— Что тут делаете? — продолжал допрос охранник. В это время у него за спиной четверо подручных расходились в разные стороны. Двое двинулись слева к выходу на лестницу, один прошел вперед по коридору, и еще один зашел за стойку регистрации. Китами ждала, не говоря ни слова.
— Сэр, тут один "холодный"! — сообщил зашедший за стойку и обнаруживший труп страж. — Дежурная медсестра.
— Так! — начальник нервно дернул щекой и согнул руку в локте. Пистолет уставился Джонни в живот. — Я жду объяснений.
— В здании находится опасный... человек, — не давая Джонни раскрыть рта, проговорила Дзюнко.
— Ага, — прищурился охранник.
— Он вошел несколькими минутами раньше нас. Молодой парень.
— Видели.
— Я слежу за ним. Только что обнаружила убитую.
— Ясно.
Начальник обернулся к подчиненному за столом.
— Проверить этажи. Стрелять на поражение.
Мужчина кивнул и присоединился к обследовавшей коридор и выходы троице. Старший вновь развернулся к молодым людям.
— А вы пойдете со мной.
В этот момент тот из охранников, что проверял дальнюю часть коридора, что-то закричал. Начальник бросил стремительный взгляд за спины Китами и Джонни и стремительно побледнел. Просто глядя на мужчину, Дзюнко почувствовала происходившее еще до того, как по ушам ударил первый выстрел.
Охранник, секунду назад проверявший пустой лишенный дверей коридор, заканчивавшийся поворотом, двумя руками держал крупный автоматический пистолет, угловатую непороховую модификацию классической модели "Штайра". Направлял оружие он на стройную невысокую фигуру молодого человека, вышедшего из-за угла. Роджер без тени страха шел навстречу вооруженному противнику и держал в руке точно такой же пистолет. На форме академии виднелись пятна крови, принадлежащей, очевидно, как и оружие, дежурному охраннику. На предупреждающий окрик юноша не среагировал, и охранник выстрелил, по инструкции целя в ногу. Пуля прошила конечность насквозь, раздирая ткани, и Роджер споткнулся. Но молодой человек не вскрикнул, не бросил оружия и не упал. Он поднял пистолет и выстрелил, казалось, почти не целясь. Охранник завалился на спину с тем же немым удивлением на лице, что и покойная медсестра, а на его груди расцвели кровавые цветы.
Дзюнко, не оборачиваясь, метнулась к столу. Предводитель охранников уже поднимал пистолет, медленно и тягуче. Девушка уперлась руками в стойку и ловко перемахнула через нее — сказались тренировки в академии. Как выяснилось, Джонни не тушевался и последовал ее примеру. В следующий миг застрекотала очередь из пистолета охранника.
Роджер двигался вперед, всего раз припав на раненую ногу и тут же выправившись. Он не чувствовал боли, не видел перед собой людей, не осмысливал все происходящее. В голове молодого человека звенела лишь одна единая и неделимая программа, грубая, почти животная, но таящая в себе неисчислимое количество нюансов. Главным из этих нюансов была необходимость убивать. В тело ударили пули, слабые, безвредные, ранящие плоть, с которой у разума не было связи. Но тело требовалось беречь, чтобы продолжать выполнение программы. И Роджер поднял захваченное оружие. Прицеливание и стрельба давались легко, как в компьютерной игре. Цель, помеченная красным, была поражена возле приемной стойки. Еще двое укрылись за столом. Но пули запросто пробьют его. Нет, мешали стрелявшие у дверей на лестницу. Он собирался пойти туда, пока не отвлек человек с оружием, нажавший тревожную кнопку и попытавшийся скрыться. Роджер перенес огонь на активно сопротивлявшихся. Не уклоняясь, он выпустил остатки пистолетной обоймы в охранников, пытавшихся укрыться за дверьми на лестницу. В головы на этот раз не попал, но врагам хватило.
Оставалось решить, что делать с теми, кто прятался. Они явно были безоружны, но все же могли представлять опасность. Патроны в пистолете кончились, и Роджер отбросил бесполезную железку. Он мог уничтожить этих двоих сотней различных способов, не прибегая к помощи пуль. Но стоило ли отвлекаться от выполнения программы?
