Среди главных причин такого положения дел, можно назвать следующие:
Органические пороки только что оформившейся — но ещё не успевшей окостенеть, централизованной бюрократической планово-распределительной системы и, главная из них — инерционность на всех уровнях.
Ведомственность: задачей каждого наркомата являлось выбивание любой ценой средств для выполнения плановых заданий и убеждение СНК, Госплана, Политбюро ЦК и лично самого товарища Сталина — в первоочередности именно своих нужд. Ну и оберегание своего наркомата от наскоков и поползновений со стороны других ведомств.
Кадровая проблема: система планового обеспечения кадрами народного хозяйства не оправдывала себя. Организованный набор рабочей силы (оргнабор) не обеспечивал и половины необходимых потребностей. Не лучше было с государственным распределением специалистов.
Огромные военные расходы, которые ложились тяжелым бременем на все народное хозяйство. Техническое перевооружение, «моторизация» Красной Армии, всеобщая воинская обязанность — введенная в сентябре 1939-го года и, увеличение численности вооруженных сил более чем вдвое, потребовали и увеличения расходов на военные нужды: с 11 % бюджета до 32,5%. Разумеется, в условиях сокращения прироста производства — «оборонка» стала «пожирать» другие отрасли и, в первую очередь — производство ширпотреба.
Отставание производства товаров широкого потребления, в свою очередь приводило к нарастанию товарного голода и хроническому дефициту в продуктах первой необходимости. Повсеместно были введены нормы отпуска товаров в одни руки, что заставляло людей обегать по несколько магазинов в день, чтобы запастись продуктами.
Борьба с дефицитом велась главным образом «нашими методами» и, в первую очередь — административно-карательными мерами против тех, кто стоит в очередях в рабочее время.
Кроме этого, по решению Политбюро ЦК ВКП(б) была создана система закрытой торговли и общественного питания для отдельных категорий граждан: военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов, работников ВПК, железнодорожного транспорта и так далее…
Остальные типа — граждане второго сорта.
Всё это не могло не сказаться на моральном духе народа!
Всё труднее стало ставить перед обществом цели, всё труднее было «зажигая» людей энтузиазмом — поднимать их на свершения и трудовые подвиги… И хотя внешне формы активности оставались прежними: поощрение стахановского движения, лозунги на заборах, призывы в газетах и речи на бесчисленных митингах и собраниях — эффект от них, с каждым годом становился заметно всё меньше и меньше. У трудящихся наблюдалось возрастание политической апатии, уклонение от общественной активности…
Прогрессировал всеобщий пофигизм, короче.
Видя такое и отчётливо понимая, что на «энтузизизме» теперь далеко не уедешь, руководство страны решило что «гегемон подраспустился» и крепко «подтянуло гайки».
Для борьбы с «летунами», на всех предприятиях и учреждениях были введены обязательные трудовые книжки, в которых отмечались все перемещения работников. Следом был запрещен самовольный уход с предприятий и одностороннее расторжение трудового договора. Нарушителей ждал судебный приговор, хотя и не шибко суровый — как про то жертвы ЕГЭ глаголят спустя семь с лишним десятков лет: исправительные работы на рабочем месте сроком до шести месяцев с удержанием четверти заработка, либо тюремное заключение на срок до четырёх месяцев.
Затем взялись за ужесточение наказаний за нарушения дисциплины.
Любое опоздание на работу на двадцать минут приравнивалось к прогулу, а повторное опоздание вело к увольнению работника.
Назначались уголовные наказания за брак на производстве, в Уголовном кодексе — были увеличены сроки заключения за экономические преступления, мелкие хищения, пьянство и хулиганство. Особенно решительно взялись за оборонные заводы, на которых уже существовал порядок изъятия паспортов у вновь принятых рабочих и служащих.
Осенью 1940-го года было образовано «Главное управление трудовых резервов при СНК» и следом был объявлен массовый «добровольно-принудительный» призыв рабоче-крестьянской молодежи в ремесленные училища и школы фабрично-заводского обучения (ФЗО). До войны в систему трудовых резервов успели мобилизовать порядка миллиона молодых обоего пола, которые после обучения были направлены на военные заводы.
Конечно, все эти меры жизненно необходимы, я не спорю… Особенно в преддверии войны.
Но народ должен увидеть и «свет в окошке»!
Хотя бы перед тем — как увидеть его «в конце тоннеля»: ибо без надежды на светлое будущее — очень тяжело жить в мрачном настоящем.
* * *
Объяснив всё это простыми, понятными народу словами, я продолжил:
— Товарищи! Конечно, устранение большинства из этих недостатков — мешающих нам с вами хорошо жить, потребует длительного времени и значительных усилий — о чём я честно и открыто заявляю… Но почему бы не сделать то, что вполне в наших с вами силах?
