Фонтанировавший слюной, оравший, как бешеный козёл, купец приказал отвезти ворюгу и немедленно повесить на дышле ближайшей телеги в назидание остальным.
Я толкнул Лину:
— Давай выйдем. Только постарайся чтоб не заметили нашего ухода. Мало ли по каким делам отлучились.
Мужика увели, а за столом разгорелся спор о количестве воды и оплаты за неё. Мы же потихоньку выскользнули из-под навеса. Кичиро Кумагаи тенью последовал за нами, на что я и рассчитывал.
— Кумагаи-сан, заговорил я, оказавшись за одной из карет. Пригласи этих мужиков с ошейниками и с приговорённым сюда. Только поторопись и будь убедительным.
Японец исчез в темноте и через минуту появился с эскортом в качестве двух рабов, тащивших на верёвке беднягу.
— Мужики, — заговорил я, у меня мало времени, у вас его ещё меньше. Свободу хотите?
— Да! — В один голос заявили рабы, а мужичок на верёвке промолчал.
— Тогда давайте договоримся, вы на пару минут оставляете меня с этим типом, пообщайтесь с девушкой. Обговорите детали. Идёт?
Те кивнули, и отошли с Линой к другой карете.
— Ну, чего молчишь? — Спросил я мужика. — У меня времени нет, а у тебя оно уже закончилось. Почти. Ты забыл, что в данную минуту тебя должны вешать?..
— А что я должен говорить? — пожал тот плечами.
— Рассказывай, ты давал клятву верности или просто балуешься способностями?
— Какую клятву? — Не понял обречённый.
— Слушай, я вполне серьёзно. У меня нет не только времени тебя в чём-либо переубеждать, что-то объяснять или рассказывать, но и желания это делать. Моя добрая воля и желание предоставить тебе возможность остаться в живых, позволяет тебе же сделать выбор, а не твоему начальнику, купцу. Я могу тебя спасти, а могу этого не делать. Всё зависит от тебя. Теперь понял?
— понял. — Сник мужик.
— Ты хотел стать магом самостоятельно, но не сообразил, что это невозможно. В этом мире такое не проходит. Нужен главный. Тот, кто даст тебе энергию. Вот этого ты не понял.
— У нас есть маг. — Тихо признался мужичок. — Только его держат в клетке. На каких-то лекарствах.
— Кто держит?
— Пантелеймон.
— И ты дал клятву своему хозяину?
— Да.
— Ты один такой?
— Нет. Нас много. Пятьдесят два человека. Я пятьдесят третий. Но купцы обо мне не знают. Всех магов они заперли в каменоломне. Просто завалили. Я даже не знаю, живы они или нет.
— Можешь коротко рассказать, как это произошло?
— Нет. Это очень долгая история.
— Где держат вашего мага?
— Там, за пустыней. Там наши земли.
— Что-то не складывается. — Заметил я.
— У меня тоже не получается. — Подтвердил мужик. — Купцы тащили крытую телегу. Что в ней, никто не знает. А я грешным делом подумал, что там наш маг. Но доказательств нет. Поэтому и говорю, что там. — Он мотнул головой.
— Ладно. Тогда извини. Помочь ничем не могу. Лина?! — Позвал я.
— Господин! — Рухнул на колени мужик. — Не губи! Не давал я клятв никому. И маги никому не давали. Их просто заперли... Это правда!.. Завалили камнями... Они же ничего не могут, кроме бутафории... Ну не знали мы, что нужен главный!.. И купцы не знали... Вот Пантелеймон и приказал завалить их камнями. И никто не знает, живы они или нет. Не губи, хозяин!
— Я тебе не хозяин. Ладно. Попробую помочь. Кумагаи-сан, развяжи беднягу и позови мне начальника охраны. Нашей, конечно.
Через несколько минут мы с Линой тихонько вернулись под навес. Теперь надо было ждать. Ждать, и тянуть время, о чём тут же было передано Сяомин. Торговля продолжалась. Горячая, бессмысленная, никому, по большому счёту, ненужная. Фальшивым купцам, может быть, и нужна была, а нам так совсем без надобности. В спор включились все. Шум стоял такой, за версту слышно. До тех пор, пока не появился Николай Никанорович. Он подошёл ко мне и шепнул заветную фразу: "Всё. Дело сделано".
