— Прямая линия! — Чинело продолжала протестовать. — Мы шли по прямой и все равно пришли по кругу. Мы могли бы связать концы кабелей связи в петлю! Как это может быть? Какой-то трюк?
— Не в этом дело, — сказала Ашер. — Все дело в искаженном пространстве-времени, Чинело. Я думаю, что эта структура, возможно, как и червоточина на третьей палубе, похожа на тессеракт. Четырехмерный куб. Ты знаешь идею? На умном экране можно нарисовать квадрат в двух измерениях. Распечатав шесть квадратов, можно сложить их так, чтобы получился куб — двумерные поверхности, окружающие трехмерное пространство. И точно так же, если распечатать восемь таких кубиков, можно теоретически сложить их в четвертом измерении. Получается гиперкуб с восемью гранями, каждая из которых представляет собой обычный трехмерный куб, заключающий в себе четырехмерный объем. Когда вы шли по комнатам, вы шли по трехмерной поверхности четырехмерного гиперкуба. Вы были похожи на муравьев, ползающих по поверхности коробки, но никогда не замечающих девяностоградусных наклонов там, где одна квадратная грань соединяется с другой, и никогда не видящих внутренностей.
Чинело почти зримо представила себе это — представила муравьев, которыми кишели зеленые зоны жизненного купола острова, — и ее лицо нахмурилось. — И если муравей на кубе просто продолжал идти по прямой, после четырех граней...
— Он вернулся бы к тому, с чего начал. Ты поняла.
Чинело была очень практична; казалось, она без промедления преодолела этот концептуальный кошмар. — Итак, — сказала она. — Что нам теперь делать? Если бы мы обошли все это — тессеракт — и не нашли ксили... о, но мы не видели всего этого.
Пул кивнул. — Вот именно. Мы осмотрели пять комнат — включая эту внешнюю коробку, ту, что застряла в нашем трехмерном пространстве — из восьми.
— Значит, осталось найти еще три. Где?
Ашер шагнула вперед и указал назад, во вторую комнату. — Дверные проемы во всех четырех стенах, а также в полу и потолке.
— Ага. — Чинело кивнула. — Я поняла. Отсюда мы можем подняться или спуститься.
Никола улыбнулась. — Выбирай сама.
— Вниз.
— Зачем?
— У нас есть веревка, чтобы спуститься вниз. У нас недостаточно длинная лестница, чтобы подняться наверх.
Пул громко рассмеялся, и Джофиэл задумался, сколько времени прошло с тех пор, как он слышал этот звук в последний раз. — Хороший ответ.
Пул быстро проложил новый кабель связи с позиции Ашер. Затем он поднял свой оранжевый рюкзак Галлии-три, проверил лазерное оружие и дернул за кабель связи, прикрепленный к его скафандру. — Все готовы? Давайте попробуем еще раз. Следуйте за мной...
Итак, они вернулись во вторую комнату через все еще открытый люк. Ашер снова стояла и смотрела им вслед.
На этот раз Пул направился прямо к скоплению люков в полу и нажал на один из больших квадратов. Большая секция пола беспрепятственно опустилась. Джофиэл вспомнил аналогичное устройство в строительной бытовке Высокогорной Африки. Под конструкцией, парящей в воздухе в метре от земли, не было места для этого люка. Но он все равно опустился.
Джофиэл, отойдя назад, мельком увидел текстурированную темноту через люк. Текстурированная, вот и все: мрак, но он, казалось, видел там структуру. Параллельные плоскости, как стеллажи, но под странным углом, может быть, как жалюзи радиатора.
И — движение. Дрейфующие огни.
Шныряющие существа, похожие на жуков. Он вздрогнул, инстинктивно реагируя.
Пул казался бесстрашным.
Через люк спустили тонкую веревку, прикрепленную к полу наверху с помощью липучки Кахры. Веревка, как ни странно, казалось, свисала под наклоном внутри нижней комнаты.
