Молодой бог рассмеялся во весь голос, заставив всех оглянуться в его сторону.
— Ничего, ничего продолжайте, — махнул он рукой. — Развлекайтесь дальше, просто у меня настроение хорошее, о делах поговорим позднее.
Он сделал знак рукой музыкантам, расположившимся над гостями на небольшом резном балкончике, и те заиграли незатейливую, но веселую мелодию. Эммануил еще раз внимательно оглядел собравшихся и, поднявшись с трона, величественно прошествовал в зал, кивая кланяющимся ему и изредка осеняя повторной благодатью особо избранных. Прошествовав между гостями, он поднялся по широкой, точно автострада, мраморной лестнице и вошел в заботливо распахнутые перед ним врата, за которыми располагалась чудесная оранжерея с беседками и фонтанами, накрытая сверху прозрачной крышей. Его ангелы остались снаружи, заняв место по бокам от стоявших в почетном карауле гвардейцев Объединенной Земли.
Узенькая тропинка, выложенная малахитом, привела его вглубь сада к оплетенной виноградной лозой беседке, проход в которую закрывали струи воды, падающие с ее крыши. Вода стекала по ступеням, сделанным из черного гранита, и исчезала где-то среди высокой травы окружающей беседку, однако стоило ему подойти ближе, как этот искрящийся маленькими радугами поток иссяк. Он шагнул внутрь и, замер, с изумлением уставившись на расположившихся внутри незваных гостей.
— О кто это у нас в гостях? — обратился к сидевшим молодой бог, быстро сгоняя изумление с лица. — И все же, невежливо проникать в дом в отсутствие хозяина.
Странник, развалившийся в роскошном резном кресле, лишь слегка усмехнулся и переглянулся с сидевшем в соседнем кресле старцем, чье лицо украшала длинная белоснежная борода. Хотя с другой стороны трудно было назвать старцем этого здорового мужика, одетого в шелковую косоворотку с орнаментом в древнерусском стиле и какие то мешковатые штаны подпоясанные черным кушаком. Эта старомодная одежда, вкупе с босыми ногами, делала его похожим то ли на каратиста, то ли дзюдоиста русского разлива, присевшего отдохнуть после активной тренировки.
Тем временем старец окинул изучающим взглядом старавшегося казаться невозмутимым Эммануиля, и в его глазах промелькнуло неприкрытое презрение.
— Что ж Эммануил, — Странник, одетый как всегда в свою замызганную штормовку, рассеянно похлопал руками по карманам и, достав из внутреннего конфету в золотистой обертке, кинул ее молодому богу.
— Это еще зачем? — спросил тот, с подозрением смотря на упавшую у его ног конфету.
— Да так, чтобы чуток подсластить момент, — усмехнулся Странник. — Мы ведь собственно прибыли сюда, чтобы сообщить тебе принеприятнейшую новость. Ревизоры так сказать прибыли и решили, что ты не справился, а поэтому с сегодняшнего дня можешь считать себя свободным от всех управляющих обязанностей.
— В смысле, — молодой бог нахмурился, пытаясь осмыслить сказанное.
— В прямом смысле сынок, — пробасил старец, бросив взгляд на Странника, который извлек из кармана еще одну карамельку и принялся ее пристально разглядывать. — Или тебе надо сказать по-простому, ну тогда, пожалуйста,...Пошел ты на......
Странник поморщился, выслушивая трехэтажное высказывание своего товарища, но промолчал, лишь вздохнул и сокрушенно покачал головой.
— Да как вы смеете!!!! — молодой бог вытянул руку, выпуская из ладони луч, который испарил ажурный мраморный столик, стоявший между сидевшими гостями. — Да я вас...!!
Старик удивленно взметнул седые брови и, усмехнувшись, щелкнул пальцами.
— Сколько энергии, какая импульсивность, — покачал головой Странник, смотря на растерянного молодого бога, который теперь был заключен в шар, состоящий из небольших голубоватых шестиугольников.
