Времени не хватило самую малость, в слитке еще оставалась энергия, но черная фигура, обретшая черты собакоголового великана пришла в движение и широко размахнулась когтистой лапой. На мое счастье именно в этот момент заклинание вырвалось из-под контроля и ударило в тень.
— Ты, старый дурак, — ругал гном насупленного Ровена, осматривающего остатки своей сумки. — Дожил до седин, а ведешь себя, как мальчишка! Ты понимаешь, что промедли ты еще мгновение, и вместо сумки портал разрезал бы тебя самого?
— Я о всех и думал, — огрызнулся бывший купец. — На что нам жить дальше, или предлагаешь пойти в разбойники?
— Да уж как-нибудь заработали бы себе на пропитание, — немного сбавил пыл Онир, еще не до конца осознавший последние изменения в своей жизни.
— Заработали, как же, — недоверчиво фыркнул Ровен. — А на что ты собрался покупать инструменты и получать разрешение гильдии? Или решил что для тебя, мастера подгорного народа, лишенного звания, сделают исключение? Да многие умелые кузнецы всю жизнь ходят в подмастерьях, но так и не могут набрать нужную сумму.
— Ладно, погорячился, — признал свою вину гном. — Но ведь ты же мог погибнуть! А у тебя сын остался...
После этого два старых товарища надолго замолчали. Онир устало присел в тень старого дуба, рядом с перебиравшим уцелевшие вещи Ровеном. Впервые за многие годы гном позволил себе расслабиться. Он сидел на непривычно мягкой траве, прислонившись спиной к старому дубу, и наслаждался чистым воздухом и чудесным видом осеннего леса. После постоянного сумрака пещер и опостылевшего серого камня, золотисто-красная листва под полуденными лучами казалась необычайно прекрасной. Где-то вдалеке негромко щебетали птицы. Подул ветер, и кроны деревьев недовольно заколыхались, роняя на землю очередную пригоршню листьев. Они медленно кружились в воздухе, словно исполняя свой ритуальный танец. Ветер усилился, подхватил листья и подтащил их под стены древнего здания, точно пытаясь его укрыть от досужего любопытства нежданных гостей.
— Странно увидеть здесь такое, — неожиданно произнес Ровен, кивнув в сторону давно заброшенного храма, и продолжил сортировать свои вещи. — Словно это великаны построили. Аж страшно становится, не развалится?
— Столько лет здесь простоял, и еще тысячу простоит, ничего с ним не случится. — Задумавшись о своем, Онир не сразу понял вопрос. — А размеры — мы и больше строили. Главное — доставить камень на место, а остальное — дело техники и мастерства строителей.
— Вот, нашел! — радостно воскликнул Ровен, показывая Ониру иглу. — Я ее, родимую, как талисман храню. Знал бы, через что мне пришлось пройти, чтобы протащить ее мимо охранников!
— И знать не хочу! Избавь меня от таких подробностей, — отмахнулся Онир.
Он прикрыл ладонью глаза от солнца и посмотрел на верхушку храма, с которой начал спускался Снурвальд. Говоря о прочности здания, гном не преувеличивал. Оно было сложено из огромных блоков, потемневших от времени и местами заросших мхом. Онир никогда не встречался со столь необычным стилем в архитектуре. Храм был построен в виде шестиярусной пирамиды с усеченной верхушкой. Величина уровней была разной — от десяти локтей внизу, до трех-четырех на самом верху. Гном озадаченно поцокал языком, представив себе, какие нужно было приложить усилия, чтобы притащить сюда, а потом еще правильно установить такие гигантские камни.
Онир поднялся, подошел к зданию и легко постучал кончиком сапога по камню. Если бы рядом с ним не росли деревья, то даже наемник, ловкий, как дикая кошка, не смог бы подняться на первый ярус. Под лучами не по-осеннему жаркого солнца по спине друма побежали крупные капли пота, но он не спешил уйти в спасительную тень и терпеливо ждал наемника. Однако тот задержался, решив по пути нарвать ягод с ветки росшего поблизости дерева.
