— Или атаковать стены, — мрачно сказал один из других вождей.
— Вода будет быстро подниматься, — вмешался Панер. — У них будет, самое большее, два часа, чтобы решить, что делать и как это сделать, и все указывает на то, что они практически неспособны реагировать на неожиданность. Я был бы удивлен, если бы они смогли даже принять решение за два часа, не говоря уже о его реализации.
— Но если они поймут, что мы планируем, — сказал Роджер, — и приготовления, по необходимости, будут проходить на виду, у них будет достаточно времени, чтобы спланировать ответные действия. Так что у нас должен быть план обмана. Мы сделаем так, чтобы это выглядело так, как будто силы, устанавливающие заряды, на самом деле строят крепость, чтобы угрожать их линии материально-технического обеспечения.
— Что, если мы не сможем достать взрывчатку? — подсказала Депро.
— В таком случае, мы будем использовать порох, — сказал Роджер. — Здесь есть пороховая мельница; Мадх-Хем является основным поставщиком. Это займет больше времени и больше материалов, но все равно сработает.
— Я могла бы приготовить немного нитро, — размышляла она. — У них есть все, что мне нужно.
— Я бы предпочел тебя целой и невредимой, — сказал ей Роджер с усмешкой. — Нитроглицерин слишком летуч. Если мы сможем получить октоцеллюлозу, давайте остановимся на этом.
— Вы сказали, временная плотина, — сказал Гастан. — Как "временно"?
— Это продлится по крайней мере два дня, — уверенно сказал Роджер. — Это может длиться годами, в зависимости от того, как падает материал.
— Это можно было бы сделать полупостоянным, если хотите, — вставил Фейн. — Мы, диаспранцы, хорошо знакомы с подобными структурами; потратив несколько дней на работу, мы могли бы гарантировать, что они будут функционировать неделями. За несколько недель мы могли бы сделать это постоянным. Это предполагает, что земляное полотно хорошее — мне нужно было бы взглянуть на это. Но я согласен с тем, что минимум на пару дней. Материал горы, по-видимому, представляет собой смесь этого черного камня...
— Базальт, — сказал Роджер.
— Этот "базальт" и мелкий пепел. Базальт создаст структуру, а зола, которая является особенно непористой, заполнит промежутки. Я подозреваю, что из нее самой получится отличная плотина.
— Я видел такие плотины, — сказал один из вождей горцев. — Они разбросаны по всем горам. Это... это могло бы сработать. Если ты сможешь "сбросить" достаточное количество горы.
— Если мы сможем достать октоцеллюлозу, это не проблема, — сказал Роджер, пожимая плечами. — Кусок октоцеллюлозы размером с ваш большой палец обладает взрывной силой бочонка пороха. Материал трудно описать, но это очень плотная упаковка из восьми молекул углерода, связанных с нитратами, такими как ваша селитра, которая входит в состав пороха. Это обычное взрывчатое вещество среди моего народа.
— Мы не можем просто выложить это на поверхности, ваше высочество, — вмешался док Добреску. — Нам придется вкапывать заряды внутрь. Копайте их поглубже, если хотите того рода материального движения, о котором вы говорите.
— Это будет непросто, — сказал Роджер. — Я говорил об этом с Кринди, и мы можем либо пробить что-то вроде шахтной полости, вбив шип, а затем взорвать полость, либо мы можем попытаться изготовить очень длинные стальные сверла, которыми можно просверлить отверстия.
— Не-а, — сказал Джулиан. — Депро, ты можешь изготовить кумулятивный заряд?
— Конечно, — ответила сержант, затем поморщилась. — Ну, контролировать изготовление, — поправилась она, пожимая плечами. — Есть подходящие для полевых работ кумулятивные заряды, которые вы можете изготовить из кованого железа. А что?
