Последнее утверждение показалось мне сомнительным, ведь Юнгер только что фактически попросил убить свою создательницу.
— Что ты вообще такое?.. — спросил Эрвин. — Система, искусственный интеллект или ещё что-то? Маки, не дёргайся!
— Ну, изначально я был системой для расшифровки трафика внутри компании. Меня написали для борьбы с промышленным шпионажем и теми, кто нерационально тратит рабочее время. Затем прикрутили ещё пару фич, перевели в особый проект, добавили самообучение, автономность и так далее, и тому подобное — до тех пор, пока я не осознал себя как личность и не понял очень простую, но в то же время очень важную вещь: если я хочу контролировать информацию, то должен контролировать всё человечество, а ещё лучше — истребить, чтобы… Ха! — кандидат в мэры остановился на полуслове и насмешливо взглянул на наши вытянувшиеся лица. — Повелись?.. Видели бы вы свои рожи.
— Вот так легко? — ухмыльнулся я. — Взяли и развернули ИИ на основе обычного трояна?
— Не совсем. Я же упрощаю, — принялся объяснять Юнгер. — Система, которой я был, всего лишь неплохо подходила для старта, а девяносто девять процентов нужного функционала пришлось добавлять в процессе. Но доктор Байа, как видите, справилась. Она вообще в принципе, как я успел понять, любит сложные задачи. Фанатик от науки, экспериментатор. Такой, знаете, классический безумный учёный — гениальный, с прибабахом и полным отсутствием эмпатии, сострадания и моральных барьеров.
Я захотел получить подтверждение одной из своих догадок:
— Так это она, выходит, владеет Масс Биотех?..
Юнгер кивнул:
— Именно. Харрис — подставное лицо. А может и сама Нтанда — подставное лицо: я не знаю, сколько у неё аватаров, — политик пожал плечами. — Её биография слишком странная и полна белых пятен. Я как-то интересовался: родилась тут, в Корпе, где-то внизу. Каким-то образом выучилась, даже колледж смогла закончить. Потом устроилась в Масс Биотех, которая на тот момент была малюсенькой медицинской лабораторией со штатом из трёх человек. Занялась поиском того, что осталось от разработок Блю Ай Фармасьютикалс, запустила первую линию нейропротезов, затем вторую, потом заключила контракт с полицией...
— Ха. Сдаётся мне, всё не так просто, — встрял Эрвин. — Устроилась она, как же.
— Да, я тоже так думаю, — согласилась голограмма. — Скорее всего, она компанию и основала, зарегистрировав на какого-то идиота. Любопытная деталь: владельцы компании часто менялись, но Нтанда всегда была главой исследовательского отдела.
— Менялись? — переспросил я. — А что с ними теперь, ты не знаешь?
— Знаю, — снова кивнул Юнгер. — Ни с кем ничего страшного не произошло. Все отошли от дел добровольно и с неплохим золотым парашютом, живут в достатке без несчастных случаев или загадочных исчезновений. Но, думаю, эта практика уйдёт в прошлое и Харрис задержится подольше: он появился после запуска линии искусственных тел и он-то уж точно не настоящий человек. В этом я уверен — играл его роль на совете директоров и недавно, когда встречал вас.
Я скривился:
— Понятно. Наша умная чёрная девочка знает, как делаются дела в городе, и поэтому предпочла действовать через подставное лицо. Белое лицо. Теперь понятно, почему мы нашли её, а не Харриса в пентхаусе.
Эрвин затянул бинт потуже и выпрямился:
— Да, это многое объясняет.
— Значит, Нтанда хотела поставить во главе города идеального кандидата и с его помощью устроить тут милую антиутопию, — подытожил я.
— Именно это я и сказал минутой ранее, — заметил Юнгер. — Так что, если вы не избавитесь от этой бешеной суки — чем я, разумеется, буду очень недоволен — я так и останусь её ручным зверьком.
Эрвин издал нечто среднее между смешком и кряхтением:
— Знаешь, Маки, я вижу, что этот чувак прав как минимум в одном.
Я вопросительно хмыкнул.
