— Я понял. Из кина какого?
— Какое кино? Это наше будущее. При том — не такое уж и далёкое.
Пашка качнул головой и, не отводя глаз от экрана, вздохнул:
— Значит, выходит, — не брехня...
— Что?
— Да тут... — Он выдвинул ящик стола, вытащил оттуда кипу журналов и шлёпнул их передо мной: — Я тут кой-чего почитываю. Поинтересуйся. А я сейчас — зовут...
— Куда царь пешком ходил? — догадался я. — С перепугу, что ли?
— Во-во!.. А ты читай, читай! — подтолкнул он, видя, что журналы особого интереса у меня не вызывают. — Поучительное и пользительное чтиво! А телевизор свой пока выключи, — посоветовал он, нахлобучивая шапку. — А то детей напугаешь.
— Я что-то не пойму... — начал я, но он перебил:
— Читай-читай! Потом поговорим! — И скрылся за дверью, осторожно прикрыв её за собой.
Журналы назывались "Свет" и "Чудеса и приключения". Я иронически хмыкнул и лениво пролистал. Несмотря на недоверие, некоторые заголовки меня заинтриговали. Но вчитаться я не успел: в комнату с вытаращенными глазами ввалился Пашка.
— Володь!!! Машину угнали!!! — страшным шёпотом сообщил он мне.
Я оторвался от текста:
— Какую машину?
— Да твою!!!
Я пожал плечами:
— Ну и что?
Пашку чуть столбняк не хватил:
— Как "ну и что"?! Это ж машина!!!
— Как пришла, так и ушла, — равнодушно отозвался я и опять уткнулся в журнал: одна статейка всё же привлекла моё внимание.
Пашка постоял немного, переминаясь с ноги на ногу, смущённо пробормотал:
— Ну... даёшь!.. — и вышел опять, удивлённо покряхтывая.
Статья оказалась на редкость интересной. Автор проводил аналогию последних научных изысканий относительно вероятного будущего Земли с библейскими текстами, в частности, с "Откровением Иоанна", популярно излагая математические выкладки в сочетании с образными картинами будущих катаклизмов.
— Как в воду смотрел! — удивлялся я в некоторых местах.
Правда, автор перебарщивал с обилием цитат из библейских источников, затрудняя этим восприятие текста, но в целом статья удивляла смелостью предположений.
— Ты посмотри, под какой рубрикой они тиснули эту статью, — сказал вернувшийся Пашка, ставя чайник на плиту.
— "Версии", — прочитал я вслух.
— Во-во! Хотите — верьте, хотите — нет. Бабушка надвое сказала... Только телевизор твой, похоже, врать не умеет?..
— До сих пор, как будто, не замечен, — хмыкнул я и спросил: — Ну и что ты обо всём этом думаешь?
— А чё тут думать? — сокрушённо пожал он плечами. — Тикать пора! Я ещё как первый раз это читал, у меня мороз по коже драл. Вот когда я по-настоящему пожалел, что тебя нету! Кабы Володьку сюда бы со своей машинкой, думаю, нам бы уж точно никакие катаклизмы бы... — Он упорно напирал на частицу "бы". — Но ты испарился, даже и адреса не оставил. Санька тогда мне всё рассказал. Я тогда уже мог поверить во что угодно, после наших с тобою круизов. Одно удивляло: чё ж, думаю, браслетик-то, охранничек хвалёный? Заступиться не мог? — Да знаю, знаю! — замахал он, видя, что я порываюсь что-то сказать. — Это я сейчас уже знаю. А тогда?.. Потом эта перестройка, мать её!.. Бардак кругом! — с чувством прошипел он. — А щас этот: "Панимаэшь!" — артистически передразнил он мимику государственного лидера. — А теперь ещё и статейки паникёрские, навроде этой. "Светлое будующее отменяется, грядут крутые времена!" Нате вам!.. И чё тут думать-то? — повторил он. — Сам говоришь, что браслет не врёт. Выходит, на Земле ловить-то больше неча! Спасайся, кто может!
Я с лёгкой улыбкой выслушал его эмоциональную речь.
— И другого ты предложить не можешь?
— А ты что, господь Бог?
