Лея еще в большей степени испортила настроение:
— И еще покруче, чем ты думаешь...
Гришка удивился:
— Это еще почему?
Безжалостная девочка-воительница с рыком ответила:
— Да потому, что нас с тыла уже ягдкоманда обходит...
Мальчишки оглянулись, и в самом деле, словно мурашки в форме цвета хаки ползли немецкие пехотинцы. Их было очень много, у некоторых в руках не только пистолет-пулеметы и самозарядные ружья, но еще и современные подствольники.
А в воздухе слышен гул от прибывающих летательных аппаратов.
Андрейка побледней и тяжело выдохнул:
— Нас обложили! Смотрите как аккуратно эти танки прут, а пешие части тем более. Гитлеровцы предупреждены об нашей засаде!
Лея ехидно ответила:
— Определенно так... Мы все-таки идиоты из идиотов, если стали посвящать в свои планы циничных и склонных к измене взрослых... Они слишком уж меркантильные, в них нет той романтики, которая заставляет подростков проявлять чудеса героизма...
Гришка в ответ свирепо рыкнул на подругу:
— Хватит все эти тупые никому не нужные антимонии разводить! Лучше решим, примем бой тут, или будет прорываться их окружения?
Андрейка охотно кивнул:
— Засады у нас не получилось. Кто-то предал, причем наверняка набрехал им с три короба. Против шестерых детушек бросили не меньше двух отборных полков... Это и хорошо и плохо...
Лея ехидно вякнула:
— А что тут хорошего?
Андрейка логично ответил:
— То, что эти войска не пошли на восточный фронт, а на некоторое время задержались, чтобы выловить нас. Значит, мы своим отцам и старшим братьям конкретно помогаем!
Лея охотно и с улыбкой согласилась:
— Это верно. Так...
Ее слова прервал громкий голос из динамиков:
— Рус сдавайся! Будет хорошее питание, лечение, работа в Германии. А иначе полный капут, или поимка и пытка...
Лея тут брякнула:
— А может и в самом деле сдаться?
Андрей перебился глупую девчонку:
— Ну ты и идиотка! За то, что мы сделал, нас будут зверски истязать. Сама видела, что гитлеровцы не церемонятся. Лучше попытаемся умереть или вырваться. На месте сидеть смысла нет. Нас из минометов, подствольников и танковых пушек почти моментально загасят.
— Плюс еще и с воздуха! — Подсказала Лея.
И в самом деле, в небе появилось несколько бипланов, модификация легкого, немецкого штурмовика. Они летели не торопливо, но были маневренны и не спеша пикировали. А с ними еще и парочка крутых машинок Ю-87, знаменитая легендарная "Штука", или как еще прозвали советские летчики "лапотник". В голове Гришки моментально промчалась информация...
Ганс-Ульрих Рудель по праву считается самым известным боевым летчиком второй мировой войны. За неполных четыре года, пилотируя, в основном, медленные и уязвимые пикировщики Ju-87 "Штука", он совершил 2530 боевых вылетов, больше, чем любой другой пилот в мире, уничтожил 519 советских танков (более пяти танковых корпусов), более 1000 паровозов, автомобилей и других транспортных средств, потопил линкор "Марат", крейсер, эсминец, 70 десантных судов, разбомбил 150 артиллерийских позиций, гаубичных, противотанковых и зенитных, разрушил множество мостов и дотов, сбил 7 советских истребителей и 2 штурмовика Ил-2, сам был сбит зенитным огнем около тридцати раз (и ни разу истребителями), пять раз был ранен, два из них v тяжело, но продолжал совершать боевые вылеты после ампутации правой ноги, спас шесть экипажей, которые совершили вынужденную посадку на вражеской территории, и в конце войны стал единственным солдатом немецкой армии, получившим самую высокую и специально для него учрежденную награду своей страны за храбрость, "Золотые Дубовые Листья с Мечами и Бриллиантами к Рыцарскому кресту Железного креста".
