6-дюймовый снаряд из передней поворотной пушки КЕВ "Жинифир Армак" прошел через лобовую броню КЕВ "Суорд", как шило сквозь масло. Он сдетонировал, готовые заряды для его 10-дюймовых гладкоствольных орудий взорвались в ответной детонации, и сорокафутовая передняя часть флагманского корабля Поэла Халинда разлетелась вдребезги в облаке дыма, обломков и брызг.
* * *
— Они меняют курс, сэр, — тяжело произнес капитан Травис. Кейтано Рейсандо только посмотрел на него, и флаг-капитан пожал плечами. — Они приближаются к ветру, сэр. Больше не поднимают паруса, но...
Он пожал плечами, и Рейсандо кивнул.
Конечно, броненосцы шли против ветра. Они задержались достаточно долго, чтобы разобраться с винтовыми галерами Халинда — их осталось всего две, и он не винил их капитанов за то, что они потратили больше усилий, пытаясь уклониться от огня броненосцев, чем пытаясь приблизиться. Было ясно, что они не собирались повреждать эти проклятые штуки, что бы они ни делали. Лучшее, на что они могли надеяться сейчас, — это задержать ублюдков, убедить чарисийцев потратить немного больше времени на собственное уничтожение в надежде, что их более традиционные соратники смогут справиться с блокирующей силой.
Но этому не суждено было случиться. Броненосцы и их товарищи по дивизиону разворачивались, чтобы бежать впереди остальной части его эскадры, рассчитывая время с непревзойденным профессионализмом. Они даже больше не шли под парусами, потому что не хотели вечно держаться от него подальше. Они только хотели держаться подальше до тех пор, пока не прибудет остальная эскадра Сармута, неуклонно приближающаяся к строю Рейсандо, чтобы закрыть ловушку.
И он, черт возьми, ничего не мог с этим поделать.
Идущие за кормой колонны быстро догоняли его, даже его несущие брамсели корабли, и они были достаточно близко, чтобы его наблюдатели смогли подтвердить, что ни один из кораблей, возглавлявших первоначальную линию чарисийцев, в конце концов, не был броненосцем. Рот доларского адмирала горько скривился. Точно так же, как подлые ублюдки пытались убедить меня, что бомбардировочные корабли были броненосцами, чтобы загнать меня к настоящим броненосцам — не говоря уже об этих проклятых трехпалубных кораблях. Не то чтобы это имело большое значение.
И, конечно же, был тот факт, что корабль, возглавлявший ближайший чарисийский дивизион, был еще одним броненосцем.
Они собираются вонзить это подразделение нам в спину, как кинжал, в то время как их друзья перед нами держат нас для убийства. И их третий дивизион быстро приближается к нашей подветренной четверти. Мы как кракен в сети, ожидающий удара топора.
— Общий сигнал уменьшить паруса, — сказал он Травису. Флаг-капитан посмотрел на него, и он пожал плечами. — Мы проиграли гонку, Льюк, и мы идем так быстро, что наша очередь начала рассыпаться. Время перейти на боевой парус и перестроиться. Нет смысла наносить больше урона в воздухе, чем нужно, и ублюдкам придется войти в нашу зону поражения, если они хотят нас.
— Да, сэр. — Голос Трависа был ровным, как будто он не понимал, что на самом деле означало решение Рейсандо.
— И пока мы этим занимаемся, направьте эскадру на северо-северо-запад, — продолжил Рейсандо и тонко улыбнулся. — Давайте посмотрим для разнообразия, сколько времени потребуется этим чертовым броненосцам, чтобы догнать нас.
— Да, сэр. — Травис отдал честь, затем поднял руку, подзывая связиста, и Рейсандо повернулся к коммандеру Камелке.
— Иди вниз, — тихо сказал он. — Возьми Арналда с собой и убедись, что все наши конфиденциальные документы и коды отправятся за борт с одной или двумя картечинами, чтобы составить им компанию.
