Брызги поутихли, и Гархольд увидел берега Темзы уже без радужного ореола водных капель. И это было не менее красиво.
Ранкорн тем временем достал из своей сумки пергамент и, развернув свиток, приподнялся на сидении. Через несколько секунд, когда документ прикоснулся к чему-то невидимому, мелькнула искра, и повозка банка ворвалась в магическую складку, скрывающую в себе Домерти-холл.
Старинный особняк, увитый плющом, стоял в заросшем саду. Его деревянные второй и третий этажи выглядывали из-за веток кривых яблонь и груш так, словно бы это было чье-то любопытное лицо. Окна блестели от солнечных бликов, отражая в себе едва-едва завязавшиеся плоды, а потемневшая и покрытая мхом черепица выглядела благородно и величественно. Присмотревшись, Гархольд заметил у берега Темзы был небольшой причал, у которого качались две резные лодки. Туда-то и направил запряженную кельпи повозку Ранкорн.
— Ну, вот мы и на месте,— улыбнулся Вайторх, вылезая из нее.— Не люблю поездки по воде. Мокро и холодно.
Гархольд на это ворчание только пожал плечами, не желая поддерживать беседу. Воду гоблин любил— он вместе с братьями не раз плавал по лабиринтам подземных рек и озер, освещенных лишь тусклым светом лишайников и мелких рачков в толще черной воды. И он никак не мог понять как это— брезгливо морщиться, прикасаясь к прозрачной поверхности Темзы, пахнущей рыбой и чуть-чуть тиной, и стряхивать капельки росы, упавшей на лицо с блестящих после недавнего дождя листьев садовых деревьев.
Оставив спокойных кельпи равнодушно объедать ракушки и водоросли с зачарованных лодок, трое сотрудников Гринготтса поспешили по широкой, выложенной камнем тропинке вглубь парка. То и дело по веткам скакали мелкие птички, а на одной залитой солнцем поляне даже стоял потревоженный олень. Ранкорн прошептал что-то похожее на "давно я не ел оленинку", но так и не прикоснулся к кривому кинжалу на боку. Сам олень, все так же флегматично жуя травинку, проводил магов весьма и весьма высокомерным взглядом.
Вскоре перед троицей появилась внушительная дверь, окованная медью и с презабавнейшим серебряным дракончиком, держащим в лапах колокольчик. Вайторх, оглянувшись на начальника, аккуратно дернул за шнурок. Мелодичный звон, раздавшийся в этот миг, оказался на удивление громким— Гархольду даже показалось, что он проник в каждый уголок этого старого сада, словно бы зазывая медлительного хозяина встречать гостей.
— Эльф лорда Домерти уже очень стар, так что не спеши,— шепнул Зеленоглазому секретарь и равнодушно прислонился к резному столбику террасы.
Ждать пришлось и вправду изрядно. Гоблин уже начал терять терпение и едва сдерживал желание начать постукивать ногтями по лезвию секиры, но минут через пятнадцать дверь наконец-то протяжно скрипнула, и на пороге появился древний домовой эльф.
— Хозяин ждет вас,— проскрипело это создание, подслеповато щурясь на свет.— Следуйте за мной!
Домерти-холл, хоть и хранил в себе остатки былого величья, сейчас выглядел достаточно уныло. Полупустой, холодный, одинокий. Жить здесь было, наверное, так же неуютно.
Гархольд передернул плечами. Ему совсем не нравилось это место. Несмотря на то, что он успел побывать уже в нескольких домах разорившихся Родов, видеть в таком состоянии дом Домерти было очень и очень неприятно. Хозяин его, отличающийся изрядным чутьем, был виновен только в том, что верил друзьям.
Несчастный глупец!
— О, снова вы, Ранкорн! Мы уж и не ожидали, что вы снова посетите нас лично,— раздался на удивление красивый и звучный голос из комнаты, около которой их покинул эльф.— Вы, право, могли бы и прислать кого-то рангом пониже, чтобы передать нам судебную повестку.
Осаф Домерти был стар, но при этом вся его высохшая фигура была наполнена такой мощью и величием, что назвать его стариком язык не поворачивался. Лорд. И никак иначе.
