— Нет, нет, Ио-ли, — заверила собеседница. — Только знайте, я могу простить многое, но не измену.
Последние слова она произнесла таким тоном, что Платина невольно поёжилась, а в памяти всплыла убитая служанка, лежавшая под разлапистой, заснеженной елью.
Пряча страх, приёмная дочь бывшего начальника уезда буркнула:
— Я поняла вас, Тоишо-сей.
И повернулась к ней спиной, всем видом изображая оскорблённую невинность.
Или её игра оказалась достаточно искусной, или Хваро сама поняла, что слегка "перегнула палку", только она всё же повинилась:
— Я не хотел вас обидеть, Ио-ли.
И тут же поспешила сменить тему разговора:
— У меня на завтра нет никаких важных дел, и мы сможем провести весь день вместе. Вам нравится удить рыбу?
— Чего? — предложение оказалось настолько неожиданным, что девушка даже вновь повернулась лицом к любовнице. — Вы сказали рыбу?
— Да, — подтвердила та. — Возьмём удочки и посидим у озера. Там сейчас очень красиво. Как вам такое предложение?
Платина сильно сомневалась, что данное времяпрепровождение придётся ей по душе. Нет, она не имела ничего против такого способа добычи рыбы, но не желала постоянно отмахиваться от комаров, мошек и прочих обитавших у воды насекомых.
— А может быть, поучите меня стрелять из лука? — выдвинула встречное предложение беглая преступница. — Дадите мне несколько уроков, чтобы дальше я могла тренироваться сама.
— Хорошо, — после недолгого колебания согласилась Хваро. — Только вам нужно выспаться, а то опять не проснётесь до полудня.
— Конечно, Тоишо-сей, — кивнула девушка на этот ясно высказанный намёк и, сев, спустила ноги с кровати. — Тогда я пойду, чтобы мы обе могли отдохнуть.
Привстав на колени на постели любовница обняла её сзади и поцеловала в ямку у ключицы.
— Вы правы, Ио-ли. Рядом с вами мне всё ещё очень тяжело заснуть.
"Вчера это у тебя неплохо получилось", — сварливо подумала Платина, чувствуя, однако, как губы сами собой растягиваются в улыбку. Тем не менее она мягко, но решительно отстранила Хваро и, поднявшись, шагнула к табурету со своей кое-как сложенной впопыхах одеждой.
— Госпожа! — облегчённо выдохнула Охэку. — А я уж думала, что вы опять не проснётесь.
— Уже так поздно?! — спохватилась девушка, садясь на постели и оглядывая залитую утренним светом спальню.
— Нет, госпожа, — успокоила её служанка. — Я только что воду для умывания принесла.
"Странно, — думала пришелица из иного мира, вытирая полотенцем мокрое лицо. — Вчера чуть проснулась, а сегодня так легко встала".
И тут же замерла, поражённая вспыхнувшей в голове мыслью: "А не напоил ли он меня тогда какой-нибудь гадостью вроде афродизиака?"
— Что с вами, госпожа? — озадаченно спросила Охэку.
— Ничего, — отмахнулась та.
Одеваясь и даже сидя перед зеркалом, Платина вспоминала их первую с Хваро ночь, но никак не могла определить: естественно ли она себя вела, или на рассудок влияло что-то постороннее?
Так и не придя к какому-то определённому выводу, отправилась на завтрак.
Кроме хозяина замка, в зале присутствовал его управитель господин Каямо и незнакомый дворянин средних лет в воинском одеянии из дорогого, но изрядно потёртого шёлка.
Вопреки ожиданиям приёмной дочери бывшего начальника уезда землевладелец не стал представлять её собравшимся. Яира просто посадила девушку за накрытый стол и удалилась.
Приближённые аристократа посмотрели на неё с плохо скрытой неприязнью.
— Здравствуйте, госпожа, — поприветствовал её барон. — Хорошо ли спалось?
— Благодарю, господин, — поднявшись, церемонно поклонилась Ия. — Надеюсь, у вас тоже всё благополучно?
