— Хорошо, но на всякий случай учти — в данный момент я не могу сойти с места...
Явно неготовый к такому откровению в последний момент, Ао стремительно скопил негодование, чтобы выплеснуть его на легкомысленную, как ему казалось девушку, но не успел. Знакомый ещё с академии легкий шелест разрезаемой листвы, мигом сместил все приоритеты в сторону новой угрозы. Не прошло и секунды как взлетел тут же выхваченный кунай и, прочерчив в воздухе косую дугу, со звоном отбил две пары остро заточенных лезвия, стремящихся точно к голове девушки.
— Нашли, — процедил Ао, до этого момента не терявший надежды остаться незамеченными.
— Направление! — через силу крикнула Мей, ощущая приближение очередного пика сопротивления естественной стихии, через который ей было вновь необходимо перейти.
— Одиннадцать и два часа, движутся не стесняясь...
Все остальное Мей уже не слышала — одна единственная мысленная команда и ощущение единения со столь родной стихией потопило восприятие внешнего мира. Ее чакра, что в таких количествах была вброшена в естественную землю и буквально пропитала все вокруг, на миг сыграла с девушкой злую шутку. Это было похоже на странную иллюзию, в которой она не имела собственного тела, где ее разум плыл по тверди, не имея привязки к конкретной точке пространства, где ориентация в пространстве резко сузилось до двух направлений и одной плоскости...
Наваждение спало... и в то же мгновение Мей громко и счастливо засмеялась. Ощущение силы, центром которой она являлась, вызвало такое чувство эйфории, что не потеряться в нем казалось невозможным. Земля, щедро залитая чистой чакрой девушки, была готова с радостью исполнить любой ее приказ.
Мей вскинула голову, наконец устремив взгляд вперед, а не себе под ноги — рубеж сопротивления был пройден. Легкий наклон головы влево и вот уже с оглушительным треском вырвавшийся из-под земли пласт, в полный человеческий рост, неостановимой твердой волной несется в сторону приближающийся с той стороны врагов. Вставшие на ее пути толстые стволы деревьев трещали от столкновений с породой, но, не поддаваясь ей, все же разделяли стихию и пропускали за собой. Все, что поменьше не могли похвастаться тем же и, не в силах сопротивляться, вливались во все набирающую силу волну, уносясь прочь от счастливой девушки и навстречу разделившемуся врагу.
— ...шар! — донесся с другой стороны молодой, но уверенный голос. Мей, в последний момент успевшая таки повернуться на звук выкрика, смогла увидеть стремительно приближающийся к ней ком из огненной стихии, но отреагировать... Отреагировать ни она, ни Ао, только-только начавший складывать печати водной стены, уже не могли...
Словно прочитав мысли своей нынешней хозяйки, земля в очередной раз затрещала и взметнулась, вмиг выстроив между ней и надвигающейся опасностью непреодолимую для подобной стихии стену. Огненная стихия лизнула своими языками пламени по барьеру и, не в силах его преодолеть, с лёгким для подобной преграды взрывом, погасла.
Миг радости оказался действительно недолгим. Легко ощутимое возмущение в воздухе и стена, уже доказавшая свою состоятельность, пала под натиском вражеского Воздушного тарана.
От удара плотно спрессованного воздуха, пущенного с немыслимой силой, земляная преграда рванула сотней мелких кусочков. Зная, что за подобной атакой могла последовать и следующая, Мей даже не потрудилась отвернуться от груды летящих в лицо груд щебня и твердой земли, предпочтя безопасность жизни нескольким ранениям. И, как стало известно буквально секунду спустя, была совершенно права — с огромным трудом, сквозь почти сомкнутые ресницы и небольшое облачко пыли, она смогла разглядеть летящий ей точно в грудь стандартной формы кунай. Извернуться в последний момент, подставив под удар незащищенное предплечье, удалось лишь чудом.
