Из леса на поляну одна за другой выскальзывали фигуры в грязно-зеленых, пятнистых комбинезонах и масках, скрывающих лица, и накидывались на солдат и паладинов. Первых резали, как свиней, бедняги вообще не успевали ничего сделать, только покорно умирали, зато со вторыми приходилось повозиться. Но против двух-трех горных мастеров даже паладин полного посвящения долго продержаться не мог.
Командир отряда сопровождения, полковник Рекст Охайрон, сражался с одним из пришельцев, отчаянно защищая свою жизнь. Он почти уверился, что перед ним горный мастер, никто не другой не может так владеть мечами. Только фигура врага настораживала, какая-то она была обманчиво хрупкая. Отчаянным выпадом офицер задел врага, и с лица того упала маска. Рекст едва не выронил меч, увидев наполненные яростью миндалевидные глаза и острые уши эльфа. Поняв, что разоблачен, перворожденный мелодичным голосом прокричал: "Элтиэ аль диль атэль!", и отпрыгнул в сторону, мгновенно исчезнув в зарослях. Вслед за ним скрылись и остальные нападающие.
Оставшиеся в живых шестеро солдат, офицер и инквизитор долго приходили в себя. То, что пленница куда-то пропала, она заметили далеко не сразу. Впрочем, не до нее как-то было. Слишком уж ошеломляющей оказалась страшная истина, что эльфы вышли из своих заповедных лесов и вступили в союз с империей еретиков, которую сами же когда-то объявили злом. Собрав стрелы, выпущенные из леса, офицер окончательно уверился в своих выводах. Перворожденные! Никто иной. Видел в старых книгах рисунки таких стрел, их только эльфы и делали, точнее, выращивали каким-то образом.
— Немедленно в главный лагерь! — глухо приказал инквизитор, едва успев перевязать себе руку. — Хоть один должен дойти и сообщить.
— Ночь... — поежился офицер. — Светоч Веры, идти по этому лесу ночью — самоубийство.
— Значит выходим, как рассветет, — сказал тот, немного подумав. — К обеду доберемся к основному лагерю шестой армии, если поспешим.
Они не знали, что никто их больше не тронет, диверсионные группы имели постоянную связь друг с другом, и в каждой знали какой отряд можно бить, а какой не стоит.
Затаившаяся в удобной развилке ветвей пума встрепенулась и проводила взглядом пронесшихся мимо нескольких странных существ. Они прыгали с дерево на дерево, передвигаясь с невероятной скоростью. Это что еще за новости в родном лесу? Животное недоуменно почесало задней лапой ухо и решило на всякий случай сменить место ночлега. Мало ли что. Непонятные ведь твари. Пахнет как от двуногих с острыми палками, но двуногие не умеют прыгать с ветки на ветку в кронах деревьев. Да еще и ночью! Да еще и так быстро, что не уследишь. Нет, это что-то новое, а раз так, то неприятное и опасное. Пума зло мяукнула и с сожалением оставила привычное, давно излюбленное место, отправившись на поиски нового.
Храт прыгал с ветки на ветку все так же быстро, но чувствовал, что начинает понемногу уставать. Отбитую у инквизитора жертву привязали ему на спину, как самому сильному. Орк не протестовал, не Энета же нагружать, графенок еще слабоват будет. Сам-то вон как летает, но с грузом за полчаса несчастных сдохнет, мало его мастер Кертал гонял, мало. Однако же девица тяжеленькая попалась. Здоровая дылда, почти с него самого ростом. Но не трусит, висит себе на спине, смотрит на пролетающие мимо с дикой скоростью кроны деревьев и молчит. Не орет, как орала бы на ее месте почти каждая. Это вызывало уважение, тем более, что пленница была в сознании, вертела головой, дергалась, из-за чего Храт пару раз едва не свалился вниз. Приказал дуре не шевелиться, она в ответ послала его куда подальше на неизвестном языке. Явно послала, интонации были соответствующие. Характерец, похоже, еще тот.