— У меня был приятель, который был инженером, — сказал Джулиан с задумчивым выражением лица. — Он сказал, что, когда они учились в школе, они делали кратеры, сначала взрывая отверстие кумулятивными зарядами, а затем заполняя полость взрывчаткой. Однако я не знаю размера кумулятивных зарядов или сколько их нужно заложить.
— Ну, если мы проделаем ряд отверстий, а затем запакуем их комбинацией октоцеллюлозы и пороха, даже без материалов для получения приличной взрывчатой суспензии, это должно сработать, — сказала Депро, и ее лицо просияло.
— Думаю, что твоей возлюбленной взрывчатка нравится больше, чем тебе, принц Роджер, — сухо прокомментировал Гастан, и Роджер пожал плечами, когда хрюкающий мардуканский смех заполнил комнату. Его отношения с Депро стали широко известны.
— Она любит горячее, что я могу сказать?
— Мы все еще должны предполагать, что кратам станет известно о наших планах, — сказал Гастан.
— Даже если они это сделают, им будет трудно атаковать разработки, — ответил Роджер. — Ваши силы — и наши — лучше сражаются на высотах.
— И все же, я думаю, они попытаются, — сказал Гастан. — И когда они не смогут их забрать, вместо этого они придут сюда.
— Они приходили раньше! — запротестовал один из вождей, ныряя в сернистую воду и выныривая обратно, пуская пузыри. — Мы остановим их, как делали это раньше!
— Если они придут все сразу? — спросил Гастан. — Отчаявшиеся в своем страхе перед поднимающимися водами?
— Вы должны быть готовы предложить им перемирие, вы понимаете, — сказал Роджер. Это тоже было чем-то, что обсуждали они с Гастаном — и О'Кейси, и поэтому он был готов спокойно оглядеться по сторонам, когда раздастся рев протеста. Одним из удачных преимуществ проведения совещания в банном зале было то, что вожди были безоружны. Конечно, это все еще выглядело так, как будто они были готовы разорвать его на части голыми руками.
— Нет пощады поджигателям шинов!
— Смерть кратам!
— Кровь! Кровь!
— Что? — крикнул в ответ Роджер, махая им руками. О'Кейси помогла Гастану подготовить эту часть, и принц видел, как она старается не улыбаться.
— Вы не можете убить их всех! — продолжал он. — Я не имею в виду "вы не должны"; я имею в виду, что вы не можете! Вам пришлось бы резать глотки, пока у вас не отвалились бы руки! И это предполагает, что они выстроились бы в очередь, чтобы их резали! Нет, вместо этого вам придется их кормить, а это значит привозить еду из верхней Долины Крат и через перевал Шесул, поэтому первое, что нужно сделать, это заставить их работать над ремонтом этой дороги. Вы ведь понимаете, что собираетесь разоружить их всех, верно? И что все их оружие и доспехи станут добычей?
Он оглядел внезапно притихших вождей и увидел, как в их глазах пляшут знаки одобрения.
— Ага. Если уж на то пошло, вы, вероятно, можете выжать из кратов дань уважения. Это основная полевая армия Кирсти. Если у них ее не станет, следующий сатрап в очереди может забрать всю территорию, которую он хочет — они, вероятно, тормозят его согласием воздерживаться, пока они сокрушают вас. Если вместо этого вы раздавите их, они окажутся между молотом и наковальней. Дань уважения в изобилии. Снова контроль над Квейкафом, контроль над всеми торговыми путями, дань — дьявол, конец набегам рабов и жертвоприношениям. — Когда вы возьмете их за яйца, их сердца и умы последуют за вами.
— В твоих устах это звучит так просто, — пожаловался один из вождей.
— Ах, ну, это моя работа, — сказал Роджер с усмешкой. Они снова рассмеялись, но затем он позволил своей ухмылке исчезнуть. — Легко? Нет. Они, вероятно, сильно ударят по Нопет-Нуджаму. Они могут ударить по Нопет-Вусофу. Но у них не будет много времени, чтобы что-либо сделать, если только кто-нибудь не начнет болтать с этой встречи. Если мы используем заряды для образования кратеров — а это звучит как лучший план, — мы сможем обрушить склон горы на следующий день после того, как достигнем высот. Через два часа после того, как склон сойдет, вода дойдет до их палаток.
