Вызвал к себе в дом, который с недавнего времени у меня вроде как за штаб, Ларса и Нино, и стал держать совет, на этот раз с помощью переводчицы. Дела нам предстоят не простые, поэтому какое либо недопонимание, в данной ситуации, абсолютно не допустимо.
— Слушайте меня внимательно и не говорите потом, что не поняли — начал я разговор со старшими отрядов. — Ситуация у нас сложилась тяжёлая. С одной стороны, нельзя выпустить из окружения немцев, а с другой нельзя оставлять без присмотра склады, с хранящимися на них ценностями. Конечно принять на себя охрану всех нам сейчас не под силу, но вот какой нибудь один оцепить и никого туда не пускать, это мы организовать можем. Надо только определится какой именно.
— С продуктами, без них всем хана — сразу высказался темпераментный итальянец.
— Логично, но без боеприпасов нам эти продукты удержать тяжело будет — возразил ему более рассудительный, не смотря на молодость, Ларс.
— Соглашусь — поддержал я его — хотя по правде говоря, я бы всё таки на горючее свой глаз положил.
— Нет! Надо ставить наших людей на оружие. Желающих пострелять, этой ночью, много будет, поэтому только на него — настаивал на своём Ларс.
После недолгого, но ожесточённого спора, остановились на том, что на ближайшие сутки главное это оружие и боеприпасы.
— Решили. Отправляем людей на склад с оружием. Каждый по пятнадцать человек туда отдайте и скажите им пускай занимают круговую оборону. Держаться им до утра надо будет, а утром или мы немцев сами перебьём, или они на прорыв пойдут, что собственно говоря для них всё равно смерть — подвёл я итог непродолжительной беседы.
Окружённые легионеры, как я и предполагал, ждали утра, а когда оно наступило, предприняли попытку разрешить ситуацию. Вот только как они это решили делать, я не угадал. Немцы, надо отдать им должное, люди не глупые и под пули кидаться не стали, они поступили на много проще, выкинули белый флаг, в одном из домов и вступили с нами в переговоры.
С их стороны было четыре представителя, с нашей три, я, Жан и девочка переводчица. Выдвигать какие либо требования, окружённые люди, благоразумно не стали, а даже на оборот, предложили нам первыми высказаться по поводу условий, на которых они бы смогли покинуть этот не приветливый край и уехать к себе, в родные места. Так и сказали, в родные места, я даже переспросил переводчицу, не перепутала ли она чего нибудь, на что девушка возмутившись ответила:
— Как можно, я же понимаю, что здесь решается.
После этого разъяснения, не смотря на возражения Жана, взял на себя ведение дальнейших переговоров, так как я именно тот человек, который является представителем этого "неприветливого края".
— Требование у нас одно. Безоговорочная капитуляция — заявил я, вспомнив сцену из одного, хорошо всем известного фильма.
— Что вы под этим подразумеваете? — выпучив глаза, спросил меня один из парламентёров.
— Разъясняю, для тех, кто ещё не в курсе. Выходите из ваших убежищ, складываете оружие и сдаётесь. Мы обеспечиваем вас продуктами, на неделю, транспортом, горючим и вы спокойно уезжаете к себе. Других предложений от нас не будет.
Немец почти сразу же ответил:
— Мы не уполномочены самостоятельно принимать решение, поэтому нам нужно время на обдумывание.
— Понимаю. У вас в распоряжении ровно час. По его истечении, ни о каких новых переговорах не может быть и речи. После этого на вас обрушится мощь остальной части легиона и поверьте её хватит, чтобы уничтожить всех, кто ещё жив — категорично заявил я, не обращая внимания на ошалевшего от моей наглости Жана.
Немцы приняли наше предложение и первый из них, ровно через час вышел в условленное место, бросил оружие и с поднятыми руками выдвинулся к нашим позициям. Через пол часа, мы конвоировали шестьдесят три человека, которые помогали передвигаться ещё четырнадцати раненым. Вели мы эти остатки, когда то мощного кулака легиона, к тому месту, где стояли автомобили, на которых мы приехали сюда со станции. Два из них я решил отдать немцам, чтобы не привлекать к решению этой проблемы остальные отряды, видел я уже, как они себя ведут в сложных ситуациях.
