— Это должно что-то значить? — спросил Гарлин, все еще напряженный, но вполне способный говорить.
— Я устанавливаю ваше визуальное знакомство с этой структурой, мистер Гарлин.
— Я никогда не видел этого раньше.
Омонье предложила третий вариант, на этот раз стоп-кадр из тридцатипятисекундного видеофрагмента, показывающий вид на главный вестибюль с высоты птичьего полета. — Не имеет значения, как вы мне ответите. Вам может даже показаться, что вы не узнаете это место. Это вполне возможно. Воспоминания могут быть подавлены, намеренно или иным образом. Я слышала, что некоторые методы целенаправленной амнезии чрезвычайно эффективны. Но трал видит за пределами сознательного воспоминания. В вашей долговременной памяти останутся следы.
— Думаю, я бы знал.
Омонье представила четвертое и пятое изображения. Это были дополнительные кадры из видео, показывающие более глубокие помещения клиники: залы ожидания, дружелюбный персонал, сверкающее оборудование.
— Не отводите взгляда, мистер Гарлин. Если вы будете сопротивляться тесту на распознавание, я просто зафиксирую вам веки.
Она продолжила с новыми изображениями. На восьмом она рискнула взглянуть на Тана, надеясь на четкий сигнал, который он должен был послать, если трал улавливал недвусмысленные свидетельства глубоко усвоенного распознавания. Но лицо Тана было задумчивым, он нахмурился еще сильнее.
Омонье предупредили, что они могут ничего не уловить при низких настройках. Чтобы быть уверенным в результате — даже в нулевом результате — им пришлось бы проникнуть глубже в структуру мозга, с более высоким разрешением. Это означало бы более высокий риск индуцированного повреждения.
Она посмотрела на своего коллегу.
— Прибавьте немного оборотов, мистер Тан.
Тан сделал так, как ему было велено. Жужжание становилось все более интенсивным. Гарлин стиснул руками подлокотник сиденья, его челюсть напряглась, сухожилия на шее начали выделяться.
— Прекратите, — сказал он, но на этот раз с трудом.
— Поработайте со мной, мистер Гарлин, — ответила Омонье, выбирая еще одну серию снимков, еще больше фотографий жертв Лесного пожара. Возможно, он никогда не встречался ни с кем из них лично, но она была бы дурой, если бы упустила такой шанс испытать его. Она переворачивала снимки по одному, представляя лица мужчине под тралом.
К этому времени Тан уже слегка подергивал головой, сигнализируя "нет" в каждом случае.
Омонье добавила в список лиц три контрольных изображения. Одной из них была сестра Кэтрин из ордена ледяных нищенствующих, но представленная в гражданской одежде. Вторым была констебль Малкмус, снова в полной гражданской одежде, а третьим — случайно выбранный гражданин, который, как известно, присутствовал и был виден во время одного из недавних митингов Гарлина.
Омонье дополнила эти контрольные данные новыми изображениями случаев Лесного пожара, включая некоторых граждан, которые еще не погибли. Тан не обнаружил явных следов узнавания, за исключением случаев, когда были протестированы контрольные лица. Тогда он кивнул Омонье, по-видимому, довольный тем, что наконец-то был получен результат. Но она намеренно не упомянула Тану о контрольных изображениях.
— Иди глубже, — сказала она ему.
— Он почувствует это, — тихо ответил Тан.
— Копни глубже.
Тан безапелляционно кивнул. — Увеличивающееся разрешение. Эффекты индуктивности теперь превышают безопасный порог.
Гудение трала усилилось. Гарлин дернулся в своих путах, его позвоночник изогнулся. Он издал стон дискомфорта или шока, его ноздри раздулись, глаза все еще были широко раскрыты и насторожены, когда они встретились со взглядом Омонье. Что-то дернулось у него на щеке. Капелька пота скатилась по его лицу. Его дыхание участилось до резких, похожих на пилообразные, вдохов.
Омонье развернула свежее изображение Элизиум-Хайтс и представила его объекту съемки.