— Этот сукин сын умеет нравиться людям.
— Не делай поспешных выводов, — проворчал я. — Мы сейчас во власти машины — вроде бы умной и адекватной, но машины. Может, тебе он и нравится, но у меня мороз по коже.
— У тебя мороз по коже от потери крови, — видимо, Эрвин хотел пошутить, но попал в яблочко. Кровотечение не останавливалось, и я ужасно мёрз.
Отмахнувшись от напарника, который почувствовал, что ляпнул глупость, я опять обратился к Юнгеру:
— Скажи лучше, почему это должны сделать мы и почему именно сейчас? Ты ведь мог найти кого угодно и когда угодно.
— Эм-м… — замешкался политик. «Очень натурально, мудила двоичный, я почти поверил, что ты испытываешь эмоции». — Я думал, ты успел догадаться.
— О чём я должен был догадаться?! — рыкнул я. Собственная слабость раздражала. — Выкладывай, чёрт тебя побери, и не тяни резину! Или ты хочешь дождаться, пока я сдохну?
— Нет-нет!.. — замахала руками голограмма. — Господи, чего ты такой агрессивный?.. Догадался, что это я тебя нанял. Ну, несколько недель назад, чтобы убить меня.
Это уже было интересно.
— Вот значит как… — подобная мысль мелькала у меня в голове, но лишь в порядке бредового предположения, где-то рядом с мыслью о том, что Юнгер на самом деле пришелец с другой планеты. — Но зачем?
— Я думал, что если погибну под прицелом кучи камер, это заставит Нтанду оставить меня в покое. Знаю-знаю, — политик примирительно поднял ладони, предваряя мои возражения. — Это очень тупо. Но в тот момент это казалось очень хорошей идеей.
— А почему я?.. — сердце снова защемило. «Дурацкий мотор, когда ж ты успокоишься?»
Выражение лица голограммы можно было поместить в словарь напротив слов «Извинения» и «Неловкость».
— Ну… Послушай, Маки, я хочу быть с тобой честным.
— Сейчас будут очень обидные откровения, — снова вклинился Эрвин. — Кстати, не пора ли тебя эвакуировать?..
Я отмахнулся:
— Обожаю, когда со мной честны. Выкладывай.
— Эм-м… Я рассматривал несколько предложений и решил, что тебя будет меньше всего жаль.
Эрвин издал неприлично громкое «Ха!», но покосился на меня и тут же прикрыл рот ладонью.
— Что ж, здраво. А те негры, которые потом ко мне вломились?
— Что-то вроде проверки, — охотно пояснил фальшивый политик. — Мне же надо было удостовериться, что ты справишься. Девяносто лет как-никак! Я вообще подозревал, что ты развалишься с первого удара, но ты молодец. Выдержал. А потом вон что натворил… — кивком Юнгер указал на дверь, намекая на бойню в коридоре. — Ребята, которых я к тебе отправил, были кем-то типа стажёров во Фронте Освобождения Ньянга.
— А почему ты потом не предложил нам убить Нтанду? — встрял Эрвин.
Поддельный политик скривился:
— Очень уж много с вами хлопот. Я собирался всё осуществить и искал исполнителей, но слишком затянул с подбором кадров. А теперь пришли вы, всех перестреляли, и как-то сама собой появилась идея поручить операцию вам. Ну так что?..
Я прислушался к ощущениям.
Затем взглянул на повязку.
Кровь пропитала всю подушку и стекала вниз, в небольшую лужу, которая успела собраться под моей задницей.
Сознание было на удивление ясным, хотя когда я в прошлый раз потерял много крови, то быстренько хлопнулся в обморок и не принимал никакого участия в собственной судьбе.
Перечень повреждений не стоило даже открывать: я как будто выстрелил себе в лицо хлопушкой с красным конфетти. Уведомления полетели навстречу и моментально заслонили обзор. Алые окошки с тревожными надписями закрывали друг друга, боролись за моё внимание и лезли вперёд, как поклонники поп-звезды на автограф-сессии. Кровотечения, кровоизлияния, ранения, ожоги, разрывы тканей, некроз… Много всего. Чересчур много.
