Еще один важнейший для будущего вопрос — семья и сексуальные отношения. В странах с христианскими традициями, Китае, Японии и многих других в основе семьи лежит моногамный гетеросексуальный брак. Артур Кларк предполагал, что этот вид брака сохранится на Земле через тысячу лет ("3001: Последняя Одиссея"). Джек Макдевит удлиняет этот срок до девяти с лишним тысяч лет, хотя оговаривает, что из-за продления жизни человек может побывать последовательно в нескольких браках (серия "Алекс Бенедикт"). Если размножению отдается приоритет, как в городах-башнях Роберта Силверберга, то гетеросексуальная семья необходима, но отличается большим количеством детей, ранним началом половой жизни и ее почти неограниченной свободой, не считающейся изменой ("Вертикальный мир"). Половой диморфизм и ритуальное половое поведение приписываются развоплощенным личностям (Кори Доктороу "Я, Роби-бот") или инопланетным существам, что приводит к весьма необычным ситуациям (Конни Уиллис "Неразведанная территория"). Эти качества могут размываться будущей киборгизацией (серия "Космический апокалипсис" Аластера Рейнольдса), пересадками мозга (Дэйв Волвертон "Мой путь в рай"), сменой пола в течение жизни (цикл "Культура" Иэна Бэнкса), радикальной генной инженерией со смешиванием наследственных признаков нескольких личностей (Грег Бир "Эон", "Диаспора"). Ислам закрепил для мусульман возможность легального многоженства, поначалу родственного, ради выживания женщин с детьми, потерявших мужа-кормильца в условиях высокой смертности. В некоторых немусульманских государствах Африки также практикуется многоженство, кое-где на Земле встречается, напротив, многомужество, сложившееся в силу определенных социальных причин. Повышение уровня жизни, увеличение ее длительности, расширение интересов людей, распространение систем социального страхования и опеки приводят к ослаблению семьи как основного инструмента продолжения рода и появлению других форм брака, в том числе свободного, в первую очередь в США и Западной Европе. Эти тенденции проецируются фантастами в будущее (Грег Иган "Отчаяние"), особенно часто в произведениях Роберта Хайнлайна ("Фрайди", "Чужак в чужой стране", серия "Лазарус Лонг"). В фантастике даже стал встречаться термин "хайнлайновская семья". Правда, осознание опасности ВИЧ-инфекции, распространению которой поспособствовала свободная любовь, в среднем заметно охладило готовность к такой свободе. Не обходятся вниманием варианты нескольких последовательных гетеробраков (серия "Алекс Бенедикт" Джека Макдевита) или смены пола, в том числе временной (цикл "Культура" Иэна Бэнкса), в течение долгой жизни. Обсуждаются признание индивидуальных половых предпочтений (Дэвид Герролд "В зоне сотрясения"), разнообразные отклонения от полового диморфизма (Грег Иган "Отчаяние"), возможный переход в будущем к гоморазмножению (Джо Холдмен "Сепаратная война", Элинор Арнасон "Влюбленные"). Делается попытка предвидеть размножение далекого будущего, когда человечество обитает в космосе и представлено в основном женщинами, единоличными владелицами индивидуальных полуразумных кораблей, рождающихся из материнских судов одновременно с их хозяйками. Последние зарождаются в совокуплениях самих хозяек с живущими в их телах малыми самцами-симбиотами, которые являются плодами любви пар хозяек и дарами от старших к младшим в парах. Корабли питаются излучением звезд и встречающейся в космосе материей, способны расти, трансформироваться, защищаться и снабжать защитой и питанием хозяек и их симбиотов (Вонда Макинтайр "Маленькие лица").