Юные партизаны ползли на брюхе с рюкзаками полными боеприпасов. Они рассчитывали словно маленькие мышки проскочить, мимо когте тигра. Андрейка шепнул:
— Большой солдат в окоп не поместиться. Но мы ведь за счет своего роста и сможем улизнуть...
Лея тут предложила:
— А может оставить оружие и притвориться детишками, что пустились ягодки собирать...
Андрей возразил:
— Вряд ли пройдет... Тем более нас ловят по наводке. Эх, где наши доблестные сталинские соколы-герои. Они бы нам здорово бы помогли!
Мишка воскликнул:
— На счет качества техники не знаю, но то, что наши летчики и летчицы самые лучшие в мире это несомненный факт.
Гришка в данном случае имел собственное оригинальное мнение. Например, он считал самым крутым именно Ганса Руделя. Но в данном случае выражать симпатию, к нацисту было бы совсем неуместно... Хотя это и самом деле был достойный противник из его текущей реальности.
Рудель начал войну скромным лейтенантом, которого коллеги третировали за любовь к молоку и долгое время не допускали к боевым вылетам как неспособного научиться пилотировать самолет, а закончил ее в звании оберста, командиром старейшей и самой известной авиационной части пикировщиков Ю-87 (Schlachtgeschwader) SG2 "Иммельман". Гитлер несколько раз запрещал ему летать, считая, что его гибель будет тяжелейшим ударом для нации, фельдмаршал Фердинанд Шернер называл его стоящим целой дивизии, а Сталин оценил его голову в 100000 рублей, которые пообещал выплатить любому, кто сможет доставить Руделя, живого или мертвого, в руки советского командования.
Были у другие орлы-стервятники например;
Вернер Мёльдерс (нем. Werner Mölders, 18 марта 1913, Гельзенкирхен, Северный Рейн — Вестфалия — 22 ноября 1941, Бреслау, Силезия) — немецкий летчик-ас времен Второй мировой войны.
Первым в истории воздушных боев перешел рубеж в 100 сбитых. Всего сбил 101 самолёт противника во время Второй мировой войны и 14 — во время Гражданской войны в Испании. Быстро поднялся по служебной лестнице и стал командиром эскадры в возрасте 27 лет. Достиг звания полковника и занял должность Инспектора истребительной авиации (с 07-го августа 1941-го года эта должность стала называться Генерал [~главный] истребительной авиации). Имел хорошие контакты с высшим нацистским руководством, в частности, с Герингом. В современной Германии его имя по-прежнему чтят — одна из эскадрилий носит его имя, выходит газета "Мёльдерианер" (нем. Mölderianer).
Размышления прервали предупредительные выстрелы... Тут фашисты подогнали настоящих профи, да еще с овчарками, которые засекли ползущих с тяжелым грузом ребят. Над головами проносятся пули, падают скошенные травинки.
Через громкоговорители ревут:
— Рус сдавайся! Или убьем не только тебя, но и всю семью!
Лея стреляет в ответ, попадая в мелькнувшую в кустах голову фрица. К ней присоединяют и остальные ребята. Со стороны фашистов летят в ответ пули и гранаты, мальчишек уже зацепило.
Андрейка кричит:
— Помирать так с музыкой... Что возьмешь с фашисткой Германии!
Тут Гришка как брякнет:
— Эх! Если бы Иван Грозный Ливонию завоевал, то русская империя еще бы в семнадцатом веке подмяла бы под себя Европу!
Лея получила осколком в плечо, и вякнула от боли:
— Да как катись ты со своим Грозным.
Гришка и сам, получив пуль в мякоть ноги, визжит:
— Да я бы... Чтобы Иван Васильевич победил....
Не успел мальчишка закончить, как перед ребятами повалил густой, зеленоватый дым.
Мальчишки попятились, но Гришку сквозь ядовитое марево сумел разглядеть окно в пространстве и крикнул, перекрывая грохот:
— Давайте за мной!
