Быстро придя в себя, Вебер покачал головой.
— Черта с два! — Он еще сильнее вжал дульный срез в голову Брэда. Это был его шанс показать президенту и членам совета нацбезопасности, что он не боялся буйного психопата вроде Патрика Черт-Его-Дери Маклэнэхэна. Он ухмыльнулся. — И что ты сделаешь, будешь стрелять в меня прямо через своего мальчика? Я знаю, что ты хладнокровный сукин сын, но ты действительно готов сделать это?
— Я не собираюсь стрелять в тебя, лейтенант, — спокойно сказал робот.
— Я так не думаю, — усмехнулся Вебер. Он мог зайти с туза, радостно подумал он. С Брэдом в качестве живого щита, этот железный монстр не мог сделать ничего не ему, ни его людям. А потом он замер в ужасе, ощутив, как что-то холодное, твердое и круглое прижалось к его собственному затылку.
— Он не станет стрелять в тебя, dupek*, — раздался низкий и злой женский голос прямо у его уха. — А я стану.
* мудак (польск.)
— Ты не посмеешь, — заикнулся Вебер, ощущая слабость в коленях.
— А почему нет? — Спросила женщина, криво усмехнувшись. — Моя страна подверглась агрессии со стороны России. Мой президент поручил мне освободить этих людей, наших защитников, используя все необходимые меры. И лично ты, dupek, угрожаешь человеку, которого я люблю. Так что, как ты думаешь, я сделаю?
Тупо, ощутив полную, безоговорочную и унизительную неспособность что-либо сделать, Вебер аккуратно убрал пистолет от головы Брэда и поставил его на предохранитель.
Женщина, стоявшая за ним, взяла у него пистолет без сопротивления.
— Спасибо, лейтенант, — сказала она. — Я думаю, ты останешься жив. Пока что.
Она подтолкнула его вперед стволом автомата. В этот же момент в помещение ворвалась еще одна группа вооруженных людей, большинство их которых было одето в экипировку польского спецназа. За несколько секунд Уильям Вебер и остальные ошарашенные спецназовцы ВВС оказались снаружи под неусыпной охраной.
Когда выводили Вебера, Патрик остановил его, поставив бронированную руку на уровень груди лейтенанта, от чего тому показалось, что он налетел на фонарный столб. Пальцами другой руки Патрик подхватил его за подбородок и поднял голову, так, чтобы камера на шлеме оказалась направлена прямо на голову робота.
— Ты предала свою страну и своих союзников, Барбо, — сказал Патрик в камеру низким и угрожающим синтезированным голосом. — Если мы выберемся отсюда живыми, я заставлю тебя за это заплатить. Я клянусь.
* * *
В оперативном центре Белого дома, президент Стейси Энн Барбо ощутила полную прострацию, глядя по защищенному спутниковому каналу, как ее штурмовая группа сделала свою работу с поразительной точностью и явно мощью. А потом была столь же красиво нейтрализована. Теперь она и члены совета нацбезопасности смотрели прямо в покрытое датчиками "лицо" "Кибернетического пехотного устройства", которым управлял...
— Маклэнэхэн, — прошептала президент. — Нет. Не может быть.
Бронированная рука заслонила поле зрения камеры. Они услышали короткий треск, когда пальцы сомкнулись на камере, а затем изображение исчезло.
Несколько мучительно долгих минут после пропажи картинки с нашлемной камеры лейтенанта Вебера никто из офицеров и чиновников не проронил ни слова. Они сидели, словно замороженные, старательно избегая взглядами президента. Барбо смотрела на погасший экран в полной прострации.
Наконец, она оторвалась от экрана, сверля взглядом своих советников.
— Итак, возможно, кто-либо в этой комнате знал, что Патрик Маклэнэхэн жив, вместо того, чтобы к всеобщему удовлетворению умереть? — Ее взгляд сосредоточился на главе ЦРУ Томасе Торри.
— Итак?
— Нет, госпожа президент, — сказал он, покачав головой. — Ни у кого из моих людей не было ни малейшей информации о том, что генерал Маклэнэхэн выжил после ранений, полученных два года назад.
