Граф уничтожающе взглянул на всех троих, поникших как школьники, угрожающе вращая в руках злочастную карточку, на которую он взглянул и хмыкнул. Похоже, он понимал, что происходит.
— А где граф с графиней, Мари? — строго спросил он. — Как вы с Лу оказались здесь одни? И как я пропустил, что Лу исполнилось семнадцать...
— Папе с мамой стало плохо в карете, — поспешно сказала Мари. — Ну и мы решили пойти одни, чтоб не пропустить бал... Я знала, что девушке с компаньонкой, — она махнула рукой на меня, — это можно.
— Так, — угрожающе протянул граф, — так значит "мы решили"? Что вы себе девчонки думали? Вы немедленно пойдете к моей жене и тетке, и будете под их покровительством и присмотром весь бал! Ужас, ужас, ужас... Как можно было быть здесь без присмотра?! Вы могли вконец скомпрометировать себя, хуже, вас могли...
— Кому из мужчин граф разрешил сопровождать вас? — спросил граф Мари.
— Папа вообще запретил им приближаться к нам и буквально выгнал из дома, — злорадно отомстила мужчинам Мари.
— Так! — устало сказал граф. Он внимательно тут еще раз взглянул на карточку, и, рассмотрев, рассердившись, порвал ее в клочья.
— Вы чем думаете? — зло спросил он мужчин. — Что было бы с Лу, увидь кто эту карточку... И кто эта компаньонка? — вдруг вспомнил он слова Мари.
— Лу?!? — яростно переспросил он, поймав смущенный взгляд Мари.
— Но отец...
— Мари, я не знаю, что вы с графом там себе придумали, — яростно протянул он, — я не позволю Лу втягивать себя в скандалы. Боже, узнай кто, что ей всего пятнадцать... — вдруг вспомнил он. И обернулся ко мне. — Малышка, это каким образом ты здесь оказалась до официального семнадцатилетия? — подозрительно спросил он. — Или граф не знает?
— Ой, дядя, — затараторила Мари, — это все папа...
— Папа стал волшебником и ускорил время, сделав пятнадцатилетнего ребенка семнадцатилетней, — ехидно спросил граф.
— Да нет, — нетерпеливо оборвала его Мари. — Кто-то сказал ему что-то про меня, и он вбил себе в голову, что меня собираются соблазнить, похитить или изнасиловать... Вот он и попросил Лу быть со мной на балу — ты ведь знаешь, что лучше ее телохранителя и бойца найти невозможно...
— И вы не надумали лучшего, как пойти одни без родителей в этих платьях! — совсем взбесился граф. — Я понимаю, Мари, у Лу мозгов нет, от нее всего можно ждать, но ты же уже совсем взрослая девушка!
— И совсем я не идиотка, — обиделась я.
— Вы пойдете сейчас к моим, — безжалостно схватил и потянул нас за собой граф как детей, — и будете стоять там как две девочки, пока я не найду ваших родителей. А ты Лу, вообще будешь танцевать только с тем, с кем разрешит моя бабушка!
— Но, дядя, я позвал тебя быть секундантом, а не затем, чтоб ты забирал Лу, — разъяренно сказал принц. — Ты меня перед моей невестой позоришь! Она не нуждается в твоей защите в моем замке... Куда я ее пригласил!
— Ах, ты ее пригласил? — обманчиво ласково спросил граф. — И граф этому обрадовался?
— Я просил у него руки и сердца Лу! — гневно сказал принц.
— В пятнадцать лет? — обманчиво ласково продолжил допрос граф.
Принц покраснел.
— Я могу это делать! — запальчиво воскликнул принц.
— И что граф ответил? — ласково спросил дядя Джордж.
Принц покраснел еще гуще и замялся.
— Он пообещал убить его, если услышит подобное еще раз, — охотно пришел на помощь принцу Логан, чуть ли не пропев это ему в лицо. Он всегда готов помочь ближнему, так и дышит.
— Он пообещал убить любого, кто еще раз сделает это! — внес ясность принц, нагло глядя на Логана. — И я уверен, что он имел в виду вас! Ведь вы сегодня уже делали Лу предложение, хоть ей пятнадцать, не так ли? — презрительно сказал принц.
