— Там вакуум... — начал Шмидт.
Крюгер действительно сильно дернул, распахнув дверь ровно настолько, чтобы он мог проскользнуть внутрь, и его затянуло внутрь так быстро, что, когда дверь захлопнулась за ним, от него остались лишь кончики трех примерзших пальцев.
Впервые с начала кризиса у седьмых ворот воцарилась мертвая тишина.
— Что, черт возьми, только что произошло? — проревел Мотуди, нарушая тишину.
— По ту сторону этой двери вакуум, — сказал Шмидт, а затем увидел отсутствующее выражение на лице Мотуди. — Там нет воздуха. Если попытаетесь войти туда, то не сможете дышать. Умрете прежде, чем спуститесь по пандусу к спасательным капсулам.
— Крюгер мертв? — спросил другой солдат, которого звали Гусен.
Конечно, если только у него нет собственного запаса кислорода, — подумал Шмидт, но промолчал. Он сказал только: — Да, Крюгер мертв.
— К черту все это, — сказал третий солдат, которого звали Пандит. — Я иду к шестому выходу. — Он бросился к воротам в конце секции, где люди стояли в очереди к спасательным капсулам. Мотуди и Гусен присоединились к нему секундой позже, а за ними последовала орущая толпа людей у седьмых ворот, до которых, наконец, дошло, что в спасательных капсулах может не хватить мест для всех. Начался бунт.
Шмидт знал, что для того, чтобы выжить, ему следует вступить в бой у шестого выхода, но не мог заставить себя сделать это. Он решил, что лучше умрет как порядочный человек, чем будет жить как мудак, который вырвет кому-нибудь печень, чтобы только попасть в спасательную капсулу.
Эта мысль принесла ему душевный покой, примерно на пять секунд. Затем мысль о том, что он вот-вот умрет, снова всколыхнулась и напугала его до смерти. Он откинул голову на спинку скамьи, на которую его швырнул Крюгер, и закрыл глаза. Затем снова открыл их и посмотрел вперед. На заднюю стенку стойки дежурного у ворот. В которую, среди прочего, была встроена большая аптечка для оказания первой помощи.
Шмидт на секунду задержал взгляд на кончиках пальцев Крюгера, хмыкнул и потянулся к коробке с аптечкой. Вытащил ее и открыл.
Внутри, среди множества других вещей, были фольгированное одеяло и очень маленький кислородный баллон с маской.
Эй, смотри, это твой собственный запас кислорода, — сказал ему собственный мозг.
— Да, только не слишком радуйся, — сказал он вслух своему мозгу. — Ты все равно не сможешь открыть эту дверь, не потеряв руку.
Шестые ворота взорвались.
Сразу после этого Шмидт не мог сказать, был ли он оглушен взрывной волной, разорвавшей его барабанные перепонки, или же весь воздух в секции, где находились шестые и седьмые ворота, был высосан в космос вместе с Гусеном, Пандитом и Мотуди и всеми остальными, кто бушевал у шестых ворот. Затем он почувствовал, как воздух из его легких выходит через губы и нос, и решил, что это просто не имеет значения. Он схватил одеяло из аптечки, одной рукой как можно плотнее завернулся в него, а другой прикрыл лицо и рот кислородной маской из комплекта.
Маска сразу же запотела. Шмидт быстро глотнул кислорода и постарался не поддаваться панике.
Еще через минуту в секции воцарилась полная тишина, и Шмидт почувствовал, что начинает замерзать. Он встал со скамейки, на которой сидел, скорчившись, и подошел к двери седьмого выхода. Она открылась без малейшего сопротивления.
По другую сторону двери был Крюгер: синюшный, без пальцев, замерзший и выглядевший после смерти необычайно злым. Шмидт обошел тело Крюгера и побежал так быстро, как только мог, вниз по пандусу, сжимая посиневшими пальцами одеяло и кислородный баллончик.
На палубе шаттлов у седьмого выхода появилось нечто похожее на несколько дверей, ведущих в утопленные вниз ниши — спасательные капсулы. Шмидт выбрал ближайшую и дрожащими руками закрыл двери. Герметизированная спасательная капсула ощутила вакуум и ледяной холод и выпустила внутрь кислород и тепло. Шмидт плакал и дрожал.