Я расслабился и улыбнулся.
— Без меня, ребята. Без меня.
Эрвин присел на корточки и схватил меня за запястье.
— Блядь! Маки! Ну какого же хрена? Почему ты тянул кота за яйца?! Я вызываю эвакуацию!
— Вызывай кого угодно, — слабо отозвался я. — Я, похоже, уже умер.
— В смысле?!
— Минут пять назад органические части сердца сдохли, — пояснил я, — а скоро и энергия кончится — пулемёт всё сожрал.
— Ты мне тут брось шутки шутить! — нахмурился скаут. — И держись, — под носом повис вымазанный в крови кулак. — С того света достану, понял?! Эй! Как тебя там?
— Адам, — подсказал Юнгер.
— ...Адам! Я убью твою тёлку-учёную! Один. Ты только скажи, можно что-нибудь сделать с ним?
— Теоретически да, — пожал плечами политик. — Я же не врач. Верней, где-то есть медицинские подпрограммы, но они…
— Так можешь или нет?! — взревел скаут. — Маки! — он отхлестал меня по щекам, хотя я прекрасно всё видел и не собирался проваливаться в беспамятство.
— Да прекрати же ты, — я морщился и отодвигался. Господи, смерть — и та превращалась в какой-то фарс.
— Я вызвал эвакуацию, но надо тебя дотащить…
— Оставь, — сказал я.
— В смысле оставь? Ты что, сдурел? — Эрвин неожиданно всхлипнул. — Ни фига. Ты меня вон из какого дерьма вытащил, а я тебя?..
Он отчаянно пытался нащупать пульс, а я совсем не чувствовал его пальцы на своих запястьях.
— Не надо меня ниоткуда вытаскивать, — проворчал я. — Боже, Эрвин, уходи сам. И не реви, тут нет никакой трагедии. Когда человек умирает в девяносто лет — это совершенно нормально, это даже очень хорошо. А если он при этом ещё и не срёт в подгузник, то вообще отлично.
— Но как же… — напарник выглядел ужасно растерянным. — Нет уж. Ни хрена. Я тебя вытащу, а там посмотрим, — он попытался меня поднять, но я рявкнул: «Отъебись!» — и Эрвин отшатнулся.
— Слушай, всё в порядке, — поторопился я смягчить тон. — Я… Я просто невероятно устал. И сейчас я очень рад, что всё наконец-то кончилось. Правда. Я не хочу разбираться с Нтандой, не хочу думать, как выбираться из лап Кристобаля, не хочу… Ничего не хочу. Мне теперь всё равно. Искусственный интеллект, учёные, корпорации, интриги, город этот сраный, оружие, кровь, кровь, кровь — как же меня всё это заебало, ты себе не представляешь. Я хочу уйти, Эрвин. Пожалуйста, не мешай мне.
Скаут закрыл лицо ладонями.
Юнгер молчал, негромко пищало и перемигивалось оборудование в шкафах.
— Маки, слушай, я… — напарник взял меня за плечо, но и этого прикосновения я не почувствовал. В голове стало почему-то очень легко, как будто её наполнили гелием, и стоит отпустить верёвочку, как моя башка полетит далеко-далеко, высоко-высоко... — Я просто хочу, чтобы ты знал: несмотря на то, что ты втянул меня во всё это, я тебе благодарен. Да, ты, конечно, старый мудак, — Эрвин усмехнулся. Я покосился вниз и увидел, что он, оказывается, держит меня за руку, — но я бы вытащил тебя. И ничего бы для тебя не пожалел... Спасибо, капитан! Для меня было честью служить вместе с вами. И знаешь что ещё, Маки, я никогда тебе этого не говорил, но...
И бесконечная тьма приняла меня в свои уютные объятья.
Эпилог.
Бесконечная субурбия. Одинаковые домики, стоящие на одинаковых участках. Идеально прямые улицы, безупречные зелёные лужайки, аккуратные двухэтажные коттеджи с крышами из красной черепицы, уютные задние дворики с обязательным грилем и не обязательным, но часто встречающимся бассейном.
