— Яна, познакомься, это самый молодой, и башковитый профессор нашего универа, Сид Калан, мой шеф и вообще офиге ..., просто отличный парень. Прошу его любить и жаловать. Сид, это Яна Пельше, мы с нею дружим ещё с детства. Как говорит ваш друг Макс: "В детском саду на один горшок ходили." — Да отомри ты уже, и пожми девушке руку, она уже устала держать её протянутой.
— Простите, Яна, я наповал сражён вашей красотой, вот и "завис". — невпопад ответил парень, и смутившись, поспешил исправить положение шуткой. — Видимо купидончики, пролетая мимо, немного перестарались.
— Какие такие Купидончики? — вполне искренне удивилась девушка, смущённо улыбнувшись, от чего у Калана ещё сильнее забилось сердце.
— Ну-у, такие маленькие, кудрявые пупсики, с крылышками за спиною. Которые ради озорства, посылают в людские сердца стрелы любви. Увидев вас, я понял, что по мне, эти сорванцы произвели натуральный залп. И ни один из этих крылатых лучников, не промазал.
— Странно, — слегка склонив голову набок, ответила девушка, даже не посмотрев в след деликатно покинувшему их Богдану, — я думала, что бог любви имеется в единственном числе, и носит имя Амур.
— Всё так. А ещё Эрот. Да как бы их не называли, я сражён твоею красотой — наповал.
— Всё это конечно приятно, но для меня, это всего лишь красивые слова и мещанские пережитки. Скажи просто, что я тебе понравилась. Эти слова будут более честными и не столь помпезными. ...
Ближайшее время, не обращая внимания на окружающих его людей, Сид что-то тихо говорил Яне, которая постепенно проявляла всё большую заинтересованность к речам своего нового знакомого. Как-то незаметно, к этой парочке подсела первая Янина подружка, за ней вторая, но уже с другом. Когда возле Калана, внимая его рассказам, сидели почти все гости, то грохочущую музыку не выключили, сделав её более тихой, создающей уютный фон для общения. А юноша, замечая не сколько общий интерес сторонних слушателей, сколько проявившийся во взгляде златовласки восторг, "заливался соловьём".
— Да, вы правы, во время вашего спасения, я принимал участие почти во всех проектах. Ну это ..., когда было необходимо адаптировать П.О. для наших и ваших технологий. Ну вы ведь заметили, как были улучшены многие ваши реакторы и особенно, поумнели биороботы.
— Конечно же заметили. Подобное невозможно не заметить. — ответил кто-то из окружившей Сида толпы, а Яна, не сводя восторженного взгляда со своего нового знакомого, всего лишь кивнула.
— Да-да. За это, необходимо сказать спасибо Максу Кэпу и нашему главному медику, Майе. Все знают, что без их наработок, ни ваши роботы бы не поумнели, ни все мы, не имели бы столь совершенные тела.
— А правду говорят, будто вы имели усовершенствованные тела ещё до того, как попали на наш погибший колонизатор? — поинтересовался, рыжий, веснушчатый парень, мгновенно залившись румянцем. — Ведь это так?
— Нет. Вначале мы восстановили из руин жилой модуль, затем несколько промышленных принтеров, и только после этого, привели в порядок медблок. Ну а вас, мы нашли намного позже, совершенно неожиданно. Кстати, и я принимал прямое участие в разработке программ, позволяющих так удачно модернизировать наш организм.
— А на ком испытывали эту модернизацию? — неожиданно поинтересовалась Яна. — Неужели на тебе?
— Нет. Меня, на этот момент, на другое "направление" переключили. По слухам, первым из нашей команды, кто прошёл через полное улучшение организма, был Макс Кэп. Я бы, на его месте, поступил так же.
