Главком ВМФ Уоткинс был подводником на атомоходах. Так где же начать нашу серию хлопков с притопом, как не в Нью-Лондоне, штат Коннектикут, родном доме для атомных подводных лодок класса "Трайдент" и "Огайо". Я посетил Нью-Лондон и проинформировал соответствующих командующих, которые не были в восторге от нашего предстоящего прибытия. Несмотря на их прохладный прием, мы разработали ряд сценариев, которые были согласованы вверх и вниз по командной цепочке. Наконец, в начале июня, мы отправились на север, чтобы их навестить.

База — точнее две базы — располагались на берегу Темз-ривер, примерно в шести милях к северу от пролива Лонг-Айленд.

Верхний объект содержал обычные флотские вещи, необходимые для существования — офицерское общежитие, тыловые службы, кинотеатр, военторг и казармы, а, также, узлы связи и управления для обеих баз. Что более важно, там же был арсенал с боеприпасами — где хранилось тактическое оружие— такое, как торпеды, и более тайное — ядерное оружие. Ниже по реке был укрытия, где стояли подводные лодки класса "Огайо" ("Трайденты" были слишком велики, чтобы проходить под мостом федерального шоссе 1-95, и швартовались в другом месте).

Мы открыли лавочку в Гротоне, штат Коннектикут, чуть дальше по дороге и приступили к сбору информации. База, как вскоре выяснилось, была открыта настежь. Насколько широко? У нее не было настоящих ворот, только въезд. По оси север-юг между верней и нижней базой шли железнодорожные пути. Заборы из проволочной сетки, чтобы люди не забредали с правой стороны дороги на базу, сгнили и проржавели. Вдоль самого восточного периметра верхней базы никакого забора не было вообще — только 100-футовый (прим. 30м) сланцевый утес, усеяный кустарником, гвоздичным перцем и чертополохом. У его подножия было здание арсенала, окруженное в один ряд сетчатым забором высотой восемь футов (прим. 2,5 м).

Мы придержали три дня. Щекастик пошел в магазин скобяных изделий и купил три пакета вкусняшек, которые он превратил в зажигательные устройства, бомбы и мины-ловушки. От "бомб" тянулись растяжки к фотовспышкам; мины-ловушки и зажигалки в качестве "взрывчатки" тоже имели фотовспышки.

Я взял напрокат небольшой самолет, и Скачки провел нас под мостом 1-95, замочив колеса в Темз-ривер, когда мы низко спикировали. Мы прожужжали над стоянками подводных лодок. Никто нам даже не помахал. Мы арендовали катер и подняли советский флаг на его носу, затем проплыли мимо базы, в то время как открыто записывали на видео подводные лодки в их сухих доках, фиксируя секретные детали их конструкции. Сухие доки были открыты и незащищены — если бы мы решили протаранить одну из подводных лодок, ничего бы нам не помешало.

Затем Минкстер — у которого был лучший арабский акцент — позвонил с первой угрозой. Он набрал центральный коммутатор Нью-Лондона.

— Военно-морская база подводных лодок, чем я могу вам помочь?

— Ага — сказал Минкстер — это "Движение за свободную эякуляцию Палестины. Освободите всех наши пленных, или вы, сионистские неверные, пострадаете.

Затем он повесил трубку, как раз когда бедный оператор собирался сказать "Что-о-о-о-о?".

В ту ночь база была в полной боевой готовности. Морские пехотинцы патрулировали линию ограждения у главного въезда. У боковых ворот, где единственная дорога вела к госпиталю базы, стояли пикеты военно-морской охраны. Датчики движения вокруг здания арсенала были включены. Но датчики защищали только две стороны здания. В конце-концов, кто будет так невоспитан, чтобы выдать два притопа три прихлопа сзади?

Рейдеры Рики — вот кто. Пока мы с Щекастиком наблюдали с вершины, Фрэнк, Ларри, Змей и Пыжик быстро спустились вниз по склону, бесшумно пробираясь через широко раскрытую "заднюю дверь".