Впереди прокричал филин — командир подавал сигнал, что нашел безопасную полянку для отдыха. Орк облегченно вздохнул, мышцы уже ощутимо ныли. Он завис, ухватившись одной рукой за ветку, и всмотрелся в темноту. Ночное зрение им пятерым ставил сам император, и он видел все вокруг как днем, только в черно-белом варианте. Ясно, овраг, незаметный среди заросшего густыми кустами леса. В эдаком-то буреломе и так ничего не найти, так еще и овраг. Если бы не девица на спине, Храт прыгнул бы вниз головой, перекатился и встал на ноги, но из-за нее пришлось опускаться осторожно, с ветки на ветку. Оказавшись на земле, орк скользнул в овраг. Ого! Командир нашел чудное местечко. Ручей неподалеку, сухая, глинистая земля, даже травы немного есть. Сверху все закрывают побеги лепеники, ягодного куста, ягоды которого жители Манхена собирали все лето, заготавливая на зиму. Засушивали, варили варенья и морсы, делали довольно приятное вино. Пробовал Храт как-то лепениковое вино, очень даже неплохо. Надрались они тогда вдвоем с эльфом вдрызг, таверну разнесли, потом так от мастера Ланига влетело, что вспоминать тошно.
— Снимите с меня это тяжеленное чудище! — недовольно проворчал орк. — Спину уже ломит.
— Подожди немного, — отмахнулся Лек, расстилая одеяло на земле.
Затем аккуратно отвязал продолжающую молчать девушку и положил на него. Она все так же молча и очень мрачно рассматривала обступившие ее фигуры в темно-зеленого цвета камуфляже, пытаясь видимо понять, кто перед ней. Храт был прав, девушка отличалась изрядным ростом, будучи на добрую голову выше Энета.
— Пустите-ка, морды! — вышел вперед маг. — Не бойся, я маг, сейчас подлечу тебя немного.
— Крэ охт экве раом! — непонятно ответила девушка, настороженно смотря на него.
Лек нахмурился — очень искаженный вариант декве, его родного языка, на котором говорило все население Барталадарских гор и окрестностей. Но слишком уж искаженный, почти невозможно понять. Даже странно, откуда она может быть родом? Откуда вообще появилась на побережье?
— Она спрашивает, кто мы такие и какого дорхота нам от нее надо, — пояснил горец. — Но я ее тоже понимаю с трудом, какой-то исковерканный донельзя диалект.
— Не дело это... — нахмурился маг. — Впрочем, у меня есть переводной талисман для допроса пленников, можно пока воспользоваться.
Он порылся в своем кошеле, достал оттуда небольшую клипсу и резким движением защелкнул на мочке уха девушки. Та с гневным воплем попыталась сорвать украшение.
— Не трогай! — резко сказал Раст. — Пока клипса на тебе, ты будешь понимать нас, а мы тебя. Ясно?
— Ага... — убрала руку от уха пленница. — Вы, хрен горлом, чо хотите?
— Вообще-то от пыток тебя спасли, — удивился Лек.
— А я, хрен горлом, просила?! Идите вы...
И проинформировала куда следует направиться незваным спасителям, как туда добираться и вообще все свои глубокомысленные рассуждения об их происхождении. Храт заржал, слушая изощренный мат. Ну, девка, ну, дает! Остальные тоже улыбались, ничуть не обижаясь. Понимали, что бедняжка после всего пережитого в шоке.
— Успокоилась? — иронично поинтересовался Артин, когда девушка замолчала. — Ты лучше скажи: какого дорхота ты на побережье делаешь? Почему вместе с остальными в горы не ушла?
— Живу я здесь... — пробурчала пленница. — И племя наше... Жило.
— Жило? — прищурился командир. — В горы пошли?
— Не... Я на охоте была, декаду цельную. Вернулась с добычей, а они все мертвые... Убили их.
— А почему вы вообще остались здесь? — удивился Лек. — Неужто не слыхали, что война началась? Император ведь приказал всем племенам уходить, все знали, что мы не станем удерживать побережье!
— Какая война? — растерянно оглядела окруживших ее людей девушка. — Какой император? У нас вождь был, Мака Битый Нос. Никаких императоров не знаю.
— Во так-так! — хлопнул себя руками по бокам Артин. — Она из крохотного кочевого племени, которое даже не знало, что живет на территории элианской империи. Таких, по слухам, десятка два еще по лесам Манхена бродит. Я-то думал сказки, а оно вот — живое подтверждение. То-то святоши обрадовались, небось, хоть кого-то живого найдя. Твои сородичи в чужой войне пострадали, девочка...
— Я этих сук убивала и убивать буду! — с яростью выкрикнула она. — Не прощу им...