За продуктами пришлось отправлять машину в район бассейна, где, как выяснилось после её приезда обратно, стоят десять автомобилей, причём большая часть из них именно с едой.
Отъезжающим было выдано десять коробок с консервами, это конечно не много меньше того, что им было обещано, но пускай и за это скажут спасибо.
— Ещё какие нибудь просьбы будут? — спросил я одного из немцев, который стал в этой группе за старшего.
— Нет. Вы своё обещание сдержали в полном объёме, а просить о чём то ещё, в нашем положении, я думаю, будет верхом наглости — ответил он, чему то улыбнувшись.
— Тогда не смею вас больше задерживать — сказал я, подав сигнал нашим конвоирам.
Те, тут же, устроили коридор для посадки в кузова автомобилей и минут за десять все немцы, включая и раненых, заняли там места. Если честно, то мне жалко этих людей, даже несмотря на то, что совсем недавно кто то из них стрелял в меня. Среди них, в основном, простые исполнители чужой воли, поддавшиеся на пропаганду о лучшей жизни. В ближайшее время им придётся очень потрудиться, чтобы выжить. Без оружия, они будут лёгкой мишенью, даже несмотря на то, что по пути у них будут стоять поселения всё ещё лояльные Венцелю. Информация о том, что он больше не хозяин этого мира разлетится быстро и власть на местах начнёт наверняка меняться. Тем более вслед за немцами на родину отправятся и другие отряды, которые, я в этом уверен, не захотят ни с кем делится властью и для этого у них будут иметься очень серьёзные аргументы. Так что отъезд этих людей с нашей территории живыми, ещё не означает, что дальше у них всё сложится тоже удачно.
— Ларс, всех людей веди на склад оружия, в поддержку нашим. На всякий случай подготовьте там несколько машин, с особо ценным грузом, к экстренной отправке. Как дела пойдут дальше не ясно. Пока будем готовиться к худшему варианту — отдал я распоряжение своему помощнику после того, как отъезжающие скрылись из вида.
Он на время задумался, наверное, пытается перевести и переварить то, что услышал. Потом кивнул головой и сказал почти без акцента:
— Понял. Сделаю.
На склады отправилось человек сорок, а я, в сопровождении двух легионеров и трёх ополченцев пошёл туда, где сейчас находится резиденция Жана. Несмотря на то, что спать жутко хочется, настала пора решать, чего делать дальше, а это, на мой взгляд, будет по сложнее, чем выкурить немцев с насиженного места.
У французов уже во всю шёл разговор, а если быть более точным, то просто разборка мафиозных кланов, по поводу того, кому чего достанется после свержения старого босса. Говорили все на немецком, поэтому мне пришлось отправить человека за переводчицей, прежде чем полноценно включаться в отстаивание своих интересов. Вдруг чего то не пойму, кому то чего нибудь скажу не то, потом замучаешься доказывать, что ты это не нарочно сделал. Пока ходили за девушкой я мог переводить только обрывки фраз, но и по ним понял, что разговор идёт не простой, и чем он закончится, наверное, никто, из присутствующих здесь людей, не знает. Вполне может случиться и так, что завершившаяся несколько часов назад локальная война, была не совсем последней.
С приходом человека, который говорил мне в самое ухо о чём здесь идёт речь и я смог вставить несколько коротеньких реплик, в жёсткий мужской разговор. Для начала я напомнил, что хозяевами здешней земли являются русские и они между прочим, совместно с другими товарищами, тоже участвовали в свержении ненавистного диктатора. Поэтому, так же, как и остальные, имеют право на свою долю пирога. С этим представители отрядов, надо отдать им должное, согласились практически единогласно, но всё же спорить по поводу того, что означает фраза "делить по справедливости", не перестали.