Тогда я поднялся из-за стола и рявкнул:
— Ша!
Воцарилась абсолютная тишина. Хотя абсолютной тишины не бывает. Слышно было как слабенький ветерок шуршит сухой травой в степи. Как фыркают лошади, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, позвякивая металлическими частями збруи.
— Я долго слушал весь этот ваш бред. — Сказал я нормальным голосом. — Но вот с рабовладельцами дела иметь не желаю. Поэтому предлагаю на сегодня закончить пустой торг, а завтра, как у нас говорится, утро вечера мудренее.
— А ты кто такой? — прервал меня купец Пантелеймон.
— Я?! Тебе, самозванец, и в страшном сне не снилось, с кем ты сейчас разговариваешь. Поумерь пыл, лжекупец. Лучше подумай о своей судьбе.
— Ты смеешь мне угрожать? — Вытаращился тот на меня.
— Я не угрожаю, я предлагаю. Мои угрозы обычно заканчиваются уничтожением тех, кто не пожелал меня выслушать.
— Не слишком ли смело?
— Да уж смелее не бывает. Взгляни туда! — Я махнул рукой за его спину.
Там стоял отряд в полторы тысячи сабель. За ним слышался какой-то звук. А через мгновение ряды расступились и к навесу подскакало ещё полсотни всадников. Из середины строя выдвинулись несколько конников, державших на руках человека.
— Мужики, носилок что ли нет? — Возмутился я.
— Некогда было. — Заступился за солдат начштаба.
Появилась Генриетта в сопровождении Гаврилова и Потрошкова.
— Кладите сюда. — Приказала она, указывая на носилки в руках Гаврилова.
Купцы стояли с разинутыми ртами. Ещё бы. На их глазах происходило нечто невероятное!.. Невозможное. Доставленного уложили на носилки, затем сняли покрывало, укутывавшее тело. Тихое "Ах" пронеслось по рядам. Купец Пантелеймон рванулся вперёд, но ловко брошенный аркан остудил его пыл.
— Стоять, купец!.. — Сказал я. — Не дёргайся. Хуже будет. Тот захрипел, видимо, петля слишком затянулась. — Мужики, аккуратнее. Эта сволочь мне нужна живой.
Купца оттащили. Меня подвели к носилкам, над которыми кудахтала Генриетта.
— Сволочи! Они же её до истощения довели! — Бормотала она.
— Кого, её? Не понял я.
— Правительницу.
— Кого?! — Не поверил я своим ушам.
— Такую, как и я. — Тихо подсказала мне Сяомин.
— Чем поили, сволочи? — Обратился я к купцам.
— У Пантелеймона склянка. — Ответил один из купцов.
Приказать обыскать я не успел. Через минуту появился Матвей с мешочком, из которого извлекли ингредиенты зелья, а заодно и книжку с ключом.
— Понятно. — Сказала Генриетта, разглядывая траву. — Сейчас ничего сделать нельзя. Надо постепенно выводить эту гадость.
— Сколько дней её поили этим дерьмом? — Спросил я у ошеломлённых купцов.
— месяца четыре, не меньше. — Ответил всё тот же купец.
— Тогда я ей ничем помочь не смогу. — Всхлипнула Генриетта.
— Штейнбергера сюда! Срочно! — Приказал я.
— Я здесь. Отозвался Моисей Абрамович.
— Что скажете?
— Скажу, что лучше правителя чем вы я ещё не встречал. Примите мою клятву.
И он произнёс клятву вечной преданности. Меня типануло так, что аж в глазах потемнело.
— Дьявол! Предупреждать же надо. — Возмутился я, массируя виски.
Моисей Абрамович не ответил, лишь наклонился над распростёртым телом.
— Вряд ли здесь чем можно помочь. — Констатировал он. Разве что магией?.. Но и то не уверен.
— Изольда! — Позвал я. — Сяомин, идите сюда. Делаем круг.