— Хвала Вечному небу, — благожелательно улыбнувшись, кивнул Хваро, приступая к еде.
Прочие присутствующие тоже последовали его примеру.
Управитель спросил о каком-то договоре аренды, и в зале завязался оживлённый разговор на чисто хозяйственную тему, в котором Платина совершенно ничего не понимала, поэтому предпочла помалкивать. Тем более что приближённые хозяина замка вели себя так, словно её здесь нет, а если и поглядывали, то как на пустое место.
Нельзя сказать, что Ие понравилось столь подчёркнутое безразличие, но особенно она не расстроилась.
Выпив в заключение по чашечке чаю, управитель и охранник удалились.
— Ну что, Ио-ли? — подходя ближе, улыбнулся землевладелец. — Идём стрелять из лука?
— С удовольствием, Тоишо-сей, — чуть поклонилась девушка. — Только скажу служанке, чтобы захватила лук, и возьму кольцо.
Короткий ночной дождь, как будто обновил парковую зелень, делая её ещё ярче и красивее. Оружие аристократа и небольшой бочонок со стрелами нёс его старый слуга.
Охэку и Куюми шли позади, как и положено простолюдинам, и Платина то и дело ощущала затылком его неприязненный взгляд.
"Что-то я здесь никому не нравлюсь", — усмехнулась она про себя, стараясь сосредоточиться на словах спутника.
Тот как раз рассказывал о том, как надо правильно стрелять из лука.
Наставник из барона получился вполне достойный. Он раз за разом терпеливо объяснял, указывая на ошибки. Охотно показывал, как надо правильно стоять, как натягивать тетиву, придерживая её на местный манер не тремя, а двумя пальцами.
Очень скоро Ия поняла, что переучиваться гораздо труднее, чем начинать с "азов". Тем не менее навыки никуда не делись, и скоро у неё начало получаться.
В очередной раз угодив в центр чёрного квадрата, она, обрадовавшись, посмотрела на довольно улыбавшегося Хваро и заметила стоявшего поодаль незнакомого охранника.
— Прекрасно, Ио-ли! — хлопнул в ладоши землевладелец и обратился к воину: — Что у вас, господин Тегело?
— У ворот дворянин, — коротко поклонившись, тот передал аристократу маленький бумажный прямоугольник, служивший аборигенам чем-то вроде визитной карточки. — Просит принять.
— Суо Накадзимо, — вслух прочитал барон. — Он сказал, что ему нужно?
"Эту фамилию я уже где-то слышала, — встрепенулась беглая преступница, опуская руку с зажатым в ней луком. — Ну, конечно! На постоялом дворе в Тучёве! Это его ждали те странные люди с большим фургоном. А ещё он залез в архив уездной канцелярии. И мы вместе прятались на том вонючем дворе. Ну и чего ему здесь надо?"
— Господин Накадзимо — троюродный племянник господина Самадзо, — обстоятельно пояснил охранник. — Недавно он узнал, что здесь у нас жил его дядюшка, и теперь хочет о нём поговорить.
— Ну хорошо, — пожал плечами Хваро. — Передайте, что я готов с ним встретиться.
— Господин! — окликнула его девушка, опасаясь попасться на глаза свидетелю своих недавних похождений. — Позвольте мне сначала уйти в свои покои.
— Зачем? — искренне удивился хозяин замка. — Я не собираюсь вести его сюда.
— И всё-таки позвольте мне уйти, — продолжила настаивать Платина. — Ни к чему меня видеть посторонним.
— Вы правы, — подумав, согласился землевладелец и крикнул: — Постойте, господин Тегело!
— Слушаю, господин, — резко остановившись, развернулся охранник.
— Подождите немного, — приказал барон и посмотрел на девушку.
Та, в свою очередь, велела Охэку захватить лук и почти побежала к главной башне.
Попав в неё через знакомый боковой дворик, быстро миновала два этажа, а оказавшись на третьем, воровато огляделась.