Затем в не менее чем получасовой речи, я предложил с целью уменьшения нагрузки на экономику — «слегка» скорректировать «планов громадьё», подведя промышленные предприятия на реальные темпы роста (те же самые три-четыре процента), а не сказочные — которые всё равно не будут выполнены, а лишь способствовать всеобщей нервозности, откровенной халтуре и поголовному очковтирательству на всех уровнях.
— Товарищи! Я твёрдо считаю и вы уверен, меня поддержите: некоторые грандиозные стройки можно отложить до лучших времён. В первую очередь имеется в виду Дворец Советов.
Сперва не поверив своим ушам, зал затаил дыхание…
Затем — взорвался бурей аплодисментов.
Народ наш хоть и, аполитичен по сравнению с западноевропейскими — но тем не менее далеко не дурак и, очень хорошо понимает что к чему.
Точно так же, можно вполне обойтись без строящегося БАМа — перебросив рабсилу на другие, более актуальные стройки — Карагандинский угольный бассейн, Уральский алюминиевый комбинат, Норильский горно-металлургический комбинат и так далее.
Кстати в «реальной истории» тоже, поняв что строительство полудюжины крупных металлургических производств — из которых три гиганта, три гигантских металлургических завода — «Запорожсталь», «Азовсталь» и «Криворожсталь», не потянут и заморозили…
Что вы думали?
…Находящиеся на востоке Ново-Тагильский комбинаты, Амурский, Петрово-Забайкальский заводы и главное — «Орско-Халиловский металлургический комбинат», работающий на карагандинском угле и местной руде — природно легированной никелем…
Почему «и главное»?
Потому что с никелем — без которого нет и, не будет нормальной танковой и прочей брони и вообще — высококачественной стали, в СССР была…
Полная жоппа!
Хватились лишь после того, когда все «гиганты металлургии» на Украине — строящиеся или уже действующие — без особой разницы, оказались под пятой оккупанта в рогатой каске.
И вот тогда забегали, как ошпаренные тараканы…
Летом 1942-го года началось сооружение первых цехов металлургического комбината, с привлечением труда множества заключённых и «бойцов» «Трудовой армии» — в основном состоящей из депортированных немцев Поволжья… Таких же граждан СССР (как и положим украинцы), виновных лишь в том, что одна лысая блядь в вывшиванке (ныне покойная) во главе одной из братских республик — перед войной тянула бюджетное союзное одеяло на себя. А затем, с визгом сдрыстнула из Киева — возглавив грандиозный драп генералов в синих штанах, отдав треть всей советской промышленности врагу.
Ценой неимоверных жертв, к концу войны удалось построить только огнеупорный цех. И лишь 5 марта 1955 года домна №1 выдала первый чугун. 26 марта 1958 года состоялась первая плавка металла в мартеновском цехе… Пусть и с опозданием в два десятилетия, но комбинат все же заработал.
В «текущей реальности», я хочу всё сделать наоборот: стройки Третьей пятилетки в западной части страны заморозить и, за счёт этого — ускорить строительство заводов-дублёров в восточной части страны. Кое-где же, например в Прибалтике и западных областях Украины и Белоруссии — уже можно в добровольно-принудительном порядке начинать эвакуацию как промышленности, так и трудовых ресурсов.
Мало времени остаётся?
Мало!
Лучше поздно, чем никогда.
* * *
Наконец, самое главное:
— Товарищи! Мне и не только мне, трудящиеся очень часто задают в письмах один и тот же вопрос: «Товарищ Сталин! Что такое «социализм»?». Не по тому — как в толстых умных книжках написано, а так — «по житейски», чтоб каждый понять мог?».
Зал внимает затаив дыхание.
— «Социализм», товарищи, это не только когда дети учатся в школе, взрослые работают, больные бесплатно лечатся, а старики и инвалиды — получают пенсию. Это уже у нас с вами есть, товарищи… Но этого нам с вами — уже до обидного мало!
Помолчав, отвечаю словами Рузвельта времён «Великого депрессняка» — во время которого буржуи конкретно струхнули и, тоже решили показать электорату «свет в окошке»:
— «Социализм», это когда у каждой работающей советской семьи — есть свой дом или отдельная квартира, свой автомобиль и радиоприёмник.
Сперва тишина, затем — врыв аплодисментов как во время артподготовки…
Дождавшись тишины:
— Товарищи! Третья пятилетка была последней, в которой приоритет отдавался тяжёлой промышленности. Следующая, с 1942-го по 1946-й год, будет пятилеткой — направленной на увеличение благосостояния советского народа. Будут модернизированы и построены новые предприятия лёгкой и пищевой промышленности, вместо металлургических и тяжело-промышленных предприятий — домостроительные и автомобилестроительные комбинаты.