Иди.
Неясный голос — нет, не голос. Нечто за гранью человеческой речи подсказало правильное решение. Он привык повиноваться. Следовало продолжать, и так слишком много времени потрачено на охранников.
Китами не выглядывала из-за стойки, догадываясь, как легко получить пулю из-за неуемного любопытства. Но девушке не нужны были глаза, чтобы видеть происходящее. Она ощущала ауры, излучения, саму суть окружавших людей. "Глаза ведьмы" вновь проявили себя без воли Дзюнко. Сказывалось напряжение, превратившее нервы в подобие струн на скрипке. Китами прекрасно понимала, в какой опасности они с Джонни находятся. Понимал и сам Джонни, молча притихший рядом, но готовый, судя по мыслям, драться и прикрывать ее собой. Верный Джонни...
Признаки жизни в охранниках стихали. Все они погибли меньше чем за минуту. Сгусток пустоты, которая сейчас словно шевелилась, пытаясь вобрать в себя больше пространства, замер на полпути к их столу. Дзюнко не слышала ни его мыслей, ни его тела. Роджер не излучал абсолютно ничего. Приходилось полагаться на слух и пустой след, оставляемый им в пространстве. Вот убийца шагнул. Не к ним. К лестнице. Приблизился к догоравшим окуркам двух жизней, переступил через тела охранников. Он поднимался вверх по лестнице, оставив их в живых.
Джонни громко выдохнул, когда понял, что нападения не будет. Она чувствовала его смятение, облегчение и не спадающее напряжение. Сама Китами чувствовала себя немногим лучше. Девушка поймала себя на том, что почти до крови закусила губу, и все тело занемело от готовности... к чему? Она сама не знала.
— Черт! — вдруг прошептал молодой человек, а японка уже услышала, как открылись входные двери. Группа людей в просторных плащах, скрывавших оружие, заходила в здание. Первым шел высокий мужчина с коротко стрижеными волосами и тяжелой линией нижней челюсти. Одетый в черный кожаный плащ, он держал в одной руке, затянутой в перчатку, нечто, напоминающее рукоять, уходившую в рукав. Выглядел незнакомец зловеще, но Китами не нужно было его разглядывать, чтобы понять, насколько он опасен. Ибо девушка сразу же почувствовала аномалию в доносившихся до сознания мысленных и телесных сигналах. Сразу же не осталось никаких сомнений: он — трикстер.
— Он... — начала было Дзюнко, но договорить не успела. Трикстер молча вскинул руку, указывая на стойку регистрации, за которой прятались молодые люди. Троица его подручных тут же извлекла из-под плащей пистолеты-пулеметы. Выстрелы ударили в тонкую перегородку из дерева в тот самый миг, когда Джонни вдруг резко рванулся к стене и потащил за собой Китами. Девушка удивленно дернулась, молодой человек ударился плечом о стену, но не затормозил, а провалился куда-то, и она провалилась следом. Секунду спустя пришло понимание того, что Джонни выбил дверь в какую-то подсобку. Дзюнко не разглядела ее, а он оказался наблюдательней.
Очереди изрешетили несчастную стойку, несколько застряли в теле медсестры, а Китами пыталась сообразить, что делать дальше. Помещение было крохотным, заставленным какими-то подносами, ящиками, коробками. Забаррикадироваться не оставалось ни времени, ни средств, да и вряд ли какая-либо баррикада выдержит напор трикстера. Снаружи слышался топот.
— Сюда! — крикнул Джонни, и она, наконец, увидела вторую дверь в соседней стене. Молодой человек толкнул дверь плечом, но та не поддалась. Тогда он примерился и ударил ногой в область замка.
— Дай я! — вдруг произнесла Дзюнко и схватила Джонни за плечо. Слишком долго, он не успеет!
На кончиках пальцев же кусалась энергия, которую ее учили концентрировать. Китами выбросила вперед руку с раскрытой ладонью. Сгусток силы вырвался из самого ее центра, невидимый обычному глазу. В отличие от прочных манекенов дверь разлетелась щепками, оставляя замок сиротливо торчать в стенном пазе, открылась и захрустела, едва не ломаясь об косяк. Проход был свободен.