— Тупая энергия, — бестолковая, впрочем, как и он сам, — бросил старик в ответ.
— Ты слишком критичен, Рун, вспомни себя в его годы.
— Я был умнее.
— Ой, ли, — рассмеялся Странник. — Дури в тебе было не меньше, да и сейчас хватает, или думаешь, бороду отрастил и поумнел сразу. Так ведь не зря люди про седину и беса в ребро гуторят.
Старец покосился на Странника и, проведя рукой по своей бороде, внутри которой неожиданно заискрились миниатюрные молнии, усмехнулся, но промолчал.
А тем временем за стенками шара вспыхнуло голубое пламя, охватывая тело молодого бога с ног до головы. Эммануиль сжал руку в кулак и, размахнувшись, ударил ей по стенке шара, но тот даже не вздрогнул. Недоуменно посмотрев на полыхающий белоснежным пламенем кулак, молодой бог вновь обрушил его на стену своей тюрьмы, — тщетно. Он на секунду замер, смотря ненавидящим взглядом на Странника и его спутника, затем раскинул руки в стороны, а из его груди ударил яркий свет.
— Ну, сейчас начнется светопреставление, — буркнул Странник, доставая из внутреннего кармана своей штормовки черные очки.— Выдержишь?
Старик только пожал плечами, как бы говоря этим, что не сомневается в своих силах.
А меж тем заключенный внутрь шара Эммануиль постоянно претерпевал трансформации: драконы и джины, огненные смерчи и ледяные вихри, странные кристаллические образования, с концов каждого кристалла которых слетал анигиляционный огонь, плазменные облака и вообще нечто нематериальное, что было видно только глазам Странника и его спутника.
— Может, хватит, — Странник вздохнул, отбрасывая в сторону так и неразвернутую конфету, которая исчезла в воздухе, не долетев до гранитного пола беседки. Огонь за стенками шара полыхнул еще сильнее и тут же погас, словно залитый мощной струей воды. Тяжело дышащий Эммануиль, смотрящий на своих незваных гостей ненавидящим взглядом, несколько мгновений стоял, покачиваясь, затем с легким вздохом рухнул на колени. Шар тут же покрылся сеточкой трещин и с тихим звоном осыпался вниз струйками светящегося песка, выпуская молодого бога на волю.
— Успокоился, — Странник подошел к измученному Эммануилю и, достав из воздуха бокал с водой, протянул тот поверженному богу, но тот только отмахнулся.
— Ну почему? — прошептал Эммануиль, не поднимая взгляда.— Почему? Я ведь хотел как лучше, я ведь помогал, я ведь творил добро, я...
— Я, я... — Старец покачал головой. — Гордыня твоя все отрок — гордыня. Гитлер, знаешь ли, тоже хотел как лучше, и Наполеон и Македонский и еще тысячи таких же, чьих имен история не запомнила.
— Причем здесь они? — огрызнулся молодой бог. — Я же не завоеватель и не убийца.
— Нет, вы поглядите на него, — старец покачал седой головой. — А попытка захапать целый мир — это не завоевание? А кто не так давно собирался отправить армии в последний крестовый поход.
— Но они ведь шли против меня. Я ведь им давал все, а они....— Эммануил сбился.
— Все!!! — глаза старца сверкнули огнем. — Ты сам-то понимаешь, что ты им дал? Думаешь, благо? Беспечная жизнь и исцеление всех болезней думаешь, стоят потери свободы воли, — превращения в тупое стадо молящихся животных. Думаешь, этого хотят люди?
— А до этого они кто были? — вскинулся Эммануил. — То же стадо, только управляемое кучкой зажравшихся чинушь, через радио, газеты, телевидение. Где вы там видели свободу воли, а? Зато болезней, несправедливости и насилия было через край. Я по-крайней мере избавил их от этого.
Молодой бог с усмешкой посмотрел на нахмурившегося старца и, поднявшись с колен, зло бросил:
— Что крыть нечем?