Долгие, продолжительные аплодисменты.
— Товарищи! Хорошо жить можно начинать уже сейчас. На днях выйдет постановление Совнаркома, об повышении заработанной платы рабочим и служащим на десять процентов, а на Урале и Сибири — на двадцать…
Долгие, продолжительные аплодисменты, переходящие в бурные овации.
С продовольствием к началу войны всё более-менее наладилось, ширпотреба не было — не фиг и привыкать, а вот с жильём была полная…
Да, да!
Она самая. Поэтому я не мог обойти этот вопрос:
— Товарищи! Объявляется программа ипотечного кредитования населения для постройки индивидуального жилья. Для предоставления рабочим, инженерно-техническим работникам и служащим возможности приобретения в собственность жилого дома обязать Центральный Коммунальный Банк будет выдавать ссуду в размере 8-10 тысяч рублей. Покупающим двухкомнатный жилой дом со сроком погашения в 10 лет и 10-12 тысяч рублей покупающим трехкомнатный жилой дом. Со сроком погашения в 12 лет с взиманием за пользование ссудой 1% (одного процента, товарищи!) в год.
Такая замечательная программа была объявлена Сталиным в 1948-м году, но в ряду причин не была реализована. Не будет реализована и эта — а основном из-за войны, я в этом отдаю себе полный отчёт… Но накануне тяжелейших в истории испытаний, электорат сможет хотя бы помечтать об лучшей жизни: свой дом, личный автомобиль, собственный радиоприёмник…
Кроме того, имеются у меня и так сказать — меркантильные соображения:
— Условие предоставления ссуды на покупку или строительства индивидуального жилья — внесение заёмщиком первоначального взноса в десять процентов стоимости жилья и непрерывный стаж на предприятии до момента погашения задолженности по кредиту.
Долгие, продолжительные аплодисменты, все встают и дро…
…И снова аплодируют.
Из-за товарного голода покупать на заработанное всё равно нечего и, на руках у населения скапливаются громадные суммы денег — которые тупо не на что потратить. Таким коварным образом, я изымаю эти средства в государственный карман — что накануне войны будет совсем не лишним и, кроме того — закрепощаю работника на предприятии, похлеще всяких там «драконовских» указов.
И что в этой истории самое прикольное: все «шишки» достанутся Адольфу Алоизовичу — который своим «внезапным и вероломным нападением», помешает мне осчастливить народ!
После всего сказанного, стоило мне только заикнуться, что не помешало бы нам выбрать Председателя Президиума Верховного Совета СССР — вместо безвременно усопшего Калинина Михаила Ивановича, как зал в едином порыве завопил:
— СТАЛИНА!!! СТАЛИНА!!! СТАЛИНА…!!!
У меня аж зазвенело в ушах и ещё очень долго после этого слышалось:
— «Достали, на… Достали, на… Достали, на…».
* * *
Напомню, что Верховный Совет СССР состоял из двух палат: Совет Союза и Совет Национальностей — выборы в которые согласно «Конституции-36» должны быть прямыми, тайными и альтернативными.
Всё так и сделали — согласно букве и духу основного закона страны и, без всякой «рекомендации» партии. Председателем Совета Союза стал Щербаков Александр Сергеевич, Председателем Совета Национальностей — Пономаренко Пантелеймон Кондратьевич.
Затем, от лица Коммунистической партии, первый внёс предложение об изменении статьи под номером «126» конституции, убрав из неё слова про «руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных».
«Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков)» отныне и надеюсь — во веки веков, является «…передовым отрядом трудящихся в их борьбе за укрепление и развитие социалистического строя».
Следом, был принят «Закон об особой подсудности членов ВКП(б)».
Всё!
Это был контрольный выстрел в голову партноменклатуре и, скоро состоится вынос тела.
Опять же, по «многочисленными письменным просьбам трудящихся», Пономаренко Пантелеймон Кондратьевич внёс предложение об референдуме об образовании новых автономий: Донецко-Криворожской Советской Социалистической Республики со столицей в Харькове, Галицианской Советской Социалистической Республики со столицей во Львове и Еврейской Автономной Области со столицей в Одессе…
Есть уже такая на Дальнем Востоке?
Не беда — нехай буде две, шоб Гитлера позлить!
Решение об референдуме об образовании новых административных единиц, было принято единогласно. Состоится он после всенародного обсуждения в мае этого года.
Две крупнейшие по территории республики разделили на регионы: в РСФСР их стало девять, в КазССР — три.
Среднеазиатские же республики, закавказские и прибалтийские — наоборот объединялись в регионы с соответствующими названиями.
Здесь никакого референдума не надо, ибо не нарушается национально-территориальная целостность — в чистом виде административные меры, с целью улучшить управление территориями.
