— А как же крики боли, хруст костей и хрящей, хрипы, катания по полу и характерная усталость? — поинтересовался Грисс.
Мне не оставалось ничего, кроме как пожать плечами:
— Разве что щекотно немножко, когда уши и хвост проявляются, в остальном же — никогда не сталкивалась с описанными вами симптомами.
Тофф так и не подал признаков возвращения в реальность. Только Хвалис почесал подбородок:
— Выходит, легенды не лгут, что кицурэ во многом превосходили своих потомков...
— Всё может быть. Могу я передвигаться в этом обличии, или всё же вернуть человеческое?
— А есть разница? — спросил Грисс.
— Примерно такая же, как между здоровым разумным и слепоглухонемым калекой без рук и со сломанными ногами.
— Настолько?..
— Почти, — улыбнулся я, — но разница очень ощутима.
— Не вижу никаких преград для сокрытия основной формы, — пожал плечами Миедджи. — Визуально — внешние признаки идентичны особенностям кицунэ. Но если возникнут какие-либо затруднения с кицунэ, настоятельно рекомендую в первую очередь связаться с представителями нашего Департамента для консультаций.
Я, утянув из вазы мелкую гроздь винограда, неторопливо лопал ягоды.
— Странно это всё.
— Что? — хором отозвались капитан и Грисс. Тофф молча продолжал постигать непознаваемое.
— Осколок прошлого, настоящий реликт появляется на территории Анклава, тащит с собой, как вы выразились, "голема, имеющего нехарактерную композицию строения тела", а его даже контрразведка в оборот не берёт.
Миедджи тяжело вздохнул:
— Леди Кайна, запомните, пожалуйста, и не подвергайте в дальнейшем сомнению мои слова. Принёсший пользу Анклаву — ценен сам по себе. Будь то разведчик, успевший засечь и сообщить о стае хосков, либо же беглый каторжник, спасший кого-либо в Анклаве или за его пределами от смерти и увечий — любой из них ценен. Да даже Дорангай, чтоб его кхалы обженихали, если сделает что-то весомое для Анклава — даже с него снимут все обвинения. Ну, почти все, — хмуро добавил Грисс. Хвалис весомо кивнул, подтверждая. Тофф не подал ни малейшего признака жизни.
— Просто вполне естественно было бы приставить наблюдение за новоявленным героем Анклава, вам не кажется? А то появляется не разберёшь кто, и тут же получает престижную должность и просто нереальную пачку всяких плюшек...
— Леди Кайна, умерьте свою паранойю. Ну, или примите как факт — пока есть работа на общее благо и процветание и выживание Анклава, любая персона может жить спокойно, не беспокоясь о своей безопасности и возможном преследовании со стороны кого бы то ни было. Ну а если разумный серьёзно провинился... Что ж, он сам себе подписал приговор.
— Непривычно это, всё-таки, уж простите — вздохнул я. — Но я верю вашим словам, господин Миедджи.
Директор улыбнулся и, коротко извинившись, зарылся в кипу бумаг.
Я повернулся к Хвалису.
— Господин капитан, вы сами-то как?..
— Здесь.
Кейтерра довольно осмотрела уютный пятачок поляны, одним краем выходящий к каналу, а с других сторон укрытый разномастными кустами и деревьями, наглухо скрывающими обзор со стороны ближайших строений.
Я всмотрелся в Суть, кивнул:
— Лишних ушей не наблюдается. Только... — я ткнул пальцем в несколько слегка фонящих камней, разбросанных по периметру площадки, — вот эти штуки подозрительно выглядят.
В глазах кицунэ откровенно читалось уважение.
— Это сигнальная система, тоббо Кайна, я её тут поставила на случай, если Генно вновь возжелает, кхм... — кицунэ смутилась, — ...исполнить супружеский долг.
— Генно?
— Муж-хозяин, тоббо Кайна.
Я почесал в затылке.
— Я чего-то не понимаю, или ты говоришь о рабстве?
Девушка устало села на траву, положила голову на подогнутые колени.
— Сложнее. Старшая не знает традиций кицунэ?
— Не знает. Старшая спала в стазисе уйму лет. Расскажи?
Кицунэ тяжело вздохнула.
