— Не беспокойся, я не вчера родился. Уж как-нибудь разберусь своими силами.
— Отравишь, что ли?!— громким шепотом изумился Рексфорд, округлив глаза. Герцог эль Хаарт, рассмеявшись, взял в руки графин и плеснул в его бокал еще вина.
— Столь радикальные меры, Айрон,— успокаивающим тоном проговорил он,— далеко не всегда самые действенные. Тебе ли, бойцу, этого не знать? Пей. И забудь о госпоже Делани — во всех смыслах.
Граф Рексфорд в ответ скорчил кислую мину, но расспрашивать больше не стал. Прикончил свое вино, бросил взгляд в окно и оставил кресло.
— Мне пора,— сказал он.— Да и у тебя ужин стынет. Загляну еще в конце недели, или, если понадоблюсь, сам за мной присылай! Точно помощь не нужна?
Герцог эль Хаарт, признательно улыбнувшись другу, отрицательно качнул головой и тоже поднялся:
— Справимся. Разве что насчет охраны...
— Да понял уже. Будет. Двух десятков тебе хватит, или еще пяток накинуть?
— И одного достаточно,— махнул рукой хозяин дома.— Не поместье в тысячу акров, ноги не собьют, обходя. Спасибо, Айрон. И за поддержку тоже. Кстати! Чуть не забыл, есть у меня тут кое-что твое.
Он подошел ко второму слева застекленному шкафу, провел ладонью по стыку лакированных дверец, а когда те с щелчком распахнулись, сдвинул в сторону неплотный ряд книг на средней полке. Сунул руку в шкаф по самый локоть и вынул толстый увесистый том в потертом переплете телячьей кожи. Граф, приглядевшись, ахнул:
— Вот это новости!
'Овеществление, управление и сочетание' улеглось на стол перед гостем — и одновременно законным хозяином. Кендал закрыл шкаф.
— Вероятно,— проговорил он, следом за книгой протягивая товарищу аккуратно свернутый короткий плащ,— твой Райан щедростью пошел в мать, одолжив монографию другу, — в отличие от скареда-папеньки. И не то чтобы я сейчас на что-то намекаю...
— Перебьешься!— сердито отрезал Рексфорд, придирчиво осматривая книгу со всех сторон на предмет возможных царапин, пятен и боги знают чего еще.— В королевской библиотеке есть точно такая же, читай на здоровье. Помирать буду, может, и осчастливлю, а пока подбери слюни... Ну, Райан, держись! Вернусь домой — три дня у меня, доброхот этакий, стоя спать будешь!
Он свирепо раздул ноздри и, взяв из рук герцога сыновний плащ, бережно обернул им драгоценную монографию. Кендал, посмеиваясь, щелкнул пальцами, рассеивая звуконепроницаемый купол над библиотекой.
— Ты все-таки не зверствуй особенно,— уже провожая друга, сказал он.— Нейлар, я думаю, тоже постарался, выпрашивая, хотя и знал, что такие книги из дома в дом не таскают. Так что оба хороши.
— Угу,— угрюмо буркнул граф, выходя на крыльцо.— И я тоже. Под замок надо было прибрать, а не на верхнюю полку! Но кто же подумать мог?..
Он скорчил еще одну сердитую гримасу и, наскоро простившись с его светлостью, сбежал вниз по ступенькам. Герцог эль Хаарт, проводив глазами отъезжающий экипаж магистра, вернулся в дом.
Пустой тихий холл тонул во мраке, только из открытых дверей малой столовой тянулась широкая желтая полоса света, и слышались голоса — мальчишески звонкий, Мелвина, и негромкий, приятно грудной, его воспитательницы. Звякнула крышка. Его светлость застегнул жилет и вошел в столовую.
Накрытый на троих стол был скромен: блюдо с запеченными овощами, отварной картофель и холодная ветчина. В плетеной корзинке, укрытый льняной салфеткой, приготовлен нарезанный хлеб, рядом большой запотевший графин воды с фруктами и льдом, а напротив пустой тарелки во главе стола — глиняный чайничек с травяным отваром. Наверняка еще горячий, подумал Кендал. И улыбнулся поднявшей голову госпоже Делани, что как раз повязывала салфетку своему подопечному:
— Выглядит аппетитно. Только не много ли? Нас всего трое, и такая жара — боюсь, опять больше половины пропадет зря.