— Что, грустим? — Снурри наконец-то спрыгнул с последнего яруса храма и протянул Ониру горсть слегка мятых красных ягод.
— Что-нибудь смог оттуда увидеть?— ягоды были жутко кислыми, даже после однообразной пищи в подземелье они показались гному непривычно вяжущими, и он чуть их не выплюнул.
— Ага. — С лица наемника вдруг пропали все эмоции. — Вам сначала какую новость — плохую или хорошую?
Гном надолго задумался над неожиданным для него вопросом.
— Ладно, сам тогда решу, — Снурвальд закинул в рот последнюю ягоду, вытер испачканные соком руки о штаны и начал рассказывать. — Мы находимся на острове.
— Это какая новость? — спросил Онир, внутренне готовясь к худшему.
— Плохая. А ты уже успел испугаться? — хохотнул наемник, довольный шуткой. — А хорошая — на восточном берегу я увидел опрокинутую шлюпку, на ней и уплывем. Не думаю, что ты не справишься с ее ремонтом. Мы на острове, — повторил Снурри для Ровена, пропустившего начало разговора.
— Но мы не умеем управлять кораблем, и у нас нет карты! — обеспокоился старик. — Это будет путешествие в никуда!
— Попробовать стоит, — лукаво улыбнулся Снурри. — Мы промахнемся мимо земли, только если тебе доверим править лодкой.
— Ты на что это намекаешь? — возмутился Ровен.
— Действительно, причем тут его зрение, — не понял Онир.
— Так вы не дали мне все рассказать до конца, — уже откровенно потешался над друзьями северянин. — Большая земля на юге.
— Но откуда тебе знать, что там не еще один островок? — усомнился гном.
— Да там такой вулкан дымит, что трудно не заметить! — Снурри сбросил с себя маску шута и произнес: — Я знаю эти места, мы в Западном Хольме.
Онир и Ровен потом долго допрашивали наемника, опасаясь, что тот мог ошибиться. Но Снурвальд твердо стоял на своем, приводя десятки доказательств. Последние аргументы были уже откровенно высосаны из пальца, и северянин решил сменить тему:
— А как там Вадим, без изменений?
Упоминание о маге уничтожило хорошее настроение гнома, последние минуты спорившего с наемником больше из желания уязвить шутника.
— Хуже. Он и так чуть живой: практически не дышит, сердце еле бьется, а тут еще из глаз начала сочиться кровь. — Онир тяжко вздохнул. — Мы положили его на алтарь. Харден надеется, что если местное божество еще живо, то снизойдет до его молитвы и исцелит парня.
Гном уставился перед собой в одну точку и с неожиданной злостью добавил:
— Он надорвался, когда открывал портал. Пока он не придет в себя, ни о каком плаванье не может быть и речи!
— Конечно, — согласился Ровен. — Мальчик нас всех спас. Если бы я только мог...
— Пойдем, посмотрим, как он, — предложил Снурвальд.
Приятели согласились и пошли в храм. Вход в здание больше всего пострадал от времени. Раньше, чтобы попасть в древнее святилище, требовалось пройти через длинный коридор. Но теперь стены его разрушились, от дверей не осталось и следа, а каменный пол был занесен землей, на которой буйно проросла зеленая трава. Взгляд гнома автоматически искал в этом хаосе причину разрушений. Скорее всего, решил Онир, коридор — более поздняя пристройка к зданию, в первоначальном плане его не было.
Перед самым входом друзьям пришлось подняться по высоким ступенькам. Даже человеку было по ним неудобно идти, что уж тут говорить о низкорослом гноме, для которого эта лестница из шести ступенек стала серьезным препятствием.
Внутри храма было относительно чисто и светло. В его единственной зале строители не сделали никаких колонн или портиков, так любимых жрецами империи. Поэтому взор любого вошедшего сразу останавливался на алтаре — похожем на саркофаг огромном матово-черном камне.