— Мой клан почти полностью погиб при обороне заводов во время атаки хосков, и клан Цюрбэй-данг взял уцелевших под опеку, так как моя мама была супругой младшего сына их Старейшины. Нас было четверо, всё, что осталось от клана Танкара. Братья поступили на службу, и однажды не вернулись с обхода. Хоски не пощадили никого. И я осталась одна. Старейшина оценил мой дар артефактора, и поставил перед выбором: или я становлюсь одной из жён его правнука, Генно, и получаю работу в какой-нибудь из подконтрольных клану мастерских, или меня отдают в бордель.
Девушка говорила ровно, не сбиваясь, но вот искорки слёз, подрагивающие в ресницах, скрыть было выше её сил.
— В борделе социальную значимость практически не поднять, тем более — не имея никаких прав, выступая как вещь клана. А Генно красиво ухаживал, вёл себя как настоящий лорд, всегда вежливый, обходительный... И я согласилась. А потом выяснилось, что я бесплодна. И Генно из це-ри, мужа-защитника, резко превратился в ге-ри, мужа-хозяина.
— В каком смысле?
— Я просто его наложница. Иногда у него просыпается желание продолжить попытки зачать наследника, и он меня находит. Система не раз уже предупреждала о его приближении, и я успевала уплыть. Он очень не любит воду, я подозреваю, что просто не умеет плавать.
Кицунэ без спецодежды, облачившаяся в бриджи и майку, казалась совсем подростком, по возрасту по людским меркам тянущая от силы лет на семнадцать-восемнадцать. Но я не знаю, сколько они здесь живут, и какую часть способностей кицурэ сохранили. С другой стороны — для подростка она слишком уж серьёзна. С третьей — откуда мне знать, через что эта девочка успела пройти?
От одних мыслей о статусе наложницы уже передёргивает. Только представишь себя на её месте... Приходит некто, именуемый формально мужем, и просто и без изысков имеет тебя до полного самоудовлетворения. Люди так ломаются на раз-два, целиком и полностью, или же смиряются и привыкают, или и вовсе — накладывают на себя руки и привет. А чуйка говорит, что у кицунэ воля и выдержка ого-го какие, и наверняка уже имеется план по нейтрализации псевдомуженька. Я прислушался к интуиции, и полностью с ней согласился — если что, поможем.
— Кейтерра, не боись. Если появится снова, свяжись со мной, рога ему мигом поотшибаю.
Если уж против слаат выстоял, да с дрыщом каланчеобразным пободался, то уж хвостатому недоумку точно сусалы поправлю и юшку пущу. Ибо нефиг несовершеннолетних унижать и, уж тем более, насиловать. Ибо Старшая я, или где? Древний кицурэ или покурить вышел?
— Рога? У него нет рогов.
Я улыбнулся:
— Речевой оборот такой. Означает тех, кто гнёт свою линию силой. А кто гнёт, тот рано или поздно огребёт.
— Не стоит, тоббо Кайна. Весь клан за него.
Я сел рядом с девушкой. Дико захотелось обнять её, уложить головой на колени, чесать за ушками и перемалывать в кровавую кашу всех, кто хотя бы косо на неё посмотрит. Нутро на все голоса упрямо повторяло раз за разом: "Моя прелесть. Только моя. Никому не отдам!"
Осторожно коснулся плеча кицунэ.
— Как говорят воины из одной очень серьёзной касты, нас мало, но мы в тельняшках.
Кицунэ наклонила голову, прижавшись горячей щекой к моим пальцам.
— Благодарю, Старшая.
Ну, не настаивает, чтобы одумался — уже хорошо. Из личного пространства не выталкивает — дважды прекрасно. Ласково трётся о пальцы — вообще эпичный хэппи-энд! Насколько могу судить — этим выказывает полное доверие мне. Ладно, мне не жалко, даже наоборот — более чем приятно.
Кейтерра шмыгнула носом, посмотрела внимательно на меня:
— Так что там насчёт заказа?
Я выложил перед ней оба револьвера.
— Тебе знакомо понятие "руноскрипт"?
— Это вид руновязи?
Рядом с револьверами лёг свиток, отданный сэром Клеймором.