Убедившись, что на лестнице никого нет, прошла в короткий коридорчик и осторожно толкнула дверь помещения, чьи окна, по её расчёту, должны выходить на фасад.
Навесной замок здесь отсутствовал, а накладных и врезных аборигены, кажется, совсем не знали, поэтому пришелица из иного мира беспрепятственно вошла в небольшую комнатку, обставленную гораздо скромнее, чем покои хозяев дома.
Оклеенные светлой, изрядно выцветшей бумагой стены, простая, покрытая старым потрескавшимся лаком мебель, почти лишённая резьбы и каких-либо украшений. У узкой кровати отсутствовал полог, хотя места для его крепления имелись.
Повсюду лежал тонкий слой пыли. Видимо, здесь убирались гораздо реже, чем в жилых помещениях главной башни.
Подбежав к окну, Ия сначала хотела просто проткнуть бумагу пальцем, но потом передумала. Всё-таки теперь это и её дом, и нечего его портить без особых причин.
Деревянная задвижка на створке поддалась далеко не сразу. Но всё же, приложив некоторые усилия, Платина смогла её отодвинуть и слегка приоткрыть окно, так чтобы в узкую щель стало видно лестницу у парадного входа.
Через несколько томительных минут из дверей башни вышел землевладелец в сопровождении ещё одного охранника, в котором девушка сразу узнала господина Тэворо. Кажется, этот телохранитель нетрадиционной ориентации пользуется особым доверием барона.
"Родственные души", — усмехнулась Платина.
На усыпанной гравием дорожке показались двое верховых в круглых широкополых шляпах и пеший слуга с корзиной за спиной.
Не доезжая метров ста до башни, всадники соскочили с седел, чтобы пройти оставшуюся часть пути пешком, высказывая тем самым уважение хозяину замка.
Шагавший впереди мужчина заметно прихрамывал на левую ногу. Когда они подошли совсем близко, аристократ спустился по лестнице им навстречу.
— Приветствуем благородного господина Хваро! — громогласно объявил старший из визитёров, склоняясь в церемонном поклоне. — Прошу прощения за то, что побеспокоил вас по столь ничтожному поводу, но для меня это очень важно.
— Рад видеть вас, благородный господин Накадзимо, — вернул поклон землевладелец.
Далее разговор пошёл заметно тише, так что притаившаяся наверху слушательница могла различать лишь обрывки предложений, при этом понимая или угадывая общий смысл беседы.
Господин Накадзимо действительно назвался троюродным племянником Кио Самадзо. Якобы тот уже давно ищет дядюшку, внезапно исчезнувшего из столицы четыре года назад. И вот недавно от одного купца он узнал, что господин Самадзо мог скрываться в уезде Букасо провинции Хайдаро. А поскольку господину Накадзимо известно, что барон Хваро когда-то учился у его дядюшки, тот решил побеспокоить благородного господина, дабы разузнать о судьбе своего родственника.
Хозяин замка подтвердил, что сей мудрый и благородный муж действительно проживал у него в гостях, но умер примерно год назад.
Приёмной дочери бывшего начальник уезда показалось, что, хотя племянник и не слишком расстроился смертью дядюшки, он тем не менее выразил желание провести церемонию жертвоприношения на его могиле, заодно поинтересовавшись: не осталось ли после него каких-нибудь книг или записей, и попросил отдать их ему на память.
Хваро без колебаний согласился, предложив обсудить детали в своём кабинете за чашкой чая.
Гость не возражал, только представил своего спутника. Платина уже видела того на постоялом дворе в Тучёве, но не знала, что его зовут Замо Таниго.
Когда барон с приезжими направился к дверям главной башни, наблюдавшая за ними беглая преступница устремилась к выходу из комнаты.
Оглянувшись перед уходом, она сразу заметила две цепочки следов, ясно различимых на пыльном полу.
"Вот же-ж! — досадливо поморщилась Ия и махнула рукой. — А плевать! Если Хваро спросит, скажу, что стало интересно, вот и подсматривала".