— Не пропадет,— она улыбнулась в ответ и выпрямилась.— Я приберу остатки в ледник, ветчина пойдет к завтраку, а прочее, что останется, к обеду. Простите мне такое расточительство, ваша светлость, — я отчего-то решила, что ваш гость останется на ужин.
— Ничего страшного.
Кендал, увидев, как воспитательница потянулась к графину, протестующе вскинул руку:
— Нет-нет, не утруждайтесь, вы и так, должно быть, за день ни разу присели. Теперь моя очередь, так что нынче вечером роль хозяйки я беру на себя.
Женщина порозовела от смущения.
— Мне это совсем не трудно, ваша светлость,— пролепетала она.— Уверяю вас!
Герцог, не слушая возражений, обошел вокруг стола и предупредительно отодвинул перед воспитательницей стул:
— Не спорьте, садитесь. Позвольте вашу тарелку... Скажете, когда будет достаточно.
Она, опустив ресницы, подчинилась. Мелвин, весело блестя глазами, переводил взгляд с отца на воспитательницу — видеть строгого батюшку 'хозяйкой' мальчику еще не приходилось, и он решил, что это ужасно забавно. Надо будет рассказать завтра Нейлу, пусть тоже посмеется! А то лежит целыми днями, уставившись в потолок, никак его не развеселишь.
Перед Мелвином поставили наполненную тарелку — и он тотчас же забыл о брате, вступив в неравную борьбу с куском ветчины. Замелькала в воздухе вилка.
— Не торопитесь, молодой человек,— с улыбкой сказала воспитаннику госпожа Делани,— эта свинка никуда уже от вас не убежит.
Мелвин озорно хихикнул, но, вспомнив об отце, все-таки чуть поубавил пыл. Герцог взял в руки нож.
— Герцогиня и мой старший сын ужинали?— спросил он. Воспитательница, аккуратно промокнув губы салфеткой, неопределенно качнула головой.
— Господин эль Хаарт съел свой бульон и овощи,— ответила она.— Но ее светлость от всего отказалась: говорит, что нет аппетита. Я не решилась настаивать.
Кендал задумчиво кивнул.
— Я сам к ней поднимусь чуть позже,— сказал он. И отправив в рот кусочек ветчины, добавил:— Со вторника вернутся слуги, и вы сможете вздохнуть посвободнее. А где-нибудь в сентябре, если пожелаете, я дам вам неделю отдыха за наш счет.
Госпожа Делани чуть склонила голову.
— Благодарю, ваша светлость,— отозвалась она, не поднимая глаз от тарелки.— Вы очень добры.
Гладко причесанные рыжие волосы, как всегда собранные в тяжелый пучок на затылке, отливали начищенной медью в свете свечей. Герцог, поднеся к губам чашечку с дымящимся травяным отваром, вспомнил недавние намеки друга и едва удержался от смешка. Айрон, старый греховодник, всех судит по себе. Конечно, Тесса Делани хороша собой, глупо было бы с этим спорить, но для Кендала, тут Айрон был прав, существовала только одна женщина — его жена. А что касается воспитательницы... Она знает свое дело, знает свое место, и этого довольно. Хотя, положа руку на сердце, у подобных ей все-таки редко встретишь такое чувство собственного достоинства, подумал герцог.
Он снова вспомнил ночь своего возвращения домой. Потом — сменивший ее знойный день и разговор, что состоялся между ним и госпожой Делани после полудня всё в той же библиотеке.
...Кендал поднял голову на тихий скрип петель и, увидев на пороге воспитательницу, указал рукой на кресло по ту сторону стола. Женщина, прикрыв за собой дверь, подошла и села.
— Простите, что задержалась, ваша светлость,— сказала она.— Мелвин категорически не желал ложиться отдыхать после обеда.
Герцог понимающе опустил веки: дневной сон он и сам никогда не любил, так что в этом смысле младший сын определенно пошел в него.
— Но теперь он спит?
— Да, ваша светлость.