— Мне не нужно ждать, пока я повзрослею, — высокомерно ответил Логан. — Я уже взрослый мужчина и не нуждаюсь в одобрении мамочки...
— Но ведь вам отказали, — злорадно сказал принц. — Какой раз, я слышал от прислуги... Вам ясно сказали "нет", а вы, старый развратник, все лезете откуда вас погнали...
Они были готовы вцепиться друг другу в глотки.
— Сдохните, сдохните, — приговаривал в стороне Юникс, с вожделением смотрящий на них, будто колдун над жертвами, хлопая руками.
Я не знала, то ли смеюсь, то ли плачу этому бардаку, крепко вцепившись в руку дяди Джорджа.
— Хорошо, что они рвут друг друга... А то прошлый раз они вцепились в Лу и каждый тянул на себя, и это было ужасно, — тихо сказала дяде Мари, потихонечку отступая назад, чтоб не привлечь внимание дерущихся зверей.
— Вы что, болваны, не понимаете, что если вы подеретесь, старик и мальчишка, вы безвозвратно скомпрометируете пятнадцатилетнюю Лу, так что ей не отмыться! — со странной ухмылкой сказал им граф, осторожно закрыв меня.
— Плевать! — сказали оба одновременно. — Я буду вынужден жениться на ней, а только этого я и хочу...
Они произнесли это в унисон.
— ...Я увезу ее во Францию, — сказал Логан. — И плевать она хотела на всех дам...
— ...Я увезу ее в свое королевское поместье, — сказал принц. — И плевать она хотела на всех дам.
Я ошалела от такого негодяйства.
— Они совершенно негодные женихи, — потер руки Юникс. — Граф, вы видите, что я веду себя достойно. И прошу вас, мы ведь друг друга хорошо знаем, походатайствовать перед графом, сказав, что я честно прошу руки его воспитанницы Лу...
— Чтоб он пристрелил дядзю Джордза... — не выдержал и хихикнул китаец.
Граф точно впервые заметил моих пажей.
— А эти как сюда попали?!
— Это пажи! — торжественно сказала я. — Они должны были нести шлейфы...
— Так, так, — сказал граф, — вот, значит, какие принцессы приехали...
А потом внимательно поглядел на нас.
— Граф хоть видел эти платья? — он покачал головой. — Они же стоят больше миллиона!
— Полтора, — тут же деловито проинформировал его Юникс. — Если ваша жена захочет такое, мы можем принять заказ... — Деловой человек взыграл в нем. — Вот это миллион, а это пол миллиона, — указывал он. — Недорого берем, граф...
Граф, все состояние которого вместе с богатейшими поместьями укладывалось в двести тысяч, побледнел.
— Если вы предложите их моей жене или дочерям, я вас пристрелю... — совершенно искренне и серьезно, разом лишившись чувства юмора, с перекосившимся лицом пригрозил он.
Теперь уже захихикали остальные мужчины.
И тут граф словно только что заново обнаружил китайцев.
— Последите, чтобы они не сцепились, — попросил он их, зная моих телохранителей. — И чтоб никуда отсюда не ушли, пока я не отведу девочек к моим...
— Если сцепятся — бейте, — злорадно приказала Мари. Я только уныло покачала головой.
— Госпоза, что нам делать? — церемонно спросил меня китаец. — Бить?
— Только если будут кусаться или друг друга убивать, — печально покачала головой я. — И не нарушьте их достоинство...
— Музкое? — понимающе спросил китаец. И сказал Джо, когда мы уже вышли: — Кастрировать не нада.
— Похоже, твои охранники очень своеобразно поняли свою задачу и я должен вернуться как можно быстрее, — под визжанье Мари встревожено сказал граф.
Я промолчала. Не хватало, чтоб мне еще сегодня досталось после всего сегодняшнего.
— Принцессы? — вскочили сидевшие дамы семьи графа и лихорадочно поклонились. Противные дочки, я их терпеть не могла, они вечно надувались и цацкались с кавалерами, приезжая к нам в поместье, вместо того, чтобы играть. — Ты привел знакомить их?
