— Эй ты, нищий оголец, куда забрел босоногий!
Руфару было стыдно, на нем были лишь короткие штанишки, а огрубевшие босые ноги, хотя он их тщательно помыл в ручье, вновь покрылись пылью. Мальчик смущенно покраснел. Хотя в такую жару полуголому ходить было приятнее, чем закованным в броню рыцарям или оруженосцам в бархате, он завидовал им черной завистью.
— Я оруженосец рыцаря графа де Дуче!— Мальчишка решил схитрить чтобы подыграть своим новым друзьям.
— Дуче? Если это Дуче что мы знаем, то ты не можешь быть из его свиты.
— Я другого графа, которого вы не знаете!
— Видать иностранца, что же их рыцари совсем обносились, раз оруженосцы ходят голые, босые.
Руфару естественно было стыдно признаться, что он беден, мало того беглый раб, чудесным образом стерший клеймо, и следы плетей. Суровая жизнь сделала его догадливым, хлопец нашелся.
— А у нас обычай такой, до совершеннолетия и совершения определенного количества подвигов мальчики должны ходить лишь в коротких штанишках.
— Та видно совсем еще молокосос. Небось, и меча держать в руках не умеешь.
На поясе у Руфара висел короткий меч, и он выхватил его.
— Умею и могу доказать это любому хвастуну.
Оруженосцы многие, из которых были молодыми воинами, дружно рассмеялись. Один рослый юноша вышел вперед.
— Ну что мальчишка, давай сразимся, посмотрим, как держишь удар.
— Согласен, подеремся! Победителем будет тот, кто останется стоять на ногах.
— Да смелый! Если я тебя сегодня не убью, то может, разопьем бутылку вина. Меня зовут Костолом.
Руфар смерил его взглядом, сам он выглядел лет на четырнадцать не больше, а черты его лица были слишком тонкие, почти как у девочки, что хлопцу сильно не нравилось, и он часто кривился. Его сопернику было лет как минимум семнадцать, усы были пышными, и уже пробивалась бородка, что придавало ему мужественный вид. Он был почти на голову выше Тумора, шире в плечах и по этому уверен в победе. Да и меч у него был на два вершка длиннее.
Оруженосцы сошлись, делая отчаянные выпады, лезвия мечей замелькали по воздуху, а затем они скрестились. От сильного удара посыпались искры. Руфар почувствовал, что его соперник опытен и силен, а у него самого был опыт битвы лишь на деревянных мечах с такими же нищими мальчишками, как и он сам. Маленький оруженосец дрался осторожно, стараясь не пропускать удары, парируя выпады, что благодаря отличной природной реакции прекрасно удавалось. Кроме того четыре года в каменоломнях, сделали тело неутомимым, а мышцы стальными. Его противник постепенно входил в раж, он махал мечом все быстрее и быстрее время от времени, прыгая, и пытаясь достать. Пару раз ему это удалось, на голой загорелой груди Руфара остались царапины, кроме того, мальчику пришлось пару раз отступить.
— Тот как беднячек, я тебя уложу, а публика будет кричать добей, его добей!
— Ты пока ничего не можешь мне сделать, а я тебе. — Руфар нанес ему молниеносный выпад и распорол бархатный шитый золотом рукав.
— Ах ты голый черт! Да я тебя! — Звонок размахался, с него ручьем лил пот, и брызги попали на лицо Руфара.
Мальчишка понял, что противник начал слегка уставать и усилил натиск. Сделав точный выпад, он распорол камзол, на белоснежной рубашке противника показались пятна крови.
Звонок рассвирепел, но его злость оборачивалась против него. Конечно, его тоже обучали и тренировали физически. Но, будучи сыном знатного барона, он разминался в комфортных условиях замка. А Руфар привык с пеленок к тяжелой работе. До того как стать за долги рабом он пахал землю, и собирал урожай, причем работал круглый год.