— Минус два, — в ту же секунду донесся до Мей голос ее временного напарника, что по идее должен был быть рядом с нею.
— Меня защищай, идиот! — вне себя от боли в руке и злости на самодура, вскричала она, выискивая взглядом врага, что по идее должен был быть в прямой видимости. Мей не ошиблась — одного лишь поворота головы хватило, чтобы встретиться глазами с только что спрыгнувшей на землю молодой девушкой и лишь одной секунды, чтобы вынести ей приговор.
Раздражение на все доставленные неудобства выплеснулось бурно и целенаправленно. Кол из спрессованного грунта и гальки, в мгновение выросший за спиной неопытной противницы, прошел точно под копчиком и, не сочтя ее тело достаточной преградой, прошил его насквозь. Вторая же каменная пика, что почти одновременно с первой выстрелила из-под земли, целила в основании черепа и, пробив в молодой девушке еще одну дырку, окончательно прерывала оглушительный, полный боли вопль.
— Там ещё один! — раздался выкрик Ао прямо за спиной Мей. Вот только выкрик безбожно запоздал...
Последнего из "правой" четверки Мей заметила буквально за пару мгновений до этого — мелькнувший на самой грани периферии ее зрения он тут же исчез, с лёгкостью избежав рванувших в его стороны осколков камней и минералов. Этот враг был быстр, не в пример быстрее всех остальных. И не в пример опытней.
Он не стоял на месте, не тратил время на попытки перебороть ее на расстоянии, не пытался грубой силой встречать все, чем Мей его одаривала. Нет. Он двигался и двигался постоянно. Избегая ее взгляда, попадаясь на глаза лишь на краткие мгновения, постоянно меняя направление своего движения, хаотичными бликами мелькая вокруг девушки, новый враг до боли напоминал своим поведением ту своевольную дуру, что сейчас мерялась силами с целым лагерем... и от того становилось дурно. Мей попросту за ним не успевала.
И вот, в момент, когда у над ее ухом раздался еле слышный хлопок вражеского Шуншина, а сама Мей уже готовилась наплевать на все затраченные усилия и коротким перекатом уйти в сторону от приближающейся смерти, Ао наконец проявил себя. Удар с ноги, столь сильный и близкий, что мощным порывом ветра вмиг испортил Мей прическу, пускай и потонул во вражеской броне, но тем не менее отбросил шиноби Конохи на несколько метров в сторону.
— Слева вновь приближаются, — сухо бросил Ао из-за ее спины. — Разберись — двоих не потяну.
Подавив вновь накатившее раздражение на не оправдавшее надежды прикрытие в лице одного шиноби, Мей вновь перевела взгляд туда, где совсем недавно прокатилась пущенная ею разрушительная волна из земли, мелкой гальки и некрупных булыжников. Осознавать, что атака подобной силы не оправдала возложенных на нее надежд, ей не хотелось... но в ее случае истина была жестока.
Сейчас Мей четко видела, как в гигантском облаке пыли, поднятом пронесшейся стихией, то тут, то там мелькали вполне четкие и узнаваемые силуэты. Ее реакция не заставила себя ждать — работать по столь открытой для взора мишени было сплошным удовольствием...
Взгляни кто в тот момент на стоявшую на коленях девушку со стороны, его непременно бы передёрнуло — увидеть на ее миловидном лице предвкушающую, садистскую улыбку достойную самых жестоких маньяков, было столь неожиданно, сколь и отвратно. Впрочем, и ее саму при желании можно было понять. Лицо в грязи и ссадинах, постоянная ноющая боль в предплечье, скованность, чувство собственной уязвимости из-за нерасторопного напарника и отсутствие доверия к нему же — все это и даже больше копилось и копилось, выливаясь в колоссальное раздражение, до последнего момента не находящее выхода. И потому теперь, когда ей наконец представился шанс избавиться хотя бы от части накопившегося стресса — Мей уже было не остановить...