Через несколько часов стихийного "бенефиса" Сида, в который превратилось празднование дня рождения Евгении Серьги, Сид ушёл провожать почему-то сильно уставшую Яну. Видимо желая сильнее понравиться своему новому знакомому, перед уходом она посетила дамскую комнату, откуда вышла благоухая приятным, и одновременно необычным ароматом. Остальные же гости, уже не танцевали как до прихода Сида, но, при этом, не торопились расходиться. Рассевшись за праздничным столом, они, тихо и вяло меж собою переговариваясь, какое-то время сосредоточенно утоляли голод. Лишь когда не вставая с места, Богдан, слегка постучав вилкой по стоящему перед ним пустому бокалу, потребовал внимания, все смолкли. "Друзья, спасибо за то, что приняли моё приглашение. И ещё, не забываем, ровно через десять дней, мы все должны пройти запланированную диспансеризацию. Если понадобится, то от лечения не отказывайтесь. Хотя, кто вас будет спрашивать, если госпожа Майя что-то диагностирует, тут же и вылечит. Проходим обследование все вместе и ровно в назначенный день, не раньше и не позже. Я лично за этим прослежу". — Ровно через треть часа после этих слов, гостеприимный дом покинули последние из приглашённых людей. А хозяева, отдав домашнему искинту приказ на наведение порядка, побрели в душ и ... спать.
Что касается Калана, то он, проводив девушку до калитки её двора, ещё долго с нею обнимался, вот только напроситься на "чашечку кофе", не смог. Яна ссылаясь на усталость и то, что не может сразу так перейти к более "серьёзным отношениям", попросила дать ей время, чтобы к нему привыкнуть. Заодно, огорчила тем, что уже завтра утром вынуждена улететь на орбиту, ровно на месяц. Мол пришло её время, как специалисту по космическому вооружению, отбывать свою вахту на ударной стройке. Нет, сама работа ей нравится, просто горестно так быстро расставаться с Сидом. Лишь после того, как Сид, переслал код для связи через нейросеть, пообещав при этом обязательно её дождаться, дело дошло до поцелуев.
Неожиданно для Яны, влюблённые получили шанс ещё раз увидеться, уже в здании космопорта. Оповестив своего прямого начальника о своей проблеме, и найдя в его лице полнейше понимание, бледный и не выспавшийся Сид, с самого утра стоял у единственного открытого входа в огромное здание и ждал свою новую зазнобу. Признаться, девушка выглядела ненамного лучше, если не хуже, поэтому, прощание получилось более скомканным чем прошедшим вечером, и только сильнее огорчило влюблённого парня. Позднее, смотря в след взлетающему грузовому челноку, юноша чувствовал, как его душу заполняет тоска от вынужденного расставания, ведь он впервые влюбился и случилось это по-настоящему. Он сильно огорчился, когда почувствовал лёгкий укол автоматической аптечки, должный облегчить его "сердечные страдания", которые влюблённому парню почему-то не хотелось притуплять. Знай он, что этой ночью ему уже была сделана подобная инъекция, то досада на бездушный медицинский прибор, грызла бы его душу ещё сильнее. Воистину поверишь словам, будто незнание, в иных ситуациях, есть благодетель.
Не через трое суток, как кем-то было обещано, а только через пять дней, бригада Макса покинула клинику Майи. Вызвано это было не проблемами со здоровьем этих людей, так как те микроскопические изменения в их телах, запущенные не совсем благоприятным радиационным фоном осваиваемых территорий, позволяли ещё долго об этих мизерных мутациях клеток не задумываться, а маниакальным желанием смуглокожего доктора устранять у пациентов даже еле диагностируемые отклонения от нормы. Может быть, именно из-за этой задержки, к моменту выписки Макса из стационара, временно исполняющий обязанности генерального директора К.Б. космонавтики Егоров, за день до этого, в приказном порядке, был окончательно утверждён на эту должность. Вакантным осталось только "кресло главного инженера" отвечающего за разработку новых, внутрисистемных двигателей космических кораблей. На возмущение Максима, ему ответили, что он сам во всём виноват, так как не появился на службе в отведённые для этого три дня после возвращения из предыдущей командировки. На возражение о том, что о его госпитализации должны были оповестить, был дан ответ, что подобная информация не поступала. И вообще, Станислав Егоров, уже проведён по всем приказам, и к его профессиональной деятельности, у министерства нет никаких претензий. Значит, и снимать его с занимаемой должности, нет никаких законных оснований.