— Да, сэр. — Глаза Камелки были непоколебимы. — Они не найдут ничего полезного, сэр. Я гарантирую это.
— Я знаю, Гарит. Я знаю. — Рейсандо похлопал коммандера по плечу. — И пока ты этим занимаешься, попроси отца Сеймина присоединиться ко мне на юте. — Он мрачно улыбнулся. — Я думаю, нам нужен кто-то, кто замолвит за нас словечко.
.VI.
Королевский дворец, город Горэт, королевство Долар
— Ну, это чертова катастрофа! — Эйбрам Зейвьер зарычал, размахивая депешей, затем швырнул ее на стол совета с такой силой, что скрепка вырвалась, а страницы рассыпались. — Не хотите ли вы объяснить, как это произошло, милорд?
Ливис Гардинир сидел в своем кресле, напротив человека, который был его начальником... по крайней мере, номинально. Эйбрам Зейвьер был герцогом Торэстом, фактически министром военно-морского флота королевства Долар и старшим офицером королевского военно-морского флота Долара. Конечно, он не был в море почти тридцать лет, и даже когда он был, он был офицером "флота", все еще считавшим, что назначение армейских офицеров командовать кораблями и флотами имеет смысл.
И с тех пор он не узнал ни одной чертовой вещи Шан-вей о разнице между армиями и флотами, — холодно подумал граф Тирск. — На самом деле у него нет причин для этого. У него есть рождение и политические союзники, чтобы притворяться, что он отличает свою задницу от локтя, когда дело касается кораблей. И этот сукин сын был в заднем кармане Клинтана с той минуты, как началась вся эта катящаяся катастрофа.
— Ну? — рявкнул Торэст. Он был настроен еще более воинственно и враждебно с тех пор, как Тирск вернулся к ограниченной службе. Вероятно, — подумал граф, — потому что "смерть" его семьи — и ее обстоятельства — подсказали ему, что покровительство, которое поддерживало и защищало Тирска, вот-вот исчезнет. То есть предполагая, что оно еще не полностью исчезло.
— Я задал тебе вопрос, граф Тирск! — рявкнул он, и Тирск слегка склонил голову набок, как будто рассматривая какой-то незначительный источник раздражения. В конце концов, не было никакого смысла притворяться, что все, что он делал, могло успокоить герцога.
— Понимаю это, милорд. — Лицо Торэста потемнело, выражение его лица стало грозным от холодного ответа Тирска. — Я предположил, что это был риторический вопрос, поскольку сообщения, которые мы получили от харчонгцев, совершенно ясно показывают, как это произошло. Еретики приплыли в залив Рейгейр на борту тех же броненосцев, которые разнесли Гейру на куски, и сделали с нами то же самое. Именно так, как адмирал Рейсандо и я предупреждали, что они почти наверняка рано или поздно поступят, если мы оставим западную эскадру незащищенной в такой близости от острова Кло. Учитывая, что они прошли прямо сквозь огонь пары сотен тяжелых орудий — многие из них были новыми орудиями Фалтина — и полностью разрушили набережную Рейгейра, верфь и все оборонительные батареи, не потеряв ни одного корабля, я бы подумал, что вы поймете, что произошло.
— Слушай, ты, проклятый!..
— Довольно, Эйбрэм!
Эти слова прозвучали не так уж громко, но они щелкнули, как удар хлыста, и Торэст откинулся на спинку стула, уставившись на говорившего. Сэмил Какрейн, герцог Ферн и первый советник Долара, ответил ему свирепым взглядом.
— Наша ситуация слишком серьезна, чтобы я мог потакать вам, — сказал Ферн. — Все в Доларе знают, как сильно вы ненавидите графа Тирска. Но дело не в нем и не в вас. Это о том, что только что произошло с нашим флотом, и что будет дальше со всем проклятым королевством! Если вы не можете вбить это себе в голову и внести что-то конструктивное в эту дискуссию, я предлагаю вам пойти и найти себе другое занятие, пока все остальные займутся этим.