— Бежим! — Китами первой бросилась вперед, оттолкнув пошедшую назад после удара дверь. Джонни последовал за ней...
Она не услышала. Она не почувствовала. Она вообще не поняла, как вдруг все оказалось именно так. Просто в одну секунду Китами выскакивала в незнакомый медицинский кабинет с занавеской и какими-то приборами, привинченными к полу, а другую Джонни громко утробно кашлянул. Молодой человек остановился на пороге кабинета, резко прервав начатое движение. За его спиной возникла тень. Трикстер в черном, смотрящий мимо ближней жертвы прямо на нее. Дзюнко еще оборачивалась, видя их обоих лишь краем глаза, когда откуда-то из груди Джонни, вспарывая одежду, высунулось длинное узкое лезвие, почти штырь. Молодой человек удивленно опустил глаза, выдавив из себя еще один утробный стон.
Вот так быстро все кончилось. Неразговорчивая романтика, сильные руки, ироничное понимание. Крохотная малость, искорка тепла. Взяла и погасла. И, не удивившись себе, Китами ничего не почувствовала. Джонни оседал на пол, трикстер опускал руку и выдергивал оружие, а она бросалась к следующей двери. Заряд сорвался с пальцев без малейшего промедления, замок вылетел, и девушка оказалась в коридоре.
Трикстер переступил через упавшую жертву и бросился следом. Он проскочил через вторую выбитую дверь и увидел, как девчонка бежит по коридору... Нет! Она не бежала. Она остановилась, развернувшись к нему, и вытянула вперед обе руки.
Десяток раскаленных игл впился в плоть, разрывая кожу и опаляя мышцы. Мужчина ощутил, как чуждый заряд энергии, украденный из чьего-то поля, пробивает его защиту, нарушает действие нервной системы, отключает болевую блокировку. Потрясающе сильный дистанционный удар. Трикстер успел только поразиться неожиданно встреченному сородичу. Эта девица была такой же, как он, только куда могущественнее. Тело сковало секундное оцепенение. А Китами уже прыгала навстречу со всей ловкостью, что смогла приобрести тренировками. Пересилив паралич, мужчина вскинул руку с кинжалом.
В плечо ударило острой болью. Брызнула кровь, ее кровь. Но Дзюнко не остановилась. Напрягая все силы, она ударила противника руками в прыжке и сумела свалить с ног. Они пали на пол возле дверей кабинета. Вооруженная рука трикстера волочилась по полу, замахивалась для нового удара. Он не успеет.
Когда рука девушки сжалась в кулак, ногти впились в ладонь до крови. Какая-то часть сознания Дзюнко отстраненно наблюдала за тем, как она стремительно заносит руку. Откуда-то вдруг взялась эмоция. Сильная эмоция, опаляющая разум, но непонятная, ощущаемая лишь как огонь, подогревающий ее через преграду. Он не обжигал, от него даже не становилось жарко. Китами не чувствовала совершенно ничего, прямо как несколькими секундами ранее, глядя на Джонни с дырой в груди.
Стоп. Неужели она в ярости? Неужели это гнев сейчас течет сквозь все ее тело, подсвечивая лимфу красным? Неужели это злоба за только что случившееся сосредотачивается на побелевших костяшках? Почему же сама она ее не чувствует?
Трикстер успел ударить. Он метил в шею, но в последний момент рука дрогнула. и лезвие кинжала вонзилось в плечо. Китами не обратила на рану никакого внимания. Долей секунды ранее ее кулак опустился на лицо мужчины. Костяшки словно ударили по тюку с гнилыми размякшими овощами. Плоть и кости промялись внутрь, раздвинулись, пропустив руку в вязкую тошнотворную жижу. Громко противно треснул, раскалываясь, череп. Пальцы на впившемся в ее тело кинжале разжались.
Вдруг сознание склеилось воедино, и Дзюнко поняла, что не дышит, а пыхтит как паровоз, сердце стучит со скоростью автоматной очереди, в глазах мутнеет, плечо адски болит, а рука увязла в чем-то неприятном. Моргнув, девушка увидела перед собой кровавое месиво, только что бывшее головой. Тягуче заныла щека, разрубленная надвое во время бешеного прыжка на врага. Она заживала.