— Может быть, вы и можете одурачить машину, Гарлин, но не меня. У вас критический момент. Вопрос только в том, чтобы найти его.
Он выпятил челюсть, издал напряженный горловой звук, который имел лишь отдаленное, приниженное отношение к языку. Омонье пришлось потрудиться, чтобы сложить звуки в слова.
— Никогда... вы мне не нравились. Но мысль ... вы были лучше... чем это.
И все же Тан сообщал об отсутствии узнавания. Она показала еще несколько снимков клиники, на которых Гарлин теперь дрожал, мышечный тонус его был похож на судорожный. Тан был прав, предупреждая ее, что они переступили безопасный порог. Но были и пределы погрешности. Траление можно было бы продолжать на этом уровне еще некоторое время без риска необратимого повреждения.
Но не бесконечно.
Она перевернула другое изображение. Согласно этикетке, это был интерьерный снимок, сделанный внутри одного из лифтов в главном вестибюле, со стилизованным мотивом клиники — одиноким белым деревом.
Тан взглянул на нее.
Узнавание — по крайней мере, его проблеск.
Почувствовав, что она добивается прогресса, Омонье пустила в ход свой козырь. Это был неподвижный кадр доктора Джулиуса Мазарина.
— Этот человек, Гарлин. Вы видите в его лице что-нибудь, что могло бы вам о чем-то напомнить?
— Я... не знаю, кто этот... мужчина.
— Взгляните поближе, — сказала Омонье.
— Вы думаете, что это я. Это не я. — Гарлин издал сдавленный звук, выдавив из себя остальные слова. — Только не я. Кто-то другой. Посмотрите на...
— Копай глубже, — сказала Омонье.
17
Спарвер был бы рад получить время, чтобы собраться с мыслями перед их прибытием на Лету, но "Демократическому цирку" потребовалось всего тридцать минут, чтобы совершить стремительный рывок через Сверкающий Пояс, все гражданское и неаварийное движение было перенаправлено, чтобы обеспечить беспрепятственный проход тяжелого корабля. Спарвер провел большую часть времени с четырьмя префектами, проинструктировав их настолько подробно, насколько счел возможным.
Он прислонился к переборке, собираясь с духом, когда крейсер начал свое изнурительное торможение.
— Все, что я могу вам сказать, это то, что это поступило от леди Джейн, и она действует на основании достоверных разведданных, предоставленных Томом Дрейфусом. Там есть кусок скалы, который может иметь отношение к чрезвычайной ситуации с Лесным пожаром. У вас у всех есть допуск панголин, так что я могу сказать вам, что этот объект принадлежит семейству Вой, и только этот факт связывает его с Девоном Гарлином, в настоящее время нашим гостем. Вы можете видеть, какой это может быть пороховой бочкой, если с ней не обращаться должным образом.
— Перерастет ли это в принудительные действия, префект Банкал? — спросила самая старшая из четверых, полевой префект по имени Далия Перек. Как и остальные, она была одета в полные тактические доспехи для вакуума, пристегнувшись фиксирующими ремнями, только забрало еще не было опущено. Ее имя было выведено по трафарету на черной коже ее скафандра, но Спарвер достаточно хорошо знал ее по обычной работе в Броне. У нее были тонкие угловатые брови и очень бледно-зеленые глаза, удивительно выразительные для обычного человека.
— Зависит от того, найдем ли мы кого-нибудь, кто нуждается в принуждении, Далия. Скорее всего, там не будет ничего, кроме грязи и спертого воздуха.
— Но если мы действительно попадем в беду... — Она сделала жест открытыми ладонями. — Мы не ожидали, что в этой операции понадобится оружие, префект Банкал.
— И мы могли бы не получить его, даже если бы попросили, Далия. Но у нас есть оружие на этом корабле, если кому-то захочется что-то доказать.
— Если есть что-то, чего мы можем приложить к семье Вой, я с удовольствием войду туда голым, — сказал префект, втиснувшийся рядом с Далией Перек. — Просто дайте мне ищейку.