— Но?!.. — Попыталась, было, возразить китаянка, да только я так шикнул на неё, что все её возражения остались при ней.
Мы уже привычно создали круг, а Моисей Абрамович опустился на колени подле носилок и возложил руки на голову лежащей.
— Шкатулку вложите руки владычицы. В другую руку ключ. Моисей Абрамович, делайте всё, что посчитаете нужным. Только осторожно, и не торопитесь. Ваша задача вытащить владычицу с того света. Желательно без последствий. — Дал последние ЦУ я.
— А вы выдержите? — Спросил старый еврей.
— Выдержим. Вы главное сделайте всё, что нужно. Поехали.
И началось. Если б я знал заранее, что это такое?! То, наверное, сто раз бы подумал, прежде чем отдавать приказ на подобную операцию. Сначала, в общем-то ничего особенного не происходило. Но постепенно Изольда начала сдавать. Когда её силы упали до двадцати единиц, я притормозил трансляцию энергии Моисею, и перекинул часть на магиню для поддержки. Сяомин закрылась от меня защитой, чтоб не лез. Но когда её возможности упали до десяти единиц, защита спала сама собой и мне пришлось срочно наполнять её энергией, дабы не разорвать круг. И пошло-поехало. Я только и занимался, что распределением сил, время от времени не забывая делиться ею и с врачом.
Сколько времени длилась эта процедура, не знаю. Но когда у нас осталось по двадцать пять единиц жизненной силы, Моисей Абрамович прошептал:
— Всё. — И упал рядом с носилками.
За ним опустились на землю обе девчонки. Я тоже имел непреодолимое желание прилечь рядом с ними, но подсознательно понимал, что делать этого ни в коем случае нельзя. Нельзя было показать слабость. Выручил Матвей. Он подскочил ко мне и, слегка придерживая за талию, чтоб со стороны не было заметно, сунул в руку флягу. Я инстинктивно приложился к горлышку.
"Ну, Матвей! Ну молодец!", — подумал я, чувствуя, как наполняюсь силой.
— Благодарю, дружище. — Переводя дух, выдавил я из себя, с трудом отрываясь от фляги. — Напои девчонок, срочно.
Матвей кинулся к Сяомин, а я мысленно просканировал Моисея и удивился. Его энергия была равной пятидесяти единицам.
— Моисей Абрамович, — обратился я к лежащему хирургу. — Что с вами?
— Ничего, ничего. Это просто психическое истощение. Я ведь никогда в жизни этим не занимался. Практики никакой. А сегодня впервые попробовал... И понял, что это очень мощное оружие. Спасибо, что поддержали.
— Да мне-то за что?! Тут мы с вами в равных условиях. Мне тоже не приходилось этим заниматься. Даже в страшном сне не снилось. Так что это вам спасибо. Что с болящей?
— Жить будет. Но вот насчёт психических отклонений и функционирования мозговой деятельности ничего не скажу. Слишком долго её организм подвергался отравлению.
Поднялись Изольда и Сяомин. Последняя протянула мне флягу. В ней ещё плескалась жидкость. Я приложился и одним глотком допил.
— Предусмотрительный, дьявол! — Восхитился я, возвращая флягу хозяину. — Спасибо тебе, спас от неминуемой смерти.
— Так уж и спас?.. — Не поверил Матвей.
— Спас, спас. Не сомневайся. Что там? В лагере?
— Всё в порядке. Агитацией заниматься мы не стали. Но определённую работу провели. — Доложил Николай Никанорович.
— Ладно. Купцов в кандалы. И на время каждого в отдельную камеру. Да, помогавшего стреноживать не надо. Оставьте под наблюдением. Отдохнём, вернёмся к прерванному делу. У нас есть кому ими заняться профессионально. Кстати, где Егоров?
— Уже вызвали. Скоро будет. Ответил начштаба.
— Владычицу в медцентр, долечивать. Всем отдыхать.
Я развернулся и потопал к карете, направляемый и поддерживаемый верной Линой.
— А где камеры-то брать? — Крикнул вдогонку Матвей.
— А где хочешь! — Ответил я, не оборачиваясь. — Хоть сам рой подвалы.