— Твоих заслуг мы не отрицаем, — буркнул старик. -А вот насчет геноцида и принуждений ты бы помолчал. — Старец взмахнул рукой и перед ними развернулся блестящий экран, на котором отобразилась большая площадь заполненная народом. Люди с плакатами и транспарантами что-то громко скандировали, изредка распевая речевки и трубя в различные музыкальные преспособления, лидеры протестующих поднимались на трибуны, что-то там говорили, но, в принципе, народ вел себя спокойно. Однако вот толпа что-то забеспокоилась, люди стали оглядываться, а на их лицах появилось выражение недоумения и испуга. Невидимая камера резко развернулась, одновременно взмывая вверх и смотрящим стали видны бронетранспортеры въезжающие на площадь. Бронированный машины шли прямо на людей заставляя их пятиться назад. Толпа дрогнула и принялась расступаться, а в броневики полетели палки и камни. Одна из машин неожиданно резко остановилась, а торчавший из башенки пулемет, медленно опустил воздетый к небу ствол....
— Ну и что, всяко бывает, — пожал плечами Эммануил. — Раньше что лучше было, да я тысячу таких же картинок покажу, даже похуже этой.
— Да это так.
Кивнул Странник и в его голосе Эммануилу почудилась просто нечеловеческая усталость, словно этот странный тип нес на своих плечах бремя страшного груза. Молодой бог мотнул головой и на миг его взгляд встретился с глазами Странника. Жалость, понимание и какая-то безраздельня грусть плескалась в глазах этого человека, а еще знание...Эммануил вздрогнул ибо на секунду ему показалось, что этот человек знает все...все что было и что будет, а так же то что может быть, но не произошло по каким-либо причинам.
— Это так, — снова повторил Странник. — Но, мальчик мой, ты отобрал у людей свободу, — право мыслить и принимать решение самим, ты просто превращаешь их в тупых и покорных животных, а потом еще удивляешься, почему они не хотят такого счастья, — он покачал головой видя что Эммануиль хочет возразить. — Не перебивай. Да ты построишь свой идеальный мир, но воздвигнешь его на крови и костях людей, а последний твой крестовый поход ввергнет мир в столетия войны,— не спорь я был там, я видел.
Он снова посмотрел на Эммануиля и тот вздрогнул вдруг осознав, что Странник действительно был там, действительно все видел. Молодой бог с ужасом смотрел в глаза стоящего напротив него человека, видя в них ад.
— Да, ты почти победишь и мир склониться пред твоим могуществом, но твой демон, которого ты по наивности считаешь ручным, выступит против тебя. И тогда твоим подданным забывшим, что значит самим принимать решение, забывшим что значит испытывать боль, унижение и лишения, придется познать все это с лихвой. Но они вспомнят, поверь мне — вспомнят. Вспомнят что значит честь и отвага, вспомнят каково это стоять до последнего, прикрывая отступающих друзей, вспомнят горечь поражений и радость побед. Вспомнят и поверь, не благодаря тебе. И в той войне, истерзанная, но все же объединившаяся против общего врага Земля, — победит, но думаешь, те люди, разбившие легионы демонов, будут так же восхвалять тебя? Нет, ты станешь проклятым богом, отвергнутым и забытым, — Странник грустно усмехнулся.
— Подумай Эммануил, подумай, так ли уж нужен будет им твой рай? Вспомни Адама и Еву, что им не хватало в раю?
— И чего же, — пробормотал Эммануиль, пытаясь осознать все что он услышал.
— Да самого простого, — самостоятельности. Возможности самим принимать решения, доходить до всего самим — своим умом. Ибо именно это Создатель и подарил своим детям, именно это и есть его частица, его дар и его проклятье, — неумолимая жажда свободы и истины. Именно эта жажда движет человечество, заставляет его метаться из крайности в крайность, но идти вперед. Так что человечество некогда переросло Рай, он стал ему просто не нужен, но остался мечтой,— той мечтой куда оно стремиться, создавая по-пути все плохое и хорошее. Человечество словно подросток, ищет себя, ошибается, делает глупости, режется об острые углы прогресса и знаний, но движется, — движется к своему раю.