— Имея двадцать миллиардов финансирования в год, ваши долбаные шпионы не могут отследить одну назойливую муху? — Мрачно сказала Барбо. — Я не считаю, что так и должно быть.
Генерал Спеллинг резко подался вперед, глядя на нее из-за длинного стола. Председатель Объединенного комитета начальников штабов был явно очень зол. Узнав, что президент отдала через его голову приказ о секретной операции против союзного государства, он имел на то основания. То, что он оказался вынужден беспомощно наблюдать за настолько сокрушительным провалом этого необдуманного налета, было еще хуже.
— Жив Маклэнэхэн или мертв, в этом бардаке не так уж важно, — твердо сказал он. — Около сотни американских солдат взяты в плен в стране, которая была одним из наших ближайших союзников по НАТО. Доставка их домой должна стать нашим главным приоритетом. — Его лицо ожесточилось. — Когда это будет сделано, когда это будет сделано, мы сможем начать выяснить, кто виноват в этом фиаско.
Барбо посмотрела на него. Генерал ВВС даже не пытался на что-то намекать. Он открыто угрожал возложить ответственность за эту катастрофу на нее — а не на того, кто в действительности бы виноват — планировщиков и исполнителей операции. Если делу будет дан ход, лояльность партии ей, вероятно, сохранить удастся, по крайней мере до тех пор, пока Коэн будет держать рот на замке относительно предварительных договоренностей с Москвой. Но процесс все равно будет политически разрушительным и постыдным.
Кроме того, она понимала, что Спеллинг был неправ относительно того, что на самом деле было важно. Захват горсти людей, пускай даже это были элитные спецназовцы ВВС и рейнджеры, не значил ничего — когда русские угрожали перевести свою войну с Польшей в войну с Соединенными Штатами.
— Напротив, генерал, — отрезала она. — То, что Маклэнэхэн неожиданно оказался жив, имеет самое непосредственное отношение к этому кризису.
Спеллинг уже открыл рот, чтобы возразить, но директор ЦРУ незаметным движением головы заставил его замолчать.
— Каким же образом, госпожа президент? — Тихо спросил Торри.
— Я читала психологические характеристики Грызлова, составленные вашими аналитиками, — сказала Барбо. — Разве нет? — Торри медленно кивнул.
— Тогда скажите мне, Том, что будет, когда Грызлов узнает, что человек, убивший его отца, на самом деле жив? И, мало того, командует наемниками, втоптавшими в дерьмо российские вооруженные силы?
— Черт возьми, — пробормотал Эдвард Рош. Лицо советника по нацбезопасности побелело. — У него полностью снесет крышу.
— Следовательно, поэтому мы должны держать ситуацию под контролем, — сказала Барбо. — Прежде, чем русские сложат все элементы мозаики воедино. — По крайней мере, мы вставили Маклэнэхэну палку в колеса, повредив оперативный центр "Скайон". Следовательно, ему придется воздержаться от того дикого трюка с роботизированными F-111, который он запланировал.
— Я боюсь, что нет, мэм, — решительно сказал Спеллинг. — Я знаю Патрика Маклэнэхэна. Конечно, первоначальный план предполагал удар с дистанционно управляемых самолетов, но то, что наши ребята сделали с центром управления, его не остановит. Не остановит, пока у него есть пригодные к полету самолеты и подготовленные экипажи.
Глаза Стейси Энн Барбо расширились, когда она поняла, что генерал был прав. Не было сомнений, что Маклэнэхэн был среди пилотов, в ведущем F-111. Это был его метод.
— И какова же его цель? Москва? Лично Грызлов?
— Нет, господа президент, — сказал Торри. — Москва слишком сильно защищена. И шансы на обнаружение и уничтожение Геннадия Грызлова небольшой ударной группой просто исчезающе ничтожны. — Директор ЦРУ задумался. — Я бы предположил, что целью будут тактические ракетные бригады, развернутые русскими в Калининграде.