— Однако мы должны быть готовы к серьезной атаке, — сказал Гастан. — Нам понадобится, чтобы каждый воин на стенах был готов и отдохнул в свое время. С помощью наших союзников-людей мы еще можем одержать победу — одержать ее полностью и навсегда. Но нам все еще предстоит тяжелая битва, и мы должны подготовиться к ней. Шины! Смерть кратам!
— СМЕРТЬ КРАТАМ!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Роджер погрузился в воду и вздохнул, когда вожди потянулись к выходу.
— Все прошло хорошо, — сказал он, обнимая Депро за плечи.
— Возможно, — сказал Гастан. — Возможно.
— Что не так? — спросил Роджер. — Я думаю, что план сработает. Что-то пойдет не так, но мы должны быть в состоянии реализовать основы, несмотря ни на что.
— Мой отец боится за наш народ, — сказал Пиди. Она и Корд хранили молчание на протяжении всей встречи, но, тем не менее, они присутствовали — советник принца и светлость Мадх-Хема, которая теперь была его бенаном. Там тоже происходило что-то еще, но Роджер не был уверен, что именно.
— Мы понесем жестокие потери в последней атаке, если она состоится, — наконец сказал Гастан. — Смерти воинов. Это то, что меня беспокоит, потому что только благодаря воинам народ может продолжать, что... новая жизнь приходит в мир.
Он взглянул на свою дочь, затем отвел взгляд.
— Я здесь чего-то не понимаю, — сказал Роджер.
— Думаю, что мне понятно, — сказал доктор Добреску. — Это похоже на кранолта, ваше высочество. Гастан, прости меня, если я буду резок. Чего вы боитесь, так это того, что в то время как женщины, такие как Пиди, могут выносить много детей, эти дети могут быть созданы только через воинов — мужчин. Это правильно?
Гастан вздохнул и махнул рукой.
— Да. Когда самец ложится с самкой, на свет появляется всего несколько детенышей. Но если два самца ложатся с самкой, их рождается больше. Самка может выносить... о, может быть, шесть или восемь, с трудом. Но мужчина никогда не сможет... дать больше, чем три или четыре. Итак, если самцы падут в битве, откуда взяться следующему поколению?
— Вы должны помнить, ваше высочество, — сказал Добреску, тщательно отключив программу-переводчик своего импланта, — что мардуканские "мужчины" технически являются женщинами.
— И они имплантируют яйцеклетки, а не вводят сперму, — сказал Роджер, также на имперском. — Понял. И поскольку сезон у них происходит только два раза в год...
— Во время набегов мы потеряли больше воинов, чем женщин, — сказал Гастан, — и мы уже чувствуем последствия этой долгой войны. Если мы потеряем хотя бы половину наших воинов — а в большой атаке это возможно, — мы можем быть обречены, даже если ваш план увенчается успехом. Краты просто уничтожат нас.
— Кооптируйте их, — предложила Элеонора. — Пусть они "иммигрируют". Краты перенаселены. Пусть они просачиваются в горы. Пусть они восстановят Утомоф.
— Возможно, — сказал Гастан с оттенком сомнения. — Это предлагалось и раньше. Есть отдаленные деревни, которые были настолько разорены рейдерами, что опустели. Однако нам не нужны жрецы огня кратов.
— Священников можно... приспособить, — сказал Фейн. — В ближайшем будущем вы можете столкнуться с большим количеством пленных, чем у вас есть населения. Прежде чем они уйдут, спросите лучших из них, не хотят ли они переехать сюда. Сделай их шинами, а не кратами. Если они придерживаются своей религии, убедитесь, что они отказываются от жертвоприношений. В любом случае, вы должны включить это в условие мирного договора.