— Возможно, мы вообще не войдем, — сказал Спарвер энергичному молодому оперативнику первого ранга по имени Кобер, недавно получившему повышение с заместителя третьего ранга. — Если подтвердится, что камень необитаем, мы вернемся к спасательным работам, даже не прикасаясь к вакууму.
— Это правда, сэр, о префекте Дрейфусе?
Спарвер повернулся к спрашивавшей. Это была префект, сидевшая напротив Перек, по другую сторону прохода в салоне крейсера. — Что вы слышали, префект Сингх? — спросил он, прочитав название по трафарету.
— Только то, что это личное между Гарлином и Дрейфусом ... Я имею в виду префекта Дрейфуса, сэр.
Спарвер крепче вцепился в переборку, когда крейсер резко изменил курс. Он предположил, что они, должно быть, находятся на последнем заходе на посадку, приближаясь к официально обозначенной зоне, защищаемой от столкновений. — Гарлин принял это близко к сердцу. Но все, что Дрейфус когда-либо делал, — это выполнял свой долг в соответствии со сводом правил. Он не стал искать эту связь с семьей Вой — она сама попала ему в руки. — Спарвер изучил выражения лиц Перек, Кобера, Сингх и четвертого из них, Гурни, решив, что все их реакции находятся где-то в диапазоне между сомнением и скептицизмом. — Хорошо, я иду вперед, чтобы поговорить с капитаном Пеллом. Поддерживайте готовность.
К тому времени, когда он вернулся на командную палубу, корабль стал невесомым. Пелл, Диас и Гролник шепотом обменивались замечаниями друг с другом, так тихо, что почти казалось, будто существует риск того, что их слова разнесутся по вакууму.
Большая часть носовой части летной палубы стала прозрачной, открывая отличный вид на близлежащую Лету. Это была ничем не примечательная на вид глыба изрытой кратерами скалы грязно-охристого цвета, пятнадцать километров в поперечнике в самом широком месте и около семи в самом узком. Она падала медленно, удлиненные столбы вращались вокруг своей оси каждые три минуты. За ней текла движущаяся река из более отдаленных скал и орбиталищ, а еще дальше виднелся наполовину затененный склон Йеллоустоуна.
Спарвер молча изучал скалу.
— Мы отстаем на семьдесят пять и пять десятых километра, — сказал Пелл. — Как раз за пределами номинальной зоны защиты от столкновений. До сих пор нас не сканировали и не подавали сигналов.
— У вас есть какие-нибудь показания по камню?
— Орбита правильная, вращение стабильное. — Пелл увеличил схему для удобства Спарвера. — Поверхность по большей части представляет собой камень, обшитый пластиком. Россыпь стыковочных узлов, воздушных шлюзов и обычного коммуникационного оборудования: маяки владения, ретрансляторы и так далее. Ничего такого, чего бы вы не нашли на нескольких сотнях подобных валунов.
— Значит, это просто мертвый кусок скалы с воткнутыми в него какими-то флажками?
— Немного больше, чем флаги, — прокомментировала Гролник. — Там избыток тепла, больше, чем можно было бы ожидать, если бы внутри ничего не происходило. Какие-то системы хозяйствования, погребенные под видимой коркой.
— Что-то должно подавать питание на эти приемопередатчики, — сказал Диас. — И корректировать дрейф, если орбита начнет отклоняться. Но сигнал не очень мощный.
— Вы можете локализовать это? — спросил Спарвер.
— Ближе к одному из этих полюсов, чем к другому, — сказал Пелл, указывая на розовое пятно на одном из дисплеев. — Кроме того, мы находимся слишком далеко для детального подповерхностного сканирования.
Спарвер потер подбородок, размышляя, стоит ли доложить Броне, прежде чем предпринимать дальнейшие действия. В конце концов, он решил, что у Джейн Омонье, вероятно, на данный момент и так забот предостаточно.
— Ведите нас внутрь, капитан, не слишком быстро и не слишком медленно. И приведите оружие в максимальную готовность.