Длинные поредевшие волосы явно когда-то имели красивый светло-русый оттенок, но сейчас собирались в тонкий серый хвостик, перевязанный золоченой лентой. Бледная желтоватая кожа, оттененная теплым, шоколадной клетки, халатом с золотыми кистями, не смотрелась болезненной, а морщины, избороздившие ее как русла рек, не превращали его в иссохшую мумию. Роскошь, столь странно смотревшаяся бы на любом другом в этом обедневшем доме, не казалась чуждой на фигуре этого ничем не сломленного аристократа.
— Вы же знаете, лорд Домерти, мы всегда уважали вас, так что даже если,— Ранкорн едва заметно выделил голосом последнее слово.— Даже если бы мы пришли передать вам повестку в суд, то в любом случае я бы явился к вам лично. Но банк не любит терять таких хороших клиентов...
— Мы уже не такие хорошие клиенты, господин Ранкорн,— едва заметно улыбаясь, произнес Осаф.— Но, я думаю, вам об этом известно даже лучше, чем мне.
— В любом случае, банк дает вам рассрочку в целый год и даже замораживает накопление процентов,— пожал плечами замдиректора.
— Странно,— наморщил лоб Зеленоглазый. Заморозка процентов— не частый шаг в Гринготтсе, и причины для этого, как и доверие к клиенту, должны быть очень велики.
— Что же могло сподвигнуть господина Гриндорха к такому решению в отношении нас?— удивленно вскинул брови старик, складывая руки на животе. Его бесцветные глаза проницательно сверкнули, мгновенно выцепив фигуру Гархольда, стоящего позади гоблинов.— Может быть здесь как-то замешан этот молодой человек? Он мне кого-то напоминает...
Гоблины переглянулись. На их зеленые лица вползли совершенно одинаковые кривые ухмылки.
— Ну, есть и другие причины,— вступил в разговор Вайторх.— Например, учитывая, что банк в нашем лице знает, что вы, при небольшой помощи, способны в кратчайшие сроки вернуть былое богатство Роду Домерти, он предпочтет не тратить немалые деньги на суды, а попробует помочь вам самому. Нам выгодны богатые и самостоятельные клиенты, а не бесконечные судебные процессы.
— И это нам говорит юрист,— улыбнулся Осаф.
Вайторх безразлично улыбнулся— в отличие от своего начальника, он не испытывал особой приязни к этому неудачливому магу.
— И вот тут вступает в игру этот, без сомнения, умный молодой человек,— Ранкорн одним взглядом заставил Гархольда выйти вперед. Яркая зелень встретилась с бесцветной спокойной глубиной.— Гринготтс не может оставить мага, уже однажды обманувшего наше доверие, без присмотра. Ну а так же его советы будут очень не лишними. Отныне он управляющий вашими делами, лорд Осаф.
Зеленоглазый замер. Это было неожиданно. Но открывало просто невероятные перспективы.
— Гархольд Зеленоглазый, будущий лорд Поттер,— представил мальчика Ранкорн. И, не успел гоблин удивиться тому, что юрист упомянул о его человеческом титуле, как старик Осаф, вглядевшись в его лицо, пораженно выдохнул:
— Внук моего дорогого Чарльза воспитан Кланом? Забавно! Помнится,— лорд Домерти откинул голову назад и прикрыл глаза, вспоминая.— Гриндорх не раз говорил, что Чарльз Поттер— человек достойный уважения гоблина. Судьба любит шутить, да, господин Зеленоглазый? Почему же вы оказались на попечении Клана?
— Вы совсем не читаете газеты?— не смог сдержать изумленного возгласа Гархольд.
— Бессмысленная игрушка,— отмахнулся маг.— Все равно я не верю словам, заключенным в бумагу. Она стерпит любую ложь.
Гархольд покачал головой.
Забавный человек.
* * *
Домерти-холл
* * *
Осаф Джадидайя Домерти мягко улыбнулся, глядя на уносящуюся вдаль повозку Гринготтса. Повозку, уносящую внука старого друга, с которым он прошел не одну войну в колониях, ни одну стычку в чаде и дыму войны с Гриндевальдом. Умного гоблина с хитрым, расчетливым взором.