На планете Лиад с ее системой конкурирующих кланов и галактической торговлей в качестве их основного занятия распространен деловой подход к устройству семьи. Там преобладают временные контрактные гетеробраки, заключаемые, как правило, между представителями разных кланов сроком на двенадцать-восемнадцать месяцев с главной целью рождения детей. Пары подбираются кланами по генетическим и экономическим соображениям, крайне редко принимается во внимание наличие чувств. По окончании такого контракта брак прекращается, сторона, жившая в чужом клане, возвращается к родным, а ребенок принимается в оговоренный контрактом клан. Последний выплачивает клану второй стороны материальную компенсацию в соответствии с контрактом. Реже встречаются заключаемые на основании возникших сильных чувств пожизненные браки между так называемыми спутниками жизни, выбирающими для совместного проживания один из их кланов. Другому клану при этом уплачивается компенсация "жизненной стоимости" ушедшего члена с учетом его профессии, возраста и текущей значимости. Спутник жизни обладает в клане потенциально теми же правами и обязанностями, что и его партнер, включая исполнение его обязанностей при невозможности таковой для самого партнера. Пары могут также заключать, особенно в длительных совместных путешествиях, временные "союзы удовольствия", не имеющие целью продолжение рода. Конец временного брака или союза отмечается прощальным подарком от инициатора разрыва бывшему партнеру. Интересы клана важнее интересов семьи, дети важнее временных брачных партнеров, и в любом случае каждый член клана обязан оставить ему своего наследника. Внутри клана царит его глава, который безоговорочно является высшей властью для всех остальных членов, в качестве наказания он может продать чей-то контракт, передавая на определенный срок провинившегося как работника, а злостного нарушителя — навсегда изгнать из клана. Главами кланов могут быть как мужчины, так и женщины. Система кланов устроена достаточно жестко, например, изгнанного не должны принимать ни в одном другом клане. На спутника жизни это правило может не распространяться. Поведение лиадийцев по отношению к близким и дальним родственникам, членам клана и посторонним, включая торговых партнеров, ограничено строгими детализированными правилами. Нарушение этих правил неприемлемо для чести пострадавшего и вынуждает его начать сведение счетов с нарушителем цивилизованными способами, не переходя грань порядочности. Когда обиженный считает, что долг чести погашен, он доводит это до сведения обидчика, и инцидент считается исчерпанным. Кланы вмешиваются в такое сведение счетов, если оно выходит за разумные пределы или существенно затрагивает клановые интересы (серия "Лиад" Шарон Ли и Стива Миллера). В описываемом клановом устройстве очевиден приоритет профессии над семьей и чувствами. Материальное стимулирование подталкивает к заключению межклановых браков, что полезно для предотвращения близкородственных союзов. Жесткие правила поведения и запрограммированная реакция на них должны сильно мешать торговцам, все время общающимся с другими разумными существами, у которых совершенно иные понятия о надлежащем общении и поведении. Поэтому их сохранение внутри самих кланов — пожалуйста, во внешнем общении — нереально, иначе торговцы будут терять клиентов и рубить сук, на котором сидят. В целом, конечно же, идеализация, особенно при изображении неограниченной власти главы клана, сведения счетов.
Интересную роль отвел семье Артур Кларк в изолированном самодостаточном стабильном городе, где население существует в электронном виде и лишь изредка воплощается в телесной форме, причем сразу во взрослом состоянии. Вместе с тем сохраняются два пола и сексуальные отношения между ними, но больше как элемент удовольствий и полноты жизни, а не продолжения рода. Родителей здесь назначают не по родству, а по наилучшему выбору в качестве инструкторов в ходе обучения воплощенного необходимым жизненным навыкам и обычаям вплоть до его совершеннолетия. За духовное созревание отвечает назначаемый таким же образом воспитатель ("Город и звезды"). Родители и воспитатель обеспечивают необходимую социализацию только что воплощенной личности, без чего ей невозможно существовать в развитом обществе. В другом фантастическом городе сохранился выбор между естественным рождением ребенка от женщины и мужчины и "электронным" способом, при котором в банках памяти объединяются копированные части личностей "родителей". Воспитание и взросление получившейся новой личности заменяется ее многосторонним обучением в тех же банках памяти. После проверки она наделяется искусственным органическим или киборгизированным телом и выходит в мир готовым человеком (Грег Бир "Эон", "Бессмертие"). Такое электронное вызревание человека может иметь преимущества в особенно тяжелых условиях жизни колоний, когда непозволительно отвлекать ресурсы на воспитание и взросление детей, и они наделяются телами и всеми правами лишь по достижении зрелости (Уолтер Йон Уильямс "День инкарнации"). За создание новой разумной личности в цифровом обществе-полисе отвечает специализированное программное обеспечение. Оно может создать такую личность из проверенных опытом частей уже существующих разумов, а может запустить аналог мутационного процесса, вводящий новые черты в банк данных (Грег Иган "Диаспора"). Возможно, когда-нибудь социализация тоже будет осуществляться компьютерами, а потом — среди одних компьютеров, пусть даже действующих аналогично многим независимым человеческим сознаниям. Но в таком случае для чего в столь далеком будущем нужен сам человек? Может быть, потому, что подобное конструирование людей с их электронной социализацией обладает своими собственными недостатками: "аутизм, навязчивые состояния и импульсивные устремления, пристрастие к электронной среде". В итоге имеем с одной стороны, легковесное отношение родителей, с другой — их диктаторство над своими электронными отпрысками, до достижения зрелости являющимися лишь принадлежащими им сложными программами, а впоследствии — повышенный процент самоубийств и смертности от несчастных случаев (Уолтер Йон Уильямс "День инкарнации"). Другим возможным результатом чисто компьютерного воспитания нового поколения могут оказаться дети-маугли или похожие на них.
