськи лапаешь, а? Что в уставе написано касаемо оставления поста без уведомления командира, Сухопар?! Про инструкции по взаимоотношению с нашими подопечными я вообще молчу, так как догадываюсь, что ты их читал от силы один раз и то наискосок! — капитан взял небольшую паузу, изучая реакцию бойца. — Вот, Дима, ты, блин, взрослый мужик, какого хрена я с тобой должен нянчиться? Ты солдат или где? Не понимаешь, чем такие твои выходки в итоге могут закончиться?
— Понимаю. Виноват, товарищ капитан, — понуро ответил сержант.
'Нихера ты не понял, Сухопар', — тяжело вздохнув, признал свое поражение Дерягин.
Догадывался ведь капитан, что никакую не ветрянку Дима тогда подхватил, иначе так быстро из карантина бы не выписался, и сейчас снова, на те же, мать их, самые грабли. А главное, совершенно искренне не понимает, чего Дерягин к нему пристал. Не в боевой же обстановке позицию оставил? Подумаешь, с девкой в кустах обжимался, с кем не бывает? А то, что во время боевых действий, стоит наступить временному затишью, он себя будет вести абсолютно также, и кучу народу этим может погубить, это ему в голову не приходит. Да и не придёт, скорее всего.
Капитан, к своему неудовольствию, в очередной раз убедился в правоте своих доводов, касаемо того, что человек по жизни бывает либо предрасположенным для военной службы, либо нет. И никакими воспитательными действиями тут делу, к сожалению, не поможешь. В лучшем случае, командиру придется за таким 'непредрасположенным' постоянно следить, как бы он чего не выкинул, а это значит, что рано или поздно, он все равно его прохлопает, что в боевой обстановке значит одно — смерть.
Вот этот сержант, например, по здоровью высшая категория годности, сам далеко не дурак, находчивый — хоть сейчас в спецназ бери. Но не возьмут, потому что человек не понимает, что такое военная служба. Образ мышления не тот, и хоть ты в лепешку расшибись, вбивая ему это в голову — все равно не поймет.
'Что ж тебя в армейку-то понесло, чудо', — после минутного молчания капитан, наконец ответил: — Ладно, сержант, толку тебя сейчас песочить. Вернемся на базу, там будем разбираться, что с тобой делать. Завтра.
— Так точно.
— А пока, идешь к братьям Ригосам, — Дерягин указал на двух минотавров, топчущихся возле дерева. — Берешь у одного из них пулемет и приседаешь. Два по десять. Все ясно?
— А-а-а... — с отвалившейся челюстью проскулил сержант, глядя на лежащие на земле рядом с быколюдами переделанные под их здоровые лапти крупнокалиберные дрыны. — Есть.
— По-шел, — добродушно ответил Дерягин, возвращая взгляд к карте. — Закончишь, скажи Хмелю, чтобы всех построил вон там, на берегу. Я пойду, пока, маршрут проверю.
— Есть, — опечаленно изрек боец и обреченно поплелся в сторону 'спортивных снарядов'.
Речка оказалась небольшая, но достаточно глубокая и со слабым течением, что для целей обучения подходило прекрасно. Опустив руку в воду, Дерягин замер, прислушиваясь к ощущениям.
'Холодновато все-таки, — цыкнул капитан, мысленно помянув добрым словом командование. — Ладно, придется сократить'.
К его возвращению рота была уже заново навьючена снаряжением и построена к маршу.
— Ну как? Все отдохнули? — поинтересовался у строя Дерягин, естественно, риторически.
— Так точно! — дружно гаркнул строй, соответствующим тоном.
— Значит так, товарищи курсанты. Я сегодня обещал внеплановый банный день, правильно?
— Так точно! — сразу оживились легионеры.
— Обещания нужно выполнять, — с улыбкой, от которой по спине у солдат побежали мурашки, ответил капитан. — И лучше в двойном объеме. Поэтому, для начала у нас будут предварительные закалочные процедуры. Водичка в реке, как мне сообщила метеорологическая служба, уже в самый раз для этого. — Строй практически синхронно повернул головы в сторону тихо журчащей речушки, попутно вспоминая, какой на дворе месяц и приходя к неутешительным выводам. — Так, отставить хмурые мины. Пройдем всего ничего, потом пробежка до базы, а там баня и горячий ужин. Все понятно?
— Разрешите вопрос, товарищ капитан?! — подала голос Илисиль, глядя на Дерягина полными непонимания глазами.
— Разрешаю.
— В каком смысле 'пройдем'?
— Ну, поскольку большинство здесь присутствующих, включая меня, по воде аки посуху ходить не умеет, к большому сожалению, придется идти по дну, — усмехнулся капитан. — Сейчас, по команде, перестроитесь для форсирования водной преграды. Движемся в колонну по два, дистанция пять шагов, интервал один шаг. Кто повыше — идет в колонне ближе к середине реки, пониже — ближе к берегу. Все, что может намокнуть, из разгрузок переложить в рюкзаки, на них же закрепить оружие, рюкзаки нести в руках над головой. Кто может — разрешаю опирать на голову. Кто не может — тому не повезло! — В строю раздался приглушенный мат минотавров. — А, еще один момент: все ростом не вышедшие — выйти из строя! Вы пойдете отдельной колонной, кто как может. Но предупреждаю сразу, замечу, что у кого-нибудь вода будет ниже уровня груди, заставлю плыть за всеми! Старшим назначаю курсанта Армироса.
— Так точно! — глухо отозвался матерый бородатый гном, в отличие от многих сослуживцев, отнесшихся к предстоящему испытанию совершенно равнодушно.
