Город сверкал чистотой. Позачерашний день был сокращенно-рабочим, вчерашний — выходным. Все вышли во дворы и на улицы с метлами и щетками, кистями и красками Набережные каналов, мосты, подъезды, балконы украсились гирляндами бумажных цветов, черно-желто-белыми лентами. Повсюду расклеили яркие плакаты с изображе-нием веселого упитанного енота, который, по преданию, в полночь при-несет Новый год из своего логова на вершине священной горы Гэ.
Сегодняшний день — тоже выходной. Будильники вчера отклю-чили, поспали подольше, чтобы к полуночи быть в полном соответ-ствии. Проснувшись, достали из холодильников замаринованное в спе-циях мясо, отваренные тушки кальмаров, овощи и прочие продукты, взялись за кулинарную работу. Главным блюдом, естественно, станет вишневый пирог. Его вполне можно купить в кулинарном магазине, но уважающая себя хозяйка обязательно выдворит мужа из кухни, чтобы бестолковый мужчина не путался под ногами, и сама приготовит пирог по старинному рецепту прабабушки. Новогодний подарок — дело слож-нейшее. Даритель подбирает его заранее. И дело отнюдь не в цене. Это может быть простенькая авторучка или старая книга, приобретенная в букинистической лавочке. Важно, чтобы ручка оказалась именно такой, какую хочется получить, а книга — желанной, за которой давно охотился одаряемый.
2
Купюра достоинством в 4 серебряных с изображением первого броненосца, по-строенного на Архипелагах. Островная империя
Электронное письмо
Дата: 7 часов, 11-го дня 3-ей недели Белого месяца, 9590 года от Озарения
Куда: Желтый/Цаззалха/43-Дезго-Гайхози/выч.1596-А
Кому:Бидзанби Да
Откуда: Черный/Бацуза/3-Газайца/выч.9951-С
От кого: Даццаху Хо
Приветствую, Да!
Спасибо за поздравление и пожелания! Хочу взаимно поздра-вить тебя с наступающим Новым годом! Прежде всего и главным об-разом желаю здоровья, это наиважнейшее, а все остальное — прило-жится. Хочу также пожелать веселой встречи не только следующего года, но и пары юбилейных лет. А что?! Полагаю, мы не такие уж пло-хие люди, вполне можем заслужить столетие жизни, а? Удачи тебе и везения во всем!
Флаг Желтого Пояса
Рад, что не забываешь писать. Хорошо также, что ты опреде-лился с местом работы и проживания. Как я понял, моя однокурсница Хидзаци Уду уже оформила тебя по своей кафедре, и ты сейчас там, в Желтом Поясе выполняешь её поручения? Что ж, слушайся её, дама толковая.
Я недавно с ней виделся. Произошло это, когда мы с женой вы-брались в академический поселок Цугазай (кстати, это от нас на ско-ростном трамвае — полчаса, будешь ездить в гости, и только посмей отговариваться занятостью!).
Тогда же мы утрясли все, что касается твоей предполагаемой квартиры. Лаборанту полагается однокомнатное жилье, но ты перевел свои сбережения и мы ими оплатили первый взнос за гнездо из двух комнат в Цугазайских Новостройках, Голубиная улица, дом 19, кв. 31, второй подъезд и второй же этаж. Вид из окна — на парк. Автобусная и трамвайная остановки — рядом. Магазины тоже под боком. В общем, место хорошее. Ключи уже выслали бандеролью. Положи в карман в новогоднюю ночь, ощупывай почаще и вспоминай, что отныне у тебя есть дом. Остаток кредита погасишь за год — два, а если возникнут проблемы, то поможем их решить. Хотя не вижу, какие тут могут быть затруднения.
Ну, а вот мебель, знаешь ли, мы не рискнули присматривать. Боимся не угодить и не угадать. Ты как-то приводил хонтийскую пого-ворку насчет того, что на вкус и цвет товарищей нет... Выберешь сам, когда приедешь. Пока что поставили тебе стол со стульями на кухне и полку с посудой (это — подарок от моей жены), кровать и столик с вы-числителем, (это лично мой презент на новоселье). К "паутине" под-ключал лично. Работает.
Пожалуй, все новости на сегодня. Еще раз — с праздником!