Сейчас там неподвижно лежал Вадим, а возле него на коленях стоял Харден и истово молился. Послушник опирался на крепко сжатые кулаки, а лбом прикоснулся к гладко обтесанному камню. Друзья тихо подошли к ним и стали ждать, опасаясь нечаянным словом помешать молитве.
Состояние мага внушало опасение. Из глаз сочилась кровь, оставляя темно-красные дорожки на побелевшей коже. Снурри дернулся было вытереть ему лицо, но Онир перехватил его руку и отрицательно покачал головой.
Несмотря на серьезность ситуации, в голову гнома продолжали лезть мысли, связанные со строительством этого здания. Он поднял глаза и посмотрел на потолок. Гном не знал, как древним мастерам удалось добиться такого эффекта, но ветер, проникающий через множество маленьких окон, звучал так, будто там дышал кто-то огромный и невидимый.
Время неспешно текло в таинственном храме сумеречников. Наконец Харден вздрогнул и поднялся с колен. Он оперся на алтарь и приложил ухо к груди Вадима.
— Живой? — нарушил тишину нетерпеливый Снурри.
Послушник вздрогнул, только сейчас он понял, что рядом стоят все остальные.
— Сердце пока еще бьется, но кровь начала течь быстрей. — В голосе Хардена звучала печаль. Ему было стыдно за свои безумные подозрения, и сейчас, чтобы избавиться от чувства вины, он был готов на все, даже молиться темным богам. — Мне никогда не удавалось поговорить с небожителями, но по рассказам старших жрецов я знаю приметы, когда бог обращает свое внимание на молитву смертного.
— И что? — тихо спросил Ровен. — Тебе удалось?
— Нет, хотя столь искренне я никогда ни за кого не молился, — Харден провел рукой по холодному камню. — На миг даже показалось, что передо мной стоит преграда. Если я преодолею ее, мне ответят.
— Мы можем тебе как-то помочь?
— Нет, Ровен. Хотя... — Бывший послушник ненадолго задумался. — Если только принести жертву? По книгам все темные боги ее требовали. Снурри, ты можешь поймать какую-нибудь зверушку?
— Попробую. Птица подойдет? Она здесь не пуганная, — согласился северянин.
— Я думаю, что да, но лучше какое-нибудь животное.
— Хорошо, я постараюсь, — ответил Снурвальд. — Мы тогда пойдем, не будем тебе мешать.
Он быстро зашагал к выходу, за ним отправился Онир. Ровен немного задержался у алтаря. Он подошел к Вадиму и ласково погладил его по голове:
— Если у меня будут внуки, то мальчика я назову в твою честь. — Старик поправил руки мага, сложенные на груди, и прошептал: — Прости.
После этого Ровен резко развернулся и, стараясь скрыть набежавшие слезы, быстро ушел. На поляне перед храмом его ждали.
— Так, я обойду лес. — Снурвальд взвесил в руке копье. — А вы с Ониром пока сделайте ловушки.
Внезапно из храма раздался жуткий крик Хардена:
— Скорее, помогите!
Друзья развернулись и побежали обратно к алтарю. Представшая перед их глазами картина заставила гнома на мгновение замереть. В руке Вадима неизвестно откуда появился нож. Его острие было направлено точно в сердце мага, словно обезумевший волшебник решил себя убить. Это ему пока не удавалось сделать только из-за Хардена, вцепившегося мертвой хваткой в запястье Вадима.
— Я не могу с ним справиться, в него словно демон вселился! — хрипя от натуги, произнес послушник.
Все дружно схватили руку мага и попытались отвести ее в сторону.
— Откуда здесь взялся этот нож? — Чтобы ухватиться за кулак бесчувственного волшебника, Ониру пришлось залезть на жертвенный камень.
Он считал себя самым сильным в отряде, однако теперь даже с чужой помощью не мог справиться с одним человеком. Гном уперся ногами в камень и напряг спину, но маг словно превратился в железную статую и стал с алтарем единым целым.