Земля сильно вздрогнула и замерла. Замерла будто в страхе — точно чувствуя эмоциональное состояние своей хозяйки. Замерла, в ожидании приказа.
...Такое возмущение в породе не прошло незамеченным. Два противника за спиной самой Мей остановились, на миг отступившись от взаимной вражды, бросили косой взгляд на затылок присевшей на одно колено девушки и тут же возобновили, ставший даже более ожесточенным, поединок...
... Треск и грохот трясущейся земли сбили с уверенного шага молодую девушку-джоунина, что уверенно вела своих ребят сквозь пыльное облако. Она застыла, попытавшись ощутить природу подобного возмущения, но безрезультатно — вокруг них было разлито столь много чакры, что определить источник не представлялось возможным. Девушка присмотрелась к повисшей в воздухе пыли, которой только прибавилось после тряски земли у нее под ногами, — могла ли она сама быть вражеской техникой? Была ли эта вариация уже знакомой ей техники из Киригакуре?
Нет... В пыльном облаке ощущались лишь отголоски энергии той пронесшейся волны, что чуть не погребла ее вместе с отрядом. Но если не это, то что?
Мысль, безумная практически по любым ее меркам, пришла в голову девушки слишком поздно. Допустить, что вся земля вокруг была под контролем той парочки, к которой они направлялись, было бы слишком безумно, но другого ответа она сейчас уже не находила.
— Ушли с земли! — прокричала она и в тот же миг ее невозможное предположение подтвердилось.
Не дав словам девушки достигнуть ушей ее отряда, земля буквально взорвалась у них под ногами, выпустив на поверхность несколько десятков игл и кольев. Увернуться от всего она уже не успевала.
Позволив нескольким некрупным осколкам увязнуть в ее нагрудной броне, Джунко чудом извернулась, пропуская мимо тела особо крупный пласт земли, и, оттолкнувшись от него буквально отбросила себя на несколько метров в сторону — подальше от центра бушующей стихии.
Ее отряду повезло куда меньше — девушка ощутила, как в одно мгновение исчезло ощущение присутствия всех троих ее воспитанников. До крови прокусив губу от внезапно нахлынувшего чувства потери, джоунин уверенно вскочила на ноги и, как никогда жаждя лишить врага жизни, продолжила путь в прежнем направлении. Вновь поднявшееся, уже более плотное облако пыли должно было скрыть ее подход...
...Стихия откликнулась столь легко, будто она сама желала этого. Ни капли сопротивления ее пресыщенной злостью и яростью чакре — лишь полное и слепое подчинение.
Мей с мрачным удовольствием смотрела как от одного ее подсознательного желания, ещё даже не оформившегося в цельную мысль, вырастает целый лес каменных кольев и игл, как они нанизывают на себя те ещё не слишком ясные силуэты, как разрывается земная твердь под ногами уже мертвых противников, как их тела исчезают в медленно смыкающимися провалах. Это все приносило ей какое-то темное удовлетворение, заставляло гордиться собой и собственной силой, позволяло наслаждаться ею и не жалеть павших от нее. Она твердо и не сводя взгляда смотрела на деяния своих рук, ни сколько о них не сожалея. Как ни как, происходящее было ее личным достижением.
Цок!
Раздавшийся рядом звук воткнувшегося в твердую землю куная, заставил Мей резко перевести взгляд чуть правее и то, лишь для того, чтобы увидеть уже воспламеняющуюся взрывную печать.
Одного лишь мгновения хватило Теруми, чтобы понять, что она катастрофически не успевала. Мощный взрыв, достаточный для убийства практически любой цели, пронесся над поляной, столкнувшись лишь с не до конца сформированным барьером из земли, и, будто не заметив сопротивления, смял его как карточный домик. А девушка... а девушка, совершенно не готовая к такому развитию событий, буквально утонула в этом буйстве из огня и жара.