Это позволило выжить в условиях каменоломни, где рабы таскали и откалывали тяжелые камни, вкалывая почти три четверти суток. Каторжные условия когда безжалостные надсмотрщики бьют за малейшее промедление, многие мальчики даже умерли от непосильной нагрузки. После побега, жил у хозяина, он приютил крепкого мальчика, работал у лесорубов. А это работа тоже тяжелая и требует не дюжей силы, будучи не по плечу даже многим взрослым. Мальчик сильно страдал, прошел через ад, зато теперь, его мышцы были закалены. Это было видно по выступающим как проволока жилам, обезжиренная кожа кажется тонкой прорисовывая каждый мускул. По этому Руфар даже почти не вспотел. Видя, что противник теряет скорость и силу, он захотел закончить красиво. Ранив еще раз, поглубже, он ударил из-за всех сил по рукояти и выбил меч.
Костолом взвыл, но другие оруженосцы сунули в руки другой клинок.
— Сделай этого простолюдина!
Один из оруженосцев разворошил костер и рассыпал по песку прямо под ноги берущимся уголья. Это создало Руфару дополнительные трудности, так как мальчишке приходилось смотреть вниз, чтобы не обжечь свои босые ноги. А его противник был в сапогах, со стальной подошвой и ему было все равно.
Впрочем, Руфар наступал и теснил, он нанес еще одну рану, и тут же стал голой пяткой на горящий уголь. Но огрубевшие никогда не знавшие обуви ступни мальчишки не обратили внимания на подобную мелочь. Сделав выпад, он ударил голенью по коленке противника, а когда Костолом подсел, врезал коленом под подбородок, а затем добил рукоятью меча по затылку.
Все ахнули, один из самых сильный среди бойцов-подростков был повержен мальчишкой-плебеем.
Старший оруженосец произнес.
— Это честная победа, битва была по правилам. Теперь ты можешь забрать его кошель и купить положенную одежду.
— А как же мой обычай. Не носить одежды пока не повзрослел.
— Я думаю, что это ерунда, к тому же ты первый свой подвиг совершил, кроме того, если тебе нравиться ходит полуголым, а мне признаться и самому жарко в кольчуге, раскрасься под дикаря, это будет и проще понятнее остальным.
Решив, что Костолом не обеднеет, Тумор прихватил не очень увесистый кошель. Затем отправился в лавку, чтобы купить себе краски и пышных перьев. Таким образом, он стал похож на индейца, или как их называл в этом мире — жураха: грозного и непреклонного.
Прозвучал горн, начало жеребьевки, и он оправился к своим. Мария была озабочена, она опасалась, что ее ставший дорогим возлюбленный принц проиграет турнир. Сам Арфор весело болтал с вождем, он тоже несмотря на множество царственных поколений нервничал, и разговор был отличным способом подавить эмоции. Когда к ним пристал Руфар, они его не сразу узнали.
— Ты, из какого вигвама! — Спросила Мария.
Желая подурачиться, мальчишка залопотал на тарабарском языке.
— Так отвали отсюда! Мне подать нечего! — Зло произнес Арфор. — Или на тебе испытать клинок
— Да это Руфар. Произнесла Мария, я узнаю его по запаху. Тебя уже успели поцарапать малыш.
— Не много подрался. Зато заработал вот это! — Он показал монеты.
— И что с ними будешь делать? — Полюбопытствовал Иван.
— Угощу уличных мальчишек.
— А что у тебя нет семьи? — Поинтересовалась Мария. — И ей не нужны деньги?
Мальчик не хотел говорить правды.
— Конечно, нужны, но я еще заработаю! Тут столько возможностей, а так хотя бы пару часов проведем весело. Хочу попробовать хорошего вина, а то не знаю даже его вкуса.
— Раз так то оторвись, только не увлекайся вином, можешь алкоголиком стать. — Мария знала о том какое зло причиняет пьянство и скольких людей оно сгубило. Руфар, однако не понял.
— Кем?
— Помешанным на дури, опустившимся человеком.
— Я понял, глупости нет, я выпью только чтобы немного развеселится, а не валяться как "кокобанд".