— Не важно, — сиплым голосом ответил Харден, его спина от напряжения покрылась потом. — Я только отвлекся, и увидел, что он пытается себя заколоть. Еще немного!
Неожиданно маг засмеялся. От его голоса у недавних узников пробежали мурашки по коже. Вдруг Вадим резко повел левой рукой, раскидывая в стороны удерживающих его от самоубийства товарищей.
В зале стремительно потемнело. Харден попытался вновь схватить нож, но не смог приблизиться к алтарю. В отчаянии он зло закричал в невидимую преграду:
— Да что же ты за бог? Отпусти его!
Очертания Вадима становились размытыми, вокруг него сгустился туман. Высоко над юным магом, почти у самого потолка, появилась огромная тень, хорошо заметная даже в полумраке.
— Оно его сейчас съест, — прошептал Ровен, потрясенный буйством сверхъестественных сил.
Смех мага усилился, и он что-то закричал на неизвестном языке. Тень на потолке на секунду замерла и начала опускаться вниз. Внезапно с левой руки Вадима, указующей точно в центр зловещей фигуры, вырвалась огромная молния. От невыносимо яркой вспышки друзья на мгновение ослепли. Когда они проморгались, то с облегчением увидели, что Вадим пытается самостоятельно слезть с алтаря. На самом же камне багровым пламенем горели загадочные письмена.
Эпилог
— Ну и как тебе ощущать себя единственным жрецом? — Я ткнул локтем в бок Хардена.
— Да нормально. Он вообще-то не любит вмешиваться в жизнь людей. — Бывший послушник не принял шутки и ответил серьезно. — С дарами приказал разбираться самому. А ты как?
— А мне ничего не досталось, — без какой-либо зависти ответил я. — Кроме обещания вернуть домой.
— Это хорошо, — ответил новый темный жрец Эрии. — Нет ничего лучше дома.
— Да, — согласился я после долгого молчания. — Только сначала Он попросил узнать, кто подкинул на алтарь этот нож. Лови!
Я кинул Хардену широкий, без единого скола обсидиановый клинок. Тот испуганно поймал его и укоризненно произнес:
— Осторожно, он, наверное, очень хрупкий! Как ты можешь так небрежно с ним обращаться!
— Да, очень, хрупкий, — решил я подшутить. — Буду беречь его, как зеницу ока.
А что еще остается делать, если мне прямо приказали его хранить? Харден, почувствовав, что я что-то не договариваю, внимательно посмотрел на нож и стал аккуратно укутывать его в старую куртку. Похоже, один дар уже раскрыл себя — с недавних пор новоявленный жрец перестал ощущать холод. Сам я еле сдерживался, чтобы не уйти с промозглого стылого ветра. Мы были готовы отплыть с острова в любой момент, но погода заставляла нас ждать. На море была сильная волна, и Снурри, единственный из нас имевший опыт морского путешествия, посоветовал не торопиться.
— Как ты думаешь, а что будет, если мы это положим на алтарь кому-нибудь из светлых? — спросил я, с напускной осторожностью забирая артефакт.
Ничего с ножом не случится. Вчера вечером я специально подсунул его Ровену, не узнавшему клинок в темноте. Он машинально взял у меня артефакт и начал колоть дрова, только щепки летели. Жаль, идея была хорошей. Не нравится мне этот нож, ох как не нравится! Был бы уверен в своей безнаказанности, то выкинул бы его подальше. Или "случайно" потерял.
— Не знаю. — На лице Хардена появилась мечтательная улыбка. — Но я не прочь это попробовать! Представляю удивление главного жреца кого-то из светлых, когда тварь отрежет его от бога!
Рядом с храмом северянин и Ровен соорудили небольшой шалаш, с той стороны сейчас по воздуху плыли потрясающие ароматы жареного мяса. Ровен опять приготовил что-то вкусненькое. Кормили меня на убой, и я не отказывался, стремясь как можно быстрее отойти от последствий магического истощения.