— Запуск капсулы через пятнадцать секунд, — произнес компьютерный голос. — Пристегнитесь, пожалуйста.
Шмидт, все еще сильно дрожа, протянул руку и опустил мягкое сиденье, пока спасательная капсула отсчитывала секунды. Он потерял сознание еще до того, как счет дошел до трех, и полностью пропустил свой запуск.
* * *
Лоуэн вскрикнула от облегчения, когда сработало автоматическое оповещение о спасательных капсулах, а затем бросилась к одной из них, когда открылись их выходы на палубу. Уилсон протянул руку и удержал ее.
— Что вы делаете? — закричала она на него, вцепившись в его руку.
— У нас есть выход с этой станции, — сказал ей Уилсон. — У других людей его нет.
Лоуэн указала на спасательные капсулы, открывающиеся вокруг нее. — Я бы предпочла пойти этим путем, — сказала она. — Чтобы меня что-то окружало, когда я отправлюсь в космос.
— Дэни, — сказал Уилсон, — все будет хорошо. Поверьте мне.
Лоуэн перестала искать спасательные капсулы, но выглядела недовольной этим.
— Когда они начнут запускать эти штуки, то, вероятно, начнут выпускать воздух из отсеков, — сказал Уилсон. — Давайте пойдем дальше и прикроем себя. — Он прикрепил свой кислородный аппарат, а затем накрыл голову капюшоном.
— Как вы видите? — спросила Лоуэн, глядя на пустую поверхность капюшона.
— Наноботы униформы светочувствительны и посылают сигнал моему мозгодругу, что позволяет мне видеть, — сказал Уилсон. Он протянул руку, чтобы помочь ей с подачей кислорода и застегнуть капюшон.
— Отлично, — сказала Лоуэн. — Как я буду смотреть?
Уилсон остановился. — Э-э-э, — протянул он.
— Э-э-э? — передразнила Лоуэн. — Вы что, издеваетесь надо мной, Гарри?
— Вот, — сказал Уилсон и отправил инструкции от своего мозгодруга в униформу Лоуэн. Униформа закрывала все, кроме глаз. — Все должно быть в порядке, пока мы не отправимся, — сказал он.
— Когда это будет? — спросила Лоуэн.
— Я собирался провести экстренную эвакуацию с палубы, — сказал Уилсон. — Но теперь подожду, пока не улетят капсулы, прежде чем мы это сделаем.
— И тогда я буду слепа, — заметила Лоуэн.
— Извините, — сказал Уилсон.
— Просто поговорите со мной по дороге, хорошо? — попросила Лоуэн.
— Э-э-э, — пробормотал Уилсон.
— Еще раз "э-э-э"? — удивилась Лоуэн.
— Нет, подождите, — сказал Уилсон. — У вас ведь есть комм, верно?
— Я положила его в нижнее белье, так как вы настояли, чтобы я разделась, — ответила Лоуэн.
— Сделайте звук как можно громче. Тогда я смогу с вами поговорить, — сказал Уилсон.
Откуда-то сверху, с палубы шаттлов, они услышали панические вопли, а также топот людей, сбегающих по пандусу на эту палубу.
— Боже мой, Гарри, — сказала Лоуэн, указывая на толпу. — Посмотрите на это.
Гарри обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть вспышку, дыру в корпусе там, где раньше был низ пандуса, и людей, подброшенных и засосанных в дыру. Лоуэн закричала и повернулась, потеряв равновесие и сильно ударившись о палубу, что на мгновение оглушило ее. Всасывающее отверстие отправило ее беззвучно кувыркаться в пространстве.
Гарри лихорадочно послал команду ее униформе прикрыть глаза, а затем прыгнул в космос вслед за ней.
IX.