— А что ты хотел? — выслушав обрушенные на него претензии, с наигранным удивлением ответил Сол, выйдя на связь в конце первого же рабочего дня своего друга. — Эти парни в своём праве, они, своими действиями не нарушили ни единой буквы закона.
— Я же тебе сказал, — выкрикнул Макс, не смотря на окончание рабочего дня, всё ещё находящийся на своём новом рабочем месте. — меня нагло сместили с моего поста, несмотря на то, что я заранее уведомил их о причине моей задержки выхода на службу! Видишь ли, судя по записям на их искинте, они ничего подобного от меня не получали! А куда тогда делось моё заверенное клиникой Майи заявление?
— Кстати, боец, это одна из причин, почему я с тобою связался.
— Что? Неужели удалось восстановить меня на обещанном тобою посту? Или, лично под меня решили основать небольшой научно исследовательский институт? Только у меня возник вопрос. Где мне набрать в него специалистов?
— Не перебивай меня! — резко посуровев, оборвал Кэпа Сол. — Я, так же, как и ты, в данный момент нахожусь на своём рабочем месте! И во времени я сильно ограничен. Значит так. Найден человек, виновный во всех наших проблемах со связью, и возникших из-за устроенного им бардака проблем. Не поверишь, этим обезьяньим выкидышем оказался наш малыш — Сид Калан. Он конечно башковитый парень, сообразительный, но как организатор — никакой. При его попущении, в искины кое какого оборудования, было установлено несколько неиспытанных в эмуляторах обновлений, которые, "оптимизируя" некоторые процессы, вызвали многочисленные глюки.
— Хочешь сказать, что и в выделенных мне дорогостоящих модулях терраформирующего комплекса, была внедрена эта гадость?
— Вот именно. — соглашаясь, Сол одарил Макса снисходительной улыбкой. — Сида мы с завтрашнего дня переводим на другую должность и в другое место. В зарплате он существенно выиграет, вот только, отныне он отвечает лишь за свои действия.
— Ты что, специально для него создал это рабочее место?
— Да, создал. Ведь жалко этого мальца. Какой из него боец? Никакой. А там, работая на новом месте, — хитро улыбнувшийся Сол назидательно поднял вверх указательный палец, — то есть, выполняя индивидуальные заказы от правительства, он способен принести намного больше пользы, чем на старом месте.
— Сол, стоп. Я должен немедленно связаться с искином законсервированного комплекса, и заставить его управляющий искин вернуться к заводским настройкам. Обеспечь мне немедленно с ним связь.
— Это ещё зачем?
— Представь себе, мы неожиданно найдём ещё одну планету, которая окажется по многим параметрам удобной для нашего проживания. И если, ничего не исправив в программном обеспечении, пошлём туда экспедицию, то потеряем всё, и людей, и оборудование.
— Боец. Это ещё почему? Ах да! Тьфу ты, эти обезьяньи выкидыши, мне совсем мозг засрали, ничего не соображаю. Как я мог забыть о тупом запрете на изготовление нестандартного оборудования?
— И в самом деле, как ты мог об этом забыть? — вопрос буквально "сочился ядом". — Но и это не самое страшное. Хуже всего то, что новые "заплатки" для П.О., это продукт явного саботажа, а не разгильдяйства. Несчастные члены гипотетической экспедиции, весьма быстро сдохнут с голоду. Ведь изготовление картриджей для пищевых синтезаторов, так же находится под запретом.