Предложение у тех, кто не воевал с немцами, было очень простым, разделить всё имущество по количеству голов в отрядах и быстренько всем разъехаться по домам. Полякам, так же, как и немцам, дать только продуктов на дорогу, транспорт и по обойме патронов к личному оружию. Его у них предлагается не забирать, так как они его, в конечном итоге, так и не применили. В отношении поляков я, пожалуй, соглашусь, а вот в остальном поддержу Жана. Нам, как героям войны полагается отдельная награда и я считаю, что если мы её не получим, то будем забирать принадлежащее нам по праву победителей, силой. Об этом мой французский товарищ так прямо и заявил, а я его тут же поддержал, пригрозив, что в случае чего поставлю под ружьё всё местное население, и тогда здесь вообще никому ничего не достанется. Только после этих слов, диалог между сторонами как то начал налаживаться и мы стали нащупывать точки соприкосновения. В конечном итоге, после шести часов не лёгких переговоров, пришли к решению, устроившему всех.
Всё местное население, живущее в Универмаге на сегодняшний день, будет обеспечено продуктами на неделю. Мы с Жаном, получили право забрать двадцать процентов имущества легиона, как люди, разрушившие его. Ну а вот всё остальное делим поровну, каждый легионер, включая и моих ополченцев, получает свою долю, из которых и будет складывается имущество отрядов. Теперь главное, чтобы до утра никто не предпринял попыток чего нибудь приватизировать на халяву, а с рассветом комиссия по делёжке приступит к своим обязанностям и надеюсь за несколько дней подсчитает, кому и что причитается.
Глава 16
Это только в сказках всё быстро делается, а в действительности не всегда так получается. Вот и в нашем случае произошло так же. Казалось бы, чего сложного, подсчитать, умножить, разделить, а потом всё раздать, но вышло всё совсем на оборот. На одном складе не смогли определить в чём считать горючие, в килограммах или литрах, на другом запутались в минах и патронах, а про продовольственный я вообще говорить не стану, там бились за каждый грамм, за каждую конфетку. Поэтому растянулось это занятие почти на две недели.
Всё это время я был свободен, как ветер, лишь изредка отвлекаясь на решение незначительных вопросов. Отправил пять человек, во главе с Нино, на станцию за рыбой, с помощью не раненых ополченцев провёл перепись местного населения, принял отставку семерых легионеров из своего сводного отряда, которые решили ехать домой. Кроме этого, почти ежедневно набирал новых солдат, тех из легионеров, кому возвращаться было некуда или просто не хотелось. Также, все эти две недели тренировался до потери пульса и приобрёл очень приличную физическую форму, отработав ещё парочку ударов, показанных Ларсом, который не прекращал удивляться моей работоспособности.
Закончилась расслабуха, как то внезапно. В один прекрасный вечер, когда я проводил спарринг с одним из легионеров, пришли наши представители из комиссии по ценностям и заявили, что всё готово к делёжке и завтра можно будет получать причитающееся нам, согласно последним спискам личного состава. Выходило так, что самый большой кусок останется здесь, на нашей земле, потому что наш окончательный список оказался самым длинным. В него вошло двести восемнадцать легионеров и десять человек обслуживающего персонала, а также семь десятков ополченцев, успевших повоевать с Венцелем. Правда в этом списке было двадцать четыре раненых, которые оставались с нами можно сказать вопреки своей воли. Однако товары на этих людей полагаются и почему бы их не получить, если так решил коллектив. Тем более сколько этих бывших легионеров придётся лечить, одному богу известно, да ещё, пожалуй, врачам и персоналу больницы, которые тоже захотели остаться у нас.
Прошло ещё четыре дня и в старом, добром Универмаге стало как то не привычно тихо, и спокойно. Правда было одно событие, которое на некоторое время всколыхнуло это поселение и произошло оно тогда, когда начали отъезжать первые отряды и нам надо было окончательно брать власть в свои руки. Я решил ещё раз познакомиться с теми людьми, которые решили остаться здесь.
Построение происходило на центральной площади освобождённого городка, прямо перед универмагом. На приведённой в порядок, когда то видевшей бойкую торговлю площади, выстроилось без малого три сотни вооружённых людей, разных национальностей, разного возраста и очень разного года рождения. Людей собралось так много, что мне пришлось подогнать грузовик, предварительно сняв с него тент и залезть в его в кузов, чтобы я смог всех увидеть, а они меня и мою переводчицу, как минимум, услышать.