Откликайся, Да!
Даццаху Хо, Даццаху Эзи
конец документа
Саракш, Островная империя
Желтый Пояс, о.Цаззалха, город Дезго-Гайхози
9 часов 95 минут, 11-го дня 3-ей недели Белого месяца, 9590 года от Озарения
Всеслав стер письмо инспектора из памяти вычислителя. Вышел из кабинки в зал переговоров. Подошел к окошечку кассы. Оплатил ме-лочью пользование электронной почтой. Поздравил оператора с насту-пающим Новым годом. И покинул тихий, пустующий городской главпочтамт.
На площади, напротив, было людно, пестро и шумно. Ровно в полночь предполагался фейерверк, после которого все разойдутся, что-бы продолжать праздник за столом. Морские коньки и княжны, псогла-вые оборотни и голубки, длиннобородые колдуны и ведьмочки пели, танцевали у большой чаши Журавлиного фонтана, смеялись и резвились вовсю. Маски, шляпы, кольчуги, мех, фольга... Всеслав был одним из немногих, кто не имел маскарадного костюма. Поэтому он скромно об-ходил круглую площадь по краю, с любопытством разглядывая веселя-щихся. Пару раз подскакивали (если судить по звонким голосам из-под масок) молодые женщины, приглашали в компанию, но он, улыбаясь и стеснительно благодаря, отказывался.
Купюра достоинством в 5 серебряных с изоб-ражением учебного судна Белого Флота "Стрела" . Островная империя
В одежде островитян и континенталов было, скорее, больше сходств, чем различий. Это объяснялось тем, что в прошлом веке, когда появилась швейная индустрия, с Материка проникли технологии кон-вейерного производства рабочей и повседневной одежды. Многие наци-ональные традиции ушли в прошлое, некоторые компоненты одежды стали восприниматься как праздничные, традиционно-ритуальные, надеваемые, например, в торжественных случаях. Эту одежду шили на заказ в мастерских из ярких и узорчатых материй украшали великолеп-ной вышивкой. В обычных случаях взрослые островитянки чаще всего носили просторные светлые рубашки с широкими рукавами до локтя и отложным воротником, а также темные однотонные юбки различной длины. Реже надевали платья, широкие брюки. Большинству женщин нравились эффектные совмещения оттенков красного и желтого, что весьма выгодно подчеркивало каштановые волосы и сочеталось с тём-ными глазами. Мужской костюм в прохладное время, как правило, со-стоял из кителя и широких брюк. Мужчины предпочитали густо-синие, тёмно-фиолетовые и коричневые цвета одежды. Никаких подобий гал-стуков не было в помине, наружные карманы допускались только на ра-бочей одежде. Жарким летом мужчины носили рубашки почти такого же покроя, что и женщины, а также шорты до колен. Разумеется, наряды молодежи и детворы были куда разнообразнее.
Но сейчас в водовороте веселящихся горожан можно было уви-деть самые фантастические цвета, покрои и фасоны.
Всеслав определил, какая сторона площади обращена к каналу, прошел туда и прислонился спиной к двери хозяйственного магазина. Сумка с закупленными вечером продуктами изрядно оттянула руку, так что пришлось поставить ее на гранитные бруски тротуара. Всеслав как раз усердно разминал затекшие пальцы, когда над головой послышался сухой треск, площадь осветилась голубыми бликами, а толпа восхи-щенно завизжала. В бархатной черноте неба лениво распускалась огромная хризантема синего огня. Когда ее лепестки медленно растая-ли, снова застучали залпы батарей фейерверкеров. Разноцветные спира-ли, снопы, гирлянды проносились, проползали, застывали. Огонь дро-бился, множился, рассыпался. Каждый залп был неповторим и по цвету, и по форме, его встречали восторженными аплодисментами и восклица-ниями. Так длилось довольно долго. Но вот настала пауза, толпа замер-ла в напряженном ожидании, которое было вознаграждено самым пол-ным образом. Грохнуло сразу с трех сторон, взлетели тонкие струйки огня, на разной высоте превратились в клубочки, из которых образовал-ся улыбающийся енот с приветственно вскинутой передней лапкой! Восторг перерос в бурный экстаз, застучали хлопушки, посыпалось крупное конфетти.