Как завороженные, они смотрели на наши наряды.
— Дорогой, ну представь же нас... — сказала его жена.
— Представляю, — сказал граф, — это Мари, дочка графа Кентеберийского, твоего дяди, а это Лу...
Они недоумевающе смотрели на нас, не понимая графа, будто он говорил абсурд.
— Мари? — ошарашено спросила их бабушка, которая была у нас в поместье на прошлой неделе, заглаживая скандал с принцем. Она широко открыла рот.
— Дорогой, это что, шутка? — спросила его жена. — Вы не волнуйтесь, ваши светлость, — обратилась она к нам, у него иногда бывает туговато с чувством юмора...
— Бабушка, — ласково сказал граф, обращаясь к своей теще. — Ты что, не помнишь Мари и Лу, двух озорниц, дочерей твоей племянницы? Они тут такое учудили!
Обе озорницы стояли с совершенно непроницаемыми лицами совершено не виновато, словно не понимая речи, как две светские иностранки, ожидающие, пока их представят на родном языке.
— Парле ву франсе? — спросила я бабушку, принужденно улыбнувшись, как человек, дожидающийся, пока его представят. Я слегка напоминала глухую. И по-французски же добавила: — Ваш замок просто чудо...
Граф ошарашено замер.
— Ну, дорогой, ты знаешь, твои шутки перешли всякие границы, — рассержено зашептала графу графиня, внешне широко улыбаясь нам. — Я всегда знала, что у тебя напрочь отсутствует чувство юмора.
Дочери синхронно укоризненно поглядели на отца. И даже отодвинулись от него.
Мари стояла с невозмутимым лицом.
— Черт побери, эти продувные девчонки меня доведут до удара! — воскликнул граф. — Слушайте, что они устроили...
Мари поняла намек. Наверное, она не хотела слушать.
— Ваш отец такой фантазер и выдумщик, — игриво сказала она по-французски, обращаясь к графине-жене, будто приняла ее за дочь, не поняв, о чем так лопочет граф. Мари потрепала его по подбородку. — Представьте, это в свои то пожилые годы он предложил мне руку и сердце! Такой живчик!
Я думала, что графа удар хватит. А когда графиня злобно взглянула на него, то ее.
Дочери были в шоке и смотрели на отца.
А бабушка! Я дорого бы дала за то, чтоб посмотреть, как она будет живьем есть своего сына.
Граф растеряно посмотрел на нас. Похоже, его самого при этом снова посетили сомнения, не чокнулся ли кто-то здесь.
В это время из кунсткамеры с живыми редкостями, где были заперты наши кавалеры, раздались крики пытаемых мужчин. Как только я сообразила, граф сломя голову кинулся туда. Минута, и мы с Мари были там. Зрелище было не для слабонервных. Трое мужчин были привязаны к батарее модного в Англии парового отопления, этой новомодной новинки, а индеец сидел возле двери и довольно точил нож.
— Они все, наконец, дали обещание на тебе жениться, — на своем ломаном языке довольно сказал он. — Они все слабые как скво и сломались после первой пытки. Госпожа теперь может выбирать любого, — уверенно сказал он, убежденный, что этого то я и добивалась, когда приказала, чтоб они не убежали...
Я этого не выдержала и сползла по двери, истерически хохоча и не в силах остановиться.
Рядом не выдержала Мари, забыв про все роли, содрогаясь от хохота и будучи не в силах нащупать землю под ногами, так тщетно хватаясь за дверь... Пока граф лихорадочно закрывал ее, не пропуская любопытных, из которых внутрь прорвалась только бабушка.
Его жена и дочь колотили снаружи, крича — открывай, мерзавец, что ты задумал сделать с принцессой!
Я же просто была не в силах подняться, задыхаясь от смеха.
— Лу, выручай меня, я поклялся на тебе жениться! — во все горло истерически закричал принц. — Забери своих волкодавов, и мы тут же поедем в церковь!!!
— Когда я женюсь на тебе, — проворчал, подвывая от боли, Логан, — мы первым делом сошлем твоих китайцев на рудник...
