— Вспомнил только когда увидел, что сотворили с рекой зиранские колдуны, — огрызнулся Винстон. — У них еще подобные сюрпризы есть, и кто-то из командования должен о них узнать как можно быстрее.
— Зайберг а ты что, попытаешься нас удержать? — подобрался Марк. — Побереги силы, тебе еще от зиранцев отбиваться.
— Мой дорогой друг, я вас сейчас прихлопну исключительно в качестве разминки, так что пока не восстановишься, будь добр, не иметь собственного мнения, — повелитель воды наслаждался своим превосходством и не скрывал этого.
— Сам говоришь, что мы истощены, так какой здесь от нас толк? — предприняла еще одну попытку достучаться до здравого смысла Тайми.
— Это армия, девочка, — пропыхтел тучный адепт земли, вновь приложившись к меху. — Квартер приказал вам быть тут, изволь исполнять. А там разберемся.
Винстон судорожно пытался придумать выход из ситуации. Адепты прекрасно видели, как зиранские колдуны превратили широкую реку в отличную дорогу и позволили переправиться ударным силам королевской армии. Не оставалось сомнений, что так и планировалось с самого начала. Все это сражение было одной гигантской ловушкой, куда императорская армия и угадила во всем своем скаренном блеске и величии.
Отсюда трудно было оценить весь масштаб разгрома, но ничего хорошего ждать не приходилось. Почти целая армия, внезапно зайдя в тыл императорских войск, не оставляла им ни малейших шансов. И Винстон предпочел бы оказаться отсюда подальше и как можно скорее, пока зиранцы не замкнули кольцо окружения.
Легион, в порядках которого они имели несчастье приземлиться, все еще сражался с наемниками. Планы ланкерцев, похоже, не ограничивались уничтожением лишь этого отряда. Оттеснив легион, они немедленно ударили в бок соседним частям империи, которые до этого успешно расправлялись с плохо организованной зиранской пехотой. Наступление императорской армии на этом участке было остановлено. Чтобы не дать наемникам прорвать фронт на помощь пошатнувшимся пикинерам был брошен свежий легион старого образца, заставивший ланкерцев поумерить свой пыл. Положение выровнялось, но маги понимали, что это временный успех.
Удары зиранских колдунов становились все сильнее и сыпались по всему фронту. Местные маги выполнили свою основную задачу и теперь могли щедро тратить оставшиеся силы, ускоряя и так уже предопределенный разгром. Где-то позади легионы гибли в отчаянных попытках остановить короткими мечами и пилумами волну закованных в сталь рыцарей, а привычная к таким схваткам тяжелая пехота увязла в центре.
Взлохматив волосы, в лицо ударил сильный порыв ветра, и перед опешившими адептами ловко приземлилась тучная фигура, одетая в форму императорского гонца. Увидев среди магов Винстона, толстяк удивленно распахнул глаза.
— Тош! — радостно выпалил Винстон, расплывшись в улыбке.
— А ты кого ждал? Посланца Великих Сил? — усмехнулся массивный маг, подмигнув Тайми. — Рад, что вы выбрались. У нас говорили, что никто из особого отряда не вернулся. Ладно, потом обсудим. Где у вас тут легат? Ну, квартер, по-новому?
— Тош, у тебя ведь есть приказ доставить нас к герцогу Альтрейни, если встретишь? — умоляюще посмотрел на друга Винстон.
— Нет, — удивленно начал было Тош, но запнувшись, одними глазами пообещал Винстону в будущем серьезный разговор и с каждой секундой увереннее продолжил:
— В смысле, я вас не доставлять должен, а просто передать, чтобы вы сами к нему добирались, а вам никто не чинил препятствий и оказывал всякое содействие. Я командиру легиона об этом сообщу.
— Отлично, мы этого и ждали, — благодарно кивнул Винстон, пытаясь не замечать подозрительного взгляда Зайберга.