— Тебе, боец, везде мерещатся враги. Хотя-а, погоди, что-то в твоих словах есть. Знаешь, мои люди немножко "покапают в этом направлении", и найдут как исполнителя, так и того, кто лоббировал зависимость твоей экспедиции от постоянного снабжения. Уверен, заказчики всего лишь гнались за дополнительной прибылью и при этом, не думали, что твой комплекс могут отослать в другую звёздную систему.
— Тебе нужно было стать адвокатом, а не президентом нашей колонии. Не смотри на меня так, как на полоумного. Сейчас я всё объясню. Ты уже ищешь оправдание для этих тварей.
— Макс, вот здесь ты не прав. Я обязательно найду этих мразей, и буду настаивать на вынесении им максимально строгого наказания. Только необходимо во всём этом безобразии разобраться, то есть, понять мотивы этих обезьяньих выкидышей.
— Тебе легко, а вот мне, замысла мудрых комбинаций в твоей игре не понять и не оценить их величия, — с моей, обывательской позиции, мало что видно.
Не совсем лицеприятный разговор старых товарищей был неожиданно прерван резким сигналом вызова службы охраны НИИ космонавтики. Вполне ожидаемо, из-за этого неоправданно громкого звука вздрогнули оба собеседника, после чего, они с недоумением посмотрели друг на друга. На немой вопрос Сола о том, что это может значить, Кэп ошалело округлил глаза и пожал плечами. Вот только Крипп, предположительно все эти дни, беспрерывно "сидящий" на стимуляторах, неестественно расхохотался — до слёз. Почему-то не удивившись этому факту, Максим горестно вздохнув, разорвал соединение с Солом и ответил на вызов службы безопасности.
— Кэп, слушаю. — сдавленным от всё ещё бушующего в его груди негодования голосом, ответил Максим.
— Макс, с вами всё в порядке? — на другом конце соединения, прозвучал чем-то встревоженный голос охранника.
— Вы связались со мной только ради этого вопроса? — слегка прокашлявшись, зло ответил Максим.
— Нет. Но этот ваш ответ на вызов, заставил меня насторожиться, слишком неестественным было звучание вашего голоса. Как будто у вас, возникли проблемы с гортанью.
— У меня всё отлично, благодарю за вашу бдительность. Что хотели? Простите, не знаю, как я к вам должен обращаться.
— Моё имя не важно, так как нам запрещено заводить с вами какие-либо отношения. — мгновенно заговорив сухим, протокольным голосом ответил безопасник. — Тут на проходную пришла ваша супруга, она беспокоится о причине вашей непозволительно долгой задержки на службе. Да и рабочий день окончен, и не позднее чем через час, я обязан в принудительном порядке выставить из охраняемого объекта всех задержавшихся на нём сотрудников.
— Всё, вас понял. Ставлю кабинет на сигнализацию и спускаюсь к вам.
— Жду. Да, кстати, ваша супруга находится в холле ожидания — пускать кого-либо кроме сотрудников, на охраняемую нашей службой территорию я не имею права.
Ровно через пятнадцать минут, Макс пройдя через сканирующую рамку, вышел через открывшуюся перед ним бронированную дверь. Естественно, попал он в холл, в котором его ждала жена. О чём-то задумавшаяся Рия, стоявшая возле огромного окна и смотревшая через его стекло на улицу, полуобернулась на звук и слегка улыбнувшись, укоризненно покачала головой.
— Максим, мы же договаривались, более на работе не задерживаться.
— Прости милая, так получилось. — подойдя к Рие, и разведя руки, приглашая этим жестом жену обняться, тихо ответил Кэп. — Ты же меня знаешь.
— Вот именно, что знаю. — позволив мужу сжать себя в нежных объятьях, обиженно проговорила женщина. — Ты, всегда, с маниакальным упорством увлекаешься любой порученной тебе работой, будто заядлый сладкоежка конфетами.
— Только не в этот раз. Знаешь, а у меня, к тебе есть предложение, а не прогуляться ли нам по центру столицы?