— Эти "Искандеры" — последнее реальное оружие, оставшееся в руках Грызлова, — согласился Спеллинг. — Помимо них, поляки и "Скайон" уже победили боеготовые российские наземные и воздушные силы.
— О, господи, — пробормотала Барбо, представляя себе реакцию своего российского коллеги на еще одну атаку наемников "Скайон". Она посмотрела на Спеллинга. — Эти F-111 могут выполнить подобную задачу?
Председатель Объединенного комитета начальников штабов покачал головой.
— Учитывая оборону, которую русские развернули, чтобы прикрыть "Искандеры"? Я очень в этом сомневаюсь. Я очень удивлюсь, если любой из этих самолетов вообще долетит до цели, не говоря уже о том, чтобы нанести серьезный ущерб. — Он пожал плечами. — Но Патрик Маклэнэхэн уже удивлял меня в прошлом.
На мгновение Барбо испытала сильное искушение выйти из оперативного центра и позвонить Люку Коэну в Москву. Если русские будут точно знать о готовящейся атаке F-111, их истребители и ЗРК смогут размолотить силы Маклэнэхэна. Он затем она передумала. Они уже поставила под угрозу свое будущее, позволив Грызлову знать о ее намерении атаковать оперативную базу "Скайон". Открытый сговор с русскими будет слишком серьезным шагом — даже в отчаянной попытке сохранить мир.
Нет, холодно подумала Барбо, она просто будет надеяться, что истребители и зенитные средства Грызлова сметут Маклэнэхэна и его F-111 самостоятельно. А если русским это не удастся? Что же, ставки сделаны.
* * *
Брэд замер на месте, пока Надя осторожно резала пластиковые затяжки на его руках, будучи совершенно неспособен стереть со своего лица абсолютно идиотскую, как он был совершенно уверен, улыбку. Освободившись от наручников, он крепко сжал ее в объятиях, и страстно поцеловал. Улыбнувшись, она поцеловала его в ответ.
— Спасибо, — сказал он ей на ухо. — Я у тебя в долгу.
— Это точно, — согласилась Надя, криво ухмыляясь. — И я намерена потребовать с тебя долг как можно скорее... И делать это как можно чаще.
— Так, прежде чем вы двое перейдете к более интересным вещам, — мягко прервал их Патрик. — Я хочу напомнить, что у нас серьезные проблемы.
Брэд посмотрел на КПУ.
— Да, сэр. Боюсь, что так. — Он взглянул на Марка Дэрроу. Он попросил бывшего пилота КВВС проверить станции дистанционного управления, как только они освободились.
Лицо Дэрроу было мрачным
— Полный трэш, угар и содомия. — Он покачал головой. — Эти дегенераты выдрали всю проводку и все платы, и, судя по всему, вдобавок разбили все мониторы.
— Сколько нужно на восстановление, Марк? — Спросил Брэд.
Англичанин беспомощно пожал плечами.
— Одному богу известно. По меньшей мере, недели, возможно, месяцы. Я бы сказал, что было бы быстрее доставить сюда со "Свалки" новое оборудование, но если рейнджеры серьезно занялись нами, это, может, и не вариант.
— Что означает, что ЦДУ выведен из строя, что бы мы не делали, — сказал Брэд, повысив голос, чтобы все его слышали. — Значит, мы никак не можем удаленно пилотировать наши XF-111.
Надя приобрела пораженный вид.
— Значит, нет способа уничтожить ракеты Грызлова в срок.
— На самом деле, можем, — тихо сказал Брэд. Он медленно обвел зал взглядом, встречаясь глазами со всеми пилотами и штурманами "Железного волка". Некоторые из них побледнели, поняв, что он предлагает. Но все они, один за другим, хотя и с неохотой, согласно кивнули.
— Да, черт его дери, — пробурчал Зиверт. — Почему Макомберу и его ребятам всегда достается все веселье?
Марк Дэрроу кивнул.
— Назвался груздем — полезай в кузов.
Надя снова поцеловала его.
Брэд повернулся к отцу.