— Прежде чем мы с вами начнем обустраиваться на этом месте, хочу заново представиться. Дома меня звали Дёмин Александр, а здесь все знают, как Лейтенанта. Предлагаю и вам, с этого дня, называть меня так же, а имя Пит забыть, как будто его и не было совсем.
Кто то справа, из заднего ряда, выкрикнул по немецки, пока этот язык используется у нас как международный:
— Что же ты раньше нам об этом не сказал, Пит? Венцель за тебя целую кучу денег обещал, вот бы погуляли.
Я сначала не понял, почему почти вся эта толпа стала ржать и только после того, как дослушал перевод, тоже сдержанно улыбнулся.
— Ладно прибедняться! Вы и так на костях бывшего босса не плохо повеселились. Но сейчас не об этом, сейчас я хочу познакомить вас со своими новыми помощниками, которые с этого момента станут вашими командирами и начальниками служб, но не для того чтобы держать вас в страхе и повиновении, а для того чтобы нам было легче строить новую жизнь, в совсем не простых условиях.
Дальше я представлял людей, по которым только вчера, после долгих разговоров с ними, принял решение. Кто то становился командиром полу сотни, кто то новым завхозом, кто то старшим кладовщиком, завгаром, кого то пришлось уговаривать стать заведующим столовой, а кто то и сам изъявил желание стать командиром моей личной охраны. Времени на это ушло не много, больше люди перестраивались, потому что тут же происходило деление на отряды, команды и службы. Ещё какое то время затратил на краткий рассказ о том, что со всеми нами будет завтра и ответы на вопросы по этой теме. Закончилось всё ближе к обеду, так что первая партия людей отправилась в столовую прямо с общего собрания. Я же пошёл к себе в домик, в котором жил и до этого, и в котором в последнее время, поменялись почти все жильцы. Жан уехал к себе, забрав с собой всех, кто захотел вернуться. Из его отряда осталось только шесть человек, по каким причинам они это сделали я у них не интересуюсь, точно так же, как и не спрашиваю об этом у тех, кто не стал возвращаться домой из других отрядов. Что у них там не заладилось или чего они там натворили, сейчас всё равно никто не скажет. Будем считать, что в данный момент у этих людей всё начинается с чистого листа и о них мы будем судить по тому, как они здесь будут жить. На сегодняшний день мы одна новая команда и какой она станет в конечном итоге, зависит от каждого, кто в неё вошёл.
Со мной в доме живут Ларс и Нино, который перешёл на гражданскую службу, и является в данный момент моим заместителем по всем бытовым и хозяйственным вопросам. Он сам попросился на это дело, после того как покончили с Венцелем. Война, по его словам, это не совсем то, чем он привык заниматься. Он сказал, что ему проще присматривать за хозяйством, потому что именно этим он зарабатывал на жизнь на далёкой родине. А ещё к нам подселились восемь человек моей личной охраны, командиром которой я назначил Ларса, по его личной просьбе. Личная охрана, это только так называется, а на самом деле мы собираем отряд из солдат, которые в состоянии пройти строгий отбор. После того, как война с легионом закончилась и пока на горизонте не видно нового врага, такое количество военных, как сейчас, нам не нужно. Их просто не удастся прокормить, при наших скудных запасах, поэтому мы отбираем только лучших, а остальных, через какое то время, будем пристраивать на различные работы. Тем более среди них оказалось не мало людей, которые могут работать руками. Некоторые уже сами приходили ко мне, как к человеку провозгласившему себя главой здешних земель и просились дать им возможность выйти из легионеров, и разрешить заняться бизнесом. Я конечно никому не отказывал, но просил не много подождать, так как ещё не окончательно определился с тем, где будет наша столица и где будут сосредоточены основные людские ресурсы. Выбор у меня конечно не велик, но и в этих двух соснах тоже не мешало бы разобраться.