Что она, черт подери, только что сотворила? Хотела ведь просто убежать. Какого дьявола?!
Наполовину оглушенное чутье все же уловило сигнал опасности. В дверь кабинета с другого конца уже просунулся первый из следовавших за предводителем чужаков. Увидев в соседнем проходе силуэты людей в партере, он без размышлений вскинул оружие и пустил очередь. Ноги и руки сами собой подбросили Китами вверх. Молниеносно поднявшись, она скрылась из виду преследователя. Укрытая стеной, девушка увидела, как пули бьют в обезглавленный труп, пока сама она пятилась и разворачивалась. Нужно было бежать.
Рядом виднелась еще одна дверь, потом еще. А чуть дальше был поворот. Туда! Стремительно двигаясь к цели, Дзюнко услышала новые выстрелы. Враги уже за спиной. Она нырнула за угол, и пули лишь раскрошили стену. Едва не опоздала. Что здесь?
Раздвижные двери, открытые. Панель с кнопками, лампочка. Лифт! Служебный лифт для подъема тех, кто не мог ходить по лестницам! И он стоял здесь! Не веря собственной удаче, Дзюнко заскочила в кабину и с размаху ударила кулаком по одной из кнопок. Створки, щелкнув, поволоклись навстречу друг другу. Когда между ними оставался крохотный сантиметровый зазор, Китами увидела преследователей. Им не хватало каких-то секунд, какой-то пары шагов. Стрекочущие пули ударили в закрывшуюся лифтовую дверь, вминаясь в металл, и кабина начала плавное движение.
Дзюнко вдруг поняла, что в плече сидит нечто, причиняющее сильную боль. Опустив глаза, она увидела кинжал. Не зная, что еще сделать, девушка взялась за рукоять и дернула от себя. Лезвие со всхлипом вышло из тела. В первую секунду рана окатила Китами чудовищной болью, но та тут же стала утихать. Лифт мирно гудел. Оставалось несколько спокойных секунд, прежде чем нужно будет выходить. Возможно, навстречу Роджеру.
Она взвесила в руке оружие. придется выживать. Ей не привыкать.
На задворках сознания надоедливо вертелась мысль: Джонни погиб. Что был парень, что нет его — вот ведь глупость какая. А ведь она, кажется, все-таки в него влюбилась.
Рим
— Слушай, — спросила Канзаки. — А зачем ты посадил Кэтрин в другую машину?
Они вдвоем сидели на заднем сиденье неприметной серой легковушки, медленно ползущей по бесконечным улочкам Рима. Древний город встретил их наступающим вечером, ласковой прохладой поздней весны и патриархальной суетливостью населения, в которой чувствовались любовь и уважение каждого итальянца к собственной персоне. Мегуми удивил городской горизонт. Большинство римских зданий даже после недавнего бума вертикального строительства оставались не слишком высокими, создавая иллюзию старины и навевая воспоминания о том, древнем Риме, в котором правили цезари, и лилась бурными потоками кровь. Даже цвета домов, мимо которых они проезжали, сливались в один пыльный антикварный фон для многочисленных памятников архитектуры, милых мелочей, кафе с открытыми террасами и множества той, по мнению Канзаки, ерунды, что обожают туристы. Небо, поначалу оранжево-синее, наливалось синеющей серостью вечера.
Русские оказались крайне расторопны. Сразу же после посадки в аэропорту гостей усадили в своевременно подогнанную машину, водительское сиденье которой оккупировал Ватанабэ. Колосов сел за руль второй легковушки, куда поместили Винтерс и охраняющего ее бойца по прозвищу Бугай, вытащившего ее из гостиничного окна. Остальные бойцы, в том числе спасший Мегуми Александр, загрузились в грязно-серый фургон и поехали следом. Русский вел переднюю машину уверенно, очевидно, зная, куда им нужно. Сэм следовал. И в тишине, при выключенном радио, окруженные римской живописностью, они вдруг начали разговор.