Капитан Колома следила за Шмидтом и Уилсоном, заблудшими овцами "Кларка", через компад и мозгодруга, соответственно. Уилсон двигался около пятого выхода шаттла, но, казалось, был в порядке; Шмидт находился у седьмого выхода, только что опоздав на шаттл, и был практически неподвижен до объявления о спасательных капсулах. Затем корабли, атаковавшие Земную станцию, начали запускать ракеты в ворота шаттлов, намеренно нацеливаясь на палубы, где люди направлялись к спасательным капсулам.
— Вы, сукины дети, — сказала Колома.
Она была одна на "Кларке". Спасательные капсулы с корабля, казалось, не привлекли внимания. По крайней мере, в их сторону не было выпущено ни одной ракеты. Не все члены экипажа были рады эвакуации; ей пришлось пригрозить Неве Балле обвинением в нарушении субординации, чтобы посадить ее в капсулу. Колома мрачно улыбнулась при этом воспоминании. Из Баллы получился бы отличный капитан.
Корабли нацелились на те отсеки, где находились Уилсон и Шмидт, и поразили их. Колома увеличила изображение и увидела обломки и тела, которые вываливались из отверстий в корпусе Земной станции. Примечательно, что данные слежения Коломы показали, что Уилсон и Шмидт живы и двигаются. — Давайте, ребята, — сказала Колома.
Данные Уилсона указывали на то, что его выбросило из пятого выхода. Колома поморщилась, но затем продолжила просмотр данных его мозгодруга. Он был жив и в полном порядке, если не считать легкого учащенного дыхания. Колома недоумевала, как ему удается этот трюк, пока не вспомнила, что позже на сегодня у него был запланирован прыжок с американским военным. Похоже, он сделал это раньше, чем ожидал. Колома еще несколько секунд смотрела на его данные, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, затем переключила свое внимание на Шмидта.
Ее данные о Шмидте были менее точными, потому что его компад не отслеживал статистику жизнедеятельности, в отличие от мозгодруга. Все, что Колома могла сказать, это то, что Шмидт был в движении. Он спустился по пандусу седьмого выхода, который повредила пилот шаттла "Кларка", что означало, что он был в вакууме. Несмотря на это, Шмидт сел в спасательную капсулу. Коломе стало любопытно, как ему это удалось, и она пожалела, что на данный момент вряд ли когда-нибудь узнает.
Спасательная капсула стартовала и погрузилась в атмосферу.
"Эри Морнинг Стар" запустил ракету прямо в нее.
Колома улыбнулась. Она подошла к своему дисплею, проследила за ракетой и уничтожила ее последним ударом луча античастиц. — Никто не стреляет в моих людей, придурки, — сказала она.
И, наконец, она сама и "Кларк" привлекли внимание вторгнувшихся кораблей. "Эри Морнинг Стар" выпустил две ракеты в их направлении. Колома подождала, пока они не оказались почти над ней, прежде чем принять контрмеры. Ракеты взорвались красиво, в стороне от "Кларка", который теперь разворачивался, когда Колома взяла курс на "Эри Морнинг Стар".
"Эри Морнинг Стар" ответил еще двумя ракетами; Колома снова ждала до последней минуты, прежде чем принять контрмеры. На этот раз ей повезло меньше. Ракета правого борта попала в обшивку "Кларка", повредив передние отсеки. Если бы там кто-то был, он был бы мертв. Колома свирепо ухмыльнулась.
Вдалеке три корабля выпустили по "Кларку" по две ракеты каждый. Колома посмотрела на свой дисплей, чтобы прикинуть, сколько времени пройдет до столкновения. Она поморщилась, увидев цифры, и включила двигатели "Кларка" на полную мощность.
"Эри Морнинг Стар" теперь четко осознавал, что задумал "Кларк", и пытался маневрировать уклонением. Колома произвела компенсацию и перерасчет и осталась довольна своими результатами. Не было никакой возможности, чтобы "Эри Морнинг Стар" мог увернуться от "Кларка".
Первая из новых ракет попала в "Кларк", за ней последовала вторая, а затем третья и четвертая в быстрой последовательности. На "Кларке" наступила темнота. Это не имело значения; на стороне "Кларка" была инерция.
"Кларк" врезался в "Эри Морнинг Стар", когда в него попали пятая и шестая ракеты, разрушая оба корабля.