Я подтолкнул Щекастика локтем.

— Это как будто снова остров Ило-ило. Все следят за входной дверью, а мы стреляем и хватаем на заднем дворе.

После того, как квартет бойцов SEAL осуществил проникновение в защищенную зону, мы спустили съемочную группу, которая расположилась, чтобы заснять действие.

Вставляйте кассету. Ларри и Фрэнк нырнули под сетчатый забор и прокрались с одной стороны здания арсенала; Пыжик и Змей пошли в другую сторону. Часовой с дробовиком, в патронник которого не был дослан патрон, велел им остановиться. Прежде чем он среагировал, Змей "застрелил" его из пистолета с глушителем и тот упал. Посредник признал его убитым. А потом началось самое интересное. Пыжик заминировал пару баллонов с пропаном. Затем они со Змеем вскрыли замок боковой двери и установили взрывчатку с таймером рядом с зоной подготовки ядерного оружия. Среди торпед были спрятаны еще СВУ — самодельные взрывные устройства.

В довершении всего Ларри и Фрэнк повесили на здании арсенала огромный плакат, сделанный из простыни. Надпись гласила: "БА-БАХ! Любим-целуем, Движение за свободное семяизвержение Палестины". Потом все взобрались на скалу, мы запрыгнули в машины, припаркованные на самом видном месте у обочины, и уехали.

После успешно проделанной ночью работы, мы отправились на более серьезную террористическую вечеринку. В одном из баров, которые мы осмотрели, мы подобрали пару наиболее симпатичных сотрудниц "Дженерал Дайнемикс". Пока они танцевали грязные танцы с Пыжиком и Золотопыльным Фрэнком, я стащил их удостоверения.

Гибель вам, дамочки.

Мы без проблем добрались до верхней базы. На второй день мы нанесли удары по госпиталю, коммуникационному узлу и зданию штаба, и все это без сопротивления. Причина была очевидна с самого начала: подводники — очень организованные люди.

Они работают по контрольным спискам. Как только что-то было проверено, оно вычеркивается из списка и больше не проверяется. Террористы не работают по контрольным спискам, они поражают цели по возможности. Так что мы подождем, пока это место не проверит охрана, а затем ударим по нему, уверенные, что нас никто не будет поджидать.

То же самое оказалось верным и для стоянок подводных лодок. Так что на День Второй я отправил Минкстера, Малыша Рича, Скачки и Умника Арти примерно на четверть мили вверх по реке, к затону для яхт. Там они переоделись в гидрокостюмы, сложили одежду в непромокаемые мешки и поплыли к стоянкам подводных лодок. Они взобрались на сваи, снова переоделись, повесили сумки на пирсе и принялись за работу. Во-первых, они нашли часовых, которые спокойно пили кофе в своих будках и заставили их замолчать. Затем они спрятали взрывчатку за рулями одной атомной подводной лодки. Они поднялись на борт еще одной подводной лодки класса "Огайо" и разместили подрывные заряды в рубке управления, в ядерно-реакторном отсеке и торпедном отсеке. Когда их останавливали, они выходили из положения, называя себя обслуживающим персоналом из "Дженерал Дайнемикс". Никто не спрашивал у них удостоверения личности, а если бы и спросил, они бы показали удостоверения, украденные мною прошлой ночью. Они бы помахали ими — большие пальцы удобно прикрывают фотографию — и никто бы ничего не заподозрил.

Бойцы SEAL закончили свою работу, снова надели гидрокостюмы и поплыли по реке вверх к яхт-клубу, где мы их подобрали.

Затем мы все вышли и отошли.

Командующий базы, капитан первого ранга, был недоволен, когда мы показали ему записи. Его босс, двухзведный командующий эскадрой, которого я назову адмирал Самоуверенность, был еще менее очарован.