Глаза Торэста расширились. Затем они сузились, пылая яростью, и он снова агрессивно наклонился вперед. Его указательный палец вонзился в столешницу, и он открыл рот, но другой голос вмешался прежде, чем он смог заговорить.
— Его светлость, возможно, выразился не так... дипломатично, как мог бы, герцог Торэст, — говорил он. — Однако в его словах есть смысл. В данный момент попытки исправить ошибку в том, что произошло в трех тысячах миль отсюда, не помогут решить, что с этим делать. — Министр военно-морского флота закрыл рот, и его лицо окаменело.
— Я... прошу прощения, ваше преосвященство, — сказал он после долгой напряженной паузы. — На мой взгляд, понимание высокой степени некомпетентности — если не откровенной измены, — которая позволила этому произойти, имеет серьезное значение, если мы собираемся предотвратить повторение этого. Это единственная причина, по которой я... настаивал на этом так горячо, как только мог.
— Без сомнения.
Непредвзятого наблюдателя можно было бы простить за то, что по сухому тону епископа-исполнителя Уилсина Лейнира он заключил, что последняя фраза Торэста его не убедила. Глаза герцога сверкнули, но он воздержался от прямого ответа, и Лейнир протянул руку, чтобы положить ее на свой собственный экземпляр депеши. Его рубиновое служебное кольцо сверкнуло в свете лампы, и он перевел взгляд на Тирска.
— Уверен, что мы все понимаем, почему герцог Торэст, как советник, ответственный перед его величеством за флот, должен беспокоиться о... процедурных вопросах, милорд. И, без сомнения, необходимо своевременно собрать официальную комиссию по расследованию, чтобы рассмотреть все решения и политику, которые привели к нынешней ситуации. Однако в данный момент меня больше волнует то, что мы с этим делаем. Могу я спросить, что вы думаете по этому поводу?
Тирск взглянул на высокого черноволосого лэнгхорнита, который был эффективным повседневным администратором Матери-Церкви во всем королевстве Долар. Архиепископ Труман Роузвел мог номинально занимать престол собора Горэта, но Лейнир был его исполнительным епископом и, как и все епископы-исполнители, знал гораздо больше о фактической деятельности своего архиепископства, чем его начальник.
Он также был непревзойденным профессионалом, высококвалифицированным специалистом в управлении церковной бюрократией. К сожалению, он также был в значительной степени частью церковного истеблишмента. Он был гораздо больше озабочен тем, чтобы поддерживать ее в рабочем состоянии — поддерживать преемственность и авторитет Церкви, а также свою личную власть как часть этого, — чем устранением ее возможных недостатков. И его послали в Горэт в качестве преемника епископа-исполнителя Арейна Марлоу после смерти Марлоу, потому что на него можно было положиться как на верный и послушный винтик в механизме Матери-Церкви по борьбе с джихадом.
Тирск не был удивлен, что Торэст был сбит с толку вмешательством Лейнира в его пользу. Он и епископ-исполнитель были, мягко говоря, в ссоре с тех пор, как Лейнир прибыл в Горэт. Прелат почти не скрывал своего... нетерпения по поводу нежелания Тирска придерживаться версии событий Матери-Церкви, когда она искажала правду — или даже фабриковала новые истины из цельной ткани — чтобы служить целям Жэспара Клинтана. И все же, несмотря на это, он, казалось, никогда не испытывал такой активной ненависти к Тирску, как отец Абсалан Хармич, интендант архиепископа Трумана. Хармич — шулерит, как и все интенданты, — не скрывал своего недоверия к рвению Тирска в служении Матери-Церкви, и он был в ярости от самого предположения, что захваченных флотом Тирска пленников могут не доставить в Зион, чтобы они понесли всю суровость Наказания. Только отчеты Стейфана Мейка, с их акцентом на том, как сильно КДФ нуждался в его опыте и руководстве, задержали решение великого инквизитора выступить против него и его семьи так надолго, как это произошло, и Тирск знал, что сообщения Хармича его начальству в инквизиции только усилили недоверие и ядовитую ненависть к нему Жэспара Клинтана...