— Или аду.
— Или аду, — согласился Странник, — но это будет выбор человечества, а ты его опять хочешь засадить в детский манежик и заставить пускать слюнки.
Он покачал головой.
— Но это еще не все. Твои перекрывания троп и порталов, вызвали гравитационные коллапсы в соседних измерениях, да и в самой Солнечной системе появились области с нарушениями основных физических констант и даже я не могу сказать к чему это приведет.
— Но почему? — молодой бог растерянно посмотрел на своих судей.
— Почему, — Странник в задумчивости почесал свою переносицу, — ну наверное проще проще объяснить это так: представь, что все бесконечное множество миров — это единый живой организм, а все эти тропы и порталы — кровеносные системы.
— А я их перекрыл, — докончил шепотом пораженный Эммануил.
— Вот именно, — Странник улыбнулся. — Да, я не представил тебе своего друга — это Перун.
— Тот самый.
— Да, тот самый, — пробасил Старец и Эммануил заметил как по его волосам и бороде пробежали цепочки молний. — Мы отправимся с тобой в академию и наведем там порядок, а после решим накопившиеся проблемы — согласен.
Эммануиль на мгновение задумался. В его мозгу проносились обрывки видений; разрушенная планета, покрытая скелетами городов, орды демоницеских существ заполонившая их улицы, отчаенье в глазах гибнущих людей....
— Нет, — молодой бог вдруг резко вздернул голову, точно приняв какое-то решение и в его зрачках полыхнул огонь. — Нет, может все что вы сказали и правда, но этот мир мой, а я его Владыка и никто из вас не может мне приказывать. Я сам решу все проблемы, мне не нужны нянки, — хватит, хватит вашей власти, уже была, натерпелись, наслушались. Сплошная демогогия, десять заповедей — бред. Может я один раз и попался в вашу ловушку, но больше этого не будет.
Он превратился в огненный вихрь и пробив потолок беседки на секунду огненным облаком застыл под стеклянной крышей.
— Я есмь!!! Я господь мира сего!!! — прогремело сверху и на Странника с Перуном обрушился дождь из расплавленного стекла. — Молитесь мне!!! Просите и дано будет!!! — Огненное облако растаяло.
Странник стряхнув с плеч штормовки стеклянные капли вздохнул и посмотрел на своего спутника, который стоял в задумчивости опираясь на, неизвестно откуда появившийся, посох.
— Он ничего не понял.
— Нет, Перун, ты не прав, он все прекрасно понял, но увы — тьма уже проклюнулась в нем.
— А все, что ты ему сказал, правда?
— Правда, — Странник извлек из кармана еще одну конфету и развернув обертку отправил ее в рот. — Да, я сказал ему правду, но если честно, невсю. — Он тяжело вздохнул и посмотрел на Перуна взглядом в котором блескалась звездная бездна. — Я не сказал ему, что настоящим демоном станет он сам.
— Легионы готовы к отправке, мой господин, — последние слова демон выдавил с ухмылкой, вызывающе глядя на лорда Ашрака.
Ашрак спокойно оглядел волосатого похожего на гротескного уродливого медведя демона и, выпустив когти, одним ударом отсек ему одну из шести лап, заставив того взвыть. Развернувшись спиной к скулящей твари, он посмотрел на выстроившиеся под стенами его замка легионы, что были давно обещаны ему Величайшим.
— Генерал Арпег, — бросил он не оборачиваясь. — Величайший отдал вас в полное мое распоряжение и если вам не дороги остальные ваши четыре конечности, то можете продолжать в том же духе.
— Я понял, мой лорд, — в голосе генерала больше не звучала насмешка, хотя покорности тоже не прибавилась. — Сейчас же отправляюсь руководить отправкой.
Ашрак кивнул.
— Да, я вскоре открою портал, — он повернулся к Аргепу. — Кстати, генерал, я сказал остальные четыре, а у вас осталось пять конечностей, но я как твой хозяин не могу быть неправым, а значит..