— Посмотрим, что из этого выйдет,— пробормотал старик, потерявший сына и малолетнюю внучку во время эпидемии Драконьей Оспы, впервые за последнее десятилетие нашедший хоть какой-то смысл в жизни. Понаблюдать за тем как вырастет приемник его компаньона, достойная причина, чтобы перестать влачить жалкое существование и хотя бы начать путь к возрождению Рода.
— Бинни, принеси мой парадный камзол и мантию!
Сначала нужно зайти в Министерство и забрать документы на пока еще разоренные заводы. У его нового управляющего должны быть развязаны руки.
Глава опубликована: 24.08.2013
Суровые будни. Часть 3.
* * *
Гринготтс, озеро у деревни
* * *
— Топи его! — Восторженно закричал Неральх, прыгая с берега на Гархольда. За ним, как за бравым командиром всех их проделок последовали и более куда старшие близнецы, похоронив усталого Зеленоглазого под кучей пинающихся и визжащих тел. Гархольд этому нападению ничуть не сопротивлялся — ему было по-настоящему весело в этот поздний час, после тяжелой работы, плюхнуться в теплую темную воду, слегка подсвеченную огнями деревни, вместе с братьями, играть с ними, смеяться и абсолютно не думать о делах и интригах деда. Просто наслаждаться нечастым покоем. Человек бы сказал— "летом". Но какое лето в подземном государстве гоблинов, куда солнечные лучи проникают лишь изредка, проходя сквозь редкие трещины и каверны в породе? Здесь нет ни дня ни ночи, нет смены времен года— в любой из деревень Гринготтса всегда царил уютный, по-весеннему теплый, мрак, разбавленный лишь редкими светящимися пятнами лишайника, растущего на стенах, мерцающими в мокрых углах грибами или даже многочисленными мелкими рачками в бездонных подземных озерах. Но человеку этого света явно бы не хватило. Правда гоблины, за годы сотрудничества с людьми, привыкли к куда более яркому свету солнца, так что улицы домов, шахты и площадки возле сейфов освещались яркими огненными рунами, а внутри домов всегда горели большие очаги, разгоняющие прохладу и влажность Вечной Весны подземелий.
— Гархольд, будь осторожнее и следи за братьями! — Крикнула Гриальха, выбегая на каменный балкончик над внутренним озером. — Мама сказала, что скоро ужин, так что не уходите далеко и плавайте здесь!
— Да мы быстренько,— заканючил Неральх, в это время отпихивающий ногами Синдорнха и Финдорнха от самого козырного местечка на шее старшего брата.— До Седой Пещеры!
— Нет, нет и нет,— перевесилась девушка через перила.— Там из четвертого загона выпустили Скорри, а у нее линька!
Скорри была молодой гидрой— намного младше той, что встретилась Зеленоглазому во время операции "забери камень", и куда более стервозной по нраву, из-за чего ее выпускали из загона поплавать только сковав движения тяжелой зачарованной цепью. И в эти нечастые дни у всех родителей маленьких беспокойных деток появлялась одна общая цель— проследить за тем, чтобы любимое чадо не сбежало к Скорри подразнить неповоротливую из-за цепи злобную гидру.
— Скорри выпустили! — Завопили близнецы и, одновременно навалившись на Гархольда, свалили его и младшего брата в воду. Зеленоглазый, флегматично погрузившись под воду, подождал, когда у троицы закончится воздух, и они всплывут наверх, нырнул еще глубже и попытался свалить куда-нибудь подальше.
Вынырнул мальчик в тени у самой дальней стены и, замерев без движения, прислушался к происходящему. Его сестра, осознав, что нечаянно выдала стратегически-важную информацию, грозила визжащим от радости малышам всем, начиная от того, что больше не будет с ними играть и до того, что Предки обязательно обидятся на таких непослушных детей.