Мальчишка отошел от них! Он был восторжен и счастлив. Вот только новые желтые мокасины слегка жали. Руфар подумал, что в сапогах, пожалуй, будет еще хуже и трудней станет прыгать.
Свежеиспеченные участники турнира подтянулись, дойдя до конца специально украшенной вышки.
— Вот это дело, а сейчас будем тянуть жребий.— Сказала Мария. — Мы едва не опоздали.
На золотой доске висела уже заранее расписанная таблица боев, и осталось только получить номер. Его тянули в слепую, чтобы партнеры были неожиданными. Принц сунул руку в барабан, ощутил легкую тяжесть круглого бирюзового камешка. Потом, волнуясь, посмотрел на цифру. Ему достался номер двенадцатый.
— Звучит двусмысленно, с одной стороны полная цифра пантеона, с другой символизирует смерть . — Произнес он.
— По-моему вполне приличная цифра! — Произнесла Мария, — Первая единица символизирует место, что ты займешь, а вторая то что мы станем нерушимой парой и родим детей.
— У нас другая вера! Хотя может принести удачи.
— Может быть, это говорит о том провидение, обещает покровительство всех двенадцати высших богов.
— Я не суеверен, надеюсь что, не смотря на угрожающий признак победить.
Другие рыцари видимо не особенно придавали значения числам, хотя один из них высокий, с покатыми плечами, хвастался во всю глотку.
— Мне предстоит сражаться с самим императором Юдорофо, я буду биться с великим противником.
— Вот тебя первым и вынесут.— Шипели на него остальные рыцари. — Причем не всякий колдун залечит твои раны.
Вновь заиграл горн и многократно усиленные с помощью магии оркестры. Отдельные инструменты производили жуткое впечатление. Вот в частности в подобие реактивной "катюши" дуло сразу восемнадцать человек: девять мужчин и девять женщин. Но звук который он извергал просто потрясал, как гимн богов. Кроме того были барабаны, примем каждую палицу держало пять могучих рабов. Дирижировали и задавали темп надсмотрщики, с колючими бичами. После серии яростных ударов и огненной вспышки, на арене появился сам регент гросс-герцог Мальбаро первый в сопровождении многочисленной и веселой свиты. Торжественный эскорт будущего короля состоял частично из светских, частично из духовных лиц, столь же нарядно одетых и державших себя не менее развязно, чем их сотоварищи-миряне. Особенно это бросалось в глаза на фоне очень крупного и величественного герцога-регента, с длинной рыжей бородой, в золотых рыцарских латах, с крупной сверкающей короной на голове.
Мария удивилась:
— У него уже корона!
Принц объяснил:
— Это корона регента, настоящая королевская другая с дюжиной молний из неведомого упавшего с неба камня.
— Вот он как! Может у нее есть неведомые свойства.
— Определенно вполне могут быть. Но лучше ее не носить долго, так по крайней мере велит традиция. — Закончил принц.