Как только веревка была закреплена, Пул опустился на колени, просунул голову в шлеме в отверстие и оглядел комнату внизу. Затем он выпрямился, повернулся так, чтобы его ноги свисали с края люка, и обмотал веревку вокруг талии, убедившись, что его линия связи не зацепится и не запутается. — Влезть туда немного сложно.
Джофиэл ухмыльнулся. — Еще одна забавная геометрия?
— Ты догадался. Но опять по-другому. Просто делайте, как делаю я, и все будет в порядке.
Чинело нахмурилась. — Вы еще этого не сделали.
— Вот так...
Пул снова повернулся, так что оказался на животе, свесив ноги в дыру. Затем он скользнул назад. Как только его ноги оказались в свободном пространстве, Джофиэл подумал, что он быстро провалится. Но вместо этого он откинулся назад, цепляясь руками за пол комнаты, как будто его ноги подтягивались к нижней стороне пола — к потолку камеры внизу. Он скользнул дальше, так что ухватился руками за край.
Затем он отпустил веревку и, держась за нее обеими руками в перчатках, скрылся из виду.
И, несколько секунд спустя, сердце Джофиэла замерло, когда он услышал, как его ноги с глухим стуком опустились на твердую поверхность.
Никола позвала: — Пул? Ты пережил это?
— Я... Более или менее. Падение оказалось сильнее, чем я ожидал. Может, вам стоит помочь друг другу спуститься.
Чинело уставилась на дыру в полу. — Я ничего в этом не понимаю. Что произошло на этот раз?
— Кажется, я знаю, — сказал Джофиэл. — Иди посмотри.
Он, Никола и Чинело осторожно приблизились к отверстию. Вместе они опустились на колени и просунули головы в люк.
И увидели Майкла Пула, стоящего на одной из стен. Его тело было горизонтальным, с их точки зрения. Он был окружен чем-то похожим на светлячков.
Пул улыбнулся. — Заходите.
Оказавшись внутри, они втроем с опаской огляделись.
— Изображения, которые вы мне присылаете, беспорядочны, — крикнула Ашер снаружи. — Расскажи мне, что ты видишь, Майкл. И остальные.
— Полки, — сказал Джофиэл. — Поверхности, выступающие из стен. И свисающие с потолка, выступающие из пола. То есть потолок и пол, какими мы их видим с наших нынешних ракурсов. Как большая пещера со сталагмитами и сталактитами. Не совсем естественная, не совсем искусственная.
— Не знаю, что все это значит, — сказала Чинело. — Но здесь нет ничего смешного. Я имею в виду, что все остается там, где ты на это смотришь, по крайней мере. Мебель в комнате, во всяком случае.
— Ничего смешного, — сухо сказала Никола, — за исключением того, что мы все торчим из одной стены, как вешалки для одежды.
Чинело рассмеялась. — Мы ползаем по тессеракту. Привыкай к этому.
— Дерзкая, не так ли? — пробормотала Ашер.
Никола улыбнулась. — Так и должно быть. Она показала, что у нее в два раза больше интеллектуальных способностей, чем у Макса Уорда, и в два раза больше воображения. И я думаю, ты прав, Майкл. Мы здесь в достаточной безопасности. И если жукам понравилась Чинело, то светлячки любят тебя.
Джофиэл увидел, что это похоже на правду. Похожие на крошечные, свободно летающие фонарики, излучающие голубоватый свет, "светлячки" были повсюду, но большое их количество образовало что-то вроде облака вокруг шлема Пула. Джофиэл почувствовал странный укол ревности. Жизненным формам, казалось, понравились остальные трое — светлячки теперь вились и вокруг Никола, отбрасывая блики на ее гладкий, посеребренный живот, и они парили над свободными руками в перчатках улыбающейся Чинело, — но его они полностью оставили в покое.
Он вернулся к анализу. — Итак, Ашер. Ты уже разобралась? Что у нас здесь?
— Жизнь, — сказала Ашер. — Это очевидно, не так ли? Больше жизни — структура, очевидно, полна ею. Возможно, гнездо, в конце концов, подходящее название для этого. Жизни, которая, на мой взгляд, похожа по крайней мере на три различных типа: фантомы квагмы, жуки, эти светлячки. Но не на нашу жизнь. Нисколько. И не из нашего времени, если они эволюционировали естественным путем. Не больше, чем фантомы квагмы. Даже не из того же времени...