Я вкратце изложил ему вариант с полярными шапками. Он с кислой миной выслушал меня и заявил:
Да фигня это всё, Володь! И задницу мочить не стоит! Не для кого! Ты походи по улицам, посмотри, ящик покрути. Какая мразь кругом расплодилась! И откуда только повылезала? Это всё перевоспитанию уже не подлежит! — Он выразительно повёл вокруг себя рукой, имея в виду окружающую действительность. — Так что пущай всё идёт своим чередом! Если тому суждено случиться, значит оно угодно Богу! — Он даже пальцем в потолок ткнул. — А мы ентую катаклизьму в сторонке переждём. Тебя, видать, не зря среди шести-то миллиардов выбрали? Вот ты и будешь основоположником новой цивилизации!
Я от души рассмеялся:
— Как это у тебя всё просто! Даже Бога в помощники призвал! Раз! — и нет цивилизации! Раз! — и новая! И тебе не жалко?
— Поживёшь с моё в такой халупе...
— Я не об этом...
— Да знаю! — цыкнул он. — Пассажи-Эрмитажи! Думаешь, дурак совсем? Ничего не понимаю? А кто тебе мешает, с твоими-то возможностями, переправить всё это в безопасное место?
— Ничего себе — работёнка!
— Ну уж ничем не хуже, чем со льдом, как дурень со ступой, таскаться! По-моему, так даже и благороднее!
— Ладно, не спорю. А люди? Как с ними быть?
— Люди? — скривился Пашка. — Где ты видишь людей? Ты выйди на улицу, пообщайся! Очень даже советую. Если на миллион десяток найдётся, с кем можно душу отвести, и то хорошо! А остальное всё — быдло!
— Эк ты хватил! — изумился я. — А кто ж будет определять, где быдло, а где нет?
— Да ведь невооружённым глазом видно! — разгорячился Пашка. — Стоит только в глаза заглянуть!
Ну и ну! Максимализмом Пашка и раньше не брезговал, но эти слова, подразумевающие чистоту души!.. Это что-то! Я Пашку прямо-таки не узнавал!
— Ну чё смотришь? — не унимался он. — Ты только посмотри, как загадили планету! Природа чахнет на глазах! И что самое противное, все это понимают, но никто ничего не делает!
— Так-таки и никто?
— Ты о "гринписюках", что ли? О "зелёных"? Неужто всерьёз полагаешь, что они способны что-либо изменить? Да это укус комара! Пакостников — миллиарды! А их — жалкая кучка! Не знаю, на что они надеются, но я считаю, что вся их возня — мартышкин труд! Тут вообще по-другому надо заворачивать!
— Да? — удивился я. — Ну и как же?
— Не с последствиями надо бороться! — ударил он кулаком по столу. — Причину искоренять! Причину гибели природы!
— И что ж за причина?
— Прикидываешься? Козе ж понятно!
— Так то козе...
— Да цивилизация! — категорически провозгласил Пашка, повышая голос.
— Ну ты это... Потише... — оглянулся я на дверь в соседнюю комнату. — Спят, всё-таки... Значит, говоришь, для спасения цивилизации надо енту цивилизацию — того! — под корешок? Сильная мысль, однако! — ехидно прищурился я.
— Чё придуриваешься? — оскорбился он. — Ведь прекрасно же понял! Я имел в виду именно то, что зовётся цивилизацией: все её технические побрякушки! А вовсе не само человечество!
— Хм!.. И как же ты себе этот... процесс представляешь?
— А вот в этом-то вся и соль! — При этих словах Пашка ткнул в меня пальцем и, мигом успокоившись, навалился грудью на стол и доверительно зашептал: — Пока ты был в бегах, я тут часто думал о твоей машинке. Мне б такую, так я бы быстро в этом мире порядок навёл!
Я иронически хмыкнул:
— Ну-ну! Представляю!..
— Чё "ну-ну"? "Представляет" он! Ты совсем не о том подумал! Я бы всё вернул к дедовским временам! Пахали б, сеяли, скот разводили...
— Размахался! А которые не пожелают?
— Пожелают! — уверенно заявил Пашка. — А нет — так их проблемы! Жрать-то всё равно захотят? А чтоб полопать, надо сначала и потопать!
— А те, что за чужой счёт привыкли жить? Вся эта прорва бездельников — алкаши да наркоманы? Как с ними-то быть?