Девушка закусила губу, едва сдерживая слезы.
— Кто ж детей убивает-то? — с мукой в голосе выкрикнула она. — Как же можно?! Та они ж такое сотворили, шо...
— Инквизиторы, наверное... — сочувственно вздохнул Энет. — Они и худшее творят. Мы тоже их убиваем и убивать будем. Пока их на нашей земле ни одного не останется. А потом придем к ним домой и выжжем заразу дотла.
— Ладно, разговоры потом, — вмешался Раст. — Сейчас я тебя подлечу чуток, а то не дело, что ходить не можешь.
— А ты кто?
— Маг. Или шаман по-вашему.
— А, шаман... — успокоилась девушка и позволила ощупать себя.
Руки Раста засветились зеленым светом, он быстро шептал исцеляющие заклятия, обследуя освобожденную пленницу. Затем выдохнул слово-активатор, и девушка с воплем выгнулась дугой. Маг отряхнул руки и отошел, ухмыляясь себе под нос. Пострадавшая ошалело хлопала глазами, ничего не понимая, затем неуверенно встала на ноги. Ощупала себя и восторженно присвистнула.
— Ну, ты крутой шаман, мужик... — восторженно сказала она через пару минут. — Ничо не болит! Наш тако не умел...
— Этому только в элианской Академии прикладной магии учат, — понимающе улыбнулся Раст. — А теперь садись, поедим. Голодная, небось?
— Ну... Да.
— Вот, и лады, — кивнул Лек, распаковывая мешок со снедью. — Идти тебе, похоже, некуда. Пока побудешь при нас. Зовут-то как?
— Тарика, — хмуро ответила девушка. — Токо меня ни одна собака так не звала, Охотницей кликали, али Тайкой. Здоровая я больно для девки уродилась, того и охотиться стала, все одно никто б замуж не взял. А жить надо. Мамка была больная, слабая совсем, братейка с сеструхой малые...
Вспомнив, что никого из родных уже нет в живых, Тайка сжала кулаки, в глазах появились слезы. Но одновременно в них читалось решимость отомстить. Любой ценой отплатить убийцам.
— А вы кто? — спросила она, немного успокоившись. — Никода не видала, шоб люди тако по веткам скакали.
— Горные мастера империи Элиан, — ответил Артин. — Слышала о таких?
— Слыхала, как не слыхать, — вздрогнула девушка, посмотрев на окруживших ее людей с откровенным страхом. — Токо шаман баял, шо они демоны...
— Нет, не демоны, просто очень хорошо тренированные воины, — улыбнулся наивным бредням Лек. — Я сам родом отсюда, из племени Легконогих. В горах жили, потом империя пришла, стали ее подданными. Я вот на горного мастера выучился. И ты сможешь выучиться, если сильно захочешь. Только это очень трудно, спроси вон ребят, они совсем недавно черные шнурки получили.
— Точно наставник говорит, — улыбнулся Энет, — думал с ума сойду, так гоняли. Зато многое могу теперь. Так что ты нас не бойся, мы тебе плохого не сделаем. Вот святошам нас бояться надо.
— Это они моих убили? — голос Тайки дрожал.
— Больше некому, — развел руками юный граф. — Не вы первые, не вы последние, к сожалению. Вон Храт скажет, что с их деревнями на побережье карвенцы творят, если население убежать не успевает.
— А чего тут говорить? — зло проворчал орк, вцепившись зубами в кусок твердой, как камень, колбасы. — Давить их, паскуд, надо. Лезут и лезут, как будто им у нас медом помазано. Сидели б себе в своем Карвене, кто б их трогал, так нет же. Все им мало. Но ничо, узнают почем фунт лиха. Скоро уже.
Привычные к походной жизни горные мастера выложили припасы прямо на расстеленное одеяло и с аппетитом принялись за еду. Тайка, впрочем, от них не отставала. Ничего особого не было, сухари, колбаса, мелкий лук. Да еще сушеная рыба. Поняв, что перед ней не враги, девушка несколько успокоилась. Она ведь уже приготовилась к страшной смерти. Вспомнив бегающие, масляные глазки жирного инквизитора, подготавливающего пыточные инструменты, Тайка вздрогнула. Как будто к камланию готовился, шаман похоже свои принадлежности готовил. А затем налетели эти затянутые в пятнистую ткань воины и выдернули ее прямо из рук палача. Полет сквозь кроны деревьев вспоминался, как кошмар, как наваждение, до сих пор не верилось, что люди такое могут.