Джофиэл и Никола обменялись взглядами.
Пул сказал: — Давай, Феннелл, выкладывай. Это не семинар в колледже.
— Жизнь экзотической физики. Думаю, что жуки Чинело — существа из конденсированной материи. А светлячки — они кажутся крошечными дефектами пространства-времени. Высокоструктурированными, сильно сжатыми.
Джофиэл посмотрел на Майкла Пула, который в ответ уставился на него, и на Никола, и на роящихся светлячков.
Пул спросил: — Дефекты? Как монополи? Живые?
— Дефекты, да, но... Один такой светлячок относится к монополю, как бактерия к песчинке. Эти формы жизни, должно быть, зародились глубоко в разломанном пространстве-времени. Жизнь из конденсированной материи, жизнь из пространственно-временных изъянов. Реликты разных времен, разных космических эпох — очевидно, все ранние. Точно так же, как фантомы квагмы пришли из еще более ранних времен. Мы думаем, что сами ксили — это своего рода симбиоз подобных форм жизни, не так ли? На самом деле это симбиоз между выжившими из разных эпох.
Майкл Пул грубо сказал: — Тогда, если ты права, если это другие виды-клиенты, то сами ксили должны быть где-то близко. Есть идеи, Ашер?
— У меня нет данных с датчиков. Но в тессеракте, гнезде, есть логика. Несомненно, ксили будут в самой безопасной точке — комнате, самой дальней от первой комнаты, той, что привязана к нашему пространству-времени — самой дальней в четырехмерном смысле, я имею в виду.
Пул огляделся. — В какую сторону?
— Налево от вас. Стена слева от вас.
— Хорошо. Чинело, остаешься здесь в качестве часового. Никола, Джофиэл, со мной. — Затем он нетерпеливо смахнул светлячков, которые все еще кружили вокруг его шлема. Подошел к левой стене.
Ударил кулаком по поверхности.
Синий люк распахнулся.
И Джофиэл приготовился умереть.
Потому что в комнате за ним над полом парили ксили.
73
Они шагнули внутрь, один за другим.
Ксили доминировали в этом пространстве, в этой седьмой комнате — в этом двухсотметровом кубе, точно таком же, как и другие грани тессеракта. Люди стояли, потерявшись перед ними.
Джофиэл не смог бы сказать, откуда он узнал, что это были сами ксили, обнаженный враг. Но форма была такой знакомой. Ксили, подумал он, были похожи на уменьшенную модель своего собственного корабля, корабля-семени платана, который Пул увидел впервые, когда тот вырвался из червоточины Юпитера. Тут было основное тело, приземистое, компактное, похожее на удлиненный артиллерийский снаряд — но теперь Джофиэл мог распознать, что это центральное ядро имело много общего по своей форме с похожими на жуков существами из конденсированной материи, которых они видели в пятой комнате. Возможно, они были сделаны из того же материала, конденсата, экзотического состояния материи. У них не было головы как таковой. Тем не менее, передний край основного тела, казалось, был снабжен щупальцами, узкими, слизистыми, окружающими то, что могло быть круглым ртом. Щупальцами, способными манипулировать, возможно, более тонко, чем человеческие пальцы.
И еще были крылья, изящные, с лопастями, откинутые назад. Такие тонкие, что сквозь них он мог видеть бледное свечение стен. Джофиэлу показалось, что он различил структуру в этих крыльях: линии, что-то вроде перепонки, почти слишком тонкой, чтобы он мог ее разглядеть, и если там и был какой-то узор, то тоже неуловимый.
Но теперь он увидел, что эти нежные крылья были разорваны дырами, которые выглядели лишь частично зажившими. И в этой разорванной перепонке он увидел электрически-голубые искры. Что-то похожее на светлячков из шестой комнаты, ползающих по этим искореженным крыльям...