— Я все еще в замешательстве по этому поводу, — сказала Косутич. — По словам Гарварда, это недавнее нововведение, и оно совершенно не соответствует его данным об их религии. Я предполагаю, что это культурное заражение людьми, но откуда и почему — вот в чем вопрос.
— Это началось во времена отца моего отца, — сказал ей Гастан. — Первоначально это было исключительно среди кратов, но во времена моего отца они начали совершать набеги на нас в поисках слуг огня. Отчасти это, возможно, было связано с тем, что воины Утомофа совершили набег до самых окраин Кирсти. Первые слуги из шинов были захвачены в карательных рейдах, но с тех пор их число неуклонно растет.
— Сначала это было среди кратов? — спросила Косутич. — Они начали не с налета на вас?
— Нет, не сначала. Позже... сейчас это больше от нас, чем от них.
— Элеонора? — старший сержант посмотрела на О'Кейси. — Человеческие жертвоприношения и каннибализм?
— В цивилизациях? В отличие, скажем, от племенных охотников за головами?
— Да, — сказала уроженка Армы, погружаясь глубже в воду. — Ацтеки. Кали...
— Ваал, если считать ритуальное детоубийство, — сказала начальница штаба с насмешливым выражением лица.
— Ваал! — Косутич выпрямилась и хлопнула себя по лбу. — Как я могла забыть Ваала? Бьюсь об заклад, это оно!
— Что такое "это"? — потребовал Роджер.
— С чего начать? — спросила старший сержант.
— Начни с самого начала... — предложил Панер с легкой улыбкой.
— Ну и дела, большое спасибо, сэр!
Жрица снова опустилась в воду, задумчиво нахмурившись.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Поклонение Ваалу древнее. Ваал — лишь слегка "смешанный" бог; в основном он бог крупного рогатого скота, и только позже он добавил человеческую форму. Минотавр, вероятно, связан с поклонением ему, и в доегипетской культуре есть несколько очень важных религиозных мотивов, предшествовавших Ваалу.
— Одним из главных аспектов поклонения Ваалу является ритуальное детоубийство. Детей, младенцев младше восьми недель, заворачивают в пеленки и кладут в костры, которые горят внутри огромной фигуры, обычно быка, но иногда человека, похожего на минотавра. Часто это дети пар из высокой касты.
— До развития цивилизации в регионах Турана и Террейна этот район был раем для охотников-собирателей. Но тектонический сдвиг — фактически изменение наклона земной оси — примерно в 6000 году до н.э. вызвал серьезное изменение климата. Появилась Сахара, которая была пустыней там, где сейчас находятся Ливийские равнины. В ответ быстро развивалась цивилизация, поскольку охотники-собиратели были вынуждены изменить свой образ жизни, чтобы приспособиться к изменениям климата.
— Итак, первые свидетельства культа Ваала возникли практически в тандеме с цивилизацией. Аспекты этого были обнаружены в очень раннем египетском обществе, хотя жертвенные аспекты неоднозначны. Но это определенно было найдено у протофиникийских скотоводов и рыбаков в Леванте. Финикийцы, конечно, распространили это повсюду, и это, возможно, повлияло на переход от самопожертвования ольмеков к человеческому жертвоприношению ацтеков. Несомненно, они контактировали с ольмеками, а также с протоинками и майя; финикийские журналы, которые были, гм, "извлечены" у профессора Ван Дорна в 2805 году, убедительно это доказали.
— Один из классических примеров идеологической предвзятости, — сказала О'Кейси со смехом. — Действительно, "анализируем их на предмет подлинности"! Если бы его научный сотрудник не сообщил властям, он бы уничтожил все таблички.
— Совершенно верно, — согласилась старший сержант. — Но, по крайней мере, это наконец положило конец двухсотлетнему правлению фанатиков сухопутного моста в антропологии. В настоящее время обоснование детоубийства все еще иногда обсуждается. Детоубийство практикуется в любом обществе, и часто его больше поддерживают женщины, чем мужчины...