Белки, родное племя девушки, скитались по бесконечным манхенским лесам уже не одно десятилетие, потому даже не заметили захвата материка элианской империей. Жили охотой и собирательством, избегая контактировать с крупными племенами и народами. Если охотники обнаруживали не слишком далеко чужое поселение, то немедленно убирались подальше, наученные не столь давним горьким опытом. Когда-то, еще во времена деда Тайки, незнакомое племя без всякой на то причины вырезало почти всех взрослых Белок, спастись удалось совсем немногим. Эти немногие забились в самые дальние чащобы и не казали оттуда носа. Благо, зимы на Манхене были теплыми, зимовали в землянках или найденной пещере. Металлическое оружие было невероятной редкостью, иногда находимой на местах сражений воинов крупных племен. А так обычно пользовались обсидиановым, вытачивать которое научились с удивительным мастерством.
Однажды у женщины по имени Ласка родилась очень крупная дочь, девочка выросла на голову выше самого высокого охотника, ни один из них даже подумать не мог, чтобы взять в жены эдакую-то дылду. Вот и пришлось Тайке самой становиться охотницей, отец погиб, когда ей не было еще и трех кулаков весен. А братик с сестричкой кушать просили. Никто не верил, что девка научится из лука стрелять, однако научилась, даже больше, стала самой лучшей лучницей в племени, куницу в глаз била. К четырем кулакам лет больше всех добычи приносила, дальше других заходила, на пару декад в лес шла порой. Так случилось и на этот раз. Девушка ушла, чтобы выяснить куда откочевали оленьи стада и не пора ли откочевывать самим. Узнала. Вот только сообщать новости оказалось некому. Все были мертвы. И не просто мертвы. Такого ужаса Тайка и представить себе никогда не смогла бы. Трупы несчастные Белок были распнуты на деревьях, над ними перед смертью страшно поизмывались. Даже над детьми. Особенно над детьми. До ночи, наверное, простояла девушка перед телом своей маленькой сестренки, с которой заживо содрали кожу. А когда стемнело, принялась от отчаяния выть подобно волку. К утру немного пришла в себя и принялась хоронить всех мертвых, негоже им непогребенными оставаться, души к Отцу Леса не попадут. Затем Тайка поклялась над свежей могилой, что отомстит убийцам.
Девушка обошла все окрестные леса и вскоре выяснила, что повсеместно появились какие-то странные охотники, одинаково одетые, обладающие невиданным громобойным оружием. Говорили они, как ни странно, не по-человечески, а на непонятном, лающем языке. Но они ли виновны в смерти Белок? Тайка долго сомневалась, убивать людей без причины ей совсем не хотелось. Однажды она увидела, как одетые богаче других схватили нескольких обычных охотников, избили их и сожгли заживо. Как бедняги кричали, от этих жутких, нечеловеческих криков прячущаяся на дереве Тайка едва не сошла с ума. И поняла, что перед ней виновники гибели близких. Если они со своими так обходятся, то понятно почему столь страшно убили каких-то чужих им Белок. И девушка принялась исподтишка отстреливать убийц, стараясь уничтожать в первую очередь богато одетых. Довольно долго ей везло, после нескольких выстрелов из лука в стойбищах врага подымалась паника, и лучнице удавалось ускользнуть. Но везение закончилось позавчера вечером, среди чужаков нашлось несколько сильных воинов, не растерявшихся и быстро обнаруживших откуда стреляли. Чтобы добраться до Тайки, им пришлось срубить дерево, на котором она сидела. Для начала девушку избили так, что она и пошевелиться не могла, а затем собрались насиловать. Она ждала этого и ничуть не удивилась, продолжая упрямо молчать. Убийцы родных не услышат от нее ни единого крика или стона! Но пришел какой-то похожий на старую, толстую бабу обрюзгший мужик и накричал на воинов тонким, противным голосом. Они почему-то не накостыляли наглецу по шее, а слушали его, как разве что вождя слушают. Целый день Тайку несли на носилках, она никак не могла понять зачем. Только вечером, когда ее привязали к дереву, а неприятный толстяк начал подготавливать всякие незнакомые, но вселяющие ужас приспособления, девушка поняла зачем. И приготовилась принять страшную смерть молча.