— Не совсем. Руновязь — это последовательность символов, условно разбиваемая на отдельные словоформы в рамках общего предложения-плетения. А руноскрипт — это создание метасимвола, не требующего для реализации связки дополнительных структур в виде предложений.
Я достал из кармана кругляк амулета, подобранный на Старом Пути.
— Вот навроде такой системы.
Желтоглазая с любопытством, однако не прикасаясь к вещи, осмотрела медальон.
— Руны — не совсем моё, тоббо Кайна. Как-то не доводилось с ними работать, даже справочник пока читать не начала, — в глазах кицунэ мелькнула непонятная грусть. — Вы теперь потребуете другого артефактора взамен меня?
Странное это чувство, когда глаза на лоб лезут. Ладно хоть просто ощущение, а не физическое действие, а то бы реально зенки выпали из черепа.
— С чего это я буду менять тебя на кого-то другого?
Кейтерра с непониманием посмотрела на меня:
— А как иначе? Для выполнения заказа требуется владение рунным мастерством, быстро я его освоить вряд ли смогу, так что всё итак понятно — такой артефактор не нужен.
— Пф-ф-ф, — я фыркнул и открыто улыбнулся Кейтерре. — Сколько времени уйдёт, столько уйдёт, хоть отдохнёшь от брюзжания старика.
Артефактор недоверчиво посмотрела мне в глаза:
— Старшая это говорит серьёзно?
— Серьёзнее некуда.
— Вы... вы невероятно добры ко мне, тоббо Кайна...
Я всё же осмелился и с максимально возможным теплом погладил девушку за ушком. Не оттолкнула, не стала ругаться, только глаза прикрыла и замерла в ожидании.
— Может, с твоей точки зрения моё поведение кажется неадекватным, — тихо сказал я, — но с этим ничего не поделаешь, уж прости. Я вижу, что тебе нужен отдых, чувствую твою усталость и отчаяние, и могу догадываться, что рано или поздно ты решишься, и совершишь что-то весьма неприятное в плане возможных последствий...
Кейтерра распахнула глаза, зрачки почти полностью перекрыли радужку:
— Старшая... Старшая — Зрящая Нити?
— Нити?
Кицунэ встряхнула головой:
— Прошу прощения, забыла, что вы — не кицунэ. Зрящие Нити — те, кто умеет смотреть вперёд, в будущее.
— Оракулы?
— Нет. Оракулы слабее, хотя могут заглянуть значительно дальше. Зрящие Нити же могут видеть весь веер возможных событий и выбирать самый оптимальный. И предвидеть то, что может случиться в ближайшее время.
Я усмехнулся. Кажется, желтоглазая только что сформулировала развёрнутую расшифровку великого русского "авось".
— Нет, Кейтерра, я не плетельщик и не пророк.
— Тогда как?..
— Просто чувствую, что ты на грани. Думаю, тут всего два очевидных варианта: либо сорвёшься и всё-таки аннигилируешь муженька, либо же сымитируешь несчастный случай на производстве, в результате которого якобы погибнешь, — я посмотрел в глаза кицунэ. — По крайней мере, я бы поступила именно так.
Кейтерра не глядя нащупала трубку, я прикурил саламандрой.
— Верно, — выдохнула облачко вкусно пахнущего дыма кицунэ. — С Генно мне не справиться, он слишком силён для меня. Я просто хотела подорвать несколько реактивов и артефактов в нижней мастерской. Она хорошо защищена от разрушения, а после взрыва внутри остался бы только нераспознаваемый пепел.
— А дальше? Внешность изменить?
— Не обязательно. Моих сбережений хватило бы на временный лик, выращенный мастерами из Джин-Ро, пусть он является лишь маской, ускоряющей заживление ран и сращение костей, но на некоторое время позволяет блокировать отпечатки ауры. Ищейки клана не успели бы меня найти, за стеной Анклава много земель, где можно укрыться.
Я нащупал в кармане ключ. Смутная идея забрезжила в моём сумеречном разуме, ещё несформировавшаяся, но готовая вот-вот проявиться в сознании.
— А есть легальный способ вытащить тебя из рабства?
Мой вопрос Кейтерра поняла правильно.