Колома улыбнулась. Силы обороны колоний отдали ей приказ: в случае столкновения с вражеским кораблем, который атаковал ее или Земную станцию, вывести корабль из строя, если это возможно, и уничтожить его только в случае необходимости. Они хотели узнать, кто находился на корабле, чтобы выяснить, кто стоит за всем, с чем сталкивается Союз колоний.
Этот корабль определенно поврежден, — подумала Колома. — Он уничтожен? Если так, то он заслужил это. Он напал на моих людей.
Сидя в темноте, Колома протянула руку и ласково погладила "Кларк".
— Ты хороший корабль, — сказала она. — Я рада, что ты был моим.
Седьмая ракета попала в мостик.
* * *
Уилсон не мог видеть Лоуэн, но мог проследить за ней. Его мозгодруг показал ее в виде кувыркающейся феи в двадцати километрах к востоку. Что ж, вполне справедливо. Он тоже кувыркался из-за своего поспешного бегства с Земной станции; его мозгодруг дал ему искусственно стабилизированную картину. Уилсона меньше беспокоило ее падение и больше — ее полное молчание. Даже крик был бы лучше, потому что это означало бы, что она в сознании и жива. Но от нее ничего не было слышно.
Уилсон изо всех сил старался выбросить это из головы. Прямо сейчас он ничего не мог с этим поделать. Как только они войдут в атмосферу, он сможет подлететь к ней и посмотреть, как у нее дела. На данный момент все, что ему нужно было сделать, это провести ее через горячую часть возвращения.
Вместо того, чтобы думать о Лоуэн, Уилсон заставил своего мозгодруга обратить визуальное внимание на Земную станцию, которая парила в темноте над ним, если не считать редких вспышек, когда ракеты попадали в другую часть станции. Уилсон проверил статус дипломатических кораблей Колониального союза на Земной станции. "Аберфорт", "Чжоу" и "Шульц" стремительно покидали Земную станцию, как со своими дипломатическими контингентами, так и без них. Их капитаны, вероятно, уже знали, что, так или иначе, Земная станция вспыхнет, как римская свеча.
"Кларк" пропал без вести или не отвечал. Это было совсем нехорошо. Если бы его там не было, то не имело бы значения, вывез шаттл всех или нет; они бы встретили свою судьбу на корабле. Уилсон старался не думать об этом.
Особенно он старался не думать о Харте.
С Земной станции лился ослепительный свет. Уилсон снова сосредоточил на нем свое внимание.
Она взорвалась. Не случайно, как при атаке; нет, это было спланированное и целенаправленное действие, серия ярких вспышек, предназначенных для того, чтобы разнести всю космическую станцию на куски размером не больше ладони. Что бы ни начали атакующие корабли, протоколы детонации Колониального союза сейчас заканчивали.
В голове Уилсона мелькнула мысль: "Некоторые из этих обломков движутся в этом направлении и намного быстрее, чем ты".
Вторая мысль мелькнула в голове Уилсона: "Вот чертовщина".
Мозгодруг Уилсона предупредил его, что Лоуэн начинает входить в атмосферу Земли. Секундой позже сообщил, что с ним происходит то же самое. Уилсон приказал выпустить наноботов и сразу же оказался заключенным в матово-черную сферу. С другой стороны, он знал, что при входе в атмосферу температура достигнет нескольких тысяч градусов, от которой его будут защищать наноботы, забирая часть тепла при входе в атмосферу, чтобы укрепить щит, пока он падает.
Сейчас не самое подходящее время для пробуждения Дэни, — подумал Уилсон, представляя себе сплошную тьму кругом. Затем он вспомнил, что она все равно будет в темноте, потому что у нее нет мозгодруга.
Со мной определенно не весело на первом свидании, — подумал Уилсон.
Он падал и падал еще, стараясь не думать ни о Лоуэн, ни о Харте, ни о "Кларке", ни о том факте, что мимо него наверняка со сверхзвуковой скоростью проносятся скрежещущие осколки Земной станции и могут превратить его в крошку, если попадут в него.