— Каперанг, — заявил он, — это учение было нечестным и не должно засчитываться. Ваши люди играли не по правилам.

— По каким правилам, сэр?

— Ну, вы спустились со скалы, чтобы напасть на мой арсенал. Вы никогда не говорили мне, что вы это сделаете — только сказали, что нападете на него. Вы плыли вниз по реке и поднялись в доки, когда атаковали подводные лодки. Если бы мы знали, что вы придете с той стороны, мы бы уже ждали. Мы не можем поставить людей следить за всем.

— Я уверен, что Абу Нидаль или Народный фронт освобождения Палестины примут во внимание Ваши взгляды, если решат нанести удар по Вашей базе, сэр.

— Не умничайте тут передо мной, каперанг.

Я? Дикки?

— Нет, сэр. Даже не смею думать об этом, сэр.

Командующий базы пристально на меня посмотрел.

— Ваши так называемые террористы позвонили и сказали, что они собираются ударить по военторгу. Мы были готовы, но они этого не сделали.

— Нет, капитан первого ранга, вместо этого мы атаковали центр связи.

— Это неправильно.

— Послушайте, джентльмены, давайте я вам все объясню. Террористы не действуют по каким-либо правилам. У вас здесь хорошая миленькая база, и она, вероятно, работает очень эффективно. Но в том, что касается безопасности, вы чрезвычайно уязвимы. Вы не проявляете никакой инициативы — на пленках, которые главком с удовольствием посмотрит, потому что, как вы знаете, он из подводников-атомоходчиков, показано, как я подорвал две ваши атомные подводные лодки и если бы я захотел, я мог бы подорвать их все.

Адмирал Самоуверенность ощетинился.

— Это совсем другое дело. Каперанг, ваши люди не имели права подниматься на борт атомных подводных лодок. У них нет допуска.

— Тогда почему вы нас не остановили?

— Это нечестный вопрос.

— Адмирал, нечестность не имеет с этим ничего общего. Мы согласились, что подводные лодки были честной добычей. Лучшая защита от вражеских подводных лодок — держать их в порту. Таким образом, все, что нужно плохим парням — это вывести из строя один руль управления или один винт — и ваш многомиллиардный ядерный флот закупорен.

Я бросил украденные удостоверения на стол Самоуверенности.

— Возможно, вы захотите их вернуть.

— Господи, — выдохнул он, — вот это...

— Адмирал, — перебил я, — у морских пехотинцев, которые охраняют ваш главный въезд, не используются те же радиочастоты, что и у охранников, патрулирующих периметр базы. Охранники могут связаться с вашей службой безопасности, но не со службой следственного управления военно-морского флота на пирсе. Никто не носит заряженного оружия. Никто не останавливает незваных гостей. Ваши заграждения по периметру всего шесть футов высотой. И любой может приплыть по реке на стоянку подводных лодок. Безопасность здесь отстойная.

Самоуверенность стал раздражительным.

— Не нарушайте субординацию, каперанг.

Он уже начал выводить меня из себя, но я придержал язык.

-Адмирал, я не нарушаю субординации. Заместитель главкома по планам и политике беспокоится о безопасности Вашего объекта. Я думаю, у него есть веские причины для беспокойства, потому что безопасность здесь действительно отстойная — и это именно то, что я собираюсь указать в своем отчете.

Когда я уходил, добрый адмирал уже строчил письмо Эйсу с жалобой на меня. Это должно было стать первым из многих, которые Эйс обо мне получит.

Мы за неделю проделали хорошую работу. Мы показали косяки на базе подводных лодок и дали сотрудникам службы безопасности пищу для размышлений. Нам даже удалось разозлить адмирала, что я воспринял как комплимент. Я бы с удовольствием продолжал терроризировать его все выходные, но местная регата на Темз-ривер заставила нас отменить наши планы. Эйс твердо придерживался определенных правил: мы можем иметь всех вокруг, связанных с военно-морским флотом, но не невинных гражданских лиц. Тем не менее, это был слишком хороший уик-энд, чтобы просто поехать домой. Поэтому вместо того, чтобы вернуться в Вашингтон, мы поехали на север в Массачусетс, чтобы устроить двухдневный загул.

