— Ладно-ладно! Не оправдывайтесь! Лучше поговорим о других, не менее интересных его возможностях. Возьмём, к примеру, гм-гм!.. левитацию.
— Так, всё-таки, она возможна? — обнадёжился я. — И это — не мои фантазии?
— Возможна, — как-то неохотно согласился он. — Хотя... Гм-гм!.. У меня с этим делом возникли... некоторые сложности...
— О чём вы?
Он немного помялся и, будто признаваясь в смертном грехе, едва слышно пробормотал:
— Я, собственно... высоты боюсь!..
— И только-то? — удивился я. — Видать, Настя в вас пошла... — начал было я и сразу прикусил язык, запоздало вспомнив, что ничего этого не было! Никаких совместных полётов над морем...
— Возможно... — промямлил он, не заметив моей оговорки. — Этой его способностью я воспользовался только единожды, но до сих пор вспоминаю о том случае с содроганием. Тогда у меня просто выхода не было.
Мне на мгновение представилась комичная фигура деда, кувыркающаяся в воздухе, и я едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Чтобы скрыть возникшие не ко времени балаганные умонастроения, я напустил на себя нарочито серьёзный вид:
— Как-то не могу представить ситуацию, в которой нельзя было бы применить браслет как-то иначе.
— А вот было такое! — сказал он с каким-то болезненным нажимом. — Было! Только рассказывать об этом я пока, если позволите, не стану...
— Да ради Бога!
Мне и без его историй есть чем занять мозги, постепенно закипающие новой надеждой. И я, несколько неуклюже, увёл деда от неприятных воспоминаний:
— А как насчёт телекинеза? Надеюсь, его не я придумал?
Дед, ещё не отошедший от нечаянной душевной смуты, криво усмехнулся:
— А чего там "надеяться"? Браслет — на руке. Проверяйте! Только попрошу, по возможности, без катаклизмов. Заодно, может, и сомнения отпадут...
Катаклизма я, конечно, не устроил, но хрустальную вазу с цветами едва не раскохал. Да и деда чуть не покалечил. Вот бы от Насти влетело! По первое число! Причём, заслуженно!
Короче, мучимый теми самыми сомнениями насчёт работоспособности браслета, я стал блуждать взглядом по комнате в поисках объекта приложения сил. И ничего более умного не придумал, как дёрнуть на себя стоящий на столе букет с цветами, торчавший из хрустальной вазы. Дёргал-то я на себя, но полетел он, почему-то, в голову рядом сидящему деду. Тот едва успел закрыться руками. Это его и спасло от более существенной травмы. Ваза в своём стремительном полёте лишь своим хрустальным донышком задела его за локоть и кувыркнулась в воздухе, изрядно окатив его водой.
Я испуганно ойкнул, и экспериментальный образец, сыпля по дороге фрагментами букета и брызгами оставшейся воды, взвился к потолку, ещё пару раз кувыркнулся и был мною аккуратно водворён на прежнее место. В растрёпанном, конечно, и наполовину рассыпанном по комнате виде, но ваза после всех кульбитов оказалась, на удивление, цела. Хоть в этом повезло.
Изнемогая от чувства вины и бормоча извинения, я стал в срочном порядке одной рукой собирать разлетевшийся по комнате гербарий и складывать его на стол, а другой — вытирать отбивавшегося от моих услуг деда какой-то подвернувшейся тряпкой. При ближайшем рассмотрении ею оказалась Настина кофточка, забытая хозяйкой на спинке кресла.
— Я же вас просил! — зашипел на меня дед, старательно отряхиваясь и оглядываясь на кухонную дверь. — Без фанатизма! А вы?..
— Ну, не рассчитал... — бормотало моё убитое "я". — Не ожидал, что мысленное усилие произведёт настолько сильный эффект... Я хотел только слегка подвинуть к себе...
— Будет дураку наука! — сверкнул дед глазами. — Чтоб следующий раз думал, прежде чем делать!
Я безропотно проглотил "дурака". Не до нежностей. Не дай Бог, Настя заявится... Что будет!..
Напрасно открещивался! Немезида в облике Насти тут же нарисовалась в дверях, оценивая ситуацию. Накаркал...