— Хорошо,— Кендал удовлетворенно кивнул и щелкнул пальцами, накрывая библиотеку звуконепроницаемым куполом.— Значит, как минимум час у нас с вами есть...
Он умолк на мгновение и посмотрел в лицо госпоже Делани:
— Не буду ходить вокруг да около, да вы и сами знаете, о чем пойдет речь. Минувшая ночь была не лучшей для всех нас, и мне жаль, что вы стали свидетельницей того, что я и сам предпочел бы не видеть. Однако прошлого не вернешь, так что оставим бессмысленные сожаления: вы вчера проявили себя с наилучшей стороны, госпожа, и мы с бароном Д'Элтаром хотели бы отблагодарить вас... соответствующим образом.
Он сделал паузу. Госпожа Делани не проронила ни слова — только в глубине ее зеленых глаз промелькнула какая-то тень, то ли несогласия, то ли, наоборот, смиренной готовности услышать то, что он собирался сказать.
— Я знаю от ее светлости,— проговорил герцог,— что вы окончили общественную школу Кэлхоуна и желаете в будущем вернуться туда преподавателем. Однако это предполагает дополнительное двухгодичное обучение и, увы, весьма серьезные траты. Не знаю, сколько требуют за один магистерский курс в Кэлхоуне, но не думаю, что намного меньше, чем в столице, а ведь вам нужно будет еще и на что-то жить — вряд ли получится совмещать учебу и работу с одинаковым успехом в обоих направлениях. Вы отличный воспитатель, но даже при самом хорошем жалованье копить вам придется долго.
На щеках женщины выступил легкий румянец.
— К соискателям не предъявляют возрастных претензий, ваша светлость, — негромко сказала она, опустив ресницы.— А даже если вдруг что-то изменится — мне еще не так много лет, чтобы всерьез об этом беспокоиться. К тому же, больше четвертитребуемой суммы я уже отложила.
Герцог улыбнулся.
— Это прекрасно,— отозвался он.— Но знания куда лучше усваиваются в молодости — вам, как учителю, это, конечно, известно. Как и то, что не всем выпадает счастливая возможность употребить лучшие годы себе во благо... Однако у вас, госпожа, такая возможность есть.
Она вскинула на него глаза, словно желая что-то возразить, но Кендал предупреждающе поднял руку:
— Вы оказали нам с бароном неоценимую услугу, госпожа Делани. И наименьшее, что мы можем для вас сделать — избавить от необходимости ближайшие десять лет отказывать себе во всем, считая каждый грош. Лето подходит к концу, вот-вот начнутся экзамены в высшие школы; вы можете выбрать любую — неважно, в Кэлхоуне или же в Мидлхейме. О деньгах и протекции не беспокойтесь, считайте, что и то, и другое уже при вас.
Госпожа Делани улыбнулась краем губ. Невысказанный протест в ее взгляде медленно сменился сначала задумчивостью, а затем отрешенным спокойствием.
— Так что вы думаете о нашем предложении? — поинтересовался герцог.
Молодая женщина склонила голову набок.
— Простите мне мою дерзость, ваша светлость,— вопросом на вопрос ответила она,— но вы ведь сейчас пытаетесь купить мое молчание?
Герцог изобразил удивление.
— Что вы, и в мыслях не было,— беззастенчиво солгал он, хотя воспитательница, конечно, была права. Странно только, что тотчас же не согласилась. 'Или рассчитывает на что-то более весомое?'— подумал Кендал. А вслух сказал:
— Боюсь, вы неправильно меня поняли. И я, и барон искренне благодарны вам и желаем лишь вернуть долг... Но вы не ответили, госпожа. Итак, Кэлхоун или столица?
— Столица,— без раздумий отозвалась она.— Здесь много хороших предложений, и, возможно, кто-то из тех, кто приглашал меня на должность домашнего воспитателя, всё еще ищет подходящего человека.
Герцог эль Хаарт посмотрел на нее в некоторой растерянности.
— О каких предложениях вы говорите? Разве мы только что не решили этот вопрос?
