Из пустых раздумий меня вырвал чей-то душераздирающий вопль где-то совсем рядом. Кто-то вопил так, будто его, несчастного, свежевали, пожирали заживо и при этом старательно, с тошнотворным хрустом, пережёвывали.
Кажется, кричали и хрустели где-то за этим углом? Или нет? Кто там?!!
Я торопливо, но по возможности тихо, пробежал оставшиеся метров шесть и осторожно заглянул за угол. Факеншит! Все слова, все мысли сразу у меня пропали, остались одни эмоции. Лагерь для пленных доживал последние минуты. Большая часть ограды была сломана, две сторожевые вышки уже были снесены вместе со стражниками, а внутри лагеря бушевало огромное чудище, внешне напомнившее кабана-переростка размером со слона и массой в две-три тонны, не меньше.
Справиться с таким чудищем, держа в руках один лишь меч? Даже думать об это не стоило. Впрочем, и ледяной карабин вряд ли был способен помочь там, где требовался сосредоточенный огонь многих стволов крупного калибра. Сразу подумалось о танках и ракетах "земля-земля". Увы, нет ни танков, ни ракет, ни пулемётов. Есть меч и карабин — спасибо и за это.
Я подхватил карабин, что передала мне возникшая будто из ниоткуда Апсара. Оружие дружелюбно подмигнуло мне зелёным индикатором — действительно, моё! Заряжено, готово к работе, — и выдало мне ворох диагностических сообщений. Я их не стал подробно рассматривать, бегло пролистал их взглядом, убедился, что всё в порядке, присел на колено и навёл ствол на морду монстра в то место, где должны были быть нос и глаза. Не уверен, что у чудовища они имеются. Рыло точно есть — вон как погань принюхивается, широко раздувая чёрный пятачок размером с лопату.
Рядом, почти вплотную пристроилась Шальи. Она тоже направила ствол в район морды чудища.
— По моей команде, — шепнул я верной подруге, — целься твари в пятак или в глаза!
Шальи кивнула, а я тихонько скомандовал: 'Готовь! Два, один, бей!!' Наши карабины дружно застучали, выплёвывая потоки острых сосулек. Монстр вздрогнул и завизжал во всю свою свиную глотку. Оглушающе громко, мерзко.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
1
Всё наше внимание в этот момент оказалось приковано к морде чудовища, и я отметил, что она начала оплывать и расползаться, будто была вылеплена из пластилина. Наши карабины застучали синхронно, выплюнув два потока острых сосулек.
Целились-то мы в голову, но... наши руки дрожали. Да и чудище быстро трансформировалось, менялось. Его контуры потеряли чёткость, определённость, подёрнулись серым туманом. Сквозь туман теперь мне виделась уже не чудовищная свинья, а огромная змеища. А быть может, червь. Или слизень. Змеюка, даже невероятно большая, не выжила бы после стольких попаданий.
Конечно, мы оба в основном промахнулись. Потоки острых ледяных игл обрушились на чудовище, вырывая куски тёмно-серой, цвета мокрого асфальта, плоти. Та ещё в полёте начинала оплывать, шевелиться, трансформироваться то ли в крупных и жирных червей то ли в уродливых слизней размером с крупную крысу.
Нам повезло: нас не сожрали и, похоже, уже не сожрут. Монстр уже после первых попаданий тяжко вздохнул, крупно задрожал, сжался в тугой ком, оглушительно засвистел... нет, скорее завизжал во всю свою огромную глотку и прыгнул на нас! Звуковой удар швырнул меня на землю и вдобавок крепко приложил о камни, вышиб воздух из лёгких, вырвал из рук карабин. Тот отлетел куда-то в сторону и стал мне недоступен. Да и проку от него, если честно, в этом бою не было никакого.
Вероятно, это обстоятельство и то, что чёрная туша рухнула на землю, вызвав небольшое землетрясение, и на пару секунд сама потеряла ориентацию, нас и спасло. Жуткая пасть почти схватила Шальи. Звуковой удар её ошеломил так же, как меня, вырвал карабин из рук и оставил безоружной перед монстром. Маленькая беззащитная фигурка бессильно съёжилась перед чудовищной пастью. Казалось, что ещё один миг, негромкое "ам", и жизнь моей верной спутницы на этом завершится.