Мне срочно захотелось куда-нибудь провалиться. Да вот, хоть под стол залезть!
Видимо, желание было настолько явным и непреодолимым, что услужливый браслет воспринял его, как команду. И я с ужасом заметил, что стол, шурша ножками по паласу, начал медленно ползти в мою сторону! Сюр, да и только!
— Но-но! — погрозила мне Настя.
Ощущение нереальности происходящего враз исчезло, и предмет мебели угомонился на полпути ко мне.
С каменным лицом она подошла к застывшему четырёхногому созданию, на котором горкой пожамканного хвороста лежали остатки того, что за минуту до этого было шикарным букетом. Постояла, молча прикидывая, что с этим делать: сразу в мусорку, или постараться реанимировать? Потом вздохнула, кое-как потыкала обратно в вазу результат моего колдовства и, не удостоив меня ни единым взглядом, унесла икебану к себе на кухню.
— Вот так! — подвёл дед черту, скроив печальную рожицу.
Я это и без него понял. Не видать мне реабилитации, как своих ушей!..
Настроение моё вконец испортилось, и я тихо спросил:
— Может, я — того?.. Пойду потихоньку?
Дед с сомнением оглядел меня и разочарованно произнёс:
— Ну... в принципе, я вас не задерживаю. Со всем остальным вы разберётесь постепенно сами. Свою задачу я, как мог, выполнил. Только вот одно меня всё время интересовало... Если не сказать — забавляло...
— М? — изобразил я насторожённое внимание.
— Да вот это: "Сезам"... "Сезам"... Почему вы всё время к браслету обращались именно так?
— Так вы же сами!.. — взвился было я, но осёкся. По его насмешливому взгляду стало понятно, что ничего такого он не говорил. Это, опять-таки, мои дурацкие фантазии.
— Ну, не такие уж они и "дурацкие", — поймал дед невысказанную мысль. — Звучит красиво. Древний Восток и всё такое... Но вся закавыка в том, что у него другое кодовое имя.
— Какое?
Дед хехекнул:
— Всё вам скажи... Вот сами у него и спрОсите! — И, почуяв, что я собрался ткнуть носом в его же замечание, что браслет говорить с хозяином не умеет, поспешил успокоить: — Да пошутил я, пошутил! Что уж вы прямо?.. Сразу с обвинениями...
— Вопрос-то серьёзный! — веско произнёс я. — Как я без ключа-то буду с ним общаться?
— Без "ключа"? — удивился он и тут же сообразил: — Ах, ну да, вы так называете кодовое слово...
Я молча и выжидающе смотрел ему в лицо. Он помурыжил меня ещё пару секунд и резко выкрикнул:
— Эй, ты!
Я пошарил глазами по комнате, и, никого не обнаружив, удивленно уставился на него:
— Это что сейчас... было?
— Так его зовут, — хитро улыбнулся он.
— Очень изобретательно...
— Я как-то привык. Обычно его имя произносить не обязательно, он всё понимает и без слов, постоянно прислушиваясь к тому, что творится внутри головы хозяина. Но бывает, что и требуется одёрнуть. От излишней услужливости, так сказать.
— Бывает и такое?
— О! Сплошь и рядом! Приходится всё время держать мысли на коротком поводке.
— По-моему, не проблема...
— Ещё какая проблема! — с жаром возразил он. — Особенно на первых порах!
— Посмотрим! — самонадеянно хмыкнул я и поднялся. — Пойду я всё-таки...
— Ну, что ж, — вроде как даже обрадовался он. — Будут сложности — милости прошу!
Я молча пожал плечами: какие, мол, сложности с таким-то подарком? Но всё же вежливо склонил голову:
— Непременно...
Уже в коридоре, возле выходной двери, натягивая на себя куртку, я всё же не утерпел:
— Можно вопрос?
— Конечно! — с готовностью подсунулся он.
— Проясните ситуацию... Я, если честно, как-то путаю действительное положение дел со своими... гм!.. сновидениями.
— Ну-ну?
— Такой царский подарок... А с меня-то что?
Он удивлённо вскинул брови и прошептал:
— А вы не помните?