* * *
Хироши был раздосадован и... напуган. Да, именно что напуган. Прекрасно видя то, как эта все еще молодая, но уже безумная девушка вела бой, как распоряжалась в бою доступным пространством, как точно рассчитывала собственные силы для убийства своих оппонентов, Хироши понимал, что достойную конкуренцию ей в этом лагере никто составить не мог. Слишком уж завораживающими были ее движения и безупречным сам стиль боя.
Вот она, казалось бы, начала длинный, размашистый удар, открывшись под атаку с той же стороны, как девушка, едва задев артерию на горле одного чунина, не прерывая движения исчезла в Шуншине, закончив замах уже за спиной второго. Два все еще живых тела, более не представляющих для нее угрозы, остаются позади, а она сама вновь пропадает, чтобы миг спустя появится за спинами своих новых жертв, где тремя скупыми ударами прерывает еще три жизни. Вспыхнула земля, от прилетевших в разгаре боя Цветов Феникса, но девушки там уже не было... впрочем, как не было и второго шанса у парня их запустившего — прошедший точно сквозь сложенную двумя руками печать, диковинно изогнутый меч на удивление легко протыкает тому грудную клетку, будто и не заметив брони и ребер. Смотря на все это со стороны Хироши все больше и больше набирался уверенности в ее неприкасаемости и неуловимости... и, он понимал это. Как понимал и почему. Кому как не Хьюге было оценивать этот стиль боя и его воплощение в лице новоприбывшего врага? Молниеносные атаки и постоянное перемещение по полю боя не давали задавить ее силой техник, попросту не поспевающих за девушкой, а мастерство на близких дистанциях позволяли ей не опасаться только-только нащупавших свой путь развития чунинов. Может джоунины тут и могли составить конкуренцию девушке, но она, казалось, целенаправленно оставляла их на самое вкусное, тщательно избегая встречи с ними.
Хироши вновь перевел фокус зрения на зажатый в руках свиток и уже не сомневаясь, подал в него чакру. Несмотря на тяжелую ситуацию, он был обязан поступить как командир, и постараться сохранить как можно больше многообещающих жизней. Эти генины должны были продолжить начатое ими — взрослыми.
Свиток вспыхнул зеленым светом и, обратившись пеплом, просочился между пальцев.
* * *
— Эвакуация! — заскочил в медпалатку взмыленный дежурный, во всю силу легких оглашая только полученное приказание. — Объявлена немедленная эвакуация!
Громкую новость восприняли без энтузиазма и, что важнее, паники. Редкий недовольный ропот состоящий из совсем уж немногочисленных голосов быстро потерялся среди команд и указаний квалифицированных ирьенинов.
— Тяжело раненных в первую очередь! — кричал ниндзя-медик, раздавая задачи прибывшим в начале атаки на лагерь генинам. — По два человека на больного! Сбор у южных ворот! Живее!
Генины и не думали перечить или не признавать командования над собой со стороны, казалось бы, обычных меднинов. Сейчас их связывали общий враг и общая угроза.
И лишь один человек выбивался из общего числа сплоченного коллектива. Майто Гай будто чувствуя, будто зная кто именно стал причиной этого переполоха в лагере, совсем не собирался отсиживаться в тылах. Он, уже в момент падения с кушетки до крови прокусив себе губу, целенаправленно полз к хлипкой стене палатки, зная, что с помощью куная и некоторых приложенных усилий сможет выбраться отсюда незамеченным. Он полз упрямо и бездумно — желание действовать, накопившееся за все время, что он был прикован к койке, настойчиво искало выход. Гай не давал себе отчёт в том, что, будучи с ног до головы обклеенным стабилизирующими печатями, которые ежесекундно поглощали и направляли на восстановление организма его чакру, он был лишён главного оружия рядового шиноби, не осознавал собственного физического состояния и ситуации в целом. Им двигала лишь собственная упертость и глубоко затаенная жажда мести.