Андрей не понял:
— Что?
— В этот дымок шустрее, там и смоемся! — Ревел во всю глотку Гришка.
Лея агрессивно подтвердила:
— Правильно! Прыгаем за ним! — Девочка вскочила и побежала, её сизые от травы и пыли, маленькие пяточка выглядели трогательно, но мелькали быстро. В след за ней помчались и остальные мальчишки.
Впереди и в самом деле мерцало, какое-то большущее оконце... Широкое, как окна в Эрмитаже. Лея скакнула в него первой, а за ней остальные мальчишки...
Ощущение было сходным с нырянием в ледяную воду... Вот так их словно обдало ледяной струей водопада, а затем.... Ножки опять коснулись свежескошенной травы, а в личико дунуло потрясающим благовонием.
По инерции, сделав еще несколько десятков шагов, ребята остановились... Пейзаж вокруг них основательно изменился. Они выбегали из уже почти голого леса, конца пусть и аномально теплого, но все-таки Ноября. А теперь оказались жарким летом. Причем, если уже в том мире начало темнеть, тот солнце, только-только всходило. Даря чудный расцвет...
Это был иной мир, лес — впереди каменистая из булыжников дорога, и разливающиеся трели летних птиц. Красивый и в тоже время пугающий мир.
Андрей огляделся, потер глаза и со вздохом произнес:
— Похоже, мы умерли. Завершили свой боевой путь с фашистами и оказались в другом свете.
Вадик подтвердил:
— Конечно же... Зеленый дым, это ядовитые газы... Мы отдали концы без лишних мучений и оказались в ином мире... Может даже в раю, так тут тепло, приятный воздух, пышные травы...
— И комары! — Мишка с досадой прихлопнул кровососа. По гладкому лбу мальчишки растеклась кровушка. — Вообще-то это странный рай, если в нем есть насекомые-паразиты!
Андрей вполне резонно, как уже фактически комсомолец, возразил:
— А что нам известно об аде и рае? Да ничего. Может, на самом деле нет ни рая, ни ада, а существуют различные миры, где умершие люди, а может и представители иных цивилизаций продолжают во плоти свое существование. Это ведь логично.
Лея добавила:
— А с чего вы взяли, что мы именно умерли. У вас у пацанов остались и шрамы и порезы, мы при оружии и с боевыми припасами. То есть нет никаких оснований считать нас именно умершими!
Андрей нахмурился:
— А то, по-твоему, тут с нами случилось...
За Лею ответил Гришка:
— Ну как что? Прошли живыми через портал и оказались в другом месте, и вероятно даже в альтернативном времени. Тут, в общем, все вполне как на ипподроме логично!
Андрей поправил мальчишку-попаданца:
— На ипподроме как раз далеко не все так уж логично. В этом плане не следует слишком уж все идеализировать. И короче... Можно много часов обсуждать, где мы оказались, без всякого толку. А вот что делать дальше? Сидеть на месте и ждать пока снова откроется портал, или все-таки совершить небольшой круиз по этому миру?
Лея и Гришка дружно подняли руки:
— Мы за круиз! Однозначно, пора совершить крутую попаданку!
Однако остальные мальчишки хором возразили:
-Нет! Может действительно, это окно опять откроется, а уйдя отсюда, навсегда утратим последние шансы на возвращение в наш мир?
Андрей испытывал колебания... Любопытство толкало его вперед, на поиски и исследования, а осторожность наоборот требовала выжидания. Поэтому мальчишка-командир принял весьма типичное для приключенческих романно решение.
— Мы бросим монету. Орел идем! Решка, остаемся, ожидая обратного открытия портала. Это справедливо!
Гришка тут же заявил:
— Бросать буду я!
Андрей покачал головой:
— Нет, я! Во-первых, как старший и командир! Во-вторых, как непредвзятый, как сам еще не принял окончательного решения.
Лея безнадежно махнула рукой:
— Пускай бросает! Так и самом деле справедливее... А мы пожелаем орла.