На лестничной площадке снизу уже доносились негромкие голоса. Кажется, визитёры восхищались внутренним убранством башни.
Подхватив подол платья, девушка поспешила наверх, стараясь ставить ноги в матерчатых туфельках поближе к стене. Она где-то читала, что при таком способе передвижения по ступенькам те почти не скрипят.
Бесшумно вбежав на верхний этаж, Платина прошмыгнула в Бирюзовые покои и застыла у закрытой двери, напряжённо прислушиваясь.
— Госпожа? — озадаченный голос Охэку заставил её вздрогнуть.
Резко обернувшись, приёмная дочь бывшего начальника уезда зашипела рассерженной гадюкой:
— Тихо ты!
Испуганно ойкнув, служанка торопливо прикрыла рот ладошкой.
К сожалению, ничего интересного из подслушанного обрывка разговора Ия не узнала. Гости рассказывали, как разыскивали своего пропавшего родственника.
Когда за ними закрылась дверь личных покоев хозяина замка, девушка прошла в кабинет, в первый раз усевшись в стоявшее за письменным столом кресло, и, чтобы хоть как-то скоротать время, велела служанке принести из спальни книгу стихов. Надо дочитать, раз взялась.
Примерно через час пришла Яира и, понизив голос, сообщила, что благородные гости задержатся в замке до завтра, поэтому молодой госпоже следует пока оставаться в своих покоях. Еду и всё необходимое ей принесёт Охэку.
Платина понимающе кивнула. Этого и следовало ожидать, не мог же землевладелец выставить дворян из замка на ночь глядя.
В полдень служанка принесла обед, сообщив, что господин потчует гостей в большом зале.
А ближе к вечеру пришла госпожа Кисидо. Молодая женщина действительно оказалась искусной мастерицей. Только одно платье слегка жало в талии. Швея тут же аккуратно распорола швы и переделала по новой.
Поскольку об оплате с ней договаривался управитель барона, а Ие её работа очень понравилась, она решила отблагодарить госпожу Кисидо хотя бы добрым словом, которое, как известно, и кошке приятно.
Видимо, молодую дворянку с изуродованной ногой хвалили редко, потому что та буквально "расцвела", слушая восторженные отзывы официальной любовницы хозяина их замка. А уж после того, как её угостили чаем и долго беседовали о разных пустяках, расстались они если и не подругами, то приятельницами.
К счастью, этот "домашний арест" приёмной дочери бывшего начальника уезда продлился только сутки.
Хваро сам пришёл в кабинет, где Платина от скуки разучивала понравившееся стихотворение из сборника древних поэтесс.
Поприветствовав девушку, он сделал ей комплимент, не забыв обратить внимание на новое платье, сообщил, что гости уехали, и пригласил на прогулку.
Неторопливо шествуя между вишнёвых деревьев, аристократ по-хозяйски держал её за руку и рассказывал о недавних визитёрах.
И хотя Ия кое-что уже и сама знала, слушала она очень внимательно, изредка понимающе кивая головой.
К немалому удивлению выяснилось, что хозяин замка не верит в родственные отношения между Накадзимо и Самадзо. Гость путался в родословной, не зная некоторых подробностей из жизни своего троюродного дяди, хорошо известных близким мудреца, к коим причислял себя и сам землевладелец.
Однако он не стал разоблачать их самозванство. Отчасти из-за неполной уверенности в своей догадке, но в основном из-за нежелания оказаться втянутым в какую-нибудь сомнительную историю. Тем более, что господина Накадзимо интересовала только могила дальнего родственника, а также его книги и записи, которых набралось несколько связок.
Платина тут же вспомнила перевязанные шпагатом бумаги в библиотеке. По словам барона, после смерти господина Самадзо господин Каямо тщательно проверил его архив, не обнаружив там ничего интересного.
Кроме философских трактатов, там имелась масса написанных самим господином Самадзо комментариев и рассуждений, а также несколько назидательных историй и стихов.