Всё во мне перевернулось, и я в полнейшем отчаянии в совершенном обалдении без единой мысли выхватил Осенний Лист из ножен и, не задумываясь о себе, прыгнул к морде чудища, высоко воздев клинок. Что было дальше, я не помню. Я действовал автоматически и не отдавал себе отчёта в том, что творю.
Слава богу, для меня и Шальи всё завершилось хорошо. Позднее я узнал, что тварь могла серьёзно повредить и Апсару, что наверняка стало бы настоящей катастрофой. Обошлось! Мы победили!!
Удалённые наблюдатели говорили, что я ревел не слабее чудища, а Лист вытянулся до длины в пару метров, неистово сиял бело-голубым неласковым светом и сёк гадкую тварь как хлеборезка чуть подсохший батон. Первым же богатырским ударом я лишил тварь головы, после чего её могучая туша ещё шевелилась, но все остальные удары уже были лишними.
Вернул меня в реальность оглушительный визг Шальи, неожиданно поддержанный Апсарой. Вслед за визгом начали возвращаться и другие звуки, даже такие тихие, как шелест ветра в листьях деревьев. Меч продолжал сиять, теперь его свет побагровел и быстро обращал в пепел чёрных жирных выползней, полезших было из мёртвой туши монстра.
Вскоре не осталось ни одного.
Да и страшная туша вдруг пропала, обратившись в пепел. Даже смотреть на него было неприятно, я осторожно огляделся и в первую очередь мой взгляд остановился на Шальи.
Ей в сравнении со мной досталось, так досталось! Но при этом я изгваздался как настоящая хрюшка, а Шальи выглядела чистенькой, аккуратненькой, будто побывала на императорском балу, а не в тяжёлом бою насмерть!
Как у неё получилось остаться чистенькой?! Ах да, магия!
А чего я затупил? У меня тоже всё с магией в порядке, я просто не успел к этому привыкнуть. Чуть прикрыл глаза, вспомнил, как выглядел до боя и волевым усилием надел на себя это воспоминание. Резко обрушилась слабость, я качнулся, но на ногах устоял, а секундой позже почувствовал прилив сил: со мной щедро поделилась Шальи, и я облегчённо открыл глаза. Теперь мой вид был приведён в полный порядок — хоть в последний смертный бой, хоть на бал!
— Бывают такие балы, что опаснее и тяжелее иных самых ужасных смертельных битв! — откуда-то из-за моего плеча хитро усмехнулась Апсара.
Что-то с этой Апсарой было, очевидно, не так.
Её поведение показалось мне фальшивым. Аватара искина обычно действовала иначе, она изо всех сил старалась выглядеть несамостоятельно. Могла что-то аккуратно подсказать, но никогда не стала бы действовать по своему почину. Да и шутка про балы не в её стиле.
Я незаметно, как мне казалось, подтянул поближе того единственного, в ком был уверен на все сто. Свой Осенний Лист. Кто срывается под личиной Апсары, друг или враг? После минутных колебаний я, кажется, узнал таинственную незнакомку.
Это не Апсара, это Та, Кто Приходит Во Сны. Похоже, что не только во сны. Как всегда в таких случаях, мне осталось неясно, зачем богине маскарад?! Наверное, какой-то смысл в её игре всё-таки был, поскольку и воздух вокруг стал ощутимо легче, а все цвета приобрели дополнительную яркость и объём. — Сколько нерешительности, сомнений! — 'Апсара' встала передо мной, насмешливо склонив голову к плечу. — Сколько самомнения, сын! Этот маскарад не для тебя, а для тех, кто собрался вокруг. У нас десятка два зрителей, не считая Ту, Кто Смотрит. — Это не опасно для твоих фалари? — я неловко "пошутил" и стеснительно поднял взгляд вверх, к тёмному небу, густо усыпанному незнакомыми звёздами. Чужое небо, чужие созвездия. Конечно, вряд ли там Стражи поместили вирус. Тем фалари, которым он предназначен, в этой заднице Мироздания делать нечего, а на нас, арканарцев, он не подействует. — На вас, арканарцев, он всё равно не действует, мой недоверчивый сын, — подтвердила мои мысли не-мама. — Вы никаких клятв не нарушали. Нам не мешали. Наоборот, быстро исполнили то, за что я не знала, как ухватиться. — "Соврала!" — подсказали мне мои новые способности, но всё равно её похвала была мне приятна. Мелькнула мысль, что теперь мы можем вернуться на Арду и мимолётное сожаление: "Мол, только-только дворцов себе понастроили, жить по-настоящему начали, и на тебе! Снова переезд!!" — Скорее переход, — откликнулась не-мама. — Но я вас не тороплю, можете отдохнуть и тут десяток-другой лет!