Монета достоин-ством в 3 мед-ных. Островная империя
-Здорово! -объективно признал Лунин.
Площадь быстро пустела. Всеслав подхватил сумку и, рассудив, что автобуса ждать глупо, прикинул, как добраться до Белофлотской улицы самым коротким путем. Кажется, вот через эти кварталы...
Он быстро пересек парк, вышел через переулок в безлюдный проходной двор и собирался свернуть на Белофлотскую, когда услышал унылое поскребывание в темном углу.
Уборщица в одежде неопределенного цвета с зеленой руной "дзэ" на спине и рукавах тщетно пыталась поднять полную урну к му-сорному ящику. Рядом на асфальте лежали метла и совок.
-Машшарахша... -пробормотала женщина.
Всеслав подхватил урну за вторую ручку, притянул к высокому ящику, опрокинул и отдал пустой жестяной цилиндр рабыне.
-Хонтику ги шар? -спросил он.
Та отпрянула: -Вы хонтиец?!
-Нет. С юга бывшей Отчизны. Иммигрант. Недавно приехал.
-Тогда вам надо знать. -быстро заговорила она на эм-до, глядя на Всеслава большими глазами, странно темневшими на худом лице, -Никогда не помогайте рабам и не жалейте при посторонних. Не запре-щается, но уважать вас не будут. А против общественного мнения идти никак нельзя. Особенно среди "желтых". Все, что угодно, только не это.
-Никто ведь не видел.
-Все равно, не надо. Сейчас не заметили, так в другой раз кто-то окажется рядом.
Всеслав кивнул. Он понял, отчего поступил так... непроизвольно и неосмотрительно. Лицо женщины чем-то напоминало материнское.
-Возьмите. -он вынул деньги из кошелька и протянул уборщице . -Пожалуйста!
Та отрицательно замотала головой и даже отступила на шаг.
-Да вы что! Если у кого-то из "дзэ" обнаружат хотя бы грош...
-Тогда вот тут у меня в сумке разные продукты. И пирог тоже...
Купюра достоинством в 1 серебряный с изоб-ражением судна Грахацукского деспотата. Островная империя
-Послушайте еще совет на будущее: если захотите угостить ко-го-то из наших, никогда не передавайте ничего из рук в руки. Оставьте рядом и притворитесь, что забыли. На такое здесь принято смотреть сквозь пальцы.
-Возьмите. -настойчиво повторил Всеслав. -Очень вас прошу.
-Спасибо. -тихо сказала рабыня. Она взяла сумку, прижала к груди и молча смотрела под ноги.
-Хочется пожелать чего-то доброго. -Всеслав вздохнул, -Только не знаю, чего. Но все равно — желаю. А вишневый пирог — вкусный, не-смотря на то, что праздник для вас чужой...
Он повернулся и побрел мимо ряда ярко освещенных окон, за которыми слышалась танцевальная музыка.
-И тебе — всего хорошего. -едва слышно сказали сзади.
Алия Шурдадико, "дзэ" Љ 44-218, поднесла сумку к струящему-ся у подъезда свету фонаря, заглянула внутрь. Бутылка с золотистой этикеткой и такого же цвета вином. Само собой, нести его своим может только сумасшедший. Доносчиков вроде бы нет. Но проболтаться вполне могут. Рискнуть отойти здесь подальше в тень и пригубить? Кто знает... Несколько глотков, первый раз за двенадцать лет... Заметят? Вряд ли, начальницы сегодня не будет. А если и заметят, что тогда? От-правят к ассенизаторам? Ну, так что ж, надоело все! Пробка вытаскива-ется легко... Боги, как замечательно... Мягкий белый батон пусть ле-жит, поделить на всех по возвращении в барак. Компот, колбаса, сыр, разные маринады, салат в упаковке. А вот и их прославленный пирог. Ах, какие они сентиментальные, эти островитяне, какие приверженцы добрых семейных традиций: "Ах, весенняя вишня в цвету, ах, новогод-ний вишневый пирог". Отломить кусочек сыра и глотнуть вина... Вкус-но... Спасибо ему...