Тош передал сообщение квартеру и вновь вернулся к магам, не находившим себе места в ожидании новостей. Под прицелом их глаз он стушевался и, раздраженно встряхнув головой, на одном дыхании выпалил:
— Что смотрите на меня как гварг на сырое мясо? Ваш легат приказал сообщить приказ и вам, не паникуйте. В-общем, пока основные силы перегруппировываются, легиону надлежит прорвать оборону противника и опрокинуть центр зиранской армии. Адепты обеспечивают атаку боевой магией.
— А мы? — напряженно спросил Марк.
— А вы отправляетесь в тыл, легат обещал посодействовать, — заскрежетал зубами Тош. Похоже, тучному гонцу все меньше нравился собственный обман, но идти на попятную уже было поздно.
— Спасибо, — Винстон крепко пожал потную ладонь друга, но тот лишь кивнул на прощание и взмыл в воздух, спеша сообщить полученную информацию командирам.
Принявший слова гонца за чистую монету квартер передал под командование магов целый десяток легионеров, и теперь им оставалось только решить куда направляться. Чтобы не терять времени, Тайми предложила выдвигаться, а уже на ходу совещаться сколько душе угодно.
— Скользкий ты Винстон. Даром, что маг воздуха, мог бы неплохим адептом воды стать, — усмехнулся Зайберг, наклонившись к юноше. — Я прекрасно знаю, что ваше срочное дело наглая выдумка. Ну и правильно. Для выживания все методы хороши, запомни это накрепко. Жаль, что за собой дуболома Марка вытягиваешь. Ладно, еще свидимся, будь уверен.
— Спасибо на добром слове, — к собственному удивлению, почти что искренне ответил Винстон, уже сидящий на наскоро связанных носилках.
Едва миновав позиции лучников, успевших расстрелять большую часть стрел, и теперь напряженно гадавших, когда будет ответ от посланных в обоз гонцов, маги были вынуждены пережидать, пока мимо них рысью промчалась колона легких императорских всадников. Впереди показался еще один легион, на этот раз старого образца.
— Нужно обходить, — тут же уверено выпалил Марк.
— И без тебя понятно, — огрызнулась Тайми. — Куда идем-то? Неужто и вправду к герцогу Альтрейни?
— Естественно, — Винстон с опаской покосился в сторону сопровождающих их легионеров, особенно на тех, кто нес его носилки. — Просто возможно нам стоит вначале куда-то завернуть. Кстати, что там с обозом?
— Да его на растерзание бросят. Обоз слишком неповоротлив, зато сможет немного отвлечь зиранцев, — отмахнулся Марк.
Винстон представил резню, которую учинят почуявшие кровь королевские войска, и его передернуло. Перед глазами всплыло симпатичное и доверчивое лицо юной помощницы лекаря, с которой он провел несколько ночей. Она тоже осталась где-то там, в обозе, как и ее подруга, чье сердце пленил Ингвар.
— Нам нужно в обоз, — как можно увереннее заявил Винстон, надеясь, что маги не станут спорить, но не тут то было.
— Ты что сдурел? — накинулась на него Тайми. — А ну-ка рассказывай, что мы там забыли?
— Это долгая история, — заюлил маг. Он прекрасно понимал, что если откроет истинную причину своего интереса к обозу, то никто и не подумает двинуться туда.
— Девушка, — раздраженно фыркнула Тайми, а Винстон в который уже раз поразился силе женской интуиции в вопросах, когда речь заходила о соперницах. — Если есть желание — отправляйся туда один, а у нас с Марком дела поважнее.
Винстон растеряно замер. Такого выбора юноша уж никак не ожидал. С одной стороны, совесть шептала, что он единственный, кто может спасти беззащитных девушек от страшной участи. С другой — прошло еще слишком мало времени, чтобы он сумел восстановить хоть сколько-то сил после полного истощения. В бою маг сейчас был обузой и вряд ли мог кого-то спасти, во всяком случае, юноша пытался в этом себя убедить.