2
Два десятка лет — это, конечно, слишком много. Год-другой ещё вполне можно уделить ловле теней, но я не понимаю, чего здесь сложного. Вжик — и готово!
А что скажет не-мама?
Та, Кто Приходит Не Только Во Сны, но иногда и наяву, заметила мои сомнения и поспешила объясниться. — Искренне признаюсь, сын мой, ты честно выполнил ту работу, на которую я подряжала тебя... — я кивнул и напряг всё своё внимание, чтобы случайно не пропустить чего-либо важного. — Ты уничтожил именно ту тень, что я имела в виду, и завладел очень ценным трофеем. Уступи мне его!
Не-мама желает получить тушу чудища? Да бога ради, не жалко, от неё всё равно остался только пепел!
— Не тушу, сын мой. А ту чёрную жемчужину, что засела в лапах твоего Ловца Духов!
Я бросил взгляд на навершие своего клинка и с изумлением обнаружил там чёрный плотный шарик. Невероятно красивый и столь омерзительный, что я в порыве чувств чуть было не отдал его не-маме просто так, без всяких условий, просто на пике эмоций. И отдал бы, но меня остановил предостерегающий взгляд Шальи: 'Не продешеви, мол!' да хищные огоньки, вспыхнувшие уже было в глазах не-мамы. Пугающе хищные. Я даже отшатнулся назад от неожиданности. Упал бы, но меня поддержали надёжные руки Шальи.
— Забирай, мама! — с этими словами я убрал ножны с мечом за спину и скрыл жемчужину в своей ладони. — С условием, что ты объяснишь мне, — более всего прочего мне сейчас была нужна информация! — как и когда я удостоился чести стать твоим сыном, что такое тени и почему ты, Могучая, — наглеть — так наглеть! — не можешь справиться с ними сама, а вынуждена призывать на помощь слабого человека?!! Вооружать его, защищать, да превращать в фалари?!!
Мне невыносимо захотелось вытащить жемчужину из навершия Осеннего Листа и положить на эту ладошку. Всё моё естество кричало, что так будет правильно, но я сдержался, пронёс жемчужину мимо и с облегчением сунул в карман, запечатал его костюмной липучкой. Ф-фу, эту хохмочку я уже знаю!
Бегло осмотрелся и убедился, что глаза не-мамы потухли. В них пропал хищный огонёк, и снова разлилось синее небо да такой же безбрежный синий океан. Кажется, в этот раз пронесло!
— Сначала информация! — я скрестил руки на груди, отрезая им доступ к карманам, и постарался, чтобы мой голос звучал максимально решительно. — Со всем уважением, милостивая госпожа, но... почему ты называешь меня сыном?! Что это значит?!!
Признаюсь, я изрядно повысил голос. Наверное, на богиню давно уже никто не кричал, а тут вдруг "Моська" появилась, да гавкать попыталась! Шальи аж вздрогнула от страха, да затряслась крупной дрожью, прижавшись ко мне посильнее.
Мама-не-мама лишь загадочно улыбнулась. Так улыбается мама-кошка своему котёнку, больно укусившему собственный хвост.
— Ладно! — мама-не-мама доброжелательно кивнула нам обоим. — Размещайтесь поудобнее, готовьтесь слушать небыль, а может быть и быль. Давным-давно это было, знаешь ли. Теперь и не вспомнить, м-да.