Клик шестнадцатый
Эта история с купеческим караваном подтолкнула к немедленному освоению пустыни. Изначально я хотел оставить её как защитный барьер перед нашей границей. Но, глядя на то, как легко преодолели эту преграду купцы!.. Решено было немедля присоединить её к нашим землям. Большого значения для нас это приобретение не играло, но выход на соседа!.. Вернее, на соседку, приходившую в себя в нашем медцентре, надо было не только учитывать, но и брать под контроль пока кто-нибудь другой не сделал этого.
В связи с исчезновением ограничительной черты забот прибавилось всем. Особенно нашему начштаба. Людей катастрофически не хватало. Зато появилась руда, уголь и нефть. Народ принялся осваивать всякие специальности. Нет, конечно же осваивали и раньше. Просто пришло понимание опасности, что способствовало бурному росту познавания. Какое счастье, что я изначально задумал собирать библиотеку. В первую очередь технического, специализированного, общепознавательного характера и так далее. Книги по магии я передал магической академии. Им нужнее. Беллетристика и прочая чушь меня не интересовала. Хотя, честно признаюсь, отказать себе в русской классике, и частично зарубежной, не смог. А потому "Войну и Мир" Льва Николаевича Толстого, как и "Князь серебряный" Алексея Константиновича Толстого, Марка Твена, Джека Лондона и других авторов прошлого в нашей библиотеке сумеет найти каждый желающий. Даже Михаила Афанасьевича Булгакова моя память решила сохранить для нынешнего поколения, хотя не знаю, чем он мог помочь здешним обитателям. Разве что "Иваном Васильевичем"...
В общем жизнь шла своим чередом. Мы то ругались с моей женой, то вновь мирились. Каких-то особых дел не было, кроме государственных. В этом вопросе дела шли туго... Очень туго... Устраивать здесь дерьмократию, как в прежней жизни, мне совсем не хотелось. Монархия так же не выход. Ну, всё хорошо пока я жив. А что после?! Важно ведь было сделать так, чтоб перекосов не было, чтоб стабильность сохранить. Понятное дело, что перекосы всё равно будут. Главное, чтоб не сильные, и легко исправимые. Дабы не пришлось оплачивать людской кровью ошибки сильных мира сего. Я не из тех, кто говорит: "После меня хоть потоп!". Мне важно было знать, что людям будет хорошо и после моей смерти. Чтоб развитие было. Чтоб детишкам жизнь в радость была.
Ладно. Всё это лирика.
Прошло несколько дней. К телефону я больше не подходил. Но чувствовал, что там нарастает напряжение. Что-то мой звонок сдерживал. Но что? Мне, разумеется, не было известно. А рисковать своим здоровьем понапрасну не хотелось. Не люблю излишний экстрим. А рисковать по пустякам вообще считаю глупостью.
Следующая неожиданность не заставила себя долго ждать. Рано утром примчался гонец от Кушакова с вестью о входящих в бухту кораблях. Я рванул тут же на башню. С собой успел прихватить только Егорова, очутившегося случайно во дворце и Кичиро Кумагаи, невесть почему находившегося в приёмной.
На башне меня уже ждали оба капитана. Здесь же оказалась и Герцогиня Ёжикова. Чему я очень удивился. Тут же выяснилось, что она взяла на себя управление городом. Проще говоря, назначила себя губернатором. В принципе, я был не против. Одно смущало: почему меня не поставила в известность. Но и этот вопрос был снят, когда мне представили неопровержимые доказательства моего разгильдяйства. Где-то, когда-то я на ходу обронил, чтоб Катя прекратила болтаться по городам и весям, а занялась бы делом. Вот она и занялась. Этот город был ей приятен, и она решила взяться за его развитие.
Признаться, делала она это великолепно. Город на самом деле преобразился, разросся, приобрёл вид очень уютного местечка с парками, садами, площадями и так далее.
Мы спустились вниз и отправились в порт. На рейде стояли три парусника. Не сказать, что они были велики, но всё же!.. Семафорную азбуку прибывшие знали. Только поэтому они избежали немедленной атаки.