Пелл снова дал толчок двигателями. Крейсер двинулся вперед, и автоматический голос предупредил их, что они вот-вот пересекут порог зоны защиты от столкновений.
— Нас пометили, — сказал Пелл, отметив, что радар засек приближающийся крейсер.
— В этом нет ничего необычного, — сказал Спарвер, но не без некоторых мурашек по коже от предвкушения, подобного тому, что испытываешь, засовывая руку в темную запечатанную коробку. — Продолжайте сближение. По крайней мере, я хотел бы получить лучшее представление о том, что создает этот тепловой след.
— Держимся на скорости сто метров в секунду и непрерывно передаем запросы на сближение, — ответил Пелл.
— Оружейные порты готовы к немедленному применению, — доложила Гролник. — Боеголовки выведены на стандартную мощность. Антирадарные стойки отображаются зеленым цветом на всех панелях. Решения зафиксированы на сопровождение цели. Должна ли я перевести управление огнем на автономный режим?
— Пока придерживайтесь ручного управления, — сказал Пелл, по-прежнему оставаясь таким же ледяным, как всегда. — Согласны, префект?
Спарвер кивнул в знак согласия, не видя причин рисковать чрезмерной реакцией. — Предпринимайте защитные действия по мере необходимости. Но мы не начнем стрелять, если только леди Джейн не нажмет на курок.
— Мэм, — сказала Талия, отворачиваясь от твердотельного планетария. — Вы должны это увидеть. Если все хотя бы наполовину так плохо, как кажется...
Лилиан Бодри позвали обратно к главному столу, чтобы потушить один или несколько пожаров, лишь косвенно связанных с продолжающимися работами. Беспорядки среди граждан вспыхивали по всему Сверкающему Поясу, иногда констебли были не в состоянии их сдержать и усмирить. С большой неохотой Броне все еще приходилось отвлекать некоторых своих префектов на борьбу с этими паническими вспышками, что еще больше затрудняло операцию по тушению Лесного пожара.
— Да, Нг, — раздраженно ответила Бодри, едва оторвав взгляд от пролистываемых отчетов на столе. — Мы знаем, что все очень сложно. Если зацикливаться на этом, лучше от этого не станет. Ваша задача — оптимизировать наш ответ, а не... — Бодри замолчала, ее хрупкое внимание, наконец, остановилось на планетарии. — Нет. Этого не может быть на самом деле.
— Думаю, что да, мэм. Пороговые триггеры становятся только более надежными, а не менее, по мере того, как мы получаем больше обращений.
Бодри повернулась к Клирмаунтину, который был столь же сосредоточен, склонившись над разложенными на столе компадами вместе с Клодетт Сен-Круа и Ингвар Тенч. — Гастон. Брось то, что ты делаешь.
— Я бы с удовольствием, Лилиан, но... — Он замолчал, оценивая изменение статуса планетария. Затем он заставил себя подняться из-за стола, и даже это простое действие казалось триумфом высшей воли над усталостью. Он молча подошел, чтобы присоединиться к Талии и Бодри у планетария.
— Нг говорит, что они не будут ложными срабатываниями, — заявила Бодри тихим, благоговейным голосом.
— Мы думали, что пять случаев в час — это плохо, — сказала Талия.
По всему планетарию красные объявления о статусе появлялись на свет, как первые весенние цветы. Каждый из них означал вероятный случай Лесного пожара, либо у гражданина, с которым еще предстоит связаться, либо у кого-то, кто уже находился под охраной.
— Резюме, Нг. Вы вели наблюдение, — сказал Клирмаунтин.
— Кривая становилась все круче в течение нескольких дней, — сказала Талия, пытаясь собраться с мыслями, несмотря на головокружение, которое она все еще ощущала после сотрясения мозга. — Но, по крайней мере, с этим мы справились. Мы знали, что все будет плохо, но даже по нашим наихудшим прогнозам мы могли бы спасти более половины пострадавших граждан. Однако где-то за последние десять минут все зашкалило. Я оцениваю один новый экземпляр каждые шестьдесят секунд.