— Сильно сомневаюсь... То ли это было там?.. То ли в реальности?..
Он склонился к самому уху и сказал ещё тише:
— Я к вам ещё зайду. Не сейчас об этом...
— Понял, — выпрямился я и взялся за ручку двери. Потом, сильно мандражируя, громко проблеял:
— Настя! Пока...
В ответ — ни звука.
Дед , сильно гримасничая, замахал на меня: не дрейфь, мол, всё будет нормально! И ладошкой хлопнул меня по спине:
— До встречи!
Как оплёванный, я выполз на лестничную площадку и поковылял по лестнице вниз.
* * *
**
Никаких упырей по дороге я не встретил, как это было тогда, в "пробном" варианте. Да и какие упыри в такое время? Ночь уже на исходе. Скоро будет солнце вставать. А я ещё не ложился.
Блин! В голове — кавардак! Мысли — вразброд! Ни на чём не сосредоточиться!
Даже и близко никакой радости от обладания. Никакого "как огурчик". Никакой "пружины внутри".
Как ни крути, как ни притворяйся, а причина-то одна — Настя.
Вот уж, воистину, мудро сказано кем-то: "В любой беде ищи причиной женщину"!
Разделяю. Целиком и полностью.
Мне бы сейчас по идее — прыгать да порхать в облаках! А меня ноги едва тащат. И сильно шатает. Со стороны — так чистый алкаш! Брёдёт поутру домой с попойки. К жене на расправу. Скалкой по хребту.
Я сейчас и скалке был бы рад. Лишь бы от неё. Лишь бы не это каменное лицо. Равнодушие — оно убивает.
Хоть я и самым краешком сознания прекрасно понимаю, что всё это — спектакль, всё это — напускное. Лишь бы досадить, отомстить за измену.
За измену...
И какая "измена", если "ничего не было"? Ну да, я понимаю, позволил себе, в мыслях возжелал другую... Это всё понятно. Но ведь я изменил той, "виртуальной" Насте, которой как бы и нет. Она только для меня — живее всех живых... А потому — хреново мне...
Знал бы я, когда кувыркался с этой, как её? Имя такое — хрен выговоришь! Ну, вы поняли. Так вот, я кувыркался в уверенности, что Настя ничего об этом не узнает. Это ж ведь — чёрт-те где! За тридевять земель! Вернее — километров. А оказалось, что я — вот он, на экране, во всей красе, да прямо перед самым её носом... Кошмар!..
Настя, правда, перед экраном сидела не та... С которой мы бок о бок...
Та, не та... Да какая разница! Всё равно же — в её огород камень! Хоть той, хоть этой. И "камень" этот — про меня! Намёк, так сказать. Если бы, мол, что и было бы между нами в реале, то вот тебе яркий пример, чем оно всё обернётся. Инструкция, так сказать, по использованию. Вернее — по НЕиспользованию. Ибо товар оказался некачественным. С душком. "С вонизьмой", как бы сказал Пашка.
Кстати-кстати... О Пашке.
Говоришь — дома спит? Телевизор смотрит? Я-то ведь только на слово и поверил! А, может...
Да ну... Не гони волну... И так понятно, что сам себя в угол загнал. А друзья — ни сном, ни духом...
Сопровождаемый такими вот обрывочными мыслями, перескакивающими с пятое на десятое, я добрался до своего дома. Боже, я уж и забыл, как он выглядит!
Представляя из себя довольно подозрительный объект для наблюдений, я стоял, покачиваясь, и с умилением пялился на окна своей двухэтажки. Когда бы я ещё так на него полюбовался?
В памяти ещё были живы дымящиеся развалины на его месте...
И бородатые мужики с автоматами...
Бр-р-р!
Я нырнул в тёмный, как всегда, подъезд и чисто рефлекторно нащупал в кармане ключ. Пару секунд потыкал им в поисках замочной скважины, и моё давно забытое "логово" приняло меня в свои объятия...
М-м-м!.. Краской пахнет... И чем-то ещё. Очень знакомым... Ну да! Это же запах магнитофонной ленты! Он у неё довольно специфический. Особенно, когда только распечатываешь коробку с нуля. Она пахнет... как бы это выразить?.. Новыми приобретениями! Новой музыкой!