Его аналитическое мышление уступило место неприкрытому страху. Несомненно, это чудовище в своем логове могло бы стереть их с лица земли без особых усилий. Краем глаза он видел Чинело, такую молодую, такую близкую к смерти. Его собственный разум сотрясали сомнения, страхи, сожаления. Что, во имя Леты, они здесь делали? Им следовало действовать помедленнее, обследовать, разработать стратегию... Что угодно, только не врываться вот так.
И все же, пока что, он все еще дышал. Практически, во всяком случае.
И пока что ксили ничего не предприняли.
Майкл Пул подошел и встал прямо перед ними, свирепо глядя.
Это было точно так же, как тогда, вспомнил Джофиэл, когда ксили разыскали Пула на краю термоядерного ядра Солнца и встретились лицом к лицу с ним, заключенным в кокон внутри его корабля. Теперь Майкл Пул нашел ксили, здесь, на оси Галактики. И теперь он снова стоял лицом к лицу с ними, Джофиэл справа от него, Никола слева, Чинело позади них троих. — Три архангела разгневанного бога, — подумал Джофиэл.
Но Джофиэл не чувствовал себя ангелом. Что же он тогда чувствовал? Он не мог сказать. Он представил, что сказала бы Мириам Берг. Просто наблюдай. Почувствуй, когда у тебя будет время.
— Здесь фантомы квагмы, — прошептала Ашер им на ухо. — В этой комнате. Они не причинят вам вреда. Конденсированное вещество — это все, что вы принесли, что они могли съесть. Кажется, они витают вокруг этого панциря, который тоже из конденсированного вещества. Садятся, взлетают. Зачем ксили понадобился такой твердый панцирь? Может быть, им пришлось пережить какую-то эпоху хищничества...
— Симбиоз? — пробормотала Никола. — Фантомов квагмы и ксили?
— Возможно, да. Как птицы садились на спины слонов в поисках личинок и клещей.
— Крылья дифференцированы. Каждое из них содержит своего рода пространственно-временный изъян, разрыв листа. Точно так же, как и их расширения в корабле "семя платана", которые, как мы полагаем, обеспечивают движение ксили на субсветовых скоростях. Эти разрывы, распространяющиеся через само пространство-время. Эти крылья, однако, не простые структуры; они выглядят так, как будто они... сплетены. И эти светлячки работают над этими крыльями с разрывами пространства-времени...
— Кажется, как будто они исправляют это. Еще один симбиоз? — спросил Джофиэл.
— Может быть, — ответила Ашер. — Вы знаете, дизайн корабля-семени платана теперь выглядит просто продолжением формы его корпуса, не так ли? То, что оружейники эпохи антропоцена назвали бы механической частью... Я думаю, они слышат тебя, Майкл. Конечно, они знают, что ты здесь.
— Как ты можешь сказать?
— Крылья. Разрывы. Они никогда не стоят на месте. Они пульсируют, Майкл. Пульсация со значением — излучение — это гравитационные волны, и есть своего рода фокус — о, Джофиэл, по крайней мере, тебе я могу показать.
И теперь глаза Джофиэла, слегка улучшенные, показали ему мерцающий, волнистый узор, полный спектр ложных цветов, струящийся по крыльям. — Лета, это прекрасно. И она права, Майкл. Вокруг тебя что-то вроде ореола. Я думаю, они знают, кто ты.
Майкл Пул сделал еще один шаг ближе к ксили, его движения были жесткими, сердитыми. Теперь этот ореол отраженных гравитационных волн двигался вместе с ним, заметил Джофиэл.
— Значит, они знают, что я здесь. — ну и что? Почему они не реагируют? Должно быть, они заметили наше приближение, мы врезались в их защитную сеть, ползали по всему этому сооружению, и теперь мы здесь, в их святая святых. Почему они не убили нас раньше? Почему они не убивают меня сейчас? Не обращая внимания на утраченную историю, на войну продолжительностью в миллион лет. В конце концов, мы причинили им боль. — Майкл Пул указал на раны на крыльях. — Мы сделали это еще в Солнечной системе. С помощью оружия с монополями.