— Нужно победить ге-ри в дуэли. Или же каким-то иным образом заставить его отказаться от брака.
— А притязания клана?
— Нет мужа — с кланом ничто не связывает.
— Нет человека — нет проблемы, — озвучил я постулат товарища Сталина.
Кицунэ кивнула:
— Да. Можно и не убивать, но у меня других выходов просто нет.
— И тебя не смущает, что тобой займётся Департамент правопорядка?
Девушка грустно улыбнулась:
— Происходящее внутри клана никак не касается Анклава. Только если старейшина самостоятельно обратится к представителям Департамента с общеклановым заявлением. Да и, — вздохнула желтоглазая, глядя на мерцающий огонёк в трубке, — после того, как Генно плотно связался с серой пылью, пользы Анклаву он не принёс никакой.
— Серая пыль?
— Наркотик. В виде смеси с настойками применяется как сильное обезболивающее в боевых условиях. А если вдыхать неразведённую пыль — туманит разум и освобождает всю гниль, что есть внутри.
Млять. Недомуж-насильник, ещё и торчок. Стало ещё беспокойнее за безопасность девушки.
— Ты живёшь с ним?
И вновь, не смотря на не совсем правильно заданный вопрос, Кейтерра правильно уловила интонацию и суть.
— Слава всем богам, нет. Снимаю комнату у маминой знакомой. Тесно, зато спокойно.
И тут мысль окончательно сформировалась:
— Слушай, а если я предложу тебе перебраться ко мне — хотя бы на время — ты посчитаешь это личным оскорблением?
Кицунэ ненадолго задумалась.
— Я не хочу стеснять кого бы то ни было, — грустно улыбнулась она.
— И не стеснишь. Просто сегодня Департамент предоставил квартиру, и количество комнат в ней явно больше того, что мне требуется. Да и вообще, не забывай, я тьму лет проспала, мне просто как воздух нужен кто-то рядом, кто в курсе, кем я являюсь, и кто способен максимально быстро и понятно ознакомить меня с нынешними реалиями, — я решил сразу раскрыть все козыри. — Да и к тому же квартира — под защитой Департамента внешних территорий, а это ещё один пункт к возможности избежать встречи с твоим...
Приличных слов не было, чтобы как-то охарактеризовать этого Генно, поэтому я просто обошёлся долгой паузой.
Во взгляде Кейтерры что-то поменялось. Словно со стекла стёрли пыль. Впервые в её глазах читалось нечто, никак не ассоциирующееся с тоской, загнанностью и усталостью. Первая искорка какой-то робкой, по-детски чистой надежды?..
— Могу я подумать над вашим предложением, тоббо Кайна?
— Можешь, — я был уверен, что девушка согласится, пусть не всенепременно сейчас, но даст согласие. — И не удивляйся, пожалуйста, моей идее, мне кажется, от данного союза все только выиграют.
— Мне нужно время, чтобы осмыслить всё... всё это, — сказала Кейтерра, выбив трубку.
— Понимаю, — я протянул саламандрам какую-то травинку, и та под их лапками мгновенно обратилась в пепел. — Знакомы меньше дня, а тебе уже предлагают соседство. Но не боись, приставать с неприличными предложениями не буду, — подмигнул я, подбирая револьверы. Кицунэ улыбнулась.
Поднявшись на ноги, я отряхнул брюки и протянул руку Кейтерре.
— Если у тебя ещё есть свободное время, может, составишь мне компанию за ужином?
Желтоглазая кивнула. Что ж, кажется, у меня скоро появится надёжный союзник. Не сглазить бы...
Глава 13
Дела житейские
Стараниями не столько Тоффа, сколь его супруги я прогостил у гостеприимной пары ещё неделю. Тофф дела внутренней кухни Департамента жене не выдавал, а Терттес лишь слегка удивилась, увидев меня впервые в привычной ипостаси. Зато на рецепты знатно раскрутила. Пришлось выкладывать красавице всё, что знал. К счастью, знал я не настолько много, как ранее хотелось бы, так что пухленькая тетрадочка, куда леди Тертти старательно записывала после работы мои кулинарные откровения, так и не закончилась. Даже до середины не добрались.