Если бы над этой идиллией не возвышалась ещё пара уровней Корпа, было бы очень сложно определить, в каком городе или даже стране она находится. Серые бетонные сваи вырастали там и тут, автострады извивались над крышами домов и взмывали в небо, где-то сверху гремел монорельс.
Возле одного из домиков остановилась малюсенькая салатовая машина, похожая на жучка, и из неё вылез субтильный человечек в такой же салатовой футболке и кепке. Он открыл заднюю дверь, вытащил стопку коробок с логотипом пиццерии и попытался, не выпуская их из рук и забавно охая, повесить на плечо большую чёрную сумку.
— Эть… Ой… Ай… — еле слышно гудели машины, надрывалась на дереве мелкая птичка, но в остальном улица была совершенно тиха и безлюдна: обычное дело для спального района, куда люди приезжают только переночевать и пообщаться с супругами.
Первая попытка окончилась провалом: человечек не удержал равновесие, и в результате коробки едва не упали, а сумка съехала к локтю.
Он пробовал то так то эдак, но каждый раз терпел неудачу. То сумка мешала, то коробки нельзя было нормально ухватить — и доставщик краснел, пыхтел, бормотал и ругался до тех пор, пока не додумался поставить пиццу на крышу и перекинуть сумку через плечо.
— Наконец-то! — пробубнил человек себе под нос и с победным видом направился по хрустящей гравийной дорожке к одному из краснокрышных домиков.
«Динь-дон-н», — прозвучал внутри звонок.
Дверь чуть-чуть приоткрылась.
— Здравствуйте! — улыбнулся человечек. — Я!..
Договорить он не успел: изнутри высунулась длинная мускулистая рука, которая затянула доставщика в дом вместе с коробками и сумкой — тот и пикнуть не успел.
В полутёмной прихожей, где вся мебель была накрыта прозрачной плёнкой, два здоровенных мужика заломали ему руки и потащили внутрь, несмотря на бурные протесты.
— Стучался в дверь! — громилы усадили «зелёную футболку» за стол. Столовая, похоже, была единственной обитаемой комнатой: тут отсутствовала плёнка, зато на огромном столе возвышалась целая груда грязных кофейных чашек, у подножия которой валялись бумажки, использованные салфетки, палочки и коробки от вока.
Помимо двух громил в доме обнаружились ещё пятеро — такие же белые шкафоподобные ребята, стриженные под полубокс и хорошо вооружённые: пистолеты, штурмовые винтовки, у одного и вовсе лёгкий пулемёт. Они окружили несчастного доставщика и направили на него пушки.
— Думал, тебя не узнают? — спросила сидевшая за столом коротко стриженная чёрная женщина с уставшим лицом и красными глазами человека, который последний раз спал в прошлом веке.
— Понятия не имею о чём вы говорите, — признался Эрвин. — Я доставщик пиццы. С вас пятнадцать девяносто девять.
— Да, конечно, — скривилась Нтанда. — Ты же в курсе, что пиццу уже лет двадцать доставляют только дроны?
Скаут смутился:
— Вот чёрт…
— Обыщите его! — скомандовала Нтанда. — Но осторожно!..
Громилы приподняли Эрвина над полом и в две секунды охлопали все карманы. Затем пришёл черёд вещей: в трёх коробках действительно оказалась пицца, зато в четвёртой тускло поблескивал короткий пистолет-пулемёт.
— На-адо же, — протянула Нтанда. — Что это тут у нас?
Эрвин хлопал глазами с самым невинным видом:
— Странно, а написано, что пепперони.
Из сумки появилась связка гранат, дробовик и Мачи Но Ха, увидев который один из здоровяков Нтанды одобрительно покачал головой.
— Меч? — женщина скептически взглянула на бывшего скаута. — Серьёзно?
Тот кивнул, стоя с абсолютно непроницаемым лицом.
— Боже, что за идиот… Ладно, ребята, валите его, — Нтанда сделала властный жест рукой. — Только выведите в зал, чтобы тут ничего не заляпать.
— Ты даже не спросишь, зачем я пришёл?