Мама-не-мама создала перед собой зеркало и принялась изображать, что ищет на своём лице морщинки. Их, естественно не было и быть не могло, а я поторопился мысленно заявить: "Прекрасно выглядишь, милостивая госпожа! Ты так же молода и столь же прекрасна, как тогда, когда впервые встретила моего отца! И память твоя наверняка столь же крепка, как и тогда..."
— Спасибо, сын! — мягко улыбнулась богиня. — Это было давно, но кое-что я помню, будто война за Валинор, что вы называли Второй эльфийской, началась вчера. На момент нашей встречи с твоим отцом шёл семьдесят второй год от Вторжения, твой отец выполнял опасное задание в джунглях и попал в подготовленную засаду пале.
Я слышал эту историю, но не подозревал, что она как-то касается меня. Говорили,что тот разведчик вопреки всему выжил в джунглях, добыл все нужные сведения, вернулся, когда его уже перестали ждать, да ещё и рапорт написал, нарушив все офицерские традиции, сдал предателя безопасникам, но и тут в итоге выиграл. Правда, генерала Адама Кирчнера, стоявшего за всем этим делом, отозвали лишь десять лет спустя, но зато больше никто не погиб из-за предательства, и эльфы хорошо так получили по своим тощим задницам! Имя офицера не называли вслух, а отец никогда об этом не рассказывал.
И его, и маму постоянно обходили наградами и повышениями в званиях. Теперь стало ясно, почему.
— Юный офицер неизбежно бы погиб, но я открыто пришла ему на помощь! — продолжила свой рассказ мама-не-мама. — Тогда у меня было такое право, и я им воспользовалась, а в оплату по древней традиции попросила "то, чего он дома не знает". Твой отец согласился с такой оплатой и в результате был вынужден отдать новорождённого сына. Я тебя усыновила честь по чести, как и положено по всем законам. Я получила сына, за которого не стыдно, а твой отец — жизнь. Вот такая простая непростая история, сын.
— Благодарю, мама! — я поклонился, не вставая с колен, как это делают аборигены Арканара. — Но почему ты помогла отцу, наверняка такие как он были и до него?
— Сердце ёкнуло, сынок. Потребовало вмешаться, и я пошла у него на поводу. Ничуть этому не раскаиваюсь.
3
— Теперь о тенях, — настроение Той, Кто Приходит Во Сны резко пошло вниз и я даже успел пожалеть о том, что настоял на этой теме. — Тени не хороши и не плохи, мой сын. Они — такая же часть этого мира, как облака, ветер, как бури и ураганы, и если ты на фоне малого успеха решил истребить их всех, прошу тебя отказаться от этой дурной идеи. Они — наш приговор с того момента, как мы создали эту Вселенную, как появилось Мировое Дерево. Наказание за то непослушание, когда мы отказались подчиниться и исчезнуть в нети вместе с предыдущей Вселенной.
— Но ведь их можно убить! — не выдержал я и попытался возразить. — Это доказала та жемчужина, что извлёк мой Ловец Духов из туши убитого монстра!
Мама взглянула на меня, как на ребёнка-несмышлёныша, и на какой-то миг мне даже стало стыдно.
— Увы! Ты ошибаешься, мой дорогой сын. Наши тени есть воплощение наших горчайших ошибок, самых злых проступков, тяжёлых сомнений, поражений. Если бы их можно было бы убить, это изменило бы Мир. Тени — это то, что любой из Стражей этого Мира хотел бы забыть, хотел бы окончательно вымарать из памяти. Увы! Для этого мы сами должны измениться, стать другими, иными. Без прежних недостатков. Но тем существам, кто старше этой Вселенной, измениться крайне тяжело. Почти невозможно. Мы привыкли быть такими, как мы есть. Держимся за свои глупые удобства, за свои мелочные выгоды. Твой названный отец, Владыка Всего Род до сих пор, чтобы отдохнуть от трудов, создаёт себе шикарную кровать с периной и множеством подушек.