Андрей достал трехкопеечную монету советской чеканки и подбросил её повыше... Монета не пожелала возвращаться. Вскинув головы вверх, пацаны дружно расхохотались:
— Так она на паутине зависла... Вот это да!
Андрею пришлось карабкаться, и доставать трофей, мальчишка было ловок и гибок, но занозу себе под ноготь он все же вогнал. Вернувшись, похоже, юный воитель принял решение:
— Ладно! Идем в разведку! Дважды снаряд в одну воронку не попадает, так и порталы в одном и том же месте, дважды не открываются!
Лея с этим согласилась:
— Очень даже логически правильное и выверенное решение! Шагом марш!
И крохотная армия двинулась к каменистой дороге. Гришка отметил:
— Если есть дороги, значит, существует и цивилизация, это хорошо.
Внимательный Вадик был не столь уж весел:
— Нет ни столбов, ни телеграфных линий, ни асфальта! Может мы вообще в мрачном средневековье.
Лея в ответ агрессивно сверкнула глазками:
— Да тем еще лучше! Станем там себе богами, или завоюем корону. А что для средних веков, мы еще очень даже недурно вооружены. Вполне может отнять у какого-нибудь и мелких царей корону!
Гришка тут был в полном согласии с напарницей:
— Конечно! Мы их придавим своим технологическим и интеллектуальным превосходством!
Андрей погрозил им шишковатым кулаком:
— Не стоит таким амбиции демонстрировать. Это вредно! Крышу может от полета фантазии сорвать. Лучше вы ребятки чего-нибудь спойте...
Гришка широким движением руки отмахнулся:
— Я сейчас не в настроении, чтобы петь и не к месту все это.
Лея согласилась:
— Да антураж явно неподходящий... А то бы мы спели, веселое и красивое!
Юный бойцы замолчали, и даже опустили головы, в общем пока особо болтать было не о чем... А Гришка вернулся к своим весьма мудрым политическим рассуждениям.
Скорее всего, сыграла роль, негативная реакция Запада на дисквалификацию Явлинского, а ельцинский режим нуждался накануне выборов в кредитах, чтобы создать видимость благополучия в стране. Ну, а Луцкого сняли по тому же поводу, так что восстановили за компанию. Впрочем, "Державе" это не помогло взять пятипроцентный барьер. Результат Луцкого 2,7 процента , можно считать повальным, особенно с учетом того насколько он был известен. Впрочем, проиграл и кремлевский проект КРО. Железовский использовал думскую трибуне не достаточно эффективно, но надо сказать, что ему на пользу сыграло то, что вся прокремлевская пропаганда работала против него. Она как бы создала имидж, что Железовский враг власти номер один, и будь Владимир Вольфович более последовательным в свое оппозиционности, его результат был бы куда выше.
Впрочем, короткие выступления лидера ЛДПР по телевидению с угрозами в адрес властей, довольно воинственные призывы в целом были правильными, только, пожалуй, следовало более активно ругать именно Эльцина и лично Баруха Эльцина.
Короче на выборах в декабре 1995 года первое место было у КПРФ с почти 23 процентами, второе ЛДПР 11, 5 процентов, третье НДР 10,3 процента и четвертое "Яблоко" 6, 7 процента.
Остальные сорок партий пятипроцентный барьер не взяли!
Как оценить подобный результат Железовского? В процентном отношении падение по сравнению с первыми выборами в два раза. Но если учитывать возросшую явку примерно на 12 процентов, то Железовский получил примерно 62 процента от результата 1993 года. Много это или мало?
Если учитывать все неблагоприятные обстоятельства, то этот результат средний между удовлетворительным и просто хорошим. Плохие факторы:
Первое; Неудовлетворенность электората деятельность ЛДПР в Госдуме. Народ ожидал большего от занявшего первое место кандидата, а жить лучше не стало. Правда большая, часть людей понимала, что реальной власти у Железовского не было, но все равно царило разочарование.