Один из членов нашей гражданской съемочной группы был планконосцем Шестого отряда SEAL — высокий бывший лейтенант, известный как Сенатор.

Его военно-морская карьера была прервана несчастным случаем на тренировке в Шестом отряде, когда он потерял глаз. Теперь он работал с консалтинговой фирмой по вопросам обороны, которая организовывала видеосъемку атак "Красной ячейки".

У родителей Сенатора был большой дом прямо на пляже в Южном Массачусетсе, примерно в сорока минутах езды от Бостона, и мы поехали туда. Мы купили достаточно пива, чтобы потопить ялик и провели выходные, поедая кукурузу, лобстеров и мидий, приготовленных прямо на пляже в 48-часовой безостановочной вечеринке.

Вечеринка? Это превратилось в Марди Гра. По мере того, как празднование становилось все более громким и шумным, начали появляться соседи.

Женщины глазели на мускулистых бойцов SEAL. Бойцы SEAL кадрили хорошеньких женщин. Пыжик влюбился. Мы боролись друг с другом и швыряли в прибой всех, до кого могли дотянуться, особенно хорошеньких юных созданий. Мы играли в морской волейбол, который является полноконтактным видом спорта. Мы сделали дорожки из пустых пивных банок в стиле Эверетта Э. Барретта, чтобы продемонстрировать наши таланты в ландшафтном дизайне.

И мы приготовили еду бойцов SEAL. Мы вырыли огромную, покрытую водорослями яму, в которой пекли омаров, моллюсков, кукурузу и картофель. Позже, после достаточного количества пива, шестифутовое ложе из углей пригодилось для прогулок по огню.

Один из нас предпочитал готовить свой собственный, уникальный рацион. Родители Сенатора зачарованно, с ужасом и изумлением наблюдали, как Золотопыльный Ларри действительно приводил себя в наилучшее расположении духа. Он довел себя пивасиком до квинтэссенции веселья Золотопыльного Ларри, а затем отправился бродить в одиночестве по пляжу. Через некоторое время — никто не смог точно сказать — он вернулся, неся мертвую чайку. Он молча постоял, угрюмо глядя в костер, который мы развели, и откусил птице голову.

— Что делает этот парень? — спросил папа Сенатора, наблюдая за чавкающим Ларри.

— Он готовит тартар из морских чаек — терпеливо объяснил Дюк.

Остальную часть команды пришлось физически удерживать от начала охоты на падаль, чтобы найти еще больше мертвых существ для поедания их Ларри. Это была долгая, долгая ночь.

В воскресенье утром, когда все пришли в себя, мы взяли напрокат катер для ловли омаров, наполнили ее пятью или шестью ящиками пива и провели утро, крейсируя вдоль побережья. Примерно после третьего ящика Змей решил, что он поедет на плоскодонке, которую буксировал краболов. Он спустился по буксирному тросу и устроился там, с парой упаковок пива. Остальные довольствовались тем, что лежали на солнышке, глядя на огромные дома, возвышавшиеся над далеким пляжем. И тут Трейлеру Корту пришла в голову блестящая идея:

— Прыжок и подъем — крикнул он.

— Бойцы SEAL, в воду!

Приказ есть приказ. Надо подавать пример. Не дожидаясь ответа, я перемахнул через носовой поручень и бросился в Атлантику, нырнув головой вперед и поплыв под водой от левого борта лодки. Ой — вода была чертовски холодной, настолько, что могла заставить мои яйца лопнуть. Я вынырнул на поверхность, и начал барахтаться в воде, как раз вовремя, чтобы увидеть большую мускулистую руку Змея, летящую на меня словно дубина. Он схватил меня за горло и швырнул в плоскодонку.