— Всем все понятно? Вопросы есть?
— Никак нет!
— Хорошо, время на подготовку к выходу — три минуты. Время пошло!
Легионеры принялись, ворча и переругиваясь, паковать снаряжение. Оглядев явственно выражающее свое недовольство таким бонусом подразделение, Дерягин задумался.
— Эх, неохота, — фыркнул капитан, глядя на водную гладь. — Но видимо придется... Инструкторы, ко мне!
Бойцы, бросив поторапливать и подстебывать легионеров, подбежали к Дерягину.
— Что такое, товарищ капитан? — поинтересовался старшина Хмелев.
— Так, небольшие перестановки, Коля. Отвязывай автомат, пойдешь направляющим по берегу вместо меня. Гриб, идешь замыкающим. Сухопар — в речку замыкающим. Я, соответственно, пойду направляющим.
— Товарищ капитан, вы уверены? — удивленно спросил Хмелев.
— Уверен, Хмель. Сам посмотри, — Дерягин кивнул в сторону тихо ворчащих легионеров.
Старшина обвел строй их подопечных задумчивым взглядом, после чего согласно хмыкнул.
'Толковый все-таки парень' — позволил себе улыбнуться уголком рта Дерягин. — Так, всем быть внимательными, во-первых, чтобы на нас в воде чего не выпрыгнуло, во-вторых, чтобы никто из них не утоп по дурости. Все понятно?
— Так точно.
— Тогда по коням.
— Товарищ капитан, подразделение для форсирования водной преграды построено! — отчиталась Илисиль, стоило капитану приблизиться.
— Хорошо, уложились, — кивнул Дерягин, подняв свой баул над головой. — За мной, шагом марш.
Под откровенно удивлёнными взглядами легионеров, капитан храбро шагну в реку, начиная погружение и чувствуя, как быстро намокающая форма противно липнет к коже, а берцы наполняет холодная вода.
Дойдя почти до середины потока, он повернулся и направился вдоль берега в сторону базы. Вода была ледяной, и в голове стремительно проносились сложнейшие матерные конструкции, в которых фигурировало все командование иностранного легиона, сдвинувшего сроки подготовки, вплоть до начальника гарнизона и отдельно начальника метерологической службы, которого Дерягину очень захотелось пригласить искупнуться. Капитан быстро понял, что слегка погорячился со своими олимпийскими замашками и был несказанно рад тому, что не сказал легионерам точной длинны маршрута, которая сейчас подвергалась в его голове активному перерасчету исходя из собственных далеко не приятных теплоощущений.
— Илисиль, я из-за стука твоей барабанной дроби себя уже не слышу, — прошипел сквозь стиснутые зубы Дерягин, спустя минут пятнадцать пребывания на маршруте.
— Винов-вата, — скуляще выдавила лисица, еще сильнее стиснув стучащие челюсти.
От несчастного тона девушки Дерягину стало, мягко говоря, неуютно, однако они не прошли даже трети предполагаемого маршрута, то есть поставленную задачу не выполнили даже частично, что еще могло бы послужить хоть каким-то оправданием для полковника. Замедлив шаг, капитан повернулся к берегу и попытался жестами поинтересоваться у Хмелева, как обстоят дела. Смекнувший чего от него хотят старшина, бросил короткий взгляд через плечо на растянувшийся по реке строй, после чего, коротко покачал головой с хмурым выражением на лице.
— Да чтоб тебя... Так, внимание! Направляющие идут дальше, смотрите под ноги, дно тут каменистое, — распорядился Дерягин, отойдя в сторону и пропуская мимо себя колонны, внимательно осматривая бойцов.
Почти все легионеры, за редким исключением были бледные, кожа у некоторых приобрела синеватые оттенки, а кое-кого уже мелко потряхивало, и поклажа в руках гуляла из стороны в сторону. Не надо было иметь медицинское образование, чтобы понять, что больше половины скоро просто посыплется от переохлаждения.
Капитан от тягости мыслей закусил губу, глядя на замерзающих подчиненных, когда внезапно ему на глаза попался ящеролюд, бредущий вперед с совершенно потерянным взглядом, как сомнамбула.
— Аргос, — позвал Дерягин, но ящер никак не отреагировал. — Аргос! Курсант Лагрер!!!
— Я-а-а, — медленно прошипел легионер. — Ви-и-новат, не-слышал.
— Ты как себя чувствуешь? — всерьез насторожился капитан.
— Холодновато. Товарищ. Инструктор. Скоро. Дойдем? — делая паузы между словами произнес Аргос, уперев в капитана мутный взгляд.
— Все, пришли! На берег все, быстро! — мысленно проклянув все и вся, скомандовал Дерягин, перехватив сумку одной рукой, второй схватив ящера за плечо и потянув к берегу. — Каврисс, возьми его рюкзак!
— Есть, — рыкнул орк, подхватив начавшую заваливаться на бок поклажу ящеролюда.
Вытащив на берег почти отключившегося бойца, Дерягин с помощью Грибникова содрал с торса бедолаги промокшую форму.
— Быстро грелки давайте! — рыкнул капитан, потроша собственный баул.
Спустя пару минут к телу ящера при помощи бинтов была примотана целая бригантина из химических пакетов, и его лицо понемногу начало возвращать себе здоровый болотный цвет.
— А?
— Бэ, блин. Ты почему не сказал, что тебе плохо, дегенерат? Цели помереть, исполняя боевую задачу, я вам не ставил! — зло рыкнул на приходящего в сознание бойца Дерягин.
— Виноват, — прошелестел легионер, кое-как приняв вертикальное положение.