Госпожа Делани легонько пожала обтянутыми коричневым муслином плечами:
— Вы решили, ваша светлость. Ваша с бароном щедрость не знает границ, не думайте, что я этого не понимаю, такой шанс выпадает раз в жизни — однако я его, пожалуй, упущу.
Всё с той же тихой, вежливой улыбкой женщина поднялась.
— Я не могу принять этого предложения,— сказала она, глядя в лицо герцогу.— Я не сделала ничего такого, чего вы или барон Д'Элтар, смею думать, не сделали бы вчера, окажись кто-то из вас на моем месте. И мне вполне довольно просто знать, что беды не случилось — это лучшая благодарность, другой мне не нужно. Но если вы по какой-то причине не желаете больше видеть меня в своем доме, я сегодня же возьму расчет.
— Госпожа Делани,— приподнялся в своем кресле герцог, но она только вновь улыбнулась — на этот раз так терпеливо и понимающе, что ему стало неуютно. — Уверяю, мы никоим образом...
— Не нужно, ваша светлость,— просто сказала она.— О таком не говорят даже под куполом, я знаю. И вы, разумеется, вольны мне не поверить — но не в моих правилах полоскать по ветру чужие простыни, платят мне за это или нет. Знание о доме всегда остается в доме. Ваш — не исключение. Что бы ни случилось вчерашней ночью и что бы оно ни значило, это не мое дело. А раз так, никто и никогда ни слова об этом от меня не услышит.
Герцог молчал. Она тоже умолкла ненадолго и, оглянувшись на закрытую дверь библиотеки, закончила:
— В любом случае, хозяин положения вы, ваша светлость, и решать тоже вам. Если таково будет ваше желание — я освобожу занимаемую должность немедленно. Если же вы опасаетесь...
Воспитательница запнулась. Несмотря на всю откровенность разговора, продолжить у нее не хватило духу. Кендал усмехнулся про себя: какие уж тут 'продолжения'! Пауза вышла куда красноречивее слов, одно только любопытно — она действительно допускает возможность, что за отказом последует неминуемая расплата? Чисто теоретически, разумеется, такое смелое предположение вполне оправдано... 'Но у каждой семьи свои тайны,— подумал герцог, испытующе глядя на стоящую перед ним женщину,— а вы пока что живы, госпожа Делани. И вашей репутации, судя по отзывам, можно только позавидовать. Что ж, значит, выбора у меня нет'.
Его светлость, все для себя решив, выпрямился.
— Я опасаюсь,— сказал он,— тут вы правы. Однако не до такой степени, чтобы по ночам зарывать в саду тела случайных свидетелей. Я благодарен вам за помощь, это правда, и ценю вашу прямоту, хоть и выгляжу в ее свете не лучшим образом. Поэтому тоже буду честен: примете вы наше с бароном предложение или нет, неважно. Этот купол останется с вами навечно. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?
Она и бровью не повела.
— Разумеется, ваша светлость, я понимаю.
— И вас это не беспокоит?
— Нисколько.
Герцог эль Хаарт откинулся затылком на подголовник кресла:
— В таком случае, не вижу смысла давать вам расчет. Ни у меня, ни у моей супруги к вашей работе нет никаких нареканий. И если вы сами не желаете покинуть наш дом, то я вас к этому принуждать не стану.
Он щелкнул пальцами, снимая защиту с библиотеки. Госпожа Делани, склонив голову, присела в изящном поклоне:
— Благодарю, ваша светлость.
И вышла.
Больше они эту тему не поднимали: воспитательница вернулась к своим обязанностям, без единого возражения временно приняв на себя новые, а Кендал, поразмыслив, пришел к выводу, что так оно, пожалуй, и лучше. Друзей держи близко, а врагов — еще ближе. Пусть ему пока нечего предъявить госпоже Делани, и цену ее слова покажет только время, однако здесь она вся будет на виду.
'А учитывая охрану, в которую Айрон наверняка пихнет своего доверенного человека, риск мы сведем к минимуму,— думал герцог, потягивая травяной отвар. С ветчиной и овощами он уже покончил.— Да и вполне может статься, что мне действительно не о чем беспокоиться'. Он отставил чашечку и посмотрел через стол на младшего сына. Тот, вздыхая, ковырялся вилкой в тарелке с десертом.