— А вот к этим у меня жалости — ну никакой! Эти сразу обречены на вымирание. Только атмосфера чище станет!
— Ну, знаешь ли! Пока она станет, сколько ещё кровушки прольётся!
— Какая кровь? Оружие, да и всю технику с Земли — фьюить! — Пашка махнул рукой наверх: — Изъять! В этом-то весь смысл моей идеи и состоит!
— Не понял...
— А что тут понимать? — закипятился он. — Идея в том, чтобы лишить человека самой возможности создавать оружие, да и всё остальное, все технические побрякушки. Для этого надо весь металл и всё, что из него создано, с Земли изъять! Даже саму технологию изничтожить! То бишь — информацию.
— Ну и что? Всё равно найдут, чем башку друг другу проломить. Сколько волка ни корми...
— Хе! А машинка-то на кой? — напирал неугомонный Пашка. — Следить надо! Контроль! Всеобщий контроль!
— Н-да-а... — протянул я. — Не было у бабы забот, так купила порося... — Я насмешливо посмотрел ему прямо в глаза: — А себе ты какую роль во всём этом отводишь?
Пашка растерялся:
— Я это... Не думал как-то об этом...
— Ой ли? — усмехнулся я, продолжая буравить его взглядом. — Так это круто у тебя: "Изъять!", "Конфисковать!", "Расстрелять!" А сам — никто? Ведь только сейчас заявлял: "Мне бы!..", "Я бы!.."
— Не загинай! — обиделся он. — Расстреливать я никого не собираюсь! Хоть и не мешало бы проредить кой-где... Паршивая овца всё стадо...
— Эт' ты о ком?
— Та!.. — отмахнулся он. — Мало ли?.. Порасплодились, как тараканы!.. Мразь!..
— Ну, вот видишь, — покачал я головой. — Личные счёты, нездоровый интерес...
Он хмуро глянул на меня: мол, "чего б ты понимал?" Но ничего не сказал.
— Ну, допустим, — продолжал я рассуждать, — сотворили мы с тобой эту чучу, очистили, так сказать, Землю от "скверны". Но ведь это дела не меняет — и очищенной Земле не избежать будущих катаклизмов. Они же имеют природный, а не социальный характер! Человек лишь вносит ощутимую лепту в парниковый процесс.
— А вот тогда, — оживился Пашка, — тогда можно будет и со льдом поковыряться. Работёнка енто, как я себе представляю, кропотливая, требует ювелирной точности. Чуть что не так и — поминай как звали!.. Хотя странно мне всё это...
— Что "странно"?
— Да то! Звёзды с орбит, значит, спихивать могём, а маленькую планетку удержать в равновесии — слабо?
Я оторопел от неожиданной простоты постановки вопроса.
— А вот это мы как раз сейчас у него, у самого, и спросим, — ухватился я за новую мысль.
Спросил.
Сезам ответил УТВЕРДИТЕЛЬНО!!!
— Ну дык о чём печаль тогда? — пожал Пашка плечами, разведя руки в стороны. — Ларчик, как видишь, просто открывался! Актуальным остаётся только мой планчик-конспектик!
Я, поражённый, как громом, неожиданным разрешением проблемы, что тяжким камнем лежала на моей душе, не сразу и уразумел, о чём это он?
— Ну это... — суетливо поёрзал он по табуретке задницей. — Насчёт "изъять"?
Я пожал плечами:
— Не знаю... Подумать надо... Прикинуть... Я только от одной беды отделался, а ты меня сразу в другую суёшь. Ответственность...
— Да чёрт с ней с ответственностью! — возопил Пашка. — Потомки тебе только спасибо скажут! Да и то, — добавил он с кривой ухмылкой, — если о твоих фортелях знать будут. Мы же не собираемся это дело афишировать?
— Кто тебе поверит?..
— Вот именно! — радостно заржал Пашка. — И пущай себе не верят! А потом, — довольно хехекнул он, — им и вовсе не до того станет!
Я вздохнул, встал и прошёлся по комнате взад-вперёд, насколько позволяла теснота обстановки.
— Знаешь, что я тебе на всё на это скажу? — остановился я перед ним.
— Ну? — Пашка заранее напрягся, собираясь отразить любой выпад.
— "Мёртвые души" читал? Николай Васильича?