— Мы поженимся сегодня же, и поедем выколачивать долги, — деловито и спокойно-хладнокровно вещал Юникс, найдя выгоду и уверенность духа в любом положении. — Я понял, как с помощью твоих верных слуг мы вернем все наши долги...
Закинув голову и закрыв глаза, по которым текли слезы, я ржала, как помешанная, вместе с Мари, переглянувшись с которой мы снова начинали визжать от смеха... Мне уже было наплевать на бал, тем более что я понимала, что танцевать мне более не придется... Как бы не затанцевать где-то на льдине среди белых медведей на каторге, когда все откроется.
Снаружи раздавались бешеные стуки.
— Что ты делаешь с девочками, проклятый кобель! — вопила там мадам. — Почему они плачут! Бессовестный развратник, ты хоть о дочерях подумал, что им за это будет!!!
Граф, оттащив бабушку за шкирку в угол, яростно объяснял ей ситуацию.
Не сразу, но она поняла ситуацию.
— Так им и надо! — ужаснулась она, как ни странно осудив именно мужчин. — Что с девочками наделали! Так бесстыже их опозорить!
Я даже смеяться перестала от такого утверждения.
— Бедняжка, — глядя на меня, она аж всхлипнула.
Я открыла рот.
А бабушка, заметив, что они до сих пор привязаны, выругалась, и, бесстрашно взяв из рук Джо нож, и пошла к мужчинам.
— Что же теперь делать? — на ходу размышляла она.
Мужчины настороженно и напряженно впились глазами в нож. Бабушка храбро собиралась обрезать веревки, но, по привычке, забыла то, что хотела сделать, задумавшись.
— Может взять с них слово молчания и чтоб они не приближались к ним даже на полкилометра? — задумалась бабушка, остановившись перед принцем и погрузившись в свои размышления. Принц с ужасом смотрел на нож и бабушку. Хоть он и пытался держаться гордо, но жилка на лице у него трепетала.
— Белый скво не так пытает... — сказал Джо, подойдя к ней. — Смотри, как это делать правильно...
С этими словами он хладнокровно неожиданно уколол Юникса в нерв и тот начал извиваться и вопить от боли.
— Все сделаю, все сделаю... — зашептал он на родном языке, с ужасом смотря на нависшую бабушку.
— Не надо, я и сам, — прошептал, тщетно пытаясь отшатнуться от приближающегося графа, принц.
Я совсем умерла от смеха, и на меня даже уже рассчитывать было нельзя, чтоб остановить этот балаган. Мари держалась за меня. У нас случился припадок. То ли смех, то ли уже рыдания.
— Плачут бедняжки, — слышалось за дверью...
Я заплакала еще сильней. Теперь уже стонала.
Бабушка шепотом требовала от мужчин, чтобы они дали клятву больше никогда не подходить ко мне и близко и тут же торжественно отказались от предыдущей клятвы на мне жениться. Лица всех троих были крепко сжаты, и они угрюмо молчали, не отвечая ни слова.
Она все ласково уговаривала их, натыкаясь на хмурые лица, и с трудом скрывала обуревавшую ее с каждым мгновением злость.
— Ах, так! — разозлилась старая карга. Она, очевидно, совсем взбесилась от ярости. Ибо подбежала к громадному пустому аквариуму с муравейником термитов в центре, что был в этой комнате вместе с пираньями, змеями и прочими диковинками. Термитник был сделан очень здорово — его окружала полоса воды, и муравьи не могли выбраться, и жили в этом кусочке стекла.
С силой схватив, почему-то муравейник, бабушка дяди Джорджа обрушила куски муравейника на головы этих прикованных негодяев. Заталкивая кишащие кусучими и разъяренными разрушением их дома термитами куски муравейника им за пазуху. Мужчины бешено задрыгались.
— Мама, что ты делаешь! — вскричал граф. И начал вырывать куски у нее из руки.
— Ах так!!! — разъяренная бабушка, видимо, в ярости из-за того, что он мешал ей, обрушила громадный кусок термитника на голову графа, так что он оказался с ног до головы обсыпанный красной крошкой. А потом еще и толкнула его на разгромленный термитник.