— Итак, папа, я считаю, что "Железные волки" все еще могут выполнить эту задачу. Только на этот раз все будет на самом деле — на самолетах, а не на компьютерах!
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
"Настоящий солдат воюет не потому, что ненавидит то, что перед ним, а потому, что любит то, что за ним"
— Г. К. Честертон
* * *
В шестидесяти километрах к юго-востоку от Калининграда, Калининградская область
Два часа спустя
— Сэр, радар раннего предупреждения сообщает о группе самолетов, скорость высокая, направление один девять пять, курс семь девять ноль, дальность триста километров, скорость восемьсот, высота не определена! — Крикнул офицер связи.
— С востока, как я и предполагал, — сказал вслух полковник Конрад Саратов, командир 72-й тактической ракетной бригады. Он ходил взад-вперед за спинами нескольких операторов радаров и средств связи внутри передвижного командного пункта в центре позиций бригады ракет "Искандер", развернутых в калининградской области. Он остановился рядом с оператором, принимавшим данные от радара дальнего радиуса действия 36Д6. — Очевидно, они могли понять, что мы готовы к отражению налета со всех направлений, но южное и западное слишком сильно защищены. Лейтенант, воздушная тревога по всей бригаде.
— Воздушная тревога... объявлена, тт... так точно, сэр, — запинаясь, ответила лейтенант Карарина Киров, заместитель офицера-исполнителя. Она осторожно нажала красную кнопку на своем пульте, включавшую звуковой сигнал. Предупреждение также передавалось на все позиции ракетных комплексов "Искандер" и зенитно-ракетных комплексов С-300 и С-400 по всему центру Калининградской области. — Тревога об... объявлена, — нервно доложила Киров.
— Я и так это слышу, лейтенант, — решительно сказал Саратов. Хорошо, что она была такой милой, подумал он, потому что она все же была пуглива, что было хорошо в постели, но не на командном пункте. — Расслабьтесь. Наша оборона непробиваема. У вас есть данные по высоте групповой цели?
— Они будут в зоне 76Н6 через минуту, сэр. — 75Н6 был отличным радаром для обнаружения низколетящих высокоскоростных целей, но его дальность была ограничена. Но как только высота будет определена, данные будут быстро переданы в станцию отслеживания и целеуказания 30Н6Е очень быстро.
— Сигналы IKS? — Спросил Саратов. IKS, или identifikatsionnyy kod samolet был радиокодом транспондера, использовавшимся для идентификации зенитными системами и самолетами-перехватчиками. Отсутствующий или неверный IKS означал, что самолет был вражеским... Или своим, который заслуживал быть сбитым за то, что не следил за надлежащими процедурами идентификации в зоне боевых действий.
— IKS негативный, — ответил кто-то.
— Численность?
— Две группы, сэр. Не могу определить численность каждой. Летят в плотном построении, вероятно, с интервалами километр или два.
Это было не очень плотное построение, подумал Саратов — должно быть, это были польские самолеты, потому что американцы имели бы лучшие летные и тактические навыки. — Очень хорошо. Перехватить так быстро, как возможно. Где истребительное прикрытие?
— Звено "Ворон" на высоте семь тысяч пятьсот, в пятидесяти километрах от целей, подходит на околозвуковой скорости.
— Смотреть в оба — я не хочу сбить собственный самолет, — сказал Саратов. — Похоже, за истребителями первый ход. Все подтвердить мой приказ.
— Все подразделения подтверждают получение приказа, — сказала Киров несколько мгновений спустя. Ее голос уже звучал увереннее, подумал Саратов. — "Ворон" сообщает, что видит цели по нашему каналу и не включает радары.
— Очень хорошо, — прокомментировал Саратов. Все российские фронтовые истребители могли атаковать цели множеством способов без включения собственного радара, который делал самолет особенно уязвимым: по инфракрасной системе, или по данным, передаваемым телекодом с наземной РЛС, словно со своей собственной. Враг мог видеть наземную станцию, но не мог видеть российские истребители, если они не выдавали себя излучением собственных радаров. — Время до атаки?