— Ладно, Великие Силы с этим обозом, — с трудом ответил повелитель воздуха, чувствуя себя предателем. Винстон знал, что муки совести еще долго не оставят его в покое, но не собирался идти на поводу у чувств.
Почему-то он был уверен, что Ингвар не бросил бы девушек в обреченном обозе. Норд никогда не задумывался о последствиях, предпочитая сначала делать, а уже потом думать, как выпутаться из неприятностей. Этим он очень напоминал Торстена.
Мысли о гвардейце еще больше расстроили Винстона. Потеряв одного друга, он отказывался верить, что и неугомонный забияка Тор остался на том проклятом холме. Но сейчас магу нужно было думать о том, как спастись самому, а все остальное могло подождать.
Глава 19.
— Приказ десятому легиону тяжелой пехоты передан. Легат сообщает, что ему противостоят хорошо организованные части наемников и запрашивает подкреплений, — тучный маг воздуха, наверное, искренне полагал, что вытянулся перед командующим армии в струнку, но со стороны это смотрелось довольно комично. — Легион выполнит приказ, но легат считает целесообразным перегруппировку сил.
— Легат... Когда-то это слово было синонимом военных заслуг и великой чести. А потом тысячелетия славы были перечеркнуты за каких-то полвека кровавых междоусобиц, Но вот прошло время и вновь такие мальчишки, забывшись, называют квартеров легатами, — Фириан с тоской посмотрел на гонца и замер, пораженный новой догадкой. — А не такая ли судьба ждет всех нас после этой битвы? Совсем недавно обласканные славой и успехом, как мы будем смотреть в глаза жителям империи, если конечно доберемся живыми до родной земли?
— Обойдется без подкреплений, старый маразматик, — зло пробормотал герцог Пигрил, жестом отослав мага. — Перегруппировку ему. Уррроооды! Проморгали врага на дургом берегу реки, позволили переправиться, а теперь еще и отступать вздумали? Лично отправлю в пыточный застенок каждого, кто без приказа выйдет из боя!
— Приммер, перегруппировка сил действительно необходима, — предпринял очередную попытку достучаться до разума брата императрицы Фирриан.
— Герцог, я понимаю, к чему ты ведешь, но мы не будем отступать. Сколько раз можно повторять! — командующий всех войск империи с бешенством уставился на него своими поросячьими глазками. Пигрил прекрасно помнил, что не пожелай он лично руководить вторжением, эту компанию возглавил бы герцог Альтрейни — секунд, после приммера второй офицер в армии. Ох как он сейчас жалел о своем опрометчивом порыве, но прислушиваться к советам соперника, наверняка желавшего ему полного разгрома, не собирался.
— Ясно, — кивнул Фирриан, отворачиваясь от Пигрила и с трудом разжимая пальцы, стиснувшие рукоять висящего на боку меча. За его спиной расслабились охранники командующего.
Герцог Альтрейни с виду оставался привычно спокойным, но внутри него все кипело от бешенства. Битва была проиграна, но этот проклятый боров не желал признавать, что теперь приходится думать не о триумфе, а о спасении остатков армии. Брат императрицы не допускал даже мысли, что его обхитрили, и винил во всем глупых советников. Но даже не это заставляло Фирриана иступлено желать командующему смерти.
Герцог Альтрейни с самого начала сражения не находил себе места. Тревога за старшего сына, возглавившего особый отряд, съедала изнутри. Когда стало понятно, что безумная затея провалилась и никто из гвардейцев и магов, посланных расправиться с зиранскими колдунами, не вернулся, он едва сдержался, чтобы не обнажить меч. Ему хотелось с иступленным криком накинуться на Пигрила, отправившего Эллиана на верную смерть, но сейчас было не время сводить счеты и мстить за сына. Проблемы императорской армии только начинались.
С небольшой возвышенности, где расположилась ставка командующего, открывался хороший обзор на правый фланг и центр поля боя, но вот левый фланг и изгиб реки укрывала цепь пологих холмов. Запыхавшиеся легионеры, первыми принесшие черную весть, едва не сорвали голос, пытаясь объяснить бойцам Сплава, охранявшим офицеров, почему им нужно срочно попасть к приммеру.