Что делало отсутствие Хармича на этой встрече еще более интересным. Тирск задавался этим вопросом, когда прибыл на нее и понял, что интендант не присутствовал, но он не был готов к тому, что Лейнир примет его сторону против Торэста, одного из самых сильных сторонников джихада в Доларе.
Должно быть, он напуган еще больше, чем я думал, — сухо подумал граф. — Звучит так, как будто ему нужен настоящий совет, а не просто очередное подхалимство. Это ново.
— Ваше преосвященство, то, что мы делаем — то, что мы можем сделать, — действительно зависит от нашей способности понять, что произошло. Мы не можем разработать эффективную защиту от угрозы, которую не понимаем. Это то, что демонстрировалось с прискорбной частотой в ходе джихада.
Выражение лица Торэста могло бы заставить свернуться парное молоко, но Лейнир кивнул.
— И ты думаешь, что понимаешь, что произошло, сын мой?
Конечно, знаю, идиот, — тихо сказал ему про себя Тирск с серьезным задумчивым выражением лица. — Произошло именно то, что я только что сказал.
Сообщения были все еще далеки от завершения и убедительности, и он был с горечью уверен, что скоро узнает, что среди погибших было слишком много офицеров, которых он готовил к командованию созданным им флотом. На данный момент у них не было списков потерь от самой западной эскадры, только от гарнизонов Рейгейра и его защитных батарей. Но они знали, что ни один из галеонов Кейтано Рейсандо не избежал разгрома, который, как он предполагал, будет официально известен как битва на отмели Шипуорм. Трем бригам Рейсандо каким-то образом удалось ускользнуть от своих чарисийских коллег, и одному из них, преследуемому парой чарисийских шхун, удалось достичь залива Фейрсток и укрыться под батареями города Фейрсток. Депеша от травмированного капитана КЕВ "Си дрэгон" была неполной — или, если уж на то пошло, полностью бессвязной. Конечно, этот человек был всего лишь лейтенантом, едва ли одним из старших офицеров Рейсандо, и он через многое прошел. Если уж на то пошло, он совершил небольшое чудо, просто сбежав от чарисийцев сам! Было понятно, что его сообщение может быть далеко от совершенства. Однако это было самое близкое к описанию битвы, которое они, вероятно, могли получить за довольно долгое время, и им чертовски повезло, что у них было так много информации.
И тот факт, что мы его получили, демонстрирует, что, по крайней мере, их проклятые шхуны не могут просто пробраться сквозь нашу оборону и превратить их в мусор, — с горечью подумал он.
Это явно не относилось к бронированным пароходам, которые атаковали Рейгейр. По словам повелителя конницы Голден-Грасса, батареи канала непоколебимо стояли на своем и дали чарисийским броненосцам самый тяжелый бой, который у них когда-либо был. Голден-Грасс, конечно, был харчонгцем, и, по опыту Тирска, сообщения харчонгских властей, которых поймали со спущенными штанами, обычно вызывали подозрение. Было удивительно, как упорно они и их войска сражались с отчаянной храбростью, несмотря на любые временные тактические отступления... даже если "временные отступления", о которых идет речь, подозрительно напоминали безумное паническое бегство.
Но в данном случае генерал Кастнир, командующий гарнизоном доларской военно-морской базы и укомплектованными доларцами батареями, защищающими саму якорную стоянку, полностью поддержал оценку Голден-Грасса. Возможно, Кастнир пытался прикрыть свою задницу, но у него была репутация офицера типа Фастира Рихтира. Возможно, что еще важнее, с ним согласился капитан Хармади, которого Тирск лично знал как солидного, надежного и заслуживающего доверия человека.