— Что дальше?
— Персонаж там есть такой: Манилов его фамилия.
Лицо Пашки приняло обиженно-хищное выражение:
— Можешь не продолжать...
— Да ты не дуйся, — я положил ему руку на плечо. — Просто я сильно сомневаюсь в реальной исполнимости твоего плана. Ну, с железом, допустим, финт мы провернём, хоть я и сомневаюсь в правильности такого решения. Но — допустим. А в остальном... Я смутно вижу себя в роли мирового диктатора... Кстати, о железе: как ты себе это представляешь?
— Нашёл о чём переживать! — буркнул он. — С твоими-то возможностями!
— Ну, а если конкретно? Поделись!
— Конкретно? — в его глазах появилась лукавая ехидинка. — Так опять же скажешь: маниловщина!
— А ты убеди. Ценю логику!
Рот Пашки разъехался до ушей:
— Хошь хохмочку? В качестве эксперимента?
Я насторожился:
— Ну?
Пашка поёрзал на табуретке и посмотрел на часы.
— Вечером, как раз перед самым вашим появлением, по "Новостям" передавали, что америкашки к берегам Ирака опять свои кораблики подтянули. Вот-вот громить начнут. Да ещё ядрёным оружием грозятся. Понимаешь? Третья мировая назревает! Америкашки Саддама переупрямить надумали. Они ж теперь везде хозяева! В девяносто первом облажались, так опять прыгают. Там же нефть! Этим всё сказано. Ищут повода, чтоб Саддама, значит, — к ногтю! Вот я и предлагаю: давай мы с тобой энти самые кораблики со всем их ядрёным дерьмом и — того! — умыкнём! Их там то ли два, то ли три особенно борзых, не помню. М?
— Вопрос, — отозвался я на его агитацию. — Куда?
— Тоже мне — "вопрос"! — пренебрежительно фыркнул Пашка. — Я же говорю: "Изъять!" Значит, за пределы Земли — фьюить! — свистнул он и показал на потолок: — В космос! А ещё лучше — на солнышко! Там им самое место! А в последствии и всё остальное дерьмо — туда же!
— Солнышку плохо не станет? — усмехнулся я.
— Издеваешься? Оно и не заметит! Кто б спрашивал, только не ты!
— Ладно! — уступил я. — Считай — уговорил. Попробовать можно.
Я сел спиной к столу и позвал:
— Сезам!
29. Проба пера
Когда авианосец заполнил собою весь экран, я понял, что именно смущало меня в этом предприятии — люди! Команда корабля. Они бегали, суетились, занимались подготовкой чего-то. Самолёты с размалёванными тупорылыми мордами то взлетали с палубы корабля, необъятной, как футбольное поле, то, раскорячив шасси и слегка раскачиваясь, садились на неё. И никто не подозревал о той опасности, что нависла над "корабликом", как его презрительно называл Пашка, и его командой.
— Ну, ты, как всегда! — возмутился Пашка, когда я ему изложил свои сомнения. — Нашёл, кого жалеть! Сами-то они сюда явились, чай, не хлеба выпекать?
— Да как бы там ни было, — не сдавался я. — Это всё же люди. И дома их ждут семьи.
Пашка сорвался с места и забегал по комнате, цепляя ногами табуретки. Потом остановился и вперил в меня возмущённый взор:
— Знаешь, что я тебе скажу?
— Знаю, — спокойно отозвался я.
— Нет, не знаешь! А скажу я тебе вот что: не с твоей обострённой совестью такие дела вершить! Ты только не обижайся! Добро должно быть с кулаками!
— Слышали уже, — усмехнулся я. — Но убийства это всё равно не оправдывает.
Пашка взорвался:
— Ну и... ладно!..
Видимо, он хотел добавить кое-что покрепче, но сдержался и отвернулся, уставившись в тёмное окно.
Я немного помолчал, размышляя над идеей, внезапно пришедшей ко мне под влиянием Пашкиной активности, и позвал:
— Сезам! — И, когда тот отозвался, спросил вслух: — А можем ли мы сделать так, чтобы авианосец со всем своим оборудованием просто исчез, а люди остались целыми и невредимыми?
"Да", — коротко отозвался браслет.
Пашка заинтересованно обернулся.