По правую руку от полумонарха ехал глава местной церкви координатор трех божеств, гросс-кардинал Митролер. Он выглядел впрочем, не столь величественно сколь комично. Его костюм был покрыт настоящей алмазной коркой и светился рубинами, лишь по краям оточенными изумрудным мехом. Но самими смешными были сапоги, их носки были загнуты так высоко, что были привязаны даже не коленям, а к шапке, мешая ходить и даже всаднику вставить ногу в стремя. Самая шапка была прикручена лентами к подбородку, и из под нее выбивался лиловый парик. На носу кольцо с драгоценным камнем, что придавало дикарский вид, тому, кто по определению, должен внушать почтение и страх. Впрочем, гросс— кардинал не смущался, ему даже льстило, что он едет на великолепном белом трехгорбом верблюде без стремян. Впрочем, два громадных телохранителя были начеку, готовые в любой момент подхватить представителя высших богов. Кроме того, рядом с ним сновали три архиепископа, один весь в золоте, второй в изумрудах, третий в рубинах. Они носили шлемы со флагами и эмблемами. Остальная знать, многочисленные придворные и любимцы, предводители наемников, герцоги, бароны, графы, распутные молодые люди и казнокрады. В последнее время регент Мальбаро слишком уж погрузился в разгул, меняя одну фаворитку за другой и даже пробуя юных мальчиков. Вследствие чего дела пришли в упадок, а свита распустилась. Особенно выделялся среди них контр-герцог Бюрофов, племянник регента, весьма распутный молодой человек. Так как у гросс-герцога сыновей не смотря на множество интрижек, измен и даже венерический болезней, не было. То у Бюрофова были шансы занять престол, в случае если принцесса не выйдет замуж. Бюрофов был очень легкомысленным, просаживал тратил, спускал на развлечения миллионы золотых монет, ходил постоянно в долгах и при этом имел свой собственных королевский двор, его свита не уступала императорской. Значительную часть доходов он получал, помогая дяде собирать налоги, вернее грабя казну. Регент до поры до времени был равнодушен к подобным излишествам племянника. Закрывая свои сонные глаза, и демонстративно не замечая, что твориться вокруг. Вождь проявил осведомленность шепнув принцу об этом:
— Не исключаю что в первый день правления задам не малую работу палачу. — Заявил Арфор.
Бюрофов от регента получил звание принц, да и контр-герцог звание почти равное гросс-герцогу и выше простого герцога. Вот сей сановник, выехал на арену верхом на резвом единороге, чудной сверкающей золотом масти, злые языки утверждали, что скакуна подкрашивают. Редкий выписанный из другого мира зверь, имел три рога, был красив, и даже способен перелететь пропасть. Уже на скаку контр-герцог задевал красавиц, показывал язык, и прихлебывал из платиновой фляги вино. Его пьяное лицо выражало высочайшее высокомерие и равнодушие, то наоборот становилось как шутливой обезьяны.
Впрочем, народ в основном любил этого шалопая, и стоила им увидеть его небольшую корону, и пышную мантию, блестящими сапогами и алмазными сверкающими на местных солнцах шпорами, как толпа пришла в восторг, приветствую громкими криками.
— Что возьмешь. — Произнесла Мария — Они рабы у них и рабская психология.
— Нет, почему так категорично! — Возразила Арфор. — Любому народа нужна власть, а она должна обладать обаянием и харизмой. Что за власть без авторитета, богатства и чувства юмора. Властитель не должен быть все время серьезным, подданные должны время от времени расслабляться.
— Отчасти я согласна. Президенты порой шутят так, что народу не до смеха!
— А где колдун Боба? — Спросил принц.
— Это тип появиться! Вряд ли пропустит развлечение. — Сказал вождь.
Контр-герцог весело гарцевал вокруг арены. Затем проскакал к трибуне, и метнул копье в пузо купчине. Тот взрыл, толстый живот лопнул, забил фонтанчик крови.
— Уберите этого жирного ишака! — Гаркнул он, залившись идиотским смехом.
Появилась стража, бойцы вытерли липкую жидкость и подхватили труп, поволокли его наружу.
— Тут кто не носит герба совершенно бесправные. Их убивают без всякого суда. — Объяснил хлопающей глазами Марии вождь.
— А чего ты хочешь, дикие времена. Когда вельможа смеется от радости, простолюдин плачет от горя, так как знатных сильнее всего веселят потери нищих!
— Нет, он не нищий, этот жирный купчина! — Сказал принц.— Смотри, что будет делать этот парень
Контр-герцогу принесли сумку, отнятую у убитого и набитую золотыми червонцами.
Бюрофов стал бросать монеты в толпу, возникла давка.
— Кто на свете всех мудрей?
— Это ты наш Бюрофа! — Орали из толпы.
— А всех круче и быстрей!
— Это ты наш Бюрофа!
Возможно, возгласы раздавались еще долго, но вот веселье было прервано появлением мрачной крытой железом кареты с густой решеткой на крошечном оконце. Все смолкли, потому в ней ехал главный колдун, повелитель адский сил, стихий разрушения, супермагистр Боба.