Совсем иную сторону семейственности и усиление влияния аристократии показывает Чарлз Шеффилд, по мнению которого на будущей Земле автоматизация и компьютеризация сократят число доступных рабочих мест, понизят квалификационные требования для их занятия и вызовут их распределение среди родственников и друзей, заставляя остальных больше времени отдавать образованию и развлечениям. Эмиграция на другие планеты — для простолюдинов и посторонних, считают аристократы, продавая подчиненных им людей любым платежеспособным клиентам ("Объединенные разумом"). В СССР похожие операции назывались организованным набором кадров. После долгой войны с применением ядерного оружия Земле потребовалась эра стерилизации, когда людям рекомендовалась взаимная ненависть, все браки и рождения осуществлялись только после положительного решения генетического центра, а малейшие сексуальные контакты лиц, имеющих нежелательные для продления рода признаки, карались немедленным смертельным исходом (Брайан Олдисс "Галактики как песчинки"). Воспоминание о когда-то бытовавших в древности обычаях, например, при легендарном отборе новорожденных в древнегреческой Спарте. Ограничение рождаемости в будущем Земли предполагается большинством авторов, иногда с некоторой примесью случайности в виде лотереи с розыгрышем права на рождение ребенка или квазигладиаторских боев с той же премией победителю и гибелью проигравшего (Ларри Нивен "Мир-Кольцо"). Оно вряд ли применимо в новых колониях на других планетах, как правило, нуждающихся в рабочих руках и росте населения.
Миллионы лет назад населяющие мир-Кольцо многочисленные расы имели общие корни, но с тех пор распались на отдельные виды, которые заняли разнообразные экологические ниши. Они широко практикуют свободные межвидовые сексуальные отношения под названием ришатра (или рештра). Их назначение может быть самым разнообразным: знакомство при встрече, проявление вежливости, налаживание отношений, подтверждение сделок, получение удовольствия, добрачные связи, удовлетворение сексуальных потребностей при отсутствии контрацепции. "Ришатра — это развлечение, дипломатия, дружелюбие, понимание того, что в темноте ты сможешь дотянуться до своего оружия". Почти неразумные ведущие ночной образ жизни вампиры сохранили запах полового влечения общих предков и неосознанно пользуются им для завлечения жертв, кровью которых они питаются. Есть племена, не вступающие в ришатра, но и они не могут устоять против вампиров (Ларри Нивен "Инженеры Кольца", "Трон Кольца"). Похоже на предшествующий широкому распространению СПИДа хайнлайновский идеал мало чем ограниченных и почти ничем не обязанных сексуальных отношений, но более безопасных, чем на Земле, из-за отсутствия возбудителей инфекционных болезней и межвидовой стерильности.
Прочие отношения между людьми, их мотивы и эмоции, если не считать тупиковых или экзотических вариантов развития, обычно предполагаются почти такими же, как в настоящем. Это относится, например, к охватывающим до ста тысяч лет сознательной истории будущего произведениям Айзека Азимова цикла "Роботы" и серии "Основание" или к даже более протяженному, но схематичному будущему Брайана Олдисса в сборнике "Галактики как песчинки". По мнению Чарлза Шеффилда, человеческая культура и поведение так же будут полностью определяться сексуальными отношениями, территориальными правами, индивидуальным интеллектуальным превосходством и потребностью в групповом самоопределении ("Расхождение"). Дополнять Фрейда начали давно, почти с момента публикации его трудов, здесь Шеффилд не оригинален. Что он явно забыл упомянуть, так это вездесущее человеческое любопытство (Брайан Олдисс "Галактики как песчинки", Грег Бир "Эон"), свойственное в особенности молодежи всесжигающее пламя творческих порывов (Брюс Стерлинг "Священный огонь") и неистребимое свободолюбие некоторых людей (Пол Андерсон "Певец", Дональд Уэстлейк "Победитель"). Надо также заметить, что в современном обществе территориальные права усложняются и комбинируются c имущественными или даже полностью заменяются ими. Что касается интеллектуального превосходства, то Мишель Монтень давно подметил: справедливее всего в нашем мире распределен ум, потому что редко кто жалуется на его нехватку. По групповому самоопределению см. Страхи и неравенство. Люди будущего спасают от преследования талантливых неопытных подростков с отклонениями полового поведения, перенося их в свое время и предоставляя возможность свободного развития способностей (Дэвид Герролд "Активный поиск"). Столь же острой останется нужда в доверии и любви, которые способны почти творить чудеса (Рэй Бредбери "В дни вечной весны"), устранить преграду в сотни лет между двумя людьми (Роберт Янг "Девушка-одуванчик"). Их не заменит ни одно технологическое достижение, даже рекордное (Стивен Бакстер "Обелиск"). Вынужденное разрушение межкомпьютерных соединений, полностью исключившее социальные сети, чаты и мессенджеры, восстанавливает прямое общение между людьми (Майк Резник, Кей Кеньон "Потерявшийся в "комнате смеха""). Любовь и сострадание помогают подросткам и взрослым пережить трагическую гибель жертв отдаленных последствий генных манипуляций (Грег Бир "Сестры"). По мнению Дэна Симмонса, человека делают таковым те же любовь, сострадание, а при необходимости — готовность к самопожертвованию (серия "Песни Гипериона"). Сюда же можно причислить любовь к родине (Гордон Диксон "Лалангамена", Роберт Хайнлайн "Зеленые холмы Земли"), а равнодушного к своему дому человека-фанатика не стоит выпускать в космос (Теодор Томас "Сломанная линейка"). Вечные чувства всегда "в теме", и необходимость в них тем больше, чем труднее человеку. А по какому пути пойти, "выбрать свет или тьму, решает сам человек" (Дэн Симмонс "Эндимион").