Разведав обстановку, Гархольд потихоньку двинулся к выходу. Гриальха — вот вредная! — оставила все на него, сказав Синдорнху, Неральху и Финдорнху, что если их съедят, то ей достанется их порция мороженного. Даже на такое страшную для трех маленьких гоблинов угрозу, разбушевавшиеся ребята не обратили внимания — и теперь только согласие Гархольда, у которого было право открывать решетки, перекрывающие подводные коридоры, отделяло их от вожделенной забавы. А вот сам Зеленоглазый вовсе не хотел гоняться за гидрой — сейчас пределом его мечтаний была теплая, укрытая шкурами, лежанка и большой, с кровью, кусок обжигающе-горячего мяса со специями... Из-за всех этих метаний между Ранкорном, Самюэлем и посещением лорда Домерти, мальчик жутко устал и так и не успел пообедать. Медленно, крадучись, Гархольд шел к выходу с пляжа, когда прямо под его ноги шлепнулся внушительный хвост. И к оглушительному всплеску добавились и сдавленные ругательства свалившегося в воду гоблина. Конспирация полетела к Темному.
— Брааатик,— заорали обрадовавшиеся гоблины и буквально впечатали брата в стенку. Зеленоглазый сдавленно охнул и со злостью уставился на невыносимо ехидную морду Санни, невинно плескавшую хвостом с внушительными шипами в полуметре от него.— Брааатик! Ну пойдем, посмотрим на Скорри! Мы будем слушаться!
Гархольд скептически хмыкнул, выражая свое отношение к этой наглой лжи, и приготовился к неравной битве за свое право идти, как любой честный гоблин, ужинать.
— Ну, брааатик,— исступленно ныли ему прямо в ухо три луженные глотки.
Санни же, ласково лизнув скорлупу горячих яиц, насмешливо фыркнула, выдохнув несколько ярких искр, и прорычала что-то вроде — " пусть сначала со своими справится, а потом уже чужих ворует!"
* * *
Министерство, Кабинет Главы Совета о Наследовании и Титуловании Британии
* * *
— Господин Министр, что привело вас сюда этим прекрасным днем?
Корнелиус Фадж посмотрел в магическое окно, транслирующее идущую наверху мерзкую, типично английскую морось, недоуменно пожал плечами и посмотрел на абсолютно невозмутимого лорда Мэйджора, импозантного мужчину лет сорока на вид, с темно-каштановыми волосами и темно-синими глазами, смотрящими на мир невозмутимо и бесстрастно. Тот равнодушно ждал ответа Министра. Иногда Фаджу вообще казалось, что этому мужчине просто плевать на все, что происходит вокруг, но уж слишком часто следы его Рода обнаруживались в самых далеких от данного Отдела делах и интригах.
Род Мэйджори был весьма и весьма влиятельным, причем, что сильно отличало его от иных, абсолютно не скрывающим свои тесные связи с маггловским миром. Напротив, они всячески поддерживали свою линию сквибов— например, нынешнего премьер-министра, Джона Роя Мэйджори, занявшего свое кресло два года назад и представляющего в маггловской Англии партию консерваторов. И те всегда отвечали им взаимностью — половина капиталов этого Рода была вложена именно в маггловский бизнес, за которым тщательно следили многочисленные родственники и их приближенные.
— Лорд Мэйджори,— широко улыбнулся Корнелиус, без приглашения — он уже знал, что от Уолтера он его никогда не дождется — уселся в жесткое кресло для посетителей.— Я к вам по одному очень важному вопросу.
Лорд Мэйджори скептически уставился на Фаджа, явно сомневаясь, что у него могут быть вопросы по его профилю. Министр на это только еще более слащаво улыбнулся, едва сдерживая желание заскрипеть зубами. При том, что сидящий перед ним маг практически не менял выражения лица, почему-то даже мельчайшие оттенки его отношения к собеседнику прочитывались на раз.
— Да-да, милейший Уолтер,— не выходя из образа продолжил Корнелиус, доставая из дипломата папку с пятью тонкими листами пергамента, в котором Мэйджори узнал "Положение о Наследниках Древних, Древнейших и Благороднейших Семей, их Воспитании и Обучении". Что могло в данном документе заинтересовать показательно обращенного к "новому" поколению магов Министра, когда даже в среде чистокровных уже не столь рьяно соблюдались старые правила обучения, он не знал.— Я к вам по одному очень важному вопросу. Как я знаю, это Положение так и не было отменено?