Интуиция опытного воина и командира давно твердила Фирриану, что у зиранцев в рукаве спрятан какой-то козырь, но даже он был потрясен, услышав, как в одночасье покрылась льдом широченная река, и на практически беззащитный фланг армии обрушилась тяжелая рыцарская конница.
Про герцога Пигрила не стоит и говорить — не меньше пяти минут у командующего ушло только на то, чтобы поверить солдатам. Он даже пригрозил бедолагам смертью и успел рассечь одному из них щеку (а заодно и потерять крупный рубин, ранее украшавший массивный золотой перстень), но, к счастью для них, прибыли гонцы от еще двух легионов, спешно пытавшихся перестроиться в напрасных попытках остановить натиск зиранских рыцарей.
Впрочем, по мнению герцога Альтрейни, лучше бы командующий и дальше не верил в происходящее. Едва брат королевы осознал, что уже запланированная победа уплывает из рук, то пришел в бешенство и начал сыпать такими приказами, что остальные офицеры только и хватались за голову.
Больше не доверяя никому из своих советников, Пигрил не придумал ничего лучше, чем приказать пехоте продолжить наступление, а конницу кратчайшим путем бросить навстречу зиранскому прорыву. На словах это звучало красиво, но реальность быстро расставила все по своим местам, и теперь гирская кавалерия, ранее сосредоточенная на правом фланге, топтала собственную пехоту, напрасно пытаясь пробиться через насыщенный центр армии.
Оба резервных легиона вполне разумно были брошены навстречу зиранским рыцарям, но вот вместо того, чтобы приказать им обеспечить отступление армии, удерживая конницу на заранее выбранных позициях, командующий пожелал, чтобы они немедленно сбросили противника в реку. В результате солдаты империи были застигнуты в чистом поле, практически на марше, даже не успев толком развернуть боевые порядки. Исход этой схватки, все больше напоминавшей бойню, был предрешен.
Сам Фирриан и многие другие офицеры, не раз пытался объяснить Пигрилу, что нужно выводить армию из боя, а не сражаться, но брат императрицы закусил удила и не слушал даже своих советников, что уж говорить о ненавистном для него герцоге.
В довершение всем неприятностей, что-то мешало магам воздуха наладить дальнюю связь, и гонцам приходилось лично доставлять приказы. Адептов не хватало, поэтому по полю боя засновали и обычные вестовые.
— Молчать! Никакого отступления! Только вперед! — Пигрил брызгал слюной на очередного перепуганного гонца, а герцог Альтрейни все отчетливее понимал, что этот боров похоронит на этом поле всю армию. Он такое уже видел: командир отказывается принимать реальность и начинает раздавать приказы исходя из собственных фантазий. Это безумие нужно было остановить.
— И правду говорят, что раз переступив черту, будешь делать это вновь и вновь, — почти неслышно прошептал Фирриан и его губы скривились в грустной улыбке.
Он уже знал, что сейчас сделает, но что-то глубоко внутри все еще противилось этому решению. В сознании вновь совсем некстати всплыли воспоминания о том далеком дне, когда еще совсем юный племянник императора преклонил колени, поклявшись вечно служить империи и быть верным воинскому долгу.
— Живая совесть важнее мертвой чести, — мелькнула отчаянная мысль. Герцог Альтрейни достал ярко алый платок и вытер обильно выступившей на лбу пот, навсегда изменив ход истории.
Первая стрела, засияв жемчужным пламенем, и рассыпая серебристые искры, пробила защитную сферу багрового пламени, окутавшую командующего, и вонзила свой хищный клюв ему в плечо. Ее товарка оказалась еще удачнее, и пропитанный смертоносной магией наконечник вошел Пигрилу в грудь. Последняя стрела досталась одному из охранников, напрасно пытавшемуся заслонить себя и брата императрицы щитом.