Кому? Да кто же это вообще был? "Дзэ" Љ 44-218 вдруг пере-стала жевать, съежилась и попятилась прочь из конуса фонарного света. То, что это не островитянин, она поняла сразу, еще до того, как он спросил: "Вы хонтийка?" Но что случилось потом, в тот момент, когда их глаза встретились? Ей показалось, будто произошло то, что бывает, когда из кинофильма вырезают несколько поврежденных кадров, а по-том ленту снова склеивают. Фигура мужчины в курке словно дернулась: исчезла и вновь появилась на том же месте. Почти на том же. И почти тут же. В легендах островитян упоминаются морские духи, выходящие ночами из глубин. Одни — добрые, другие — злые, но все ведут себя не-обычно.
..."Выходят духи из пучины,
Что носят странные личины:
То — женщины, а то — мужчины.
И, неприметные всегда,
Они ни с кем не ищут встречи,
Ни перед кем не держат речи,
Усталые сутулят плечи,
Входя с толпою в города.
Для духов глубь, а не земля — дом,
Дух, может статься, идет рядом,
С опущенным в брусчатку взглядом,
Не говоря ни "нет", ни "да" "...
Купюра достоинством в 3 серебряных с изоб-ражением первого парохода, построенного на Архипелагах. Островная империя
Алия Шурдадико, "дзэ" Љ 44-218, давно уже не верила ни во что и ничего не боялась. Но сейчас она, не отрывая взгляда от темной арки ворот, быстро побросала совок, веники и рукавицы в холщовый мешок, сунула туда же подаренную незнакомцем сумку с продуктами и поспе-шила прочь.
Саракш, Островная империя
Желтый Пояс, о.Цаззалха, город Дезго-Гайхози
0 часов 20 минут, Новогодний праздник, 9591 год от Озарения
Лунин торопливым шагом несся через сквер, мысленно костеря себя за допущенный прокол: "Прогрессор! Тьфу! Хорош, хорош, нечего сказать!" Он несколько успокоился, только выходя на Белофлотскую. Да-а, добро хоть рядом не оказалось свидетелей, когда он потерял кон-троль над собой и, вместо того, чтобы вздрогнуть от неожиданности, как полагалось бы простому смертному, непроизвольно ускорил биоло-гическое время. Дурную услугу оказали упорные тренировки по субак-су. Через долю секунды все было вновь в полном порядке, рабыня, ка-жется, ничего не успела заметить. Но даже если успела, кто несчастную будет слушать. А причиной срыва было ее внешнее сходство с Ольгой Луниной.
В угловом здании распахнулась дверь крайнего подъезда, оттуда с громкими песнями вывалилась толпа в десяток причудливо наряжен-ных горожан, дала залп из хлопушек, описала на проезжей части замыс-ловатую кривую и, приплясывая, вновь скрылась за той же дверью.
Всеслав усмехнулся: "Гуляет народ!" Он подошел к двухэтаж-ному дому Љ6, где обитал последние недели. В каждой из четырех квартир на первом этаже имело место развеселое празднование. Однако на втором, "пенсионном", было тихо. Здесь жили старики, отправивши-еся встречать Новый Год с детьми и внуками. К примеру, как его хозяй-ка, у которой он снимал комнату. Выуживая зацепившийся за подкладку кармана ключ, Всеслав вздохнул: островитяне умели веселиться, но он все-таки добавил бы запаха апельсинов и хвои.
В передней было темно. Он нащупал выключатель, нажал кноп-ку, повесил куртку в шкаф и некоторое время постоял с руками в кар-манах, соображая, хочет ли есть. Кажется, нет. Тем более что рассчи-тывать больше, чем на жареную рыбу с картофельным пюре из холо-дильника было бы смешно — ведь он отдал всю закупленную в уни-вермаге снедь. И правильно сделал, одобрил он себя.
Всеслав умылся, почистил зубы, прошел в свою комнату и пер-вым делом захлопнул форточку — бррр, более чем свежо, не следовало ее оставлять открытой перед уходом. Разделся, улегся в холодную по-стель и принялся терпеливо согреваться. Читать перед сном не хоте-лось, завтра можно было встать попозже, благо, празднества продол-жатся. Посему проснемся в полчетвертого, приказал себе Всеслав и тут же заснул.