Бог ты мой! Как же я за всем этим соскучился!.. Все эти компьютеры... Они развращают своей абсолютной легкодоступностью к миру музыки. Тому миру, где каждый альбом всегда мне доставался с великим боем! И этим был особенно ценен...
"Компьютеры"... Если на дворе и вправду семьдесят девятый, то здесь и слова такого ещё не знают!.. Весь "разврат" ещё впереди! Если повар нам не врёт...
А ведь "повар" нам не врёт? Вернее, не врал? Когда меня крутило по-полной? В виртуальном мире, придуманном мною же?
"Повар" помалкивал. Непривычно неразговорчивый.
Вот именно, кАлечный "повар" мне достался. С урезанными функциями. И что мне теперь с ним делать? Мелким воровством заниматься?
А я-то ведь — как втянулся!.. Привык себя ощущать этаким... если не Богом, то уж точно — Его заместителем. Наместником на Земле. Карающей, так сказать, десницей...
Ой, не хочу! Надоело! Надоело всё!
Никакой суеты, никаких приключений!
Хочу лишь тишины и творческого уединения...
Я прошёл в мастерскую и с каким-то даже трепетом приблизился к ещё пахнувшей маслом картине. Легонько ткнул пальцем в полотно. Остался след. Действительно, краска даже ещё не высохла...
А я успел прожить целую жизнь!.. И какую! Сына успел родить, дом построить. Ну, там, на острове... Дерева, правда, не посадил. Если не считать зарослей пальм вокруг Тадж-Махальчика...
Но это, конечно, всё не то. Не о том поговорка. Надо, чтоб своими руками.
Сына-то я — "своими". Правда, не руками... Скажем так: "стараниями"!
Я поискал тряпку и вытер краску с пальца. Эх, старатель ты наш! Виртуальный...
Я аккуратно угнездился в кресле напротив картины и стал её разглядывать
Кстати, словечка такого здесь ещё не знают. Это тоже ещё впереди. Если, конечно, я его сам не придумал. Как и слово "компьютер".
Бли-ин! Так здесь — что? — и Iron Maiden ещё нету? А как же я без него-то?!
В голове тут же услужливо зазвучала их "22 Acacia Avenue".
Но как же так?! Ведь этой музыки ещё в природе нет?! Она только в восемьдесят втором появится! А я её уже слышу! Как это возможно? Тоже, что ль, — "сам придумал"?! Не слишком ли для меня? Слушать — ещё ладно. Но чтоб самому сочинить?! Да это просто нереально! Рисовать я ещё как-то умею. Но музыку сочинять — точно нет! Уж себя-то я знаю! На гитаре, на одной струне, "Кузнечика" — это пожалуйста! И то — в спотыкач. Но, чтоб такое, что у меня сейчас в голове звучит?!!
Интересно, а теперь, с ТАКИМ браслетом, провернуть этот фокус — никак не получится? В смысле — выдать звук наружу? Теперь же "материализация" мне недоступна...
Щеки коснулся тёплый лучик света. Это сквозь задвинутые шторы пробивалось солнце. Во как! Уже утро.
Я посмотрел на часы. Половина восьмого... Если мне не изменяет память, то тебе сегодня с утра — на смену...
Да, блин, какая там "смена"! Я и забыл, с какой стороны к станку подходить!
Так я, вообще-то, тебе не о том. Сейчас за тобой Пашка должен зайти. Чтоб на работу вместе. Как оно всегда и было. Ну, за редкими исключениями.
Ну и что же? Милости просим! Буду только рад...
Как бы в ответ на этот внутренний диалог, неуклюже крякнул звонок.
Я неожиданно легко вскочил и пошёл открывать.
— Слесаря визивали? — выглянула из полумрака подъезда плутоватая физиономия.
Меня вдруг разом покинули силы. Я прислонился к косяку распахнутой двери и с глупой улыбкой воззрился на него: живой!
Пашка! Живой и невредимый!
Мир вновь наполнялся красками!
Он подозрительно вгляделся в мою физиономию:
— Чё эт' с тобой? Никак съел чего-нибудь?